Ошейник для Лисицы

Тардиф Осталось совсем немного… Вскоре мы пересечём лес и встретимся с нашими врагами… В том, что лисы наши враги, я убедил верное мне войско уже давно. Теперь они все до одного были готовы покончить с ними раз и навсегда. Небо было затянуто плотным слоем серых облаков, и я чувствовал, что скоро начнётся дождь. Наконец мы вышли на опушку леса, и всё войско — это без малого три сотни отлично вооружённых и подготовленных воинов-гиен — выстроилось в одну линию перед огромной площадкой, за которой виднелась высокая длинная насыпь, которую лисы явно намеревались использовать для обороны селения. Но теперь, когда мы застали их врасплох, она их не спасёт… — Народ, мне как-то неохота с ними сражаться… — послышалась рядом, но тут же кто-то оборвал паникёра: — Да ладно тебе, Фарр! Мы надерём им хвосты и покажем им! — что именно мы им покажем, воин явно не знал. — Тардиф! — окликнул меня голос воина, сомневавшегося в нашей победе. — Да, Фарр, — я обернулся. Гиен спокойно подошёл ко мне на глазах у всего войска. — Я не хочу сражаться. Я чувствую, что наступление провалится… — Ты чувствуешь?! — рявкнул я ему прямо в морду и, схватив за ремни доспехов на груди, приподнял над землёй. — А мне плевать, что ты чувствуешь! Я чувствую только победу! Наступление не может провалиться! Смотри, — я ткнул лапой в направлении домиков за насыпью, — они все ещё спят! Они даже не подозревают, что мы здесь! Висевший в моих лапах гиен удивлённо вскинул голову — и в следующее мгновение над нами пронеслась огромная крылатая тень. Залетев за дома, летучий лис — это мог быть только он — скрылся из виду. — Они знают о нас! — крикнул гиен, и по рядам воинов прокатился глухой ропот. — Стоять! Мы будем сражаться, знают они о нас или нет! Мы пришли сюда не просто победить лис! Сегодня мы докажем этим рыжим бестиям, что мы не простые падальщики, с которыми можно не считаться! Сегодня мы покажем им, что мы способны на большее! Мы докажем это раз и навсегда! Всему миру! — Ура-а-а! — закричали воины. Послышался лязг стали, который слился в единый звук: все гиены обнажили оружие и были готовы рвануть в бой, чтобы уничтожить проклятый клан лис раз и навсегда. — Сражайся и докажи, что ты воин! — я оттолкнул от себя Фарра, и тот нехотя вытащил свой тяжёлый меч. Я повернулся к своему войску, чтобы дать команду «В атаку!» В последний раз я оглядел их и почувствовал этот сырой запах неминуемой победы… — В атаку! — закричал я, обнажая свой меч. Гиены сорвались с места и единой лавиной, сносящей всё на своём пути, понеслись на враждебную землю. В тот момент, когда лапа первого гиена переступила отметку в сорок шагов от границы клана, над насыпью показался первый рыжий хвост. И он был мне очень знаком… На насыпь поднялась дочка Чака, на шее которой по-прежнему блестел мой ошейник. Раскрыв оба своих арбалета, она улыбнулась и, практически не целясь, выстрелила в гущу моих воинов. Через мгновение прогремели два оглушительных взрыва, истошно взвыли раненые и покалеченные — лисица уже скрылась от урагана стрел за насыпью. Она открыла сражение и первой пролила кровь гиены! С диким ором все как один бросились к насыпи, но Фарр оказался прав: нас ждали… Лисы не стали укрываться за насыпью — они все попрятались в близлежащих домах — как в них, так и за ними. В небо взмыли летучие лисы. Поднявшись повыше, они закружились над гиенами, легко уклоняясь от редких стрел арбалетчиков. Через пару минут стрельба прекратилась: какой смысл отвлекаться на вертких летунов, тем более что у них в лапах не было видно никакого оружия… но в следующее мгновение в яростный вой атакующих вплёлся визг раненых и хрипы умирающих. Я с недоумением смотрел, как то тут то там мои воины внезапно падали замертво, или начинали крутиться волчком, воя от боли. Бегущие следом налетали на них, спотыкались, и в неудержимой лавине атакующих повсюду образовались груды неуклюже барахтавшихся тел. Атака явно замедлилась… — Командир, смотри!! — вдруг воскликнул один из моих помощников, показывая лапой в небо. Я поднял взгляд. Летучие лисы выписывали над полем боя крутые виражи, то и дело резко взмахивая лапами. Это выглядело так, будто они что-то бросали вниз… но что?! — Лерис! Быстро туда! И осмотри убитых! Надо выяснить, что у них за оружие! Помощник со всех ног бросился выполнять приказ. Через пару минут он вернулся и протянул мне несколько окровавленных металлических пластин. — Вот! Они бросают их сверху! Я взял одну пластину. Квадратная, размером с ладонь, с острыми как бритва краями, но довольно тонкая, она не выглядела серьёзным оружием, но с их помощью всего четверо летунов почти сорвали атаку… Я выругался и швырнул железку на землю. Взбежав на ближайший холмик, я заорал, обращаясь к своим воинам: — Вперёд!! Вплотную к врагу!! Растерявшиеся было гиены снова рванули вперёд. Воспользовавшись замешательством врага, лисы успели занять оборону и, прежде чем волна атакующих перехлестнула через насыпь, уложить немало гиен. Теперь стало ясно: лис было ничуть не меньше, чем нас, и все они были готовы к сражению. И некоторые были уже в самой гуще событий: небольшая группа лис, среди которых была и моя рабыня, держали круговую оборону в плотном кольце гиен. Никто не мог к ним подойти, поэтому основная масса воинов растекалась по полю, вступая в бой с другими лисами. Я стиснул рукоять меча и тоже ринулся в бой, почти сразу оказавшись в самой гуще сражения. Теперь у меня оставался единственный ориентир — цвет шерсти, так резко отличавшийся у гиен и лис. Увидев в гуще бурых тел ближайшее рыжее пятно, я уверенно вогнал меч в его спину и стал пробиваться дальше. Смотреть на лиса и убеждаться в его смерти было некогда: его затопчут и так. Я должен был найти Чака… Но сделать это оказалось непросто. На меня с рыком бросился высокий и очень сильный лис, который сразу повалил меня на землю, и уже собирался воткнуть мне кинжал между рёбер, но я смог отпихнуть его. Рыжий полетел в грязь и на мгновение запутался в своём грязном плаще, а я успел только вскочить, но не воспользоваться удачным моментом. Лис уже твёрдо стоял на своих двух. Он сбросил плащ, обнажив своё тело. — Тардиф! Знал бы ты, как я мечтал с тобой встретиться! — крикнул он, перекрикивая шум схватки, и я его узнал. Это был лис, который приходил ко мне, пытаясь убить, а я его ослепил. — Вижу, тебе повезло! Увидел свою шлюху? — Не смей так называть её! — взревел он. — Откуда у тебя этот ошейник, лис? — я показал на его шею мечом. — Он явно неспроста! — Она надела его на меня… — прошипел он. — Какая ирония! — крикнул я и бросился в бой, занося меч для удара, который должен был прикончить этого хвастуна, но он сумел отбиться от тяжёлого меча кинжалом. Лис сделал хитрый выпад, но его попытка оказалась тщетной: там, куда он наносил удар, меня уже не было. Остальное сражение будто обходило нас стороной, никто не вмешивался в нашу драку, никто из моих воинов не оказывал мне помощь. Как только мы вцепились друг в друга, началось силовое противостояние. Сейчас надо было подвести лезвие меча к его горлу и, покончив с ним, продолжить поиск главаря. Но лис действительно был силён. Он практически без усилий отводил мой меч от своего тела и уже готов был нанести удар, когда мне подоспела подмога: Крем, мой надёжный соратник, помог мне избежать атаки лиса и направить клинок в его сторону, но тут же упал: в его спине торчала короткая рукоять метательного ножа. На мгновение повернув голову и разглядев соперника, я его узнал, хотя сперва не поверил своим глазам. На стороне клана сражался сам Ренар — величайший вор нашего мира. Говорили, что его можно узнать по двум отличительным чертам: большой серьге в левом ухе и короткой синей жилетке. Сейчас же на нём были ещё и лёгкие блестящие доспехи, а вместо наручей на его лапах были браслеты, в которых крепились метательные ножи. В правой