Будущий Лорд вампиров

      Боже, как я рада ее видеть!       Никогда бы не подумала, что буду скучать по этой гордой красавице нордке.       - Привет, - я расстегнула плащ из-за жары, стоящей в доме (в нем более не было надобности) и, сняв его, повесила себе через руку.       Ее взгляд метнулся с меня на отца, в голубых глазах мгновенно вспыхнуло раздражение и огорчение.       - Папа, ты опять за свое, - пробурчала недовольно Трин, спустившись с лестницы и подойдя к отцу, попыталась его подмышки поднять и, видимо, уложить на кровать отсыпаться. Я поспешила ей на помощь, пристраиваясь с другого бока мужчины.       - Что ты тут делаешь? – грубовато поинтересовалась повариха, сверкнув в мою сторону голубыми глазами поверх светловолосой макушки пьяного мужчины.       Я чуть не крякнула от тяжести мужского, почти невольного тела, но в ответ все же пропыхтела:       - Где Элриндир? У меня к нему серьезный разговор… - я чуть помедлила, в основном из-за того, что мы кое-как довели здорового мужчину до двуспальной кровати, застеленной шкурами, и с трудом уложили… ну как уложили, просто руки расцепили, и он более ничем не поддерживаемый свалился кулем поперек ложа. Кровать натужно скрипнула, пугая меня своей ненадежностью – думала, ножки сложатся, но нет. Посмотрев на Трин, откинув темную прядь со лба, продолжила: - Да и лучше бы и тебе на нем присутствовать.       - А что с Анориатом? Ему уже лучше? – при упоминании младшего брата Элриндира я вздрогнула и затравлено покосилась на девушку. Видя мое состояние, она нахмурилась и грозно поинтересовалась, постукивая носком туфли о половицы. – Нинель, неужели ты бросила больного одного?       - Давай я все расскажу при Элриндире? – пискнула я, чуть пятясь от постели, к двери.       - И что же ты хочешь мне рассказать, м-м-м, Нинель? – прозвучали тихие слова мне на ухо, обдавая мою ушную раковину и открытую шею горячим дыханием, посылая по моей коже табун мурашек.       - И-и-и, - пискнула я, дергаясь в сторону от внезапной атаки эльфа со спины, и тут же зажала рот рукой, дабы не потревожить пьяного спящего мужчину, только вот мне кажется, что тому было глубоко плевать - в его-то состоянии - что происходит вокруг.       Сверкнув в сторону босмера негодующим взглядом, потерла шею, прогоняя странное вспыхнувшее чувство. Когда, интересно, Элриндир успел спуститься по лестнице, я даже скрипа не услышала? Я покосилась на Трин, ведь она его видела и мне ничего не сказала.       - Ну, рассказывай, - нетерпеливо поторопила меня нордка, намереваясь сесть за стол и внемлить моим речам. Я сразу почувствовала себя проповедником. Мне только рясы не хватало и статуэтки для благословления моих последователей.       Покосившись на храпящего и выводящего дивные рулады хозяина дома, тихо промямлила:       - Может там, где… будет спокойно?       Трин с Элриндиром переглянулись.       - Тогда идем наверх. Там нам точно никто не помешает. – Заявила дочь Кима, направляясь в сторону лестницы, я поспешила за ней следом, а за мной уже и Элриндир.       Оказавшись наверху, я огляделась. Как обычно, в домах Скайрима (большинство из них) было полно хлама (так же, как и на первом этаже) по углам: бочки, ящики, мешки, какое-то тряпье… Одна одноместная кровать у маленького оконца, над ее изголовьем висел венок из снежных ягод. Рядом с кроватью, на серо-зеленом ковре, была свернута лежанка. Моя бровь изумленно приподнялась - тут спит Элриндир? В таверне нет места? Но тут же отогнала от себя эти ненужные мысли.       Письменный стол с чистым пергаментом и чернильницей с белым пером аккуратно расставленными на столешнице, стоял у деревянных перил рядом с лестницей. Свечи, на мебели, стенах и под потолком освещали не такую уж и маленькую комнату Трин. Шкуры тигра застилали пол и постель. Пару ковров, в разноцветные полосочки, украшали деревянные стены дома.       Я покосилась на эльфа, садящегося на заправленную постель. Хозяйка дома села на стул у письменного стола, а я, как бедная родственница, осталась стоять посередине комнаты. Я вздохнула. Похожа на провинившегося ребенка, которого взрослые собираются отчитывать – учить уму разуму.       - Нинель, можешь сесть со мной, - похлопав ладонью по соломенному матрасу рядом с собой, с улыбкой предложил босмер.       Я бы и рада сесть с тобой, Элриндир, но… боюсь ты будешь в неадеквате, когда расскажу, что произошло с твоим единственным родственником. Поэтому мне лучше сесть от тебя подальше.       - Эм, я лучше отдельно, - помотала я головой, замечая, как тонкие губы эльфа чуть сжались от недовольства. И с чего ему быть недовольным? Но задумываться не стала.       Оглянувшись, заметила стул у одной из бочек. Взяв его, подтащила ближе к середине и, сев, обвела присутствующих в комнате внимательным взглядом.       - Итак… - я сцепила пальцы рук на коленях и медленно начала свой рассказ.       После того, как отзвук последнего слова затихает, осыпавшись пеплом, в комнате настает тишина. Настолько абсолютная, что отзывается в ушах колокольным звоном. Она такая тяжелая и густая, что я практически задыхаюсь под ее весом. Кажется, будто воздух сгущается и камнем давит к полу, сжимает виски раскаленным обручем, лишая возможности мыслить. Создается ощущение, будто само время замерло, беззвучными песчинками замерев в пространстве, наполненном болью. Эта боль, она словно бы осязаема. Протяни руку, и почувствуешь ее под пальцами. Но я боюсь шевелиться. Я боюсь даже дышать в этой мертвой, звенящей в висках тишине, разрывающей сердце на части.       Я нервно перебирала пальцами складки на юбке и слушала собственный гул сердца, борясь с огромным желанием зажмуриться. Глаза я почему-то не осмеливалась поднять и смотрела на собственные руки. Наверное, я страшилась гнева Элриндира, хотя ведь я совершенно не виновата в том, что случилось с его братом.       Заслышав быстрый топот ног по половицам, я только успела поднять голову, как мою щеку обожгло болью. Моя голова дернулась в сторону; громкий хлопок разлетелся по устоявшейся тишине колокольным набатом. Машинально ухватившись правой ладонью за щеку, я уставилась ничего не понимающим взглядом на Трин, что нависала надо мной, словно рассерженная кошка. Голубые глаза горели злостью и неверием.       - Это ты виновата! – вскричала нордка звенящим голосом. В углах ее красивых глаз собрались крупные капли слез, готовые обрушиться водопадом так же, как и в моих – только мои были от обиды.       - Нет, не виновата! – вскричала я, вскакивая со стула. Мне было больно слышать такое в свой адрес: пустое, несправедливое обвинение.       - Ты могла позвать к нему целителя! Этого можно было бы избежать! – не унималась девушка. Ее рука вновь поднялась видимо для повторной пощечины. Я же зажмурилась, ожидая обжигающей боли.       - Трин! Успокойся!       От отстраненного, прохладного голоса босмера я вздрогнула и открыла глаза: Трин стояла с поджатыми губами и поднятой рукой и зло сверкала голубыми глазами на меня.       - Но она же…       - Не виновата, - перебил взбешенную нордку эльф.       Еще раз зыркнув недоброжелательно на меня, опустив руку, Трин с быстротой молнии сбежала вниз. До меня с эльфом долетел только громкий хлопок входной двери. Я вздохнула и потерла бедную мою щеку. Обида на Трин у меня никуда не делась, но была вытеснена удивлением от слов Элриндира. Я-то думала, что именно он будет рвать и метать и вымещать на мне злость, а случилось наоборот.       - Ты не обижайся на нее, - тихо заговорил босмер. Он все так же продолжал сидеть на постели; его плечи были опущены, согнувшись, локтями он упирался в колени, а пальцы были переплетены между собой с такой силой, что белели костяшки. Рыжие волосы из-за наклона головы скрыли его лицо от меня, но в голосе я слышала невыносимую обреченность и боль. – Пусть она и груба и вспыльчива, но Трин хорошая. Она остынет и попросит прощения. Вот увидишь.       На мгновенье я замялась. Сейчас даже пощечина Трин не казалась мне такой значительной, как удручающий и плачевный вид рыжего эльфа передо мной.       - Мне очень жаль, - мой тихий голос прошелестел опавшими листьями на осеннем ветру, и так тихо, что я сама с трудом их поняла.       Но лесной эльф меня услышал.       - Как я уже сказал – ты не виновата. – С тяжелым вздохом он потер переносицу. – Я до сих пор поверить не могу в услышанное. Чтобы мой единственный брат стал… вампиром, - последнее слово Элриндир прошептал надломленным голосом.       Не выдержав, я подошла к нему и присела рядом, так близко, что наши плечи и бедра соприкасались. Так я думала поддержать его, чтобы он чувствовал, что он не один в своем горе.       - А мне кажется все это дурным сном, - я вздрогнула от воспоминаний. - Если бы я только придала больше значение его переменам…       - Ничего бы ты не смогла изменить. Мы все виноваты в той или иной степени. - Он выпрямился и положил свою голову мне на плечо. От неожиданности я даже потеряла дар речи на пару секунд. – Он мой брат, Нинель. Единственный. А я… я, видимо, плохой старший брат, раз не смог понять, что с ним происходит.       Больше я не смогла сдерживать свои чувства. Резко повернувшись, обняла эльфа, так крепко, насколько могла. Его сердце билось быстро, взволнованно и дыхание было частым, как и у меня. Крепкие мужские руки обвились вокруг моей талии и с силой сжали, словно обладатель этих рук боялся упасть и держался за меня изо всех сил. Мои глаза вновь защипало от собравшейся там влаги, зажмурившись, я быстро прошептала, гладя Элриндира по голове.       - Мы постараемся излечить Анориата от вампиризма… Ведь оно лечится? Скажи, лечится? Ты знаешь?       Элриндир потряс головой и судорожно выдохнул.       - Великий Талос… Не знаю Нинель, не знаю.       - Значит, узнаем. Все будет хорошо, Эл. Ты только не отчаивайся. – Я водила ладонями по плечам и спине босмера, пытаясь снять напряжение в его теле. Каждая его клеточка и мышца были настолько напряжены, словно эльф состоял не из плоти и кожи, а из гранитного камня.       Мара всемогущая, помоги! В моей голове билась только одна мысль, чтобы лекарство и вправду было. Мне не хотелось видеть такого доброго и отзывчивого Элриндира понурым, сердце от этого разрывалось на части, и я себя начинала чувствовать виноватой.       Мы оба замолчали и сидели, обнявшись. Каждый не желал разжимать объятья, не хотелось терять то тепло, которым мы делились друг с другом. Эльф в моих объятьях более-менее успокоился и больше не был таким напряженным, дыхание его выровнялось и стало более размеренным, чем до этого. И только я почувствовала себя сродни доктору, что оказывает психологическую помощь пострадавшему, как в этот момент тишину нарушил громко заурчавший мой живот, возвещая, что он дьявольски голоден.       - Мама... - я покраснела до кончиков волос, смущенно пряча взгляд. Как же неловко. Тут Элриндиру вроде как плохо…       Лесной эльф отстранился от меня, на его губах появилась мягкая улыбка. Печаль в его голубых глазах сменилась живым интересом.       - Идем, Нинель, пообедаем. Хотя, - он как-то странно прищурился, - обед подходит к концу. Как это назвать? – босмер сделал задумчивый вид, потирая указательным пальцем густо обросший бородой подбородок.       - Поздний обед? – подала я идею, неловко отстраняясь от собеседника. Его руки разжались, и я свободно выскользнула из его кольца объятий. Встав с кровати, неловко поправила подол платья и пригладила лохматые космы… Надо бы привести себя в порядок. Так скажем, человеческий вид приобрести, а то наверняка на бродягу лохматого похожа.       - Точно! Идем. – Лесной эльф как-то слишком чересчур рьяно оживился, подскакивая со своего места и хлопая мозолистыми руками себе по бедрам.       - Эм, - я замялась, не зная как реагировать на его напускную (а в этом я нисколечко не сомневалась) веселость. Конечно, я не хотела видеть грусть в его глазах, хотела видеть его улыбку, но… как то слишком быстро он пришел в себя. Или я доктор такой хороший?       - Все в порядке, Нинель, - его теплая ладонь легла мне на макушку, слегка ероша волосы, а затем, быстро склонившись ко мне, эльф мазнул мою щеку шершавыми губами, и щекоча кожу бородой, оставляя на той практически невесомый поцелуй. – Спасибо за поддержку.       - Да не за что, - я удивленно хлопала глазами и смотрела в спину эльфа, что, уже подойдя к лестнице, стал спускаться по ней. Дотронувшись до щеки, на которой теперь ощущался благодарный поцелуй, я улыбнулась. Элриндир поставил его там, куда пришлась пощечина Трин.       - Эл! Я хочу сладкий рулет! – воскликнула я, бегом устремляясь за рыжеволосым эльфом. – И похлебку из кро…       И тут я резко затормозила, внезапно вспомнив о своем новом друге, что ждет меня в доме на холме. Я звучно хлопнула себя по лбу, застонав от своей забывчивости.       - Что такое, Нинель? – Элриндир обернулся, с недоумением глядя, как я сама себя приложила ладонью, и теперь стою, открываю беззвучно рот, словно рыба на суше.       - К'Сор, - прошептала я, переводя ошарашенный взгляд на эльфа. – Я совсем о нем забыла.       Хозяин таверны «Пьяный охотник» приподнял вопросительно бровь, совсем не понимая, о чем я тут лепечу.       - К'Сор? – в его глазах мелькнуло понимание и его брови хмуро сошлись на переносице.       А я только сейчас сообразила, что когда рассказывала свою историю Элриндиру с Трин, то упустила одну деталь, а именно, забыла упомянуть о новом знакомом коте.       - Понимаешь, по дороге сюда я познакомилась с одним очень милым каджитом, - при этом мои губы сами собой растянулись в глупой счастливой улыбке. – Он ждет меня в домике за деревней. Ты наверняка знаешь, где это. И я обещала пообедать с ним. – Затараторила я, быстро преодолевая несколько оставшихся ступенек и накидывая плащ на плечи, намереваясь выскочить из дома.       - Нинель…       - Прости, Эл, но тебе придется пообедать одному. – Я уже открыла дверь и вышла на крыльцо, щурясь от яркого солнышка. Его лучи мягко скользнули по моему лицу, но тепла я не почувствовала, лишь прохладу, но она была очень мне необходима. Ибо в доме было слишком душно, а воздух был немного спертым. – Но я обещаю вернуться как можно скорее. - Я уже было сделала пару шагов по сухой земле, как почувствовала крепкую хватку на своем локте.       - Да подожди ты, - проворчал раздраженно эльф, разворачивая меня лицом к себе. – Какой такой каджит?       - Обычный, - я хлопала глазами, не понимая, с чего это Элриндир такой раздраженный стал.       - Нинель! – я вздрогнула от выкрика своего имени и обалдело уставилась на Элриндира; впервые слышу, чтобы он поднимал голос, да еще на меня. – Нет обычных каджитов! Все каджиты если не воры, то убийцы! О, Талос, нельзя же быть слишком доверчивой!       При этом его пальцы сильнее сжались на моем локте, причиняя легкую боль. В моей груди поднялась буря негодования. Да что за узкие и суеверные взгляды! Сморщив нос, я выдернула руку из мужского захвата и, потерев ее, с негодованием выпалила:       - Может среди них и есть такие личности, но не все каджиты плохие! – я отчего-то очень хотела верить своим собственным словам и тому теплу, что я испытывала, находясь рядом с представителем кошачьих. - Нельзя всех под одну гребенку грести, Эл. К'Сор помог мне от чистого сердца, не требуя ничего взамен. Тем более, - я запнулась и выдохнула, выпуская из себя раздражение и опуская взгляд в землю, пытаясь таким образом спрятаться от внимательного взгляда голубых глаз, - среди любой расы имеются нечестные и гнусные индивидуумы.       В наступившей тишине, если не считать стрекотания кузнечиков в траве, квохтанья куриц, расхаживающих с важным видом по двору, пения птичек на крыше и смеха бегающей ребятни, я услышала тяжкий вздох.       - Так ты не передумала к нему идти? – строго, но уже без доли раздражения или угрозы повышения голоса, поинтересовался босмер. Я упрямо помотала головой. – Ладно. Учти, ты меня все равно не переубедила, поэтому я иду с тобой.       Оторвав взгляд от носков своей запыленной и немного потрепанной обуви, я посмотрела на рыжеволосого эльфа и радостно улыбнулась.       - Да я и не возражаю, - я пожала плечами, перекачиваясь с пятки на носок и обратно.       - Подожди, я сейчас, - на этих словах Элриндир быстро скрылся в доме. А я, оставшись одна на улице, немного прошла по тропинке, выводящей к единственной широкой пыльной дороге, рассекающей всю деревню пополам.       - Преклони передо мной колено, и поклянись служить мне верой и правдой! – высокий детский звонкий голосок раздался совсем рядом, заставляя меня с любопытством обернуться и узреть интересную картину. Мальчик, стоя на одном колене перед девочкой, смиренно склонил голову, а та, держа в руках деревянный меч, приложила его к плечу мальчишки с важным, чуть ли не царским видом.       - Клянусь, о Прекрасная Элисиф!       Я поперхнулась, услышав это имя. М-да, вот, оказывается, кем мечтают тут стать девочки, когда подрастут, а мальчики видят себя благородными рыцарями, что защищают даму от всего зла в мире. Улыбнувшись, я уже настроилась послушать речь дальше, но меня отвлек Элриндир, внезапно появившийся за моей спиной и положивший руку на плечо. Подскочив от неожиданности, развернулась к нему, оглядывая того с ног до головы. Он успел сменить рубашку на более свежую темно-зеленого цвета, а на пояс прикрепить железный кинжал.       - А это необходимо? – указала взглядом я на холодное оружие у бедра эльфа в кожаном чехле.       - Всякое может случиться, - как-то туманно ответил мне эльф, сверкая голубыми глазами.       Пожав плечами, я двинулась по широкой дороге на выход из деревни. Элриндир пристроился рядом, хмуря брови.       - А где твой лук? – он же охотник, насколько я знаю, а взял только ножичек.       - Ты хочешь, чтобы я сразу пристрелил твоего нового «друга»? – последнее слово прозвучало с особым нажимом.       - Нет, - замотала я быстро головой. – Не хочу.       - Я так и думал. – С какой-то веселостью ответил мне мой собеседник.