Ошейник для Лисицы

Это был не дождь. Это было нечто страшное. Буквально спустя несколько минут вода слилась в ручьи, а потом в потоки грязи. Всё это с огромной скоростью неслось к озеру, где смешивалось с водой и оседало на дне. Грязь осядет, и вода снова станет чистой. Но в грязи этой было слишком много крови… — Отец… Вернись… — простонала Флёр, стоя на коленях перед его телом. Стоять на одном колене было неудобно, но я всё равно держался. Меня взяла за лапу Эмерлина: она не могла удержаться одна. Мы все, кто остался в живых, — все стояли так. Даже Клитус. — Арен! — вдруг надрывно закричала Флёр. — Флейта! Ренар, отдай ему! Помоги! Лис, оставшийся без плаща, покачал головой: — Она может залечить раны. Но она не может оживить мёртвого. Я сожалею, Флёр… — Нет! Ты лжёшь, отца ещё можно спасти! Все молчали. Все понимали, но Флёр отказывалась признать, что сердце её отца перестало биться. — Этого не может быть… — она встала и немного отошла от тела правителя клана Лис Полной луны. — Этого просто не может быть… Она закрыла глаза и рванула прямо на меня. Я вскочил и поймал её за плечи, слегка встряхнул. Её зелёные глаза вспыхнули, и я с трудом смог выдержать этот взгляд. Взгляд молил только об одном — надежде. — Флёр, я не могу врать тебе. — Ты не прав… Я… это всего лишь сон… Капли воды падали ей на морду, впитываясь в шерсть, заливая глаза и попадая в нос. На её морде не было слёз, но я точно знал: в этот момент их было больше, чем простой воды. — Это не сон, Флёр… Лисица медленно, но с силой вырвалась из моего захвата и медленно пошла к Арену. Лис встал перед ней прямо и гордо; несмотря на ошейник, который давил на его плечи, он всё равно был готов помочь любящей и любимой лисице. Приблизившись, лиса медленно расставила лапы и рухнула на Арена без сознания. Кто-то вскочил, хотел помочь. Кто-то опустил голову, а кто-то улыбнулся. Теперь Флёр была повелителем клана лис Полной Луны вместо отца… Прошло два часа. Всё это время не переставал лить дождь. Вся вытоптанная земля на тот момент превратилась в настоящее болото. Оставшиеся в живых лисы ходили по полю боя, собирая тела своих павших товарищей. Раздавались приглушённые стоны и крики. Находили живых, тяжелораненых, но забытых в пылу боя. На некоторых страшно было смотреть: у них не осталось практически ничего. Некоторые были настолько искалечены, что, казалось, одно прикосновение к ним может их убить. Сколько смертей… Сколько крови… И тут меня озарила такая нужная, но такая поздняя идея. Флейта Арена! Как я мог забыть! Схватившись за жилетку и нащупав в ней деревянную трубку, я чуть успокоился: она была цела и не задета в бою. Лис сейчас был в доме, рядом с Флёр, пытался ей помочь, забыв о своём артефакте. Стрелой я помчался к главному дому. Ворвавшись в зал, я понял, что здесь развёрнут лазарет: повсюду были раненные. Не зная, где искать лисицу, я вбежал на второй этаж, сразу оказавшись у порога её комнаты. Около двери стояли несколько капитанов. Не обращая на них внимания, я распихал их и ворвался в комнату Флёр. Хозяйка сидела на кровати, уперев морду в ладони, а её любимый, присев на одно колено, гладил её по плечам, успокаивая. Лисица, как это было с ошейником в тайном городе, уже не рыдала, а тихо плакала. — Арен, — тихо позвал я лиса, — ты должен помочь раненым. — Чем я могу им помочь? Я тихонько подошёл к паре и достал из кармана жилетки волшебную флейту. — Она у вас?! Вы врали мне! — Да, Арен… — я не успел продолжить. Флер подняла голову: — Это была моя идея. Иди, всем действительно нужна твоя помощь. Ещё раз погладив лисицу по плечу, Арен взял у меня флейту и направился к выходу, по дороге попытавшись на ней сыграть. Но как только он дунул в отверстие, то вместо мелодичных звуков раздалось шипение. Ругнувшись, лис поковырял во флейте когтем