лапе он сжимал окровавленный меч, приближаясь ко мне с явно недобрыми намерениями. Если лисов будет двое, мне не выжить в схватке… И тут всё поле боя огласил ужасно громкий, буквально громовой рык. Истинно животный призыв, который заставил всех — как лис, так и гиен, — на мгновение замереть, заставив испытать животный ужас, когда один-единственный звук пробирает до костей, заставляя мышцы мелко дрожать… На несколько секунд внимание сражающихся оказалось прикованным к огромному чёрному монстру, шагавшему к нам с двумя огромными секирами, каких я ещё никогда не видел, а их вес и боевую мощь с трудом мог представить. Но мне предстояло узнать это наяву… Взмахнув одной из них, волк ненароком снёс половину каменной стены дома, мимо которого проходил. Теперь он вплотную приблизился к гиенам, и мне стало по-настоящему страшно за своих воинов: против такого воина не пойдёт ни смельчак, ни даже безумец… Ещё раз взмахнув топорами, волк кинулся в самую гущу гиен, где легко начал вырезать моих воинов, как траву косой. Вокруг него сразу образовалась зона смерти. Махнув одной секирой, он с лёту перерубил трёх гиен пополам. Брызнула кровь, куски тел разлетелись в разные стороны, а волк неутомимо продолжал своё дело… — У них наёмник! — крикнул кто-то в толпе гиен, и войско понемногу начало отступать под натиском волка и лис. Но сражение ещё не закончилось. Лис с кинжалом пропал, и я сосредоточился на своей цели, которую наконец увидел. Чак стоял на небольшой возвышенности, держа в каждой лапе по мечу. Теперь меня ничего не могло остановить! Взлетев на холм, я несколькими ударами прикончил двух замешкавшихся охранников и наконец остался с глазу на глаз со своим давним врагом: — Вот мы и встретились, лис! — Не скажу, что рад тебя видеть, гиен, — Чак развёл мечи в стороны и поклонился мне. Я поклонился в ответ. — Неужели сегодня мы сможем закончить то, что начали двадцать лет назад? — Ты не получишь жемчужину, Тардиф. Она принадлежит лисам! — Тогда я заберу её у тебя! — Так попробуй! — он встал в боевую стойку, направив на меня оба клинка. Крутанув меч, я ринулся в лобовую атаку. Я вложил все силы, которые у меня были, пытаясь с ходу пробить защиту лиса, но рыжий обхитрил меня: он не стал блокировать удар — он просто увернулся. Несмотря на возраст, лис сохранил свою былую ловкость и умение владеть двумя мечами. Но и я не оставался на месте: моё мастерство с тех пор значительно выросло и я узнал все его слабые места. Мы много раз сражались, но каждый раз никто из нас не мог победить. Сегодня уйдёт только один. Я это чувствовал. Громыхнул раскат грома — настолько громкий, что это можно было почувствовать. Чувствительные к звукам лисы все как один прижали уши, и это дало нам небольшое преимущество. Но было поздно. Нас осталось слишком мало для победы. Волк-наёмник в одиночку убил больше четверти воинов, и за ним тянулся страшный след, состоявший из жалких остатков изуродованных тел. Но всё это мне было сейчас неважно. Мы с Чаком снова встретились. Нос к носу. Глаза в глаза. Наши мечи снова пересеклись. Развернув клинок, я что есть силы нанёс ему удар сбоку. Лис успел подставить один из мечей, но я смог достать его. Несмотря на то, что мой клинок дошёл до бедра Чака, он не получил ранения. Он упёрся вторым мечом, оттолкнул мой и сам перешёл в атаку. Я был готов к этому. Лис с двумя лёгкими и острыми мечами мог наносить удары с ужасной скоростью в любое место на теле своего соперника. Но в этой технике был один существенный минус. Принимая удары на свой тяжёлый меч, я блокировал все его выпады, позволив ему тратить свои силы впустую. Когда Чак понял, что так он не сможет пробить мою защиту, лис сменил тактику. Теперь он должен был сражаться по моим правилам, что мне и было нужно. Он стал наносить менее быстрые удары, и теперь они обходили мой блок. Но эти выпады лиса были рассчитаны на прямой и тяжёлый меч, а не на тонкий и изогнутый, поэтому большинство его ударов тоже были мной отбиты. Теперь пришла моя очередь пойти в атаку. Отбив очередной его выпад, я занёс меч для удара. Главным было — вложить в удар максимальную силу, тогда лис просто не сможет его блокировать. Но рыжий, сложив оба своих меча вместе, сумел отразить удар. Ещё два моих выпада закончились неудачей: каждый раз Чак использовал все тот же приём. Припомнив ещё несколько ударов, я решил комбинировать их, но старый лис был умён и ловок — он умело отразил их всех одним взмахом меча. Тут я понял, что наш поединок затянулся, причём катастрофически. Гиены, которых осталось не больше пяти десятков, бросились наутёк. Некоторые лисы, в том числе дочь Чака и гигантский волк, бросились за ними в погоню, но вскоре прекратили её и начали добивать оставшихся на поле боя гиен. Это вряд ли было необходимо: живых гиен оставалось не больше двадцати, а количество лис многократно превосходило сотню, а то и две. Среди них практически не было потерь, если сравнить с нами… Собрав все свои силы, я развернул меч, крутанул им над головой — и мой верный клинок метнулся к груди лиса. На его пути снова оказались два скрещённых меча — точно на пути моего удара. А в миг соприкосновения наших мечей я понял только одно… Клитус Я не мог заснуть этой ночью. Многие не могли. Но никто из них не был настолько одинок, как я… Оставшись в темноте, я ещё раз подкинул два своих топора, поднял их и осмотрел лезвия. Всех моих познаний в оружии хватило лишь для того, чтобы понять, что это были просто отличные топоры, а большего и не надо было. Пару раз махнув ими, я нечаянно срубил довольно большое дерево на опушке леса. Оно шумно рухнуло на землю, и все сразу же отвлеклись от своих дел, уставившись на меня. — Извините… — сказал я, поднял дерево и поспешно отволок его в лес. Вернувшись, я заложил обе секиры за спину — специально для них на новых доспехах были сделаны особые крепления. Секиры крепились крест-накрест, топорищем вверх. Вставить их в крепления вслепую было делом нелёгким, но зато потом тяжесть практически не ощущалась: хитрая система ремней и креплений на доспехах очень удачно распределяла их вес. Предусмотрительности лисьих кузнецов оставалось только удивляться и восхищаться: они действительно сумели предусмотреть всё. Подойти к основной компании неспавших я не решился. Они были лисами — я точно знал, что многие из них считают меня монстром. Сидя вокруг костра, они тихо беседовали, а я отошёл к темной опушке и остановился там, глядя в чёрное, усыпанное звёздами небо. Но вдруг один из моих соклановцев обратил на меня внимание, ткнул своего соседа в бок, и они вдвоём неуверенно направились ко мне. И хотя я делал вид, что смотрю в небо, но я прилагал все усилия, чтобы сохранить спокойствие. — Эй, Клитус! — позвал меня один из лисов. — Волк! Я медленно повернул к ним голову. Наверно, они усмотрели в этом что-то угрожающее, потому что оба сразу остановились. — Что вам нужно? — я постарался сказать это как можно менее громко, но всё равно слова получались только с рыком. — Ну… Мы… Ты… — Мы подумали, что раз ты член клана, то почему ты не со всем кланом? — Что вы имеете в виду? — Давай к нам, Клитус. Мы там байки травим… Я усмехнулся и приподнялся на локтях. И опять у меня получилось это чересчур страшно — двое смельчаков сразу попятились на пару шагов назад. — Зачем мне идти к вам, если вы сразу же разбежитесь? — Кто боится? Клитус, просто понимаешь… Ты слегка неосторожен в своих движениях, вот тебя и побаиваются. Ты меньше маши топорами, и никто тебя боятся не будет. — Ну раз так… — я с лёгким рыком оторвал своё тело от земли и направился вместе с двумя посланцами к костру, вокруг которого сидели два десятка лис. Все они тихо смотрели на огонь, кто-то что-то рассказывал, двое точили мечи. Животные отдыхали и наслаждались жизнью, когда я подошёл к ним и попросил подвинуться. По кружку прошло лёгкое удивление, но пятеро