♫ Nostalghia — «Homeostasis»
Я испуганно смотрела на Чонина исподлобья, а он, как ни странно, не спешил приближаться, лишь наблюдал с каким-то недоумением в глазах, словно ожидал от меня совсем другой реакции. — Я тебя больше не трону, Лори, клянусь, — произнес он тягуче, и глаза его нездорово загорелись безумным огнем. — Никогда не трону, ведь ты носишь моего ребенка. Я дернулась и еще сильнее вжалась в угол. Мне почему-то всегда казалось, что угол — это самое безопасное место, что здесь я защищена. Но против Чонина это не работало... Я чувствовала себя загнанным зверем, даже если этого психопата не было поблизости: настолько сильный страх он мне внушал. Это как панический ужас человека перед, скажем, пауками. Стоит ему один раз увидеть в комнате это маленькое существо с восьмью лапками, и покою придет конец. Паук может не ползать на виду, прятаться или вообще перебраться в другое место, но человек будет знать, что тот где-то рядом, и будет бояться его появления. А ожидание, как известно, гораздо хуже смерти. Чонин сделал меня параноиком, и теперь я вздрагиваю от каждого шороха и скрипа, как человек, до смерти боящийся паука... Нередко в таких случаях единственным выходом становится уничтожение источника страха. Эта мысль пугала меня, но все-таки уже не казалась дикой и недопустимой. Она завладела мной... — Ни единому твоему слову не верю, — прошептала я, продолжая внимательно следить за каждым движением своего мучителя. — Рано или поздно ты убьешь меня, как всех тех девушек... — Ифань предупредил меня о том, что ты знаешь о моем... прошлом, — Чонин нисколько не изменился в лице, а от пристального взгляда его угольно-черных глаз негде было спрятаться — он смотрел прямо мне в душу, вот только что хотел там увидеть? Ведь в душе моей ничего не осталось — он все уничтожил. — Те девушки, — продолжил он, — они были пустые... А ты... В тебе есть что-то такое, что я не могу понять, но хочу этим обладать. Именно поэтому я не убил тебя сразу, Лори, — Ким говорил это с самым невозмутимым видом, словно рассказывал обыденную историю. — Пока я не пойму, в чем твоя загадка, Лори, ты будешь жить. То, что ты забеременела от меня, лишь подтверждает твою уникальность. А знаешь, почему еще я выбрал тебя? — он резко вскинул руку и указал на меня пальцем, а я не сдержала вскрика и задрожала еще сильнее. — Твой запах, Лори. Ты пахнешь лавандой, и это сводит меня с ума... — он блаженно прикрыл глаза, сделав глубокий вдох. — А если ты никогда не поймешь, в чем моя загадка? — внутри у меня все похолодело, а руки перестали слушаться и затряслись, словно меня прошиб приличный разряд тока. — Не будем об этом, Лори, — Чонин вдруг медленно начал ко мне приближаться. — Ты носишь моего ребенка, и я хочу, чтобы в твоей жизни было меньше беспокойства. Позволь мне позаботиться о тебе, — всё это время он говорил нарочито растянуто, словно пытался внушить мне доверие к нему, и под воздействием его гипнотического голоса я действительно потеряла бдительность, о чем сразу пожалела, неожиданно обнаружив Чонина уже рядом с собой. — Зачем тебе нужен этот ребенок? — содрогнувшись всем телом, спросила я. — Как зачем? — Чонин удивленно вскинул брови и сел на пол рядом со мной. — Этот ребенок станет моим продолжением. Я оставлю после себя память, Лори. Я не умру, ведь буду жить в нем, понимаешь? Услышав это, я поняла — Чонин никогда не изменится. На мгновение мне показалось, что ему не плевать на мою судьбу, что этот ребенок, пусть и нежеланный, разбудил в нем человечность... Но я, как оказалось, нужна только, как некий инкубатор, суррогатная мать, которая выносит для него наследника. И вот встает вопрос: кого же может воспитать такой человек, как Ким Чонин? Очередного монстра, вот кого. Как только я рожу этого ребенка, от меня избавятся, как от ненужного мусора, в этом никаких сомнений не было. — Что