и вытащил изнутри туго свёрнутый лист бумаги. — Ренар? — удивлённо спросил он, вертя трубочку у себя в лапах. — Отдай. Это очень важное письмо. Без колебаний Арен вложил мне послание в лапу и ещё раз виновато посмотрел на Флёр. — Иди. Пожалуйста, помоги клану, — ответила она на незаданный вопрос. Лис развернулся и медленно пошёл вниз. Там сразу раздался его звучный голос: — Все, слушайте сюда! Сдвигайте раненых поближе ко мне! Послышались охи и скрипы, что-то начало происходить. В дверях показалась Эмерлина, и я закрыл за ней дверь как раз в тот момент, когда снизу донеслись первые звуки мелодии. — Флёр, у меня кое-что есть для тебя. — Ренар, сейчас мне ничего не надо… — Флёр, это от твоего отца. — Что? — сразу же оживилась лисица. — Примерно за неделю до сражения Чак при мне написал и вручил это письмо, — я показал лисице бумагу, — и велел его передать тебе, когда придёт время. Он сказал, что я сам пойму, когда наступит время передать его тебе. Я думаю, время пришло. — Ренар, прости меня… — Я прочитаю. — Спасибо. Я развернул бумагу и пробежал глазами по строкам письма. Мерный красивый почерк с завитушками и ощущение, что нет ни одной ошибки. По первым строкам письма я понял, что Чак предусмотрел всё. Усевшись на кровать рядом с лисой, я закрыл глаза и глубоко вздохнул. Рядом стояли Эмерлина и несколько капитанов. Открыв глаза, я начал тихо, но отчётливо читать последнее послание отца клана Лис Полной Луны: — «Дорогая моя доченька Флёр. Я точно не знаю, кто и когда прочтёт тебе это моё письмо, но я знаю, что он сделает это тогда, когда это будет нужно. И, скорее всего, меня уже нет в живых. Я составил это письмо седьмого августа, за неделю до битвы с гиенами, и отдал Ренару, надеясь на то, что он сохранит и он же прочитает это письмо…» Я перевёл дыхание после вступительной части. Чак упоминает меня, а это уже что-то значит. — Всё? — вдруг спросила Флёр. — Нет, — до конца письма оставалось ещё долго. — Так чего же ты? Я ещё раз вздохнул и продолжил читать, больше не останавливаясь: — «Сперва я хочу сказать, что это письмо является моим завещанием и пишу я его в здравом уме. Поэтому, Флёр, в случае моей смерти вся моя власть и уважение в Клане Лис Полной Луны переходит тебе. Ты моя дочь и единственная наследница. Теперь ты называешься предводителем клана и хранительницей красной жемчужины. Береги нашу реликвию, дочь моя, и не позволяй никому ею завладеть. Ты знаешь, где ключ. Помни о том, что жемчужина принадлежит каждому из этого клана и каждый может на тебя рассчитывать. Относись ко всем так же, как это делал я, и твой авторитет в клане будет непоколебим». Флёр слушала это, сидя на кровати, согнувшись и сложив лапы на коленях. Когда я прочитал о жемчужине, она подняла голову и тихонько кивнула, но не стала перебивать. — «Теперь я хочу сказать тебе то, что не решался говорить раньше. Флёр, я знаю, как тяжело тебе пришлось тогда, но я прошу тебя лишь об одном — ты должна жить дальше. Я ни разу не жалел, что спас тебя, и никогда бы не пожалел. Я был счастлив найти хотя бы тебя одну, и никогда, понимаешь, никогда ни я, ни семеро твоих братьев не обвиним тебя в наших смертях. Ты не должна винить себя, ты всё всегда делала правильно. И я надеюсь, что ты будешь продолжать в том же духе. Ты обязательно избавишься от своего проклятия. Рано или поздно, но ты сделаешь это. На твоей стороне целый клан и двое отличных друзей. Тебе повезло, доченька, очень повезло, что ты смогла встретиться ними. Они не подведут тебя». Я оторвался от листка и посмотрел на лису. Флёр улыбалась. Тихо и грустно улыбалась, глядя между своих коленок. Заметив, что я остановился, она посмотрела на меня: — Он прав, Ренар. Мне действительно повезло. — Знала бы ты, как мне повезло, — сказал я. — Это всё? — спросила Флёр, и я сразу