лисов охотно пересели, освобождая мне место около большого костра. Меня сразу же стали разглядывать соседи, один даже потыкал меня когтем в бедро. — Ого, — только и сказал он, — да у тебя везде сплошные мускулы. — Чем богаты, тем и рады, — грустно прорычал я в ответ. — Слушай, дай мне попробовать твой топорик, — довольно большой и с виду сильный лис встал с насиженного места и подошёл ко мне. Легко сняв секиру с крепления на спине, я положил её на землю. Лис потёр лапы и взялся за ручку, но смог оторвать от земли только рукоятку, и то не полностью. Продержав её несколько секунд, он постарался аккуратно опустить её, но смог лишь бросить. — Какая же в тебе сила, если ты можешь махать ими, как Чак своими мечами! — Потрясающе! — послышалось среди сидящих. — Покажи что-нибудь! По желанию толпы я просто поднял секиру с земли и легко подбросил её. Топор сделал полный оборот рукояткой и послушно лёг мне в лапу. Волчье тело давало мне и такие преимущества, как небывалая ловкость и сила. Сидящие поражённо охнули. Для них было тяжело даже оторвать такой от земли, а я прямо перед ними жонглирую им, как кухонным ножиком. Но публике быстро надоело смотреть на это, и я снова уселся на землю. Как только я устроился поудобнее, ко мне подошла молоденькая маленькая лисица в лёгких чёрных доспехах. В лапе она держала большой блочный лук, а за спиной болтался колчан стрел. Скромно присев рядом со мной, она, ничего не говоря, приложилась головой к моей лапе. — Эй, ты чего? — сразу же спросил я. Это было слишком неожиданно. Лисица ответила не сразу, сначала пошевелив ушами и поёрзав. — Да ладно тебе. Подумаешь, гора мяса. Для меня сегодня будешь мягким и шерстяным, — нагло пробормотала она. — Тогда можешь устроиться поудобнее, — взяв её подмышки, я аккуратно переложил её на свои лапы, устроив у себя. Лисица отнеслась к этому вполне спокойно, отложила свой лук, свернулась у меня на коленях в клубочек и заснула. Несмотря на щитки на лапах, она умудрилась устроиться очень удобно, не задевая ни одного. Я неожиданно почувствовал её тепло через свою густую шерсть и совсем легонько погладил её по чёрным ушкам. Такого в зверином обличии я ещё не испытывал. — А вот ещё историю я слышал, — начал вдруг один из сидевших лисов, — о том, что мы с вами появились не сразу. Все присутствующие сразу развернули свои уши в его сторону. Лис явно умел травить всевозможные байки. — Что ты хочешь сказать? — Это рассказ о том, как появились мы с вами, братья, и этот мир, в котором мы сейчас живём. Как разумные животные, ходящие на двух задних лапах и говорящие подобно людям, заполнили эту землю, — лис сделал паузу и, убедившись, что никто не намерен его перебивать, продолжил: — И история эта начинается с того, что все мы раньше были теми, кто сейчас бегает в лесу и охотится на грызунов. Но когда-то великий маг и учёный, чья фамилия была Фримен, решил разгадать загадку разума животных. Он хотел знать то, о чём мы думаем, как мы чувствуем и что ощущаем. Тогда он поймал каждого дикого зверя в мире и стал исследовать всех их. Он работал тридцать лет и спустя такое время он сам стал как животное. Надо было отметить, что он был человеком, великим и умнейшим человеком своего времени. Но такая работа отгородила его от остального мира. Он днями и ночами работал у себя в замке, и животные окружали его постоянно. Когда он завершил исследование языка и поведения последнего представителя вида животных, он пришёл к выводу, что в глубине нашего мозга заложены те же навыки и умения, какие есть у человека, и то, что все животные, люди, эльфы и другие живые существа равны, просто люди почему-то смогли открыть в себе эти способности изначально, а все остальные животные — нет. Тогда Фримен начал работать над заклинанием, которое бы помогло животному обрести разум. Когда он смог разработать его, оно оказалось настолько длинным, что ему пришлось читать его три дня подряд без ошибок и не сбиваясь. Но когда он прочёл его, то животное, оказавшееся перед ним, обрело точную копию его разума. Тогда маг понял свою ошибку: он не дал животному разум, он просто накачал его магической силой. Но его творение послужило ему помощником, ведь они были равны по своему уму. Тогда они вдвоём стали делать зелье, которое не просто давало возможность мыслить — оно раскрывало индивидуальность и помогало животному вырасти в своих возможностях значительно и за короткое время. Вместе со своим напарником они потратили многие месяцы своей жизни, пытаясь подобрать нужные ингредиенты для зелья. И спустя год оно было готово. Они дали его первому животному, которому суждено было обрести свой собственный, независимый ни от кого разум. Но зелье оказало ещё более чудесный эффект, которого не ожидал Фримен: помимо разума животное ещё и обрело другое тело — именно тогда мы с вами встали на две лапы и научились пользоваться человеческими удобствами. Фримен очень волновался, что трансформация доведёт животное до состояния человека, но, к счастью, до этого не дошло. Перед великим магом предстало его первое творение, и тогда он решил сварить и дать зелье всем животным. Он ушёл в леса, где подливал его в лесные озёра и реки. И так очень многие сразу же обрели разум, потому что вода была неотъемлемой частью зелья. Когда животные поняли, что произошло, что они оказались в мире людей, которые живут по своим законам, то звери создали свои первые договоры. И первым было сказано, что отныне никто, кто обладает разумом, способен мыслить и понимать речь, не ставится выше других. Теперь все разумные были равны между собой. Спустя год звери заключили ещё один договор — хищник не мог больше нападать на разумных зверей, которых они считали добычей. Целый месяц спорили мы об этом зверином законе, но новообретённый разум одержал верх — мы перестали есть разумных. Но, даже несмотря на этот закон, звери никогда не враждовали между собой. Не было войн и драк, все спокойно жили в лесу и никому не мешали. Но как только умер наш создатель — Фримен, то люди сразу ополчились против разумных зверей. Они пошли войной на племя животных и весьма удачно уничтожали нас. Животные не хотели сражаться — они шли к людям с песней мира, которая показалась им враждебной. Люди огрызались огнём и мечом, и звери отступали всё дальше вглубь лесов, где их защищала сама природа. Но люди вырубали леса и продолжали убивать нас. Тогда звери решили действовать людскими методами. Они собрали армию всевозможных зверей, куда входили все представители от каждой расы, и вместе двинулись войной на людскую расу. Звери сражались отчаянно и храбро, но никакие когти и клыки не смогли выстоять против закалённых лат и мечей, которые были у людей. Тогда они снова отошли вглубь лесов, где много лет подряд осваивали и изучали людские ремёсла. Звери научились готовить пищу, шить себе одежду и изготавливать оружие и латы. Некоторые из нас успешно освоили магию и принялись работать над подкреплением. В итоге через несколько десятков лет забвения против людей вышла сильнейшая армия всевозможных зверей, отлично вооружённых и защищённых от оружия людей. Теперь мы уверенно смогли отбросить их в свои города, где стали читать им свои условия. В результате множества битв и кровопролитных сражений между людьми и животными мы остались в огромном численном преимуществе. Тогда животные собрали большой совет, которого сейчас уже нет, и начали решать, что делать с мелкими, слабыми и подлыми людьми. На решающем совете среди прочих присутствовали также и орки с эльфами — теми, кто существовал в нашем мире изначально и был создан самими богами. Они никогда не вмешивались в дела людей и были дружны с животными. На совете присутствовал и представитель людей. И, когда все собрались, то ли эльф, то ли кто-то из животных предложил оставить их в покое и предложить жить с людьми в мире и согласии. Предложение было поддержано, и