с тобой такое? — Чонин взял меня за подбородок и притянул к себе, но сделал это не так грубо, как обычно — он явно сдерживался. — Ты все еще боишься меня? Но я же пообещал, что не обижу тебя! — он, нахмурившись, разглядывал мое лицо. — Ты никогда не перестанешь калечить людей, верно? — я набралась смелости и посмотрела прямо ему в глаза. — Чудовища остаются чудовищами. — Не веришь мне, да? — со вздохом произнес Чонин и опустил взгляд на мои пересохшие, чуть разомкнутые губы. Всего одно мгновение, и он, проведя пальцем по моей нижней губе, порывисто притянул меня к себе, впившись безумным поцелуем в мои губы. Я тут же начала брыкаться, пыталась оттолкнуть его, но Чонин и сам быстро понял, что только что разрушил хрупкий, призрачный мост к моему доверию. — Прости меня, умоляю... Не смог сдержаться, но я исправлюсь, обещаю! — резко отстранившись, прошептал он, обхватив горячими ладонями мое лицо. — Я же делал все это, потому что страстно хотел тебя... Но ты и не смотрела в мою сторону... Твой взгляд всегда был устремлен на этого сопляка, — мой страх перед Чонином внезапно отошел на второй план и уступил место откровенному удивлению: это бесчувственное чудовище смотрело на меня и... плакало... Безжалостный убийца и насильник проливал слёзы из-за меня, и это было шоком, я попросту не ожидала подобного. — Как еще я мог заполучить тебя? Я был в отчаянии... — Не плачь, — промолвила я, отводя взгляд: мне было не по себе от вида его слез. — Это ни к чему. Прошлого не вернешь. Я прощаю тебя, Чонин. — П-правда? Правда прощаешь? — с недоумением спросил он и крепко обнял меня, положив голову мне на грудь. — Ты невероятна... — Да, правда прощаю... — уже ледяным голосом повторила я и, выхватив торчащие из кармана его брюк ключи, со всей силы воткнула один из них Чонину прямо в шею. — Я почти поверила тебе... — сквозь зубы процедила я и, воспользовавшись его замешательством и шоком, обхватила шею парня руками и из последних сил придавила. Чонин пытался вырваться, но упустил шанс и потерял драгоценное время: я держала его уже мертвой хваткой, заткнув ладонью ему рот и нос. В конце концов, он перестал сопротивляться и обмяк, и его бездыханное тело повалилось на пол, когда я кое-как расцепила одеревеневшие руки. Минут пять я смотрела невидящим взглядом на теперь уже мертвого охранника, и вдруг на меня волной накатило осознание того, что я только что натворила... Взглянув на свои окровавленные руки, я еле смогла сдержать истошный вопль. Чем же я теперь лучше Чонина? Я совершенно не понимала, что делала, словно в меня кто-то вселился... Я подскочила и заметалась по палате, не зная, за что схватиться в первую очередь и что же делать дальше. Сорвав простынь с кровати, я принялась лихорадочно стирать кровь с рук, но все было тщетно: ее пятна багровели на моей футболке, а в кожу чужая кровь словно впиталась намертво. Истерично выругавшись, я схватила висевший на спинке кровати свитер и быстро натянула его на себя, как можно ниже оттянув рукава, а пятна крови, что остались у меня на шее, я прикрыла волосами, распустив тугой хвост. В данной ситуации я просто не могла мыслить адекватно, и единственное, до чего я додумалась, — это спрятать тело Чонина под кроватью. По крайней мере, его не найдут сразу. Вытерев той же злосчастной простыней кровь на полу, я подобрала ключи и выскочила из палаты, предусмотрительно заперев за собой дверь. Пути назад для меня уже не было...~*~