продолжил: — «Никогда в них не сомневайся — и они не усомнятся в тебе. Что бы ты ни делала, что бы ни происходило, ты всегда будешь дочерью главы клана и все твои действия будут верными. Желаю тебе удачи от всего сердца! Твой папа». Я не ожидал, что письмо окажется таким коротким. На вид оно казалось действительно длинным, но теперь я сообразил, что всё дело в почерке Чака. И не слова о мести. Но, несмотря на такое короткое послание, Флёр продолжала улыбаться: — Надо браться за работу. — Какую ещё работу? — не понял я. — Работу главы клана. Так, — она обратилась ко всем в комнате, — соберите информацию по погибшим и раненым. — Флёр, у нас раненых не будет. — Как это? Ах, Арен… — сразу догадалась она, — Да. Всех раненых доставлять к нему, он лечит магией, после него все смогут держать оружие. Погибших похоронить со всеми почестями. Похороны отца завтра. Трупы гиен надо бы оттащить куда-нибудь… — Есть овраг в часе ходьбы отсюда, — предложил один из командиров с гнусавым и басистым голосом. — Час? Далековато… Ну ладно, если сможете, то будет только лучше. Надо будет прикопать, чтоб не сильно воняло… И Клитуса запрягите, у него силы — на десятерых хватит… — Клитус уже помогает. И очень активно! — сразу ответил ей другой командир. — Отлично. Одного из летунов послать за беженцами на землю Ренара: они могут возвращаться. — Возвращаться? Флёр, здесь вся земля — смесь из глины и крови! Надо немного подождать. — Хорошо. Пусть тогда просто сообщит хорошие новости и спросит, как у них самих дела. Ренар, сколько им идти оттуда сюда? — Примерно полдня, — прикинув расстояние, ответил я. Это был дальний конец моего владения, вот до замка надо было идти гораздо дольше. — Отлично. Значит, пока мирные остаются там. Так… Что ещё… Эмерлина, я хочу попросить тебя никуда от меня не отходить на протяжении этого дня. — Зачем? Флёр поманила мою жену к себе и что-то прошептала ей на ухо. — А, хорошо… — сразу же согласилась Эмерлина. — Отлично, — завершила раздавать указания Флёр. Капитаны смотрели на неё с лёгким удивлением. — Все за работу! Давайте, я этого не для себя хочу! Лисы, немного недовольные таким положением дел, разошлись. — Ренар, ты теперь член клана и тоже должен помогать. Я округлил глаза. Нет, я знал, что должен, и уже даже собирался, но про это мне напомнила не Флёр, а моя собственная жена. — Эмерлина, ты чего? Я знаю… — Эм, вы не очень-то… — Ты похожа на своего отца, Флёр! Сколько раз он пытался отговорить нас от участия в сражении, но мы всё равно остались. Он принял нас в клан, а это налагает на нас не только права, не так ли, Ренар? — Точно. Уж если помогать вам, то во всём. Флёр снова посмотрела на меня. И, несмотря на ощутимую тяжесть потери, она всё равно была хоть немного, но счастлива. — Я счастлива, что такой лис оказался рядом со мной. Вместе с Ареном… Я уже не хотел отвечать. Не хотел отвечать, что если бы не она и её клан, то сейчас я и вся моя семья, скорее всего, были бы мертвы. Не хотел отвечать, что она изменила меня, наверное, в лучшую сторону. Не хотел отвечать ей, что из-за неё я обрёл второй дом, надёжную защиту и новых друзей. Хотел отблагодарить её за всё, но никаких слов не хватит, чтобы сделать этого. Вместо всех слов я молча развернулся и пошёл на бывшее поле боя помогать своим соклановцам. То, что осталось от некогда цветшей зелёной поляны, сейчас походило на ад. Разбросанные, искалеченные тела — рыжие вперемешку с серыми, — ужасное зловоние и ощущение мерзости происходящего. На «Тропе Клитуса», как это окрестили лисы, лежали гиены, зачастую перерубленные пополам на уровне пояса, у которых все внутренности вывалились на землю. Даже ходить было неприятно по этой земле, и я уже начинал завидовать Флёр и её кожаным сапогам. Поначалу на поле нас было три-четыре десятка — те, кто сумел пережить сражение без ранений или для кого ранения были не столь опасны. В страшной резне я отделался буквально парой царапин, и, похоже, все мои друзья тоже. Лишь у Флёр левая лапа была в крови, но я почему-то подумал, что это не её кровь. Постепенно к нам приходили новые и новые группы воинов, совершенно целые, бодрые и полные сил. Некоторые появлялись в полном и неописуемом восторге: я узнал одного лиса, который прыгал от счастья, потому что Арен заново вырастил ему обе ноги. Мёртвых лисов оттаскивали к кладбищу, а с гиен снимали оружие, доспехи и уносили в сторону оврага, далеко за территорию клана. Носильщиков всё равно не хватало — приходилось постоянно меняться, ибо груз был не лёгким, а идти далеко. Очень помогал нам Клитус; набросав целую кучу трупов, он сообразил себе огромный мешок и утащил их в овраг. Единственные, кто был рад такому количеству вражеских трупов, — это кузнецы. В клане закрывали глаза на мародёрство, поэтому всё оружие и доспехи собирались и сбрасывались в огромную кучу перед кузницей. Два лиса в кожаных передниках довольно потирали лапы: им не терпелось взяться за работу по перековке всей этой груды железа в новые доспехи и мечи для лисов. В результате огромная работа была проделана достаточно быстро, и, если я не ошибался, к концу дня лис было больше чем две сотни. Гораздо больше. Трупы врагов убрали, большинство своих похоронили. К сожалению, некоторые были настолько изуродованы, что никто не смог определить, кем был тот или иной лис. Были среди погибших и четверо лисиц. Сражались в клане все, в том числе и самки. А Флёр явно была одной из самых результативных: из многих трупов торчали короткие древки стрел ее арбалетов. Лисица не испытывала ни малейшего сострадания к своим врагам. Солнце опускалось за горизонт, и я стоял у одной из могил, где хоронили одного из последних воинов, когда появился Арен. Лис выглядел ужасно: прижатые уши, свисавший из пасти язык и безумный взгляд… — Больше двух сотен… Я никогда не лечил столько зверей за один день! — И как они? — Некоторым приходилось все конечности заново выращивать. А новообретённых хвостов сколько! Ууу! Каждый второй! — Хвостов? — не понял я. — Ну да! Ты представляешь, приходят, спрашиваю: что за ранение? Говорят — хвост отрубили! Ох, ё… — Не, Арен, хвост — это главное! — Я и понимаю. Не отказывать же… — лис тяжело вздохнул и отпил из необычной фляжки. — На, хлебни, Флёр дала. Полностью утоляет жажду и сухость во рту. Прекрасная вещь! На нас смотрели как на прокажённых. Я и забыл, что мы стояли около могилы нашего товарища и что говорить на повышенных тонах было некультурно. Взяв у Арена фляжку, я поднял её над головой и выпил за упокой воинов. — Так сколько погибло? — спросил я, отводя Арена в сторону. — Фуф, не знаю… Сейчас командиры собирают сводки по отрядам, а твоя жена обучает Флёр арифметике. — Так вот зачем она была ей нужна! — Ну да. Эмерлина объясняет Флёр, много это или мало, когда ей приносят отчёт. — Позор. Глава клана не умеет ни считать, ни писать! — И не говори. И эта глава клана — моя будущая жена! — Что, правда? — порадовался я за него. — Угу. Она сама это предложила. Сказала, что, как только кончится траур по её отцу, сразу выйдет за меня. — А ошейник не сняла? Лис чуть пошевелил блестящее кольцо у себя на шее. — Я начинаю её понимать, — тихо сказал он, — это действительно бесит… — Так что же ты не попросил её снять эту гадость? — Я обещал ей, что буду носить его до тех пор, пока она не снимет свой. — Оригинально. И как ты… Договорить я не успел: на холм перед полем поднималась Флёр, чтобы сделать объявление. Так же, как и её отец всего день назад, она остановилась на возвышенности. — Братья и сёстры! — провозгласила она. — Сегодня мы с вами пережили это страшное сражение. Мы победили и отбросили