посланник людей передал своему роду эту весть. И тогда вражда между разными расами прекратилась. Были попытки людей снова установить свою власть, но, как это ни странно, они пресекались самими же людьми. С тех пор животные и люди жили в мире. Появлялись новые королевства, менялись века, правители и судьбы, но все воспринимали говорящего и ходящего на двух задних лапах лиса совершенно нормально. Светало, а лис закончил своё повествование. Казалось, всё кругом слушало его: вся природа, птицы, шум вокруг, всё затихло, даже костёр потрескивал не так громко, как обычно. — А потом звери стали подобны людям, — продолжил лис, — и стали сражаться друг с другом. И сейчас, мои братья, мы сразимся с вами за то, чтобы никогда больше не сражаться за ненужные и непонятные цели. — А из-за чего мы сражаемся? — Этого точно не знаю… О, погоди. Кажется, Флёр идёт… Лисица действительно подходила к нам. В ней что-то изменилось за ночь, но я не понимал что. За её левым плечом шёл Ренар. В последнее время я редко видел их порознь, они практически всё время ходили вместе. Или мне это только казалось… Когда лиса подошла вплотную, я понял наконец, что в ней изменилось. Вместо её старых деревянных арбалетов, на её лапах блестели сталью новые. Идея была той же, что и у предыдущих, но конструкция различалась. Я точно не мог сказать чем. — Клитус, скоро начнётся. Пойдём, мы нашли место, где тебя спрятать. — Спрятать? Зачем? — удивился я. — Я же говорила — будешь сюрпризом. Чёртик из коробочки. — Сейчас, подожди… — я стал тормошить спавшую на коленках лисицу. Аккуратно и совсем-совсем легко, потому что я уже успел понять: что для меня легко, то для маленькой самки перелом груди. Но самое поразительное, что даже после встряски лисица продолжала спать. Глядя на это, лис за спиной Флёр увидел какой-то знак и убежал в сторону домов. — Мифа! — строго крикнула Флёр, и лиса тут же подскочила как ошпаренная, схватилась за лук и вытянулась по струнке перед своей командующей. Но, вместо того чтобы отчитывать юную лучницу, лиса погладила её по плечу. — Извини. Ты ещё можешь поспать, но твою лежанку я у тебя заберу, он нам ещё понадобиться, — она жестом велела мне идти за ней. — Флёр, подожди, — попросил её лис, рассказавший легенду. Несмотря на то, что Флёр обычно мало вслушивалась в просьбы, она остановилась и медленно развернулась к лису: — Да? — Скажи мне, дочь отца нашей семьи: почему мы воюем? За что? И кто на самом деле нападёт? — Ты сомневаешься в том, что мы должны отбивать атаку? — Нет, Флёр. Но всё-таки из-за чего всё это происходит? — Как рассказывал мне отец — это личная неприязнь Тардифа к папе. Он издавна завидовал тому, что у него есть жемчужина, ничего более. — И ради этого он собрал целый клан гиен? — Наверное, да. — Как же я мечтаю оказаться во времени великого звериного совета… — произнёс лис в воздух и закурил чёрную трубку, которую достал из доспех. Больше я не слышал его слов: лисица повела меня за собой в лес. — Клитус, думаю, мне не стоит с тобой так обращаться. — Нет, всё в порядке. Я очень благодарен вам, что приняли меня в клан, ведь те лисы, что сидели рядом со мной, смотрели на меня почти без боязни. Я так отвык от таких взглядов за двадцать лет… — Клитус, если мы победим, ты можешь остаться. Мы всегда будем рады тебе, найдёшь себе место получше, где-нибудь на нашей земле… — Ренар предлагал мне поселиться у него. — Тоже вариант. Кстати, где этот рыжий прохвост? — Он убежал в сторону холма. — Да? Ну ладно… — мы вышли на маленькую опушку, окружённую плотной стеной деревьев. Настолько плотной, что последние шаги мне пришлось буквально продираться сквозь деревья. — Сколько мне ждать? — Я думаю, ты поймёшь, когда тебе надо будет вступить в схватку. Мы выиграем, Клитус, и наступят лучшие времена, — напутствовала она меня. — Я знаю, Флёр. Позволь мне побыть одному перед битвой. Лиса молча кивнула и ушла. Я уселся на траву, потом лёг на спину. Небо затягивали тяжёлые тучи, собирался дождь. Но сегодня даже дождь не будет мне помехой. Сегодня я буду сражаться за своих друзей. Я лежал так больше часа, наблюдая, как темнеет высота над мной. Потом я почувствовал множественные незнакомые запахи. Сильнее всего они исходили с предполагаемой стороны атаки, и я был прав: это были они. Их запах я запомнил ещё тогда на поляне в лесу, где я встретил Ренара. Запах гнили. Да, это был именно он. Падальщики не жаловали острые запахи, и смрад от них исходил просто ужасный. Я отбросил этот запах и стал вслушиваться в происходившее, одновременно вытаскивая секиры. Шаги. Множество шагов, и все идут в одну сторону. Вслушиваясь в происходившее, я сжимал рукояти; меня охватила жажда крови. Мне хотелось показать всем, на что способен настоящий волк. Но мой разум держал меня от броска, я терпел. Раздались крики, шаги участились, слились в единый монотонный гул. Гиены наступали на лис, наступали стремительно и беспощадно. Раздались два хлопка. Уши дёрнулись, волчий нос дрогнул. Пролилась кровь. Вкус этого запаха чувствуешь ярче всего, он будто разрывает твою голову на части. Не важно, чья кровь: человека, гиены, лиса: они все чувствуются одинаково. Но я всё равно удержался от броска. И вот раздались звуки битвы. Звон мечей, крики, иногда стоны. Запах усилился неимоверно, и я больше не выдержал. Расчищая себе дорогу боевым оружием, я медленно пошёл к полю боя сквозь лес. Будет гиенам сюрприз на всю жизнь. Выйдя на поле боя, я огляделся. Здесь определённо будет где разгуляться. А чтобы сделать гиенам настоящий сюрприз, я зарычал что было силы. Я редко использовал возможность громко рычать. Звук, который я мог издавать, всегда производил только один эффект — устрашающий. И он был. Всё поле, вся серо-рыжая толпа воинов, все замерли, глядя на меня. Крутанув в лапах топоры, я направился в самую гущу серой массы, по дороге снеся стену дома, чтобы гиены поняли, с какой силой они имеют дело. Махнув перед собой исполинским лезвием, я перерубил троих неприятелей, приятно удивившись боевым качествам подаренного мне оружия: топоры были отлично заточены и никакого сопротивления на их пути я не почувствовал. Толпа гиен сразу же расступилась передо мной, но мне было всё равно. Я каждый раз бросался в самую гущу и не разу не получил повреждения. Несколько раз меня кольнули в лапы, пять стрел попали в меня. Но их стрелы были мне как для них уколы иголкой. Конечно, я чувствовал их, но они мне не мешали. Очень помогала броня, она была непробиваема. Тут я снова почувствовал себя волком, мир вокруг меня будто замедлился. Я начал орудовать топорами с необычайной ловкостью, будто занимался этим каждый день. В буро-серой живой массе врагов я шёл спокойно, как на поле пшеницы. Так я проделал себе путь через всю толпу, и гиены уже убегали, поджав хвосты. Пара лис бросилась в погоню, и я решил поддержать их. Догнать гиен было легко, но они оказались более юркими и изворотливыми. Битва заняла не больше часа, но я полностью удовлетворил свою жажду. Естественную природную жажду крови. Тут на всё поле боя раздался до боли знакомый крик Флёр: — Отец! Не-е-е-т!.. Флёр Страха не было. Наоборот, мне хотелось как можно скорее ворваться в битву и убить как можно больше мерзких гадов. Убить как можно больше и как можно быстрее… Я открыла глаза и молча смотрела в светлеющее небо. Пора. Встав с подстилки на земле, я отправилась на поиски Ренара. Конечно, можно было обойтись и без него, но лис всегда придавал мне больше уверенности своим присутствием. Кажется, я начала привязываться к нему, но сердце по-прежнему тянулось к Арену. На него хотелось наброситься, прижаться к нему всем телом, расцеловать и почувствовать его… Это было не только физическое влечение — я любила его, меня дико влекло именно к нему. Но был бы он так же надёжен, как Ренар… Великий вор спал в обнимку со своей женой около земляной насыпи на