Я нашла Сехуна в комнате отдыха, где он по обыкновению читал книгу, сидя на бежевом диване в гордом одиночестве. Он сразу понял, что со мной что-то не так, потому что вид у меня был крайне возбужденный и нервный, хотя, учитывая то, что я только что убила человека, это еще было вполне сносно. — Сядь рядом. Медленно. Будь естественной, — тихо произнес Се, как только я подошла достаточно близко, и я без лишних вопросов сделала все, как он сказал. — Ты выглядишь слишком подозрительно, — шикнул на меня друг и покосился на наблюдавшую за комнатой медсестру, которая уже внимательно разглядывала меня. — Что случилось? — Сехун, я не знаю, что делать... Я, кажется, убила его... — мои губы предательски дрожали несмотря на то, что я изо всех сил старалась держать себя в руках. — Тихо, не паникуй, — холодность и сдержанность Сехуна поражала меня, причем, у моего друга была удивительная способность внушать свою хладнокровность и уверенность другим людям. Рядом с ним я действительно начала успокаиваться. — Где он? — неожиданно спросил Се. — В... В моей палате, — заикнувшись, выдала я еле слышно. К счастью, следившая за порядком в комнате отдыха медсестра утратила ко мне всякий интерес, обратив все свое внимание на пациента, что опрокинул шахматы со стола, посчитав, что его невидимый соперник жульничает. — Иди в свою палату прямо сейчас, а я пойду следом через пять минут, — быстро сказал Сехун, и я, не мешкая, послушалась его. Мой уход благополучно остался незамеченным из-за шумихи вокруг разбушевавшегося пациента. Эти пять минут длились целую вечность, но, наконец, в моей палате раздался стук. Сехун молча вошел и забрал у меня из рук ключи. Ему не нужно было что-либо объяснять и показывать наглядно: Се и сам способен все понять. Он сразу подошел к кровати и, встав на колени, заглянул под нее. Я с замиранием сердца ждала его вердикта, хотя... «Чонин мертв по твоей вине, и каким бы чудовищем он ни был, права лишать его жизни ты не имела», — именно таких слов я ждала, а главное, заслуживала. Сехун, видимо, считал иначе. — Не думал, что у тебя хватит духу на это, — присвистнув, выдал он. — Ты решила проблему куда радикальнее, чем я планировал... — Се, что мне делать? Его скоро хватятся и начнут искать! Да еще и обход вечерний через час! — осознав, что времени почти не осталось, я снова запаниковала и заметалась по палате, кусая губы до крови. — Ага, мы в полном дерьме... — констатировал Се, а я так и замерла на месте с открытым ртом, услышав это. Если уж он признает, что выхода нет, тогда это действительно конец... У меня перед глазами уже мелькали картинки того, как меня запрут в одиночном карцере в подвале Лост Хилла, и только богу известно, какие у меня будут соседи и что со мной вообще там сделают... И вот, когда волна панической истерики почти накрыла меня с головой, Сехун неожиданно и спокойно произнес: — Хотя... — он задумчиво уставился в мутное окно палаты. — Насколько я знаю, этот кретин курит, — Се резко повернулся к кровати и, взглянув на лежащее под ней тело, быстро исправился: — Точнее, курил... — Д-да... Точно, от него постоянно пахло табаком, — подтвердила я его догадку. — Но что с того? Он мертв уже... — Значит, у него должна быть зажигалка или хотя бы спички. Будем надеяться, что он действительно кретин и не выложил все опасные предметы на посту, прежде чем прийти к тебе, — выдал Сехун и снова полез под кровать. — Что ты задумал? — настороженно спросила я, наблюдая за тем, как мой друг одним резким движением вытягивает тело Чонина из-под кровати. — Боже, сколько крови... — выдавила я, хватаясь за голову. — Если все получится идеально, то мы убьем двух зайцев одним махом: избавимся от трупа и... сбежим отсюда, — Се многозначительно взглянул на меня и начал быстро проверять карманы убитого, и после двух неудач все-таки выудил из третьего внутреннего кармана куртки зажигалку. — Что и требовалось доказать: он — самый настоящий кретин, — победно произнес Сехун. Я уставилась на зажигалку, что друг вертел своими тонкими пальцами, и до моего воспаленного истерикой и неврозом сознания, наконец, дошло, что же он собирается устроить. — Ты что... хочешь сжечь тело? — загробным голосом выдала я. — Ага, а заодно и всю больницу, — понизив тон, подтвердил он. — Попробовать стоит. Или