гиен, которые понесли огромные потери! Но наш клан потерял шесть десятков наших братьев и сестёр. Так почтим же их память… — Флёр замолчала и немного постояла в безмолвии, а потом продолжила: — Но самое страшное, что в схватке с Тардифом погиб наш предводитель и мой отец… Он оставил мне послание, в котором завещал мне вести вас дальше, братья и сёстры, — тут она подняла лапу с зажатым в ней письмом отца. Среди лис раздался глухой ропот: явно не все были довольны сменой руководства. — Как ты можешь называть себя нашим главарём, если однажды убила одного из нас? — раздался недовольный возглас. Флёр молчала. Отрицать то, что она убила одного из своего клана, было бы глупо, но её называли новым предводителем уже в конце битвы. — Но если не я, то кто? Каждый из вас может стать новым предводителем, но, решая, кто им будет, мы станем хуже гиен. Мы лишь повторим их историю, когда Тардиф занял своё место исключительно благодаря силе. Мы же не хотим этого? Все зашумели куда более одобрительно. Флёр сумела удержать свой пошатнувшийся авторитет. — Завтра мы похороним отца и вернём наши семьи на родную землю. Потом решим, что делать дальше. Пока не время расслабляться! — закончила она и спустилась с холмика. Все снова взялись за свои былые дела, кто-то пошёл напиваться… Флёр некоторое время говорила о чём-то с Эмерлиной, а потом махнула лапой и отпустила её. Жена вернулась ко мне и Арену, а Флёр отправилась по делам. — Ну вот, кажется, и всё, — с ходу сказала Эмерлина, обнимая меня, — всех посчитали. — И что получилось? — Почти две сотни было ранеными, но Арен вернул их в строй. Шестьдесят погибло. Всего нас осталось двести сорок. — Потрясающий результат! — восхитился Арен. — Редко какое сражение обходится без потери половины войска, а тут… — Да, хорошо получилось. — А теперь Флёр собирается идти на гиен. Всем кланом. — На гиен?! Как они на нас? — Да. — Зачем? Она сдурела?! — Поверь мне, совсем нет. Лис и гиен было примерно одинаковое количество, но трупов гиен больше двух сотен. Сейчас они совершенно не боеспособны, если только не наймут кого-то для защиты. — А это возможно? — забеспокоился я. Наёмники — страшная сила, и против них без помощи нам не устоять. — Возможно. Флёр говорила, что у них есть средства. — Не будем сейчас об этом думать, хорошо? — Ох, меня Флёр, конечно, нагрузила… Я ещё обещала обучить её грамоте и письму… — Не бойся, я уверен, она быстро научится. — Да я и не боюсь. Просто с ней тяжеловато. — Дай ей немного отдохнуть. У неё только что отец умер, на плечах повис целый клан и недобитые гиены. — Единственное, что у неё на плечах, — это её ошейник. Вот без него с ней действительно станет легче, — посоветовал Арен. — И что ты предлагаешь? — спросил я. — Уж если сказали, что нельзя, значит, нельзя. — Арен, а ведь твоя флейта может всё, да? Давай ей голову отрубим, снимем, а ты её обратно приделаешь? Лис, который как раз пил сок из фляжки, поперхнулся: — Эмерлина, я, конечно, осознаю кардинальность твоего способа, но голова и сердце — то, без чего ни одно живое существо жить не может. А мертвецов я не оживляю! — Да ладно, ладно. Я же только предложила. — К тому же Флёр говорила мне, что теперь знает, где шов. Там должно быть слабое место. Мы обязательно его снимем! — Да, где шов, может быть, мы и знаем, а вот что с ним делать — не знаем… — грустно рассудил я. — ПОКА не знаем. Возможно, придётся ещё раз наведаться в тайный город к Фарру и Энзо. К тому же они обещались что-то там изобрести. — Изобрести? Что они могут изобрести? — Может, просто отрубите мне голову? — незаметно подкравшаяся Флёр заставила нас вздрогнуть. — Я уже предлагала, — тут же сообщила ей моя жена. — И мы не одобрили, — ответили в такт ей я и Арен. Лисица присела рядом с любимым. Мы устроились на отдых на опушке леса, в котором перед боем прятался Клитус. Тут трава была лишь слегка вытоптана и не было крови. Арен предложил развести костёр, чтобы стало теплее. Несмотря на середину августа, после сильного дождя было достаточно прохладно. Инициатива наказуема: кто предложил — тот и делает. Не особо пылавший воодушевлением лис пошёл за дровами, а вскоре перед нами потрескивал небольшой, но жаркий костёр. — Не знаю, как со всем этим справлялся отец… — тихо сказала Флёр, когда Арен сел рядом. — Я уже очень устала… — Твой отец бы сейчас тобой только гордился, — заверил её будущий жених, слегка приобняв. — Сейчас он мне нужен как никогда раньше… — лисица положила голову на плечо Арену и закрыла глаза. Даже такая сильная лисица, как Флёр, тоже иногда нуждалась в ласке и понимании. И, смотря на них, я подумал: неужели мы с Эмерлиной выглядим так же, как они? Такие тихие и влюблённые друг в друга, греющие свою вторую половинку своим теплом? Смотреть на влюблённых было одно удовольствие, особенно зная, что и ты можешь так же… На территории клана приземлились летуны и начали о чём-то спорить. Спор был жарким; помимо махания лапами, они ещё махали крыльями, и поэтому никто из сторонних в спор не вмешивался, стараясь держаться в стороне от крылатых лисов. Неожиданно один из них взмыл в воздух и уверенно подлетел к нам. Чуть не затушив костёр взмахом крыльев при посадке, летун быстро и без вступлений обратился к новому главарю клана: — Флёр, у нас проблемы! — Альтер, мы только что избавились от трёхсот этих проблем, бóльшая часть которых сейчас лежит в овраге! Что у нас ещё могло случиться за такое короткое время? — пробурчала лисица, даже не отрываясь от плеча Арена, который проявил куда большее любопытство, но двинуться не решился. — Проблемы не у нас… — Ты секунду назад говорил, что у нас… — Флёр уже откровенно зевнула. — Проблемы у Ренара. От этих слов я вскочил с земли, испуганный донельзя. Неужели что-то случилось с Карлом и Лимой?! — Что-то творится у его замка. Куча народу. Крестьяне. Королевская стража. Все как один хотят тебя сжечь, причём как можно более жестоким способом. Я немного успокоился. Всё-таки дети в безопасности… — Что там происходит? — не понимал я. — Чего они все хотят? — Я понятия не имею, Ренар. То, что они тебя ненавидят, я понял точно. Когда я им сказал, что знаю тебя, меня чуть не сбили. — Надо пойти разобраться… — Ренар, твои проблемы — проблемы всего клана, — Флёр наконец встала. — Я с тобой. — Я не могу рисковать ещё и вами! Я разберусь сам. — Нет. Мы поможем тебе, если будет необходимо. Я задумался. В конце концов, если на моей земле собрались крестьяне вперемешку с королевской стражей, значит, случилось нечто из ряда вон выходящее. И любая помощь может мне понадобится, — вполне возможно, даже боевая. Хотя я бы предпочёл разрешить все свои проблемы своим любимым способом — хитростью. — Хорошо. Нам надо туда побыстрее. Как мы туда попадём? — Мы вас донесём, — уверенно заявил Альтер. — Отлично! — Ренар, отправишься туда завтра. Я хочу, чтобы ты присутствовал на похоронах! — Как скажешь. Но потом мы сразу же летим ко мне домой, хорошо? — Да, именно так. Выспись пока. Сказано — сделано. Флёр даже не потрудилась дойти до дома, а просто свернулась клубком прямо у костра. Арен остался с ней, в то время как мы с Эмерлиной наконец оказались в тёплой и мягкой постели. На утро Флёр уже стояла у подножия кровати, сложив лапы на груди, молча ожидая, когда мы проснёмся. — Флёр, ты чего? Как ты сюда попала? — не придумав более разумного вопроса, спросил я, пока Эмерлина чуть стыдливо натягивала одеяло на грудь. — У главы клана есть ключ от всех замков. — Но это не даёт тебе права врываться к нам, когда захочется! — Даёт. Вставайте, вас все ждут. Услышав такое, я постарался побыстрее проснуться, причесался