самой границе клана. Там было совсем немного воинов: наверное, он захотел уединиться. Но это продлится недолго. Полюбовавшись спящей парой, я решила, что с Ренаром надо всё-таки быть нежнее. Он должен был мне помочь. — Ренар, просыпайся. Лис что-то невнятно пробухтел и прижался к Эмерлине. Мило, конечно, но малоэффективно. — Ренар, ещё две минуты — и я начну тебя пинать. — Флёр? — лис проснулся и разлепил веки, глядя на меня. — Я самая. Давай, поднимайся, дело небольшое есть, а потом ещё Клитуса надо спрятать… — Такого поди спрячь, — сказал лис, поднимаясь, — а что за дело? — Мне нужна будет твоя помощь, в основном моральная. — Никаких проблем, — Ренар развёл лапами. Махнув своим хвостом, я повела его к Хранительнице. — Куда направляемся, Флёр? — заспанный Ренар еле за мной успевал, протирая на ходу глаза. — К Хранительнице оружия. — Оружия? Тебе что, арбалетов мало? — Нет. Сейчас мне будут нужны другие, и твоя красноречивость очень в этом поможет. — А что я? — Увидишь. Мы как раз пришли. Дом Хранительницы больше напоминал землянку, как это обычно и бывало. Легонько постучавшись, я открыла дверь и пригласила сопровождавшего меня лиса войти. Ренар несмело шагнул в темноту, а я вслед за ним. — Запомни: тебе нужны новые запястные арбалеты, — вспомнив о задаче, прошептала я ему на ухо. — Чего мне нужно? — переспросил лис. — Запястные арбалеты! — прошипела я на него как можно тише, но было уже поздно. — Да, Флёр, новая конструкция уже готова… — из глубин землянки послышался сдавленный голос. Ренар сразу встал прямо и, как обычно, улыбнулся. Я дала ему по морде: — Не улыбайся! Её это раздражает. — Ну почему же сразу раздражает? — голос изменился, стал молодым. Из сумрака навстречу лису вышла молодая лисица в облегающем тонком костюме из чёрной кожи. Его покрывали различные узоры и украшения. Костюм закрывал всё до лап, оставляя конечности открытыми. Вообще, Хранительница была одета крайне вызывающе. — Приветствую вас, — Ренар даже поклонился, — я думаю, вы уже знаете, зачем мы сюда пришли. — Да, более чем. Но беда в том, что для получения вам придётся говорить только правду и ничего кроме неё. — Согласен, — уверенно заявил лис. — Итак, зачем они тебе, лис? — Отдать своему другу, который умеет ими пользоваться. — Твой друг, часом, не стоит у тебя за спиной? — лиса уселась в большое кресло прямо перед Ренаром. — Именно он. — А ты уверен, что твой друг осилит твой подарок? Она же слаба… — я с трудом удержалась от проявления злости. Я ей бы показала… — Она не слаба, — сразу же заявил Ренар. — Конечно же нет… Хватит ли у неё духа справиться с испытаниями? — Я могу обещать, что хватит. — Ты не можешь… — Хранительница встала с кресла, обошла Ренара и подошла точно ко мне. Тут она щёлкнула — и Ренар замер. Он будто превратился в ледяную статую. — Нет! Что ты с ним сделала?! — крикнула я, зная о способностях Хранительницы. Оттолкнув её в сторону, я взяла за плечи лиса, который будто одеревенел. Взгляд стал совершенно пустым и безжизненным, на морде застыла самодовольная улыбочка, а правая лапа замерла на половине пути к неопределённому жесту. — Ренар! Ренар, очнись! — Он тебя не услышит, Флёр. — Что ты с ним сделала?! — Ты правильно сделала. Ты думала, что он поможет тебе. Но даже хитрость не спасёт его. — Оживи его! Сейчас же! — я схватила её за грудки и подставила к своей морде. — Ты знаешь, что на меня магия не действует, и если ты не сделаешь этого, то я убью тебя! Некромантка улыбнулась. Она знала, что ошейник защищает меня, но бояться ей непривычно. — Он не умер. — Так оживляй его! — Тебе нужны арбалеты или нет? — И арбалеты мне нужны! И Ренар, и арбалеты! — Я понимаю тебя… — А я тебя — нет. — Отпусти меня. Я поставила Хранительницу на землю. Лёгкий пас в сторону Ренара — и рядом с его лапами материализовался чёрный ящик, обитый бархатом. — Что, чёрт возьми, произошло? — ожил лис. — Бери ящик и за мной. Нам уже помогли. Ренар споткнулся о ящик, только потом поднял его и понёс из землянки. Выйдя на свет, я сначала отвела его подальше и только потом велела поставить ящик на небольшой пенёк, который использовали как лавочку. Лис, пыхтя от натуги, поставил ящик и погладил его. — Приятный, — пояснил он мне. — Надеюсь, внутри он будет не менее приятным. Две позолоченные застёжки тихо щёлкнули и откинулись. Ящик тихо зашипел, и крышка сама собой медленно поднялась на двух телескопических столбиках. Внутри, в двух углублениях лежали сверкающие хромированной сталью арбалеты. — Вот это да! — восхищённо крикнул Ренар, стоя сзади. — Да, лис… Это да… — ошеломлённо погладив их по луку, я сняла свои старые. Аккуратно поменяв их местами, я надела новые арбалеты. Они потрясающе плотно прилегали к лапе, ремни не давили и не врезались в кожу. Та же самая система выброса и пуска стрел, но другая схема работы, совсем другая. — Отлично выглядишь… — Потрясающе… — дёрнув запястьями, я вскрикнула от неожиданности: они сработали практически мгновенно и сразу же оказались в заряжённом состоянии. Странно, я ведь ещё не взводила их, а они… Надавив на рукоять, которая оказалась привычной, я снова поразилась гениальности этого оружия: всё происходило настолько легко, что мне можно было вообще не напрягаться. И, как я сразу поняла, ручка не взводила тетиву — она растягивала сам лук, который натягивал тетиву. Полностью зарядив арбалет, я прицелилась в далёкое дерево. — Дупло в дубе видишь? — Да, вполне. Надавив ещё, стрела с огромной скоростью вылетела с ложа и вонзилась на две ладони над дуплом. — Флёр, ты попадала в окурки на лету, а теперь не можешь попасть в дупло? Мы так проиграем, — съязвил лис. — Я не думала, что они гораздо сильнее предыдущих… Теперь, зная их силу, я поразила дупло, потом ту стрелу, которая воткнулась над ним. Это было потрясающе легко и быстро. — Ренар, спасибо. Немного, но помог. — Да нет проблем. Отведи, пожалуйста, туда, откуда увела. Я повела его к месту, где разбудила, но по дороге увидела Клитуса, сидевшего в кружке воинов, и сразу же в голове промелькнула мысль спрятать его. Ренар уже ушёл, а я подошла к Клитусу, когда он заворожённо слушал сказки Вулина. — Клитус, скоро начнётся. Пойдём, мы нашли место, где тебя спрятать, — позвала я его. — Спрятать? Зачем? — Я же говорила — будешь сюрпризом. Чёртик из коробочки. — Сейчас, подожди… — Клитус стал расталкивать спавшую у него на коленях лучницу. Но лисица никогда не отличалась хорошими манерами. — Мифа! — крикнула я как можно громче, потому что на мой голос реагируют все лучники клана. Лисица сразу же проснулась и встала передо мной смирно. Но отчитывать её за то, что она набиралась сил перед боем, было бы нелепо и глупо, поэтому, положив лапу ей на плечо, я сделала то, чего раньше никогда не делала. — Извини. Ты ещё можешь поспать, но твою лежанку я у тебя заберу, он нам ещё понадобится, — сказала я ей, смотря в глаза, и поманила Клитуса за собой. Он сразу же поднялся. — Флёр, подожди, — позвал меня Вулин. — Да? — Скажи мне, дочь отца нашей семьи: почему мы воюем? За что? И кто на самом деле нападет? — Ты сомневаешься в том, что мы те, кто должен отбивать атаку? — перефразировала я для себя. — Нет, Флёр. Но всё-таки из-за чего всё это происходит? — Как рассказывал мне отец — это личная неприязнь Тардифа к папе. Он издавна завидовал тому, что у него есть жемчужина, ничего более, — больше Чак мне ничего не рассказывал. — И ради этого он собрал целый клан гиен? — Наверное, да. — Как же я мечтаю оказаться во времени великого звериного совета… — произнёс лис в воздух и закурил чёрную трубку, которую достал из доспех. Мы прошли совсем немного, но мне вдруг стало стыдно за себя и за Ренара. Всё это время мы обращались с Клитусом как с рабом, а он покорно слушался. Если я сегодня погибну, то стоит попросить прощения у всех. — Клитус, думаю, мне не стоит с тобой так обращаться, — начала я, но волк сразу меня перебил: — Нет, всё в порядке. Я очень благодарен вам, что приняли меня в клан, ведь те лисы, что сидели рядом со мной, смотрели на меня почти без боязни. Я так отвык от таких взглядов за двадцать лет… — Клитус, если мы победим, ты можешь остаться. Мы всегда будем рады тебе, найдёшь себе место получше, где-нибудь на нашей земле… — обещала я ему. — Ренар предлагал мне поселиться у него. — Тоже вариант. Кстати, где этот рыжий прохвост? — спросила я, вспомнив, что он должен был идти за мной. — Он убежал в сторону холма. — Да? Ну ладно… — мы пришли на небольшую поляну в лесу, где я и рассчитывала оставить его. — Сколько мне ждать? — Я думаю, ты поймёшь, когда тебе надо будет вступить в схватку. Мы выиграем, Клитус, и наступят лучшие времена, — я решила подбодрить гиганта. — Я знаю, Флёр. Позволь мне побыть одному перед битвой. Поняв, что волку действительно это нужно, я оставила его. Выйдя из леса, я ещё раз осмотрелась. Нас будет больше, чем гиен, на нашей стороне Клитус. За нами эффект неожиданности, мы готовы к бою. Но всё равно моё сердце предчувствовало ужасную потерю. Но мне не хотелось верить предчувствиям, хотелось только войти в бой и выйти из него победителем. Пока я стояла на холме, смотря на будущее поле боя, ко мне подошёл Арен. Он шёл молча, склонив голову, а когда подошёл совсем, встал передо мной на колени. Мне безусловно это нравилось, но не сегодня. — Вставай уж, разрешаю. — Спасибо, госпожа, — мой раб встал и отряхнул колени. Вдруг что-то во мне прояснилось, я подошла к нему и тихо обняла лиса, уткнувшись ему в плечо. — Арен, скажи мне: что произойдёт? — Я не знаю, госпожа, — отвечал мне лис. — Давай сегодня, Арен, будем сражаться вместе. Плечом к плечу, спиной к спине… — Как прикажете, госпожа, — отвечал мне он. И хотя слова его были сухими, но в них было много такого необходимого мне чувства. — Я люблю тебя, Арен, — наконец решилась признаться я, — люблю и никогда тебя не брошу. — Я тоже. Теперь — никогда, — он тоже решился обнять меня за спину. В этот момент я оторвалась от его плеча и посмотрела в глаза. В бездонные голубые глаза, которые в этот момент были самыми близкими. Наши веки непроизвольно закрылись, чтобы не видеть ничего, ведь это так мешает чувствам. Почувствовав его горячее дыхание, я открыла рот и вошла своей пастью в тёплую и мокрую полость самого любимого лиса… Но поцелуй закончился. Мы снова открыли глаза, и теперь они были другими. Любящими, свободными от тайн и безрассудств. Теперь мы любили друг друга. — Спасибо, госпожа, — сказал мой раб. — Для тебя просто Флёр… — я полезла в сапог за связкой ключей, среди которых был и ключ от его ошейника, но он остановил меня. — Потом. Когда ты снимешь свой. — Ты рискуешь остаться в нём навсегда… — Не рискую. К тому же принадлежать тебе — это всё, что мне нужно… — Тогда обещай мне, что ты выживешь. Выживешь и будешь согревать меня каждый день, каждую ночь… — Обещаю, хозяйка… — А если я умру… ты не беспокойся… — Не буду… Я буду скучать по тебе, Флёр. — Нет. Пообещай мне, что, если меня не станет, ты будешь счастлив. Ты найдёшь себе другую и будешь счастлив с ней… — Другой как ты нет… Но мы не умрём. Мы победим, Флёр. Я отпустила его и снова посмотрела на поле. И тут я поняла только одно — началось. В небе над кланом промелькнула одна из близняшек-летунов. Это был знак. — Прячемся! — скомандовала я. — Все в укрытие, чтобы никого не было видно! Тут же всё поле зашевелилось и воины стали действовать. Моя команда разошлась эхом множества голосов других командиров, и буквально через десять минут уже невозможно было определить, что на этом поле кто-то был. — Пойдём, мы будем на передовой! — Как скажешь! — Арен смело бросился за мной. Я сразу побежала за насыпь, где мы должны были самыми первыми встретить нашего неприятеля. Среди всех ожидающих были также Ренар и Эмерлина. Они залегли по центру и достали оружие. Хлыст Эмерлины блестел концом в нескольких шагах от самой лисицы. Мы с Ареном тоже улеглись рядом с ними. И тут же над нами пролетел второй летун, на этот раз Мирумас. — Приготовились. Я выхожу первой… — предупредила я всех. — Флёр, не рискуй! — Я и не рискую, — заявила я всем, доставая из небольшого чехла на поясе две маленькие, стеклянные колбы с плескавшейся в них жидкостью. — Огненные? — сразу же догадался Ренар. — Точно. Не став дожидаться дальнейших расспросов, я прижала ухо к земле и вслушалась в колебания. — Идут… Они совсем близко, — сказала Эмерлина, очевидно услышав их так. Я не слушала. Я ждала момента, когда они начнут бежать. — Ну что, лисы, дадим им бой первыми, а за нами и весь клан поднимется! — рядом вдруг появился Нобль, за ним Густав. Ещё несколько воинов присоединились к нам. — Готовьтесь… — прошептала я. Шум в земле усиливался быстро. Когда топот можно было услышать не прикладывая ушей к земле, я решила действовать. Раскрыв оба новеньких арбалета, я вскочила на насыпь. Передо мной предстало серо-чёрное войско гиен, и казалось, что я могу победить его в одиночку. Расставив лапы в стороны, совершенно не целясь, я выпустила две стрелы в первые ряды воинов. Как я и ожидала, сразу же громыхнуло два взрыва, и в местах, куда я стреляла, образовались две воронки, а вокруг них мёртвая зона. Теперь кровь была пролита. Мой триумф длился недолго: на фоне тучного неба показались несколько десятков стрел и я поспешила спрыгнуть обратно за укрепление. Казалось, Ренар уже подпрыгивал от нетерпения. — Ну что, великий вор, готов? — спросила я у него. — Всегда! — лис уже хотел вскочить, но я удержала его: — На счёт три! Раз! Два! Три! Я, Эмерлина, Арен, Ренар, Нобль, Густав и все остальные воины повыскакивали из-за укрытия, встретив первых нападавших. Послышались первые крики, кто-то из наших упал. Мы сразу же оказались в самой гуще, в самом центре войска гиен, зажатые со всех сторон плотным кольцом нападавших гиен, но никто из них не задерживался и проходил дальше, на территорию. Нас спасало то, что у меня, Эмерлины и её мужа было оружие дистанционного поражения, — остальным пока приходилось скучать. Отбиваясь от нападавших гиен, Эмерлина махала хлыстом так, что я готова была биться об заклад: я точно видела, как она обезглавила одного гиена. Ренар не особо помогал: берёг ножи, у него их было не очень много. Я же только и успевала перезаряжать арбалеты. Вместе со мной было два комплекта стрел, то есть два по пятьдесят. Надо будет попросить Эмерлину объяснить мне, сколько это будет… Но вот, наконец вокруг нас встал плотный круг гиен. Мы все прижались спина к спине, вставая в оборонительный круг. По правое плечо от меня оказался Арен, дерущийся с каким-то гиеном. Отвлёкшись всего на миг, я пристрелила его врага и жадно поцеловала лиса в щёку. Арен от такой неожиданности замешкался, чуть не пропустил удар, который мог оказаться смертельным, но я снова помогла ему с лёгкой улыбкой. Тут что-то толкнуло нас, и оборонительный круг распался. Я неожиданно поняла, что оказалась среди гиен совершенно одна, и принялась лихорадочно отстреливаться. Несколько гиен рухнули прямо за моей спиной, но их всё равно оставалось слишком много. Еле успев вставить в новые арбалеты очередную партию стрел, я смогла убить ещё троих, и наконец напор прекратился. Каждый взял себе по противнику. Я бросилась на помощь своим друзьям, но произошло нечто странное. Голова резко закружилась, ноги подкосились — и я рухнула на четвереньки, тяжело дыша. Ошейник будто потянул меня вниз — я подняла его лапой, чтобы не чувствовать колющую боль, но тщетно. Появилось ощущение, будто кто-то на меня давил; на миг промелькнула мысль, что это была магия, но я её быстро отбросила: это из-за ошейника. Вдруг кто-то бросился на меня сбоку и повалил в сторону, прочь от того места, где я беспомощно стояла на четвереньках. И как только я очнулась, то сразу поняла, что на моё место с огромной скоростью упала огромная булава на ржавой цепи. Проследив её, я увидела её обладателя — огромного жирного гиена, больше похожего на мяч с лапами. Он сжимал рукоятку булавы, а на другой лапе был прикреплен щит. — Флёр, я тут между делом решил спасти твою шкуру! Что случилось? — лис, спасший меня, оказался Ренаром. Он умел оказаться в нужном месте и в нужное время. — Уходи, — я медленно оттолкнула его, — это мой бой… — Что? — Иди, помоги кому-нибудь другому… Я справлюсь, — оторвав себя от земли, я осмотрела гиена. Ренара долго уговаривать не пришлось, он сразу же куда-то смылся, а мы с жирным остались наедине. Соперник низко зарычал. — Кто ты? — арбалеты были в полной боевой готовности, но мне казалось, что мы как-то связаны с ним. — Кузнец, — прорычал гиен и пошёл в лобовую атаку, маша булавой на ходу. Но ловкости мне было не занимать — я легко увернулась от его выпадов и снова встала сзади него. — Кузнец? — переспросила я у него, не понимая, к чему он клонит. — Да, лисица. Я ковал твой ошейник, — признался он. Моё секундное замешательство чуть было не стоило мне жизни. Буквально в последний момент я отпрыгнула от летевшей в меня булавы. — Ты?! — Конечно, — гиен приближался, — разве ты не помнишь? — Я была без сознания! — оправдывалась я, не понимая зачем. — Нет, лиса. Ты была в сознании, причём очень хорошем. Ты кричала и сопротивлялась… Что-то происходило. Что-то странное и непонятное. В памяти всплывали обрывочные картины прошлого. Я зажала глаза лапой, чтобы не видеть их, но они стали лишь отчётливей. Тогда я открыла глаза и увидела, что гиен опять приближается, занося булаву над головой. Отпрыгнув и пустив в него пару стрел, я зажмурилась, сидя на одном колене, пытаясь избавиться от странных видений. — Был дождь… — послышался мне голос гиена, приглушённый шумом битвы. Мокрые лапы волочатся по грязи. Когти цепляются за корешки и камни в земле. — Тардиф лично ждал тебя на пороге моей кузницы. Я готовил металл для твоего ошейника… На пороге большого дома под навесом стоит гиен. Вся шерсть мокрая, меня кидают на колени. Он наклоняется ко мне, что-то говорит… — Он попросил тебя сказать, что ты будешь его рабыней, но ты отказалась. Тело пронзила боль, я упала мордой в грязь. Тяжёлые комки глины прилипли к шерсти, ничего не видно. — А потом он затащил тебя за хвост внутрь… — Хватит! — я вернулась в реальность, собрала силы и атаковала гиена. С гигантской скоростью четыре стрелы вонзились ему в щит. — Тебя усадили на кресло смерти, как я это называю… — гиен продолжал рассказывать мне, вызывая всё новые видения. Я чувствовала, что было раньше, чувствовала это так, будто это было вчера. Я снова закрыла глаза. Тяжёлые стальные обручи закрываются на подлокотниках, на ножках кресла; я пытаюсь сопротивляться, но сил нет. Спина отзывается дикой болью, но меня прижимают к спинке и застёгивают на груди два ремня. — А ты орала как резаная… — дополнил мои воспоминания кузнец, и тут же моё сознание заполнилось звуками. Теперь я слышала, как я ору, как переговариваются гиены. От боли в спине картина происходившего двоится и расплывается, но сознания я не теряю. На меня надевают какую-то странную штуку из дерева, состоявшую из четырёх частей… Громоподобный рык вернул меня в реальность. Я обернулась и увидела Клитуса, шедшего в бой. Махнув секирой, он вступил в битву. Но мне было не до него. — Расскажи мне… что было потом, — крикнула я жирному. — Потом? — он с рёвом бросился на меня, атакуя, но я снова увернулась от атаки. — Потом наш маг сделал руны, которые делали его неуязвимым, а потом я надел его на тебя! Теперь воспоминания не причиняли боли. Я видела гиена в мантии, который корчится над краснеющей полоской металла, с молоточком и зубилом. Потом её берут два гиена и снова суют в доменную печь, жар от которой я чувствую через спинку кресла. Сидя в кресле, я узрела полоску металла, раскалённую до белизны. На ней краснели двадцать две руны и семь шипов. Я пытаюсь отклониться, но деревянная прокладка не даёт мне этого сделать. Я в последний раз бросаю взгляд на ошейник, и… Подняв голову, я оглядела гиена. Он там был. Он контролировал процесс надевания ошейника, и я точно помню его слова… — Шов меж двух больших конечных рун, Шевин. Я вспомнила. Вспомнила всё до последней секунды. Он говорил, что ошейник можно снять только в месте стыка, и то, что я никогда не узнаю, где он находится. — Точно, — признался гиен и бросился на меня. Я не стала уклоняться, не стала атаковать — я просто стояла и ждала, когда он добежит. Но как только он оказался на расстоянии двух шагов от меня, то я прыгнула вверх что есть силы. Под каблуками пролетела шипованная булава, а мои ноги как раз оказались на уровне морды гиена. Собрав все силы, я в воздухе выпрямила лапу. Удар пришёлся гиену точно меж глаз, металлический наконечник сапога разорвал ему око, и в следующий момент он отлетел назад, сражённый наповал. Я приземлилась и подбежала к нему. Ударив его ещё раз по жирному пузу, я пристроила арбалет прямо меж его глаз: — Спасибо за наводку. Лёгкое давление на рукоять — и отлаженный сотнями выстрелов механизм сработал как часы. Щёлкнул предохранитель, и тетива стала разгонять стрелу в ложбинке. В глазах гиена только начал показываться испуг, но стальной болт уже входил ему в переносицу. Через секунду он был мёртв. Держать такую новость я не могла. Мне надо было срочно её кому-то рассказать как можно скорее. Всё тело переполнял азарт, небывалое чувство радости. Гиен оставалось совсем мало; Клитус, рыча, косил их, как луговую траву; некоторые из них уже бросались в бегство. Около дома на холме происходила финальная схватка — моего отца и моего заклятого врага. Я бросилась к ним в надежде помочь папе избавиться от Тардифа и рассказать ему, что теперь я знаю, как снять ошейник. Продираясь к ним, я в порыве счастья пристрелила ещё нескольких гиен, но что-то произошло. Счастье ушло, осталось лишь то предчувствие, которое терзало меня перед битвой. Битва длилась не больше часа, и оно не успело уйти. Тардиф сделал выпад, мой отец, как обычно, заблокировал его, но… — Отец! Не-е-ет!!! — что есть силы закричала я и бросилась к нему. Ренар Кто-то толкнул меня. — Эмерлина, я ещё посплю чуть-чуть, пожалуйста… — Ренар, ещё две минуты — и я начну тебя пинать. — Флёр? — кое-как открыв глаза, я обернулся и увидел сосредоточенную морду лисы на фоне хмурого неба. — Я самая. Давай, поднимайся, дело небольшое есть, а потом ещё Клитуса надо спрятать… — она сразу перешла к делу. — Такого поди спрячь, — подумал сразу я: Клитус был далеко не иголкой, которую можно закопать в стоге сена, — а что за дело? — Мне нужна будет твоя помощь, в основном моральная. — Никаких проблем, — уж в чём-чём, а в моральной помощи я ей никогда не откажу. К тому же она не раз меня выручала из куда более крупных бед, чем моральные дилеммы. Поманив меня за собой своим хвостом, Флёр куда-то быстро пошла. — Куда направляемся, Флёр? — я поспешил за ней. — К Хранительнице оружия. — Оружия? Тебе что, арбалетов мало? — удивился я. — Какое ещё оружие? — Нет. Сейчас мне будут нужны другие, и твоя красноречивость очень в этом поможет. — А что я? — Увидишь. Мы как раз пришли. Флёр привела меня к какой-то землянке, наполовину врытой в землю. Странно, но я прежде её не замечал; она отличалась от домиков лис, которыми была полна земля клана. С каждым днём я всё сильнее вливался в эту организацию и практически каждый день узнавал что-то новенькое. Флёр не стала церемониться — просто открыла дверь и втолкнула меня внутрь. Вслед за мной спустилась и она. — Запомни: тебе нужны новые запястные арбалеты, — он пояснила мне мою задачу. — Чего мне нужно? — Запястные арбалеты! — зашипела на меня лиса, но кто-то прервал нас. — Да, Флёр, новая конструкция уже готова… — я тут же выпрямился перед незнакомым голосом, встал поосанистей, чтобы произвести впечатление, и, как обычно, улыбнулся незнакомцу. И тут же схлопотал по морде. — Не улыбайся! Её это раздражает, — напутствовала меня Флёр. — Ну почему же сразу раздражает? — голос хранительницы преобразился. Если раньше он был старым, то теперь он стал молодым, достаточно звонким и сладостным, но совершенно не грудной бархатный голос Флёр. Из темноты показалась ослепительной красоты лиса в шикарном кожаном наряде, который плотно прилегал к телу, подчёркивая упругие формы. Костюм вызывающий, очень откровенный. Я представил в таком мою жену и чуть было не возбудился. — Приветствую вас, — чтобы не было заметно, как я кусаю язык, я поклонился, — я думаю, вы уже знаете, зачем мы сюда пришли, — сказала Флёр, стоя у меня за спиной. — Да, более чем. Но беда в том, что для получения вам придётся говорить только правду и ничего кроме неё. — Согласен, — соврал я. Интересно: как она отличит правду ото лжи? — Итак, зачем они тебе, лис? — перешла к расспросам лисица. — Отдать своему другу, который умеет ими пользоваться, — даже врать не надо было, всё просто. — Твой друг, часом, не стоит у тебя за спиной? — Хранительница материализовала позади себя большое кресло и тут же в него села. Я не на шутку перепугался в этот момент, потому что осознал: она маг. А это было плохо. Я никогда не любил магов, уж слишком абсолютна их власть в этом мире. Практически каждый второй маг может чихом выжечь лес, а движением брови убить целую армию. Но и против них нашлась защита: придумали руны отрицания, руны защиты, много чего. У меня на жилетке были вышиты три — от трёх стихий смертельной магии: воды, огня и земли. — Именно он, — немного задержавшись, ответил я. — А ты уверен, что твой друг осилит твой подарок? Она же слаба… — вдруг начала Хранительница. — Она не слаба, — тут же ответил я, разом вспомнив всё, что она творила. — Конечно же нет… Хватит ли у неё духа справиться с испытаниями? — Я могу обещать, что хватит. — Ты не можешь… — тут послышался щелчок — и мир замер. Я будто одеревенел и ничего не чувствовал. Так прошло несколько секунд, а потом всё вернулось на круги своя. Флёр уже стояла рядом с Хранительницей, немного не в себе. — Что, чёрт возьми, произошло? — это был первый вопрос, который пришёл мне в голову. — Бери ящик и за мной. Нам уже помогли, — велела мне лиса. Я хотел развернуться и спросить, что за ящик, но упёрся лапой во что-то бархатное и тяжёлое. Наклонившись и подобрав чёрный, обитый бархатом сундук, я смело вышел за Флёр, но чуть задержался и услышал голос Хранительницы: — Она завязана на тебя, Ренар. Если ты хочешь избавиться от этой привязи, то тебе надо найти кого-нибудь другого, в кого она поверит. Поддерживай её, и тебе воздастся. Я обернулся и увидел, что лиса в сексуальном наряде стоит в двери своей избы. Прижав на пару мгновений уши, я решил не отвечать ей: и так всё было понятно. Догнав Флёр у небольшого пня, я поставил ящик на него и, перед тем как оторваться от коробки, погладил по стенке. — Приятный, — пояснил я лисице, увидев её изумлённый взгляд. Мне всегда нравился бархат. — Надеюсь, внутри он будет не менее приятным, — буркнула она и щёлкнула двумя золотыми замочками на крышке. Ящик стал открываться сам, представляя ей свое содержимое. — Вот это да! — не удержал я восторга. Внутри лежали два новых сверкающих арбалета. — Да, лис… Это да… — только и смогла сказать лисица, любовно поглаживая своё новое оружие. — Отлично выглядишь… — похвалил я её. Действительно, выглядела с ними она гораздо лучше, чем раньше, этакие большие блестящие и смертоносные браслеты. — Потрясающе… — произнесла Флёр, потом раскрыла их, почему-то вскрикнув. Потом она быстро прицелилась. — Дупло в дубе видишь? — Да, вполне, — хотя зрение у меня было не настолько острым, но его не заметить было сложно. Флёр стрельнула в его направлении, но стрела вонзилась гораздо выше намеченной цели. — Флёр, ты попадала в окурки на лету, а теперь не можешь попасть в дупло? Мы так проиграем. — Я не думала, что они гораздо сильнее предыдущих… — попыталась оправдаться лиса. Но как только она приноровилась к новой силе, то тут же выпустила несколько стрел точно в цель, а потом сама же выбила первую, неудачную стрелу из коры дерева. — Ренар, спасибо. Немного, но помог, — она сложила арбалеты и обратилась ко мне. — Да нет проблем. Отведи, пожалуйста, туда, откуда увела, — мне поскорее хотелось к своей жене. Кто знает: может, это будут наши последние минуты вместе? Лиса повела меня через клан, а я покорно шёл за ней, ожидая, когда снова смогу увидеть Эмерлину. Только когда близка разлука, понимаешь, как дорога каждая секунда, проведённая с любимой лисой. Флёр довела меня до основного скопления воинов, а сама пошла к Клитусу, который не сидел один, как он это делал обычно, а слушал истории какого-то лиса, приютив у себя на коленях молоденькую лисицу. Я отстал от Флёр, направился к насыпи, за которой должна была оказаться моя жена. Но, как назло, она куда-то ушла. Вместо неё, на моём месте сидел грустный лис в белом плаще. Такая задумчивость была в его позе, что, как и в тайном городе, мне захотелось высечь его в граните. — Арен? — спросил я, подходя. — Да, привет Ренар, — он отвечал совсем тихо. — Ты, часом, не знаешь, где Эмерлина? — Не знаю. Она попросила меня передать, что если ты придёшь, то оставайся здесь и жди. Она вернётся. — Да? Ну что ж, хорошо, — я сел рядом с лисом и стал молча ждать. Повисла неловкая и тяжёлая пауза, мне хотелось, чтобы Арен поговорил со мной, и не хотелось, чтобы он уходил. Но лис упёр голову в кулак и совсем тихо прошептал: — Чувств нет… — О чём ты? — я сразу же подхватил беседу. Хоть о чём-то, но главное сейчас — не молчать. — Я не понимаю, Ренар… Я не понимаю, что меня привлекает, буквально тянет… — К чему? — Вот скажи мне: за что ты любишь Эмерлину? Почему? — он заглянул мне в глаза, ожидая ответа. А что я ему мог сказать в этот момент? Я промолчал. — Почему ты её любишь? Зачем? — лис ещё раз повторил свой вопрос. — А ты что, не знаешь? — Я не знаю… — Как это? — Вот так вот не знаю… Возможно, у меня так и не появились эти чувства… — Как это «не появились»? — А вот так вот… Взяли и не появились. Так и остался лисом. — Ты и есть лис. — Я не лис. Я был лисом. Я потряс головой, не понимая, к чему он клонит. — Что значит, ты был лисом? Ты же сейчас лис? — Не знаю, Ренар… Не знаю. — Нет, погоди… Уши, хвост. Ты определённо лис, Арен! — Внешне — может быть… — он стал осматривать свои лапы, будто видел их впервые. Ничего необычного — подушечки, покрывающие пальцы, когти, чёрная шерсть на тыльной стороне ладони. — Я не понимаю тебя, Арен. Что с тобой? — Я люблю её, но не понимаю почему! — вдруг вспылил он, и снова уткнул морду в ладони. — Зачем тебе это? — Это я и пытаюсь понять! — Арен, неужели ты думаешь, что я понимаю, за что я люблю Эмерлину? Да за то, что она есть! Просто за то, что она каждый день любит и ждёт меня, за то, что подарила мне двоих замечательных лисят, за то, что просто даёт прикасаться к себе! Ты пойми — в любви нет обязанностей. Нет логики. Нет ничего, кроме одного-единственного чувства, которое не обуздаешь ничем и никогда. Ты просто любишь самую прекрасную лисицу на свете, а она отвечает тебе взаимностью. И если это действительно любовь, то не будет никаких ссор и каждый день, просыпаясь вместе с ней в постели, ты будешь чувствовать себя самым счастливым на свете лисом только потому, что она делится своим теплом только с тобой и ни с кем больше… Арен удивлённо смотрел на меня, пока я читал ему эту лекцию. Мне показалось, что он смотрел куда-то выше меня, но я не обратил на это внимания. — Пойми, Арен, — продолжал я, — для любви не нужно слов, не нужно действий. Не нужно совершенно ничего, только осознания её ценности. Если каждый день ты вспоминаешь о ней — ты любишь её. Если каждую ночь без неё ты не находишь себе места — