Мне тебя не забыть

Ты была странной. Переменчивой, образной, смешной. Не то жестоким реалистом, не то беспечной мечтательницей. Не то застенчивой тихоней, не то шумной, зачинщицей бесконечных глупостей. Временами могла плакать навзрыд, не говоря мне причины, а уже через мгновение задыхаться от смеха. Ты любила ходить летом по городу босиком. Помню... Увидел это в первый раз. Помню... Как маленькой пытался доказать тебе, что дороги грязные, пыльные. Они грубые, на них сплошь и рядом валяются камни, куски разбитого стекла. Я не хотел, чтобы ты пачкала свои стопы, чтобы царапала нежную кожу. Помню, как спокойно ты на меня посмотрела. Помню, как совершенно серьезно ответила: - А вот я пройду по дороге и в грязи не испачкаюсь, - пауза. - Спорим? - добавила ты. Задорная улыбка светит мне в лицо. Показываешь язык и выбегаешь на улицу, не слушая мое сердитое бурчание. И ведь в итоге все равно испачкалась, стопы сплошь были серые, маленькая ранка алела на подушечке большого пальца. Сколько ругательств я тогда высказал, сколько нотаций тебе пришлось выслушать... А ты даже нисколько не обиделась. - В следующий раз я не испачкаюсь. Меня пленяет твой взгляд. Глубокий, осмысленный, серьезный. Сейчас без тени веселья. И не могу противиться. И замер, я разучился говорить. Я потерялся. Только твой взгляд вижу так же ясно. Всматриваюсь в узоры твоих глаз цвета неба, только перед дождем. С тех пор я уже не пытался остановить тебя. А ты с каждым разом пачкалась чуточку меньше. Спустя еще время я понял, что в этом есть смысл. Идя по дороге к пункту назначения, не испачкаться в грязи. Я не хотел в тебе видеть типичного подростка. Меланхолика. Флегматика. Драматурга.Точно так же, как, наверно, и не хотел любить тебя. Но ведь любил же. Сильно, безумно, завороженно. Как заколдованный. Тобой. Ты любила плести венки из одуванчиков. Вечно гоняла меня по полю, чтобы я нарвал тебе самых ярких, самых солнечных. Ты обожала запах свежего мыла. У тебя всегда с собой была пара коробочек в сумке. И ты не стеснялась раскрыть одну из них прямо в метро. С наслаждением вдохнуть любимый аромат. Не цветов, не ягод. Тот самый, самый простой, которым пахнет белье после стирки. Помню, ты была жуткой сладкоежкой. Особенным счастьем для тебя было черничное варенье. Не знаю уж, за что ты его так любила, правда. Иногда могла с легкостью послать терпение к черту и просто начать слизывать сладость прямо с пальцев. - За ложкой долго идти, - поясняла ты мне, когда я удивленно, замирая, наблюдал за тобой. На тебя часто наплывала грусть. Сидя на веранде, обнимая подушку. Плакала тихо, но с такой болью, что мне становилось страшно. Что же может так сильно терзать твою душу?.. Ведь это совсем не по тому, что тебе одиноко. Это ведь совсем не из-за этого. Совсем... В такие моменты я всегда старался целовать тебя. Помню, целоваться ты очень любила. Нежно, с дыханием таким прерывистым, даже дрожала в моих руках. Как будто боялась, что однажды это все может прекратиться раз и навсегда. Помню, как ты обиженно сопела, когда я отстранялся. Тебе всегда было мало поцелуев. Что еще я могу о тебе вспомнить? Ах, да. Ты любила рисовать мелками на асфальте. Ужасно, если честно. Однако я как сейчас помню, как ты подолгу смотрела на каждую нарисованную тобой страшную рожицу, на помятое солнце и острые облака. Долго смотрела с какой-то едва уловимой в твоем взгляде грустью. Совсем не теплой. Мне кажется, она была без температуры. Потом тяжело вздыхала, и мы молча шли домой. Ты часто сожалела о вещах, совершенно мне непонятных. Мне кажется, ты болела тоской, которой не было. Или же это просто я все время смотрел на жизнь сквозь пальцы?.. Не замечая, не понимая той боли, что меня окружала. Хотя нет, как же. Для меня мир вовсе не отсвечивал радугой. Но почему-то то, что я считал серьезными проблемами, для тебя всегда казалось какой-то ничего не значащей ерундой. Ты смотрела на мир совершенно по-другому. Наверное, гораздо глубже, чем я. - Хорошо. Что же для тебя действительно страшно? - однажды спросила ты, сидя за завтраком. Горячий кофе источал бледный пар. Я ясно видел, как он тонкими струйками тянулся к твоим золотистым волосам и впитывался в них. Я задумался на пару секунд. - Самое страшное, - медленно произнес я, щурясь, но упрямо продолжая смотреть на солнце. - Я думаю, самое страшное - это смерть. Ты молчала довольно долго, прежде чем твои губы стали изломанными в кривой горькой усмешке. - Смерть, это самое меньшее зло, которое нас ожидает, Лайсерг. Тогда этот ответ действительно поразил меня. Я еле сдержался, чтобы не спросить:" А что же есть большее зло, чем смерть?" Но нет. Это уже был только твой мир, и пока я не смел вторгаться в него. Забавно, на тот момент мы были знакомы всего месяц. Как с тех пор могли так быстро пролететь эти два года? Тогда мы с тобой еще оба не верили в любовь. Не верили, что в тот момент это была именно она. Я только сейчас понимаю. Сейчас, на этом кладбище, стоя возле твоей могилы. Мокрая земля под ногами. Если бы я мог, я бы вжался в нее коленями. Но я не мог. Почему-то. Наверное, я просто не хотел падать окончательно. Я не хотел быть слабым в твоих глазах. Я помню твой образ смутно. Помню до черточки. Мне кажется, я почти забыл как ты выглядишь. Каждый день смотрю на твои фотографии. Просто я знаю, ты была бы рада, если бы я совсем забыл тебя. Чтобы я боролся и шел дальше. Я стараюсь, правда. У меня почти получается. Ни черта у меня не получается. Мне до сих пор кажется, что я виноват в твоей смерти. Это я сделал не все. Может, если бы попросил, может, если бы сказал:" Не умирай", то ничего бы этого не случилось?.. Смерть бы оставила тебя, так и не прикоснувшись своей холодной рукой к твоему горячему сердцу. Едва слышно тихое, хриплое шуршание сухих листьев. Они скребутся о землю, но ветер неумолимо тянет их за собой. Постепенно садится солнце. Знаешь, без него, без его "подсветки", мир словно показывает свое истинное лицо. Как будто лучи заставляли его сверкать подобно бриллианту, а на деле же он оказался обыкновенной стекляшкой. Мираж спал, и теперь я вижу истинную серость. Словно ощущаю чей-то угрюмый взгляд из под ресниц. Холод пробирается под куртку, скользит по рукам, постепенно добираясь до груди. Знаешь, ты была не права, Мэй. В этом мире нет большего зла, чем смерть.