и оделся. Несмотря на обычай моей жены вставать позже положенного, она тоже была готова достаточно быстро. Флёр махнула хвостом и повела нас к небольшому отдалённому кладбищу, где уже собрались все, кто был в клане в этот момент. Народу было много. Уже вырыли большую аккуратную могилу, а открытый гроб стоял недалеко. Рядом стоял даже Клитус. — Возьмите, — Флёр протянула нам две чёрные ленточки, — в нашем клане это знак скорби по погибшим. Повяжите на левое предплечье. Мы без колебаний сделали это. Я заметил, что у Флёр и у всех остальных повязаны точно такие же ленты. Началось прощание. Все, кто хотел попрощаться, могли подойти к гробу и что-то сказать. Некоторые даже что-то оставляли. Никто не пренебрёг возможностью в последний раз увидеться со своим предводителем. Я, Эмерлина, Флёр и Арен подошли к гробу вместе. Я заметил, что хоронили его в других доспехах и без мечей. — Прости, отец… — Флёр положила лапу на его грудь, склонила голову и заплакала. Арен молча смотрел на голову умершего; у Эмерлины тоже из глаз катились слёзы. Я тоже не смог удержаться. Хотя Чак и не сразу принял меня за своего, но я был на него не в обиде. В его отношении виноват лишь я сам, потому что это я сделал себе репутацию величайшего вора. Он всего лишь защищал клановую ценность, защищал справедливо. Несмотря на то, что я не хотел её красть. Всё равно Чак потом извинился, и, я уверен, уже тогда он смог поверить мне. Он всё-таки принял меня за своего и даже доверил мне самое ценное в его жизни — его дочь. — И прощай. Я отомщу за тебя. Флёр уверенно развернулась, отошла на пару шагов и дала команду опускать. Мы были последними, кто подходил к Чаку. Гроб закрыли и на нескольких верёвках опустили в землю. А после того, как на месте ямы остался лишь небольшой холмик, все разошлись. Все, кроме нас. — Он в тебе не ошибался, Ренар. — И в тебе тоже. — Он знал, что будет. — И всегда был прав. — Спасибо ему за всё. Вчетвером мы развернулись и отошли от могилы. Дойдя до основного дома, мы нашли там тех, кого должны были искать. — Альтер, Мирумас, Рита и Крита. Вот уж кого не ожидала увидеть, так это вас. — Нет, Флёр, мы прилетели помочь Ренару. — Подождите, я кое-что возьму, — лиса ушла, а мы остались стоять. — Ренар, там что-то страшное, — сообщил мне Альтер. — Тебя ждёт сам король. Моё сердце скатилось к самому концу хвоста. — Король?! — Его там нет, но, насколько я понял, его там ждут. Этого не может быть. Я два раза в жизни удостаивался аудиенции у короля и всякий раз был приговорён к повешению. Это, конечно, решил не король — это решил Изенгрин. Если это произойдёт и сейчас, то я просто не знал, что делать. Скорее всего, придётся до конца жизни прятаться где-нибудь в другом королевстве или даже на другом континенте. — Чёрт… Тогда мне надо оказаться там как можно скорее! Где эта Флёр? — «Эта» стоит за твоей спиной, — чуть нагловато подсказала мне Эмерлина. Я обернулся. Взгляд лисы был обычным, ничего в нём не изменилось. — Летим. Летуны, вам придётся показать всё, на что вы способны: у нашего друга большие проблемы. — На боевой скорости пассажиров не возим. — Да. Тяжело, как-никак. — Зато прилетим минут за двадцать! — Лучше мы долетим за сорок, но останемся с силами на побег! — парировал Мирумас. Я задумался. Нет, побега быть не должно. Что бы там ни происходило — я к этому не причастен, поэтому всё надо было решить на месте. — Хорошо! — сдалась Флёр. — Только помогите нам. — Расходитесь! — велел нам Альтер. Разбежавшись в разные стороны, мы подняли лапы. Летуны по одному поднимались в воздух и улетали нам за спину, делая разворот. Я не видел, как они приближаются, и, чтобы не волноваться, зажмурился. А в следующий миг чьи-то лапы сжали моё запястье, ноги оторвались от земли, и я заболтался в воздухе, словно тряпичная кукла.