Мне тебя не забыть

В тот день я возвращался из института позже обычного. Я вообще частенько задерживался. Будучи студентом крайне прилежным и старательным, я всегда посещал все дополнительные курсы и факультативы. Так уж сложилось, что я привык лезть из кожи вон ради учебы. Я был первокурсником и моя главная мечта состояла в том, чтобы стать отличным детективом. Таким же, как мой отец. В юности мне уже приходилось помогать людям и спасать мир. С тех пор это стало моим главным желанием и потребностью. Я оставил своих друзей и вернулся в Лондон. На прощание, один человек, который сделал для меня особенно много, сказал мне: - Это же твоя мечта, Лайсерг? Следуй за ней, - он помолчал несколько секунд. - Но мы всегда будем рады видеть тебя. Так что приезжай, когда захочешь. - Обязательно, Йо. Спасибо. Почему-то я так ни разу и не приехал. С того времени я больше не видел никого из них. Я поступил в институт с высшим баллом. Каждый день ходил на занятия с одной радостной мыслью, что моя мечта осуществляется. С каждой минутой я ближе к ней. Сегодняшний день, пожалуй, был самым тяжелым. Я еще никогда не проводил в институте так много времени. Когда я только сел в вагон метро, на часах уже было около семи. Свободных мест не было, и мне пришлось встать у дверей, рядом с крайним сидением. Оно было занято какой-то пухленькой старушкой, которая внимательно читала газету. Я устало прикрыл глаза. Оставалось проехать еще четыре станции. Внезапно поезд очень резко дернулся, из-за чего я не слабо так пошатнулся. - Простите, - сказал я кому-то из пассажиров, которому только что благополучно наступил на ногу. Я снова отвернулся в сторону сидений, но уже не обнаружил там той старушки. Видимо, пока я отдавливал пассажирам ноги, она уже вышла из вагона. Теперь ее место занимала молодая девушка. Она что-то старательно пыталась найти в сумке. Наконец, видимо, ее поиски увенчались успехом. Губы распылились в улыбке. Маленькая коробочка оказалась у нее в руках. Я жадно всматривался в мягкие движения ее рук, почему-то загоревшись интересом узнать, что же могло вызвать у нее такую теплую радость. Она раскрыла коробочку и поднесла ее к лицу. Глубоко вдохнула. Это же... Мыло? Бледно-желтое, обычное хозяйственное мыло, которое она решила достать именно сейчас в метро, чтобы почувствовать его запах. Эх, если бы я тогда знал, как эта встреча изменит мою жизнь... Это было странным порывом, необъяснимым сумасшествием, когда заинтересовывался человеком с первого взгляда. Я довольно часто знакомился с людьми. Однако, стоило мне узнать их поближе, как я довольно быстро разочаровывался. Тут мне впервые в жизни захотелось узнать человека, увидев его всего один раз. Моему удивлению не было предела, когда эта девушка дала мне свой номер и координаты в соц. сети. Все-таки, я был уверен, что она не поддержит моего порыва и просто отойдет в сторону, ничего не сказав. Просто отойдет, подальше от такого сумасшедшего, как я. - До связи, - сказала она с милой улыбкой, выходя из вагона. На прощание помахала мне рукой. А я так и остался стоять, сбитый с толку, но с трепетным чувством предвкушения чего-то нового. Наша первая встреча состоялась через четыре дня. Это была самая обычная прогулка по парку. Молчания было больше, чем слов. Два часа, сто двадцать минут без какого-либо стремления узнать друг о друге больше. Мне было просто интересно смотреть на Мэй. Только тогда я заметил, какая у нее обаятельная улыбка. Такие улыбки редко встретишь в толпе. Таких улыбок бывает одна на тысячу. Мэй искренне и звонко смеялась. В ее глазах светился блеск восторга и девичьей наивности, кажется, тот самый, когда мир вокруг кажется совершенным и солнечным. Такая вера бывает только у детей. Она и казалась мне ребенком, глупым, легкомысленным, бесконечно живым и веселым. Я бы мог предположить, что она еще учится в школе, но ее лицо было слишком взрослым, даже для старшеклассницы. Мэй было сложно назвать красивой. Это я отметил еще с первого взгляда на нее тогда, в метро. Я часто смотрел ей в глаза, большие, но как будто бы бесцветные. То ли серые, то ли какие-то мутно-голубые. Не разберешь. И все-таки, с этим человеком было приятно находится рядом. Не знаю, но Мэй чем-то пленяла меня. Может быть, своей невозможной открытостью. Настолько явной, будто в ее сердце ни на секунду не проскальзывал страх. Неужели она не боялась получить удар? Мне казалось, она просто не понимала, что чем сильнее ты открываешь душу, тем легче нож проходит под ребра. Я был уверен, что разгадал ее сущность. Мне казалось все очевидным и простым, истина этого человека была как на ладони. Однако, я даже представить себе не мог, насколько сильно ошибался. Следующая наша встреча должна была состояться в кафе Блэк