ты хочешь попасть в подвал за убийство? Лично я не горю желанием, — Се испытующе уставился на меня, хотя прекрасно знал: я сделаю и приму сейчас все, что он попросит, ведь иного выбора у меня попросту нет. — А теперь слушай внимательно, Лори, — Сехун взял меня за плечи и тяжело вздохнул. — Сейчас ты пойдешь в комнату отдыха и будешь там тихо сидеть, — четко проговорил он, но, увидев мои полные возмущения глаза, добавил: — Да, Лори, ты будешь просто там сидеть, чтобы не вызвать подозрений. Когда зазвенит сирена, а произойдет это минут через двадцать, так как датчики дыма есть только на посту медсестер, начнется паника, но ты все равно должна оставаться в комнате отдыха. Я приду туда, и уже на месте мы решим, что делать. Хорошо? Не вздумай никуда уходить без меня, иначе весь план сорвется к чертовой матери. — Я поняла, — часто моргая от волнения, ответила я. — Но... Вдруг тебя поймают? — Все будет хорошо, — отчеканил Се. — Теперь иди, времени осталось мало, — и он буквально вытолкал меня из палаты.~*~
Надо ли говорить, что ни о каком «сидеть тихо» не шло и речи. Я дергалась от каждого хлопка двери и шороха. В комнате отдыха было всего пять человек, включая наблюдателя — молоденькую медсестру, для которой практика в Лост Хилле казалась скучной и нудной до невозможности. Что ж, если план Сехуна сработает, в ее рабочую рутину добавится много красок. Эти бесконечные минуты ожидания можно было бы вытерпеть, но наша местная оперная певица сделала это абсолютно невозможным, ибо напевала одну и ту же заунывную песню, не затыкаясь... Кажется, это была «Love will make me insane»*. Да, в том, что эта женщина безумна, я убедилась еще в первые дни своего пребывания в Лост Хилле. Её завывания, не прекращавшиеся ни на секунду, стали причиной моего нервного тика и невообразимой головной боли. Еще немного, и клянусь, я сошла бы с ума и начала ей подпевать... Но неожиданно севший рядом со мной Исин или Лэй — пойди разбери, кто он сегодня — смог отвлечь меня от мыслей о повторении опыта убийства человека. Он долго таращился на меня, совершенно не смущаясь, а потом вдруг сказал крайне странную фразу: «Красиво горит пламя... Оно заключит в свои объятия всех нас», — и мило улыбнулся, как ни в чем не бывало. — Что ты сейчас сказал? — на выдохе спросила я, разом забыв и о головной боли, и о ее эксцентричной причине с алой помадой на губах и веером в руках. — А? — непонимающе взглянул тот на меня. — Я ничего не говорил, — выдал парень и, поджав губы, поднялся с дивана и стремительным шагом направился к выходу из комнаты. Я проводила чудаковатого парня взглядом до самой двери. Странно, что он упомянул о пламени... Я тряхнула головой, отгоняя нехорошие мысли, ведь парень наверняка просто бредил, как и большинство здешних обитателей. Не стоит верить абсолютно всему, что произносится в стенах психиатрической больницы. Появление в дверях Сехуна заставило моё сердце ухнуть вниз. — Ну что? — шепотом спросила я, когда друг сел рядом с самым спокойным выражением лица в мире, и выжидающе уставилась на него, дергая ногой от нетерпения. — Я поджег и свою палату тоже. Два разных крыла здания — они не смогут потушить все сразу. Им придется вывести нас из больницы. — То есть... — начала я и нахмурилась, но друг все понял и поспешил меня перебить. — Да, пока они будут тушить пожар в восточном крыле, где твоя палата, южное крыло сгорит дотла. — Но... Где же вой сирены? — беспокойство начинало охватывать меня. — Разве уже не должна была зазвенеть? И почему так тихо? — Да... — задумчиво ответил Се. — Может, датчики дыма неисправны? — Но... Как же... Там же везде люди... Они не успеют уйти, если не будут знать об опасности! — вскрикнула я и подскочила с дивана, как ошпаренная. — Тихо! — шикнул тут же Се и усадил меня обратно. — Пожар не такая уж и незаметная вещь! Все будет нормально. К тому же, пора подумать и о нас самих. Другие сами могут о себе позаботиться. Сехун в очередной раз поразил меня. Я не могла поверить в то, что ему безразлична судьба всех людей в этой чертовой больнице. — Ты хочешь сказать, тебя не волнует, что случится с остальными? Ты же не такой... Ты не пойдешь по головам... — мне уже было все равно, если нас услышат. Слезы наворачивались у меня на глазах... Вот к чему привел мой необдуманный поступок. Мой эгоизм и собственные обиды будут стоить жизни многим людям. — Лори, я провел в Лост Хилле больше пяти лет. И это были не лучшие годы в моей жизни. Далеко не лучшие. Если есть хоть какой-то шанс выбраться, я его не упущу, — стальным голосом выдал Сехун. Я замерла на месте, не зная, как реагировать на такое признание друга. Назвать его бездушным эгоистом язык не поворачивался, ведь пять лет в психиатрической лечебнице, подобной нашей, не каждый осилит, и Сехуна вполне можно понять, но и назвать его поступок правильным тоже нельзя... Хотя, кто я такая, чтобы осуждать его? Я сама меньше часа назад убила человека. По большому счету, в том, что произойдет, буду виновата именно я, ведь это мое преступление Се пытается скрыть таким жестоким и опасным способом. — Лори, ты никому и ничего не должна. В Лост Хилле нет места совести и сожалениям. Никто из нас не заслужил такой жизни, где с нами обращаются хуже, чем со скотом. Этого заслуживают психопаты в подвале, но никак не мы. Никто не станет упрекать тебя за желание жить нормально, как обычный человек, — вкрадчиво убеждал меня Сехун, видя, что я мечусь в сомнениях. — Но мы уже не нормальные, Се, — вдруг прошептала я. — Думаешь, для таких, как мы, есть место среди обычных людей? Как ты себе это представляешь? Думаешь, нас примут с распростертыми объятиями? Думаешь, мы кому-то нужны там, за пределами Лост Хилла? Ты, оказывается, наивнее, чем я. Даже наивнее, чем... И тут меня словно поразило громом. Я уже не слушала заливистую тираду своего друга, которому явно было, что мне возразить. У меня в голове вертелось только одно: «Лухан». Я совершенно забыла про него из-за всех недавних событий... — Сехун... — побледнев, прошептала я. — Палата Лу... Она ведь через одну от твоей... — Твою мать... — разинув рот, вымолвил тот. — Лухан ведь наверняка там... Господи, прости, Лори, я не подумал... Наплевав на осторожность, я стремглав бросилась к выходу. Надсмотрщица даже рта открыть не успела, не то что остановить меня, настолько быстро я выскочила из комнаты. Едва я переступила порог, разделявший просторный холл и южное крыло больницы, в нос мне ударил резкий запах гари. По задымленному коридору на меня надвигалась гогочущая толпа пациентов. «Только начали выводить», — пронеслось у меня в голове. Среди людей, собранных со всего южного крыла, я выискивала взглядом Лухана, молясь, чтобы он оказался там. Но нигде его не было видно... Убедившись наверняка, что Лу в толпе нет, я бросилась прямиком к его палате, не видя толком ничего вокруг. Я до смерти боялась, что с оленёнком уже могло что-то случиться, и именно поэтому его не забрали со всеми вместе. Воспользовавшись всеобщей суматохой и паникой, я смогла проскочить незамеченной мимо санитаров и медсестер, что выводили пациентов в общий холл. Сердце мое готово было выскочить из груди, когда я увидела коридор в огне... От едкого дыма слезились глаза, а дышать стало в разы труднее. И вокруг не было ни души... Никто и не пытался потушить пожар... Я облегченно выдохнула, когда увидела, что до палаты Лу огонь еще не добрался, а, наоборот, переместился вглубь коридора. Тем не менее, счет шел на минуты. Я подбежала к нужной двери, уже тяжело кашляя, и схватилась за ручку, тут же громко вскрикнув от резкой боли, пронзившей мою ладонь, словно я опустила руку в бурлящий кипяток — настолько сильно нагрелась металлическая ручка двери. Чертыхнувшись, я наскоро стянула с себя свитер, в котором мне было уже невыносимо жарко, и обмотала им поврежденную ладонь, затем снова попробовала открыть дверь. К счастью, она оказалась незапертой, и я буквально влетела в палату. Когда я увидела лежащего на полу возле своей кровати Лухана, мое сердце чуть не остановилось от испуга. В один миг я подскочила к нему. — Лу! Оленёнок! — тряся его за плечи, в горячке кричала я. — Очнись! — предположив самое худшее, я с замиранием сердца коснулась пальцами его шеи. — Слава богу! Живой... — нащупав у него слабый пульс, я облегченно выдохнула. Должно быть, он надышался дыма и в итоге потерял сознание. У меня и у самой сильно кружилась голова, а кашель теперь не покидал мое изможденное тело. Лухан никак не приходил в себя, что бы я ни делала... Сейчас нас спас бы только глоток свежего воздуха... Совершенно не подумав, я бросилась к старенькому стулу, что стоял в углу палаты. Схватив его, я из последних сил замахнулась и ударила им по зарешеченному окну. Осколки посыпались к моим ногам, и на меня резко пахнуло такой свежей и спасительной прохладой. Мне во что бы то ни стало нужно было привести Лухана в чувства, потому что вынести на себе взрослого парня у меня попросту не хватит сил — я вообще не могла понять, как до сих пор могу стоять на ногах... Сев на колени рядом с Лу, я приподняла его голову и начала хлопать парня по щекам. — Давай же, Лу... — в отчаянии шептала я. — Очнись, малыш, пожалуйста... Я в очередной раз сделала неправильный выбор и поняла это слишком поздно. Свежий воздух лишь поспособствовал еще большему разгоранию пожара. И палата Лухана стала его эпицентром. Медленно обернувшись назад, к двери, я увидела языки пламени, которые уже пытались пробраться внутрь... На окне — решетка, в дверях — безжалостный огонь, который ничто не щадит и все обращает в прах... Нам уже не уйти отсюда... — Лори... — послышался слабый и тихий голос моего оленёнка. — Где мы? Почему так жарко? — Оленёнок, ты же мне доверяешь? Ничего не бойся, — сдерживая из последних сил слёзы, произнесла я. — Ты не один, я с тобой. Я тебя не брошу. Никогда... Я крепко обняла его, закрыв собой от пламени, что неумолимо приближалось и готовилось объять нас. Но мы были вместе — и это главное. Огонь все обращает в пепел, но есть кое-что, что он не сможет уничтожить... Ему не под силу испепелить нашу любовь.End of POV Лори
Но сквозь слёзы вижу, как пробивается ослепляющий свет, Знаменующий рассвет после бесконечной ночи. Evanescence — «Lies»
~*~
Здание Лост Хилла выгорело полностью, но благодаря тому, что сделано оно было из прочного камня, стены устояли, и больница не обрушилась. Теперь ее почерневшие своды одиноко возвышаются на пустыре, служа напоминанием о случившемся. Выживших в страшном пожаре пациентов и медперсонал распределили в другие ближайшие лечебницы. Среди них оказался и О Сехун, который так и не смог сбежать, потому что до последнего ждал возвращения друзей, и сестра Дона, которая получила тяжелый ожог руки, когда пыталась спасти пациентку из восточного крыла Лост Хилла, и сестра Тесса, которая трусливо выбежала из больницы одной из первых. Никто не хочет вспоминать и о том, что запертыми внутри огненной ловушки оказались пациенты, местом обитания которых стал подвал. Их просто оставили там без всякой надежды на спасение. Доктор У Ифань после случившегося бросил медицинскую практику и с головой ушел в научные исследования, которые, к счастью, он проводил исключительно на теоретической основе. Спустя пять лет его усердной работы, в свет выйдет книга, которая будет носить название «Паранормальные явления в психиатрии». Несмотря на неоднозначное мнение критиков, книга станет успешным детищем доктора У. Если заглянуть на последнюю страницу этого труда, то можно увидеть в верхнем левом углу надпись: «Посвящается пациентке, которая стала моей музой — К. Л.».