Роуз на Бeйкер стрит. Помнится, Мэй тогда сильно опаздывала, и я решил скоротать время с пользой. Тут недалеко был хорошо мне знакомый цветочный магазин. Заглянув в небольшую палатку, я быстрым взглядом окинул все букеты. - Можно вот этот, пожалуйста, - я показал на маленький аккуратный букет из белых тюльпанов. - Вам упаковать? - с каким-то раздражением спросила продавщица. Кажется, она работала здесь не так давно, так как раньше мне не доводилось ее видеть. Я кивнул, и девушка, скривив лицо, принялась заворачивать цветы. Я отдал ей деньги и, взяв букет, поспешил поскорее покинуть магазин. Не хотелось портить себе настроение перед встречей. Как только я вышел на улицу, то сразу же заметил Мэй. Запыхавшаяся, явно уставшая, но все такая же бесконечно живая и светлая. На ней было легкое платье, белое, в синий горох. Волосы распущены, мягкими золотистыми локонами спадали на плечи. - Мэй! - окликнул ее я. Она развернулась ко мне лицом и мягко улыбнулась. Такая улыбка была только у нее. Я не встречал похожих. Мне показалось странным ее настолько искреннее изумление, когда я протянул букет. Как будто ей впервые в жизни подарили цветы. Мы быстро добрались до кафе, по пути хорошо разговорившись. Теперь я уже чувствовал себя более свободно. Молчание не было таким частым гостем в наших простых беседах. Я снова всматривался в черты лица Мэй, отмечая, что как девушка она мне совершенно не симпатична. У нее был маленький лоб и высокие скулы. Довольно широкая переносица, с небольшой горбинкой. Полная противоположность тем девушкам, с которыми я встречался. По сути, внешность Мэй не играла для меня большой роли. На тот момент я был уверен, что хочу ее видеть лишь своим другом. Близким, преданным человеком, которого у меня никогда не было здесь. - А почему ты опоздала? - спросил я, ненароком опуская взгляд на ее губы. Тонкая верхняя, нижняя - чуть пухлее. - Да так, - она откинула волосы со лба. - В школе задержали. - Ты работаешь учителем? - изумился я. Сколько же ей тогда лет?.. - Вообще-то, я ученица, - в голосе был слышен смех. Широкая улыбка озарила ее лицо. Я же просто на время потерял дар речи. Я совершенно не был готов к такому повороту. - Мне пятнадцать, - все так же улыбаясь, добавила она. Мэй говорила абсолютно спокойно, словно бы без всякого страха, что такая правда может оттолкнуть меня. Пауза затянулась, и я решил разрядить атмосферу, сдуру выпалив совершенно неуместную фразу: - И ты совершенно не боялась идти со мной, зная, что я гораздо старше тебя? - я постарался добавить смешинок в голос. - А вдруг я маньяк, и хочу изнасиловать или убить тебя? Мэй посерьезнела. Я мысленно напрягся, в душе уже коря себя за то, что порой совершенно не думаю, что говорю. - Я не боюсь смерти, - спокойно ответила она. А я впервые заметил в ее взгляде холод. На секунду мне показалось, что передо мной другой человек. Испарилась всякая наивность, исчез задорный веселый блеск. Пропало всякое тепло. От Мэй веяло холодом, пронизывающим до костей и каким-то невероятным... смирением, осознанием. Словно она прожила на этой земле не пятнадцать лет, а добрую тысячу, и ее уже ничто не может удивить. Я чувствовал в ней глубокую силу. Но это было всего лишь мгновение. И вот, передо мной уже сидела знакомая мне Мэй, которая искреннее и нежно смеялась, дарила мне свои солнечные улыбки и поражала абсурдной наивностью. Мы еще немного посидели в кафе. Заказали мороженое, при виде которого у девушки загорелись глаза. Клубничное, ванильное, шоколадное - ей нравилось всё. Мной овладевало лишь искреннее недоумение, как такая сладкоежка может оставаться стройной. Ближе к вечеру мы решили расстаться. На прощание Мэй подарила мне ослепительную улыбку, как будто стараясь снова околдовать меня. Но я не мог быть абсолютно спокоен. Я шел домой пешком, чувствуя в душе странное смятение. Мне не давал покоя тот холодный взгляд. Мне не давала покоя Мэй. Я постарался забыться. В конце концов, было глупо так много думать о какой-то минутной перемене чужого настроения. Я был все так же уверен, что знаю все наперед. Мы не виделись неделю. Я не писал, не звонил, и она тоже. Я не скучал по ней. Совсем нет. Но все же, внутри я не был целым, и чуточку, самую малость я чувствовал, что мне чего-то не достает. Это было поразительно. Судьбой был брошен клочок бумаги с надписью "случайность", и эта случайность изменила многое. Я встретил ее в парке. Одну, сидящую на траве, задумчивым взглядом провожающую в небе самолет, который мягко рассекал небо. - Не ожидал тебя здесь увидеть, - я подошел к ней ближе и тут же замер. Ее взгляд снова пригвоздил меня к месту. Ее холод снова заставил дрогнуть мое окоченевшее сердце. Да. Я был не из тех, кто способен на чувства. - У тебя все хорошо? - я присел рядом с ней. Такой она мне нравилась меньше. Наверное, потому, что я чувствовал, что теряю контроль. Я больше не понимаю ее, нет уверенности, что я полностью знаю этого человека. - Как дела? - снова задал я вопрос после минутного молчания. - Никак, - наконец ответила она. - В смысле? - не понял я. - Вообще в жизни? - очередной мой глупый вопрос. - Никак, - повторила она. - И дела никак, и в жизни никак, и в душе одно пустое "никак". Я долго молчал. Такое ее настроение сбило меня с толку. А настроение ли? Не было ли это изначально частью ее натуры, которую, как мне казалось, я смог полностью разгадать? Я... Ошибся?.. - Знаешь, мне кажется "никак" лучше, чем "больно". Она хмыкнула. Сколько иронии сейчас в ее улыбке. Откуда?.. - По-моему, как раз наоборот. Мы долго молчим. Я чувствовал себя беспомощным. Снова создалось впечатление, что передо мной сидит совершенно другой человек. И этот человек не то что бы не нравился мне, он пугал меня. Я не знал, как реагировать на эту холодность, задумчивость. Я совершенно ничего не понимал. Мне казалось, Мэй была самым солнечным и неунывающим человеком на этой земле. Правда, лишь потому, что была слишком легкомысленной и наивной, чтобы подумать о чем-то болезненном. Опять же, мне так казалось. Самое главное, я не мог для себя решить, нужна ли мне такая Мэй. Нравилась она мне такой, какой я ее видел сейчас? Не разочаровался ли я?.. - Позволь прояснить одну вещь, - внезапная ее фраза. Я посмотрел ей в лицо. Почему-то сейчас оно казалось мне невообразимо красивым. Все черты как будто бы сгладились, стали мягкими и нежными. - Ты ведь ищешь кого-то определенного человека? В твоих мыслях есть образ. Ты ищешь своей идеал среди людей, но стоит тебе найти хоть одно отклонение от него, как ты тут же разочаровываешься, - я слышу ее голос и одновременно не могу найти в себе силы, чтобы оторваться от ее глаз. Что я там говорил? Мутные? Непонятного цвета? Да это же пасмурное небо! - Отказываешься от этих людей, потому что они тебе не нужны. Они не та совершённая кукла, которую ты себе придумал. Но, в таком случае, зачем нужен ты сам этой кукле, когда случится так, что ты не подойдешь под ее эскиз? - я почувствовал, как внутри все похолодело. С Мэй я ощущал себя достаточно защищенным, ведь был уверен, что эта глупышка ни за что не сможет хотя бы на каплю раскрыть мою душу. Но как же ей удалось так точно сейчас все рассказать? Она продолжила: - Всем нам приходится мириться с той или иной частью сущности других. Потому что мы все, - она выделила последнее слово, - отвратительны и прекрасны в то же время. Я не смел ей ничего сказать. Я просто не знал, что ответить. Золотистые кудри трепал ветер. Почему я раньше не замечал этих светлых волос, что на солнце переливаются таким сказочным блеском? Мэй встала с земли, подхватив сумку, и решительно направилась прочь. Я не мог сдвинуться с места. Замерев, смотрел на удаляющийся, стройный силуэт. И снова разлука. На этот раз еще более долгая. Я пытался звонить, но ответом мне были лишь монотонные гудки. Мэй не отвечала на сообщения. Теперь я уже осознавал четко: я скучал по ней. Невообразимо тосковал. Она снова стала интересна мне. Хотелось как можно больше узнать о ней, понять, чем она дышит. В последнюю нашу встречу она напомнила мне древние скалы, твёрдые и крепкие, но притом невообразимо одинокие и тоскливые, острыми верхушками смакующие горькую соль. Но мне было мало этого. Я хотел знать больше. Я хотел знать все. Звонок, прямо на парах, ее дрожащий голос, просьба приехать. В какой-то момент мне стало наплевать на все. Я сорвался с места, ничего не объяснив преподавателю, на ходу диктуя таксисту нужный адрес. Возможно, это было моим сумасшествием, а может быть, самой чистой и искренней мечтой. Той самой, на которую, как мне казалось, я не был по-настоящему способен. Я быстро вышел из машины, чуть ли не сломя голову бежал к дому Мэй. Дверь подъезда открылась, и я увидел ее. Бегущую мне навстречу. Мне. Навстречу. - И на что я вырастила такую дочь! - ругань доносилась из открытого окна. Мэй влетела в мои объятия. Плачущая, дрожащая, такая слабая и беззащитная. Как будто для меня. Как будто позволяя мне себя защищать. Я прижал ее к себе так крепко, как только мог. - Чтоб ты сдохла, потаскуха! - снова донеслось из того же открытого окна. На этот раз я встретился взглядом с этой женщиной. Она была похожа на Мэй. Только глаза ее были красными, то ли от злости, то ли от бессонницы. Я всем своим видом показывал, что не дам Мэй в обиду. Сейчас, когда она в слезах прижималась к моей груди, когда ее мокрая щека прижималась к моей щеке, когда я чувствовал вкус ее воздуха, я понял, что никогда ее больше не отпущу. Ни за что. С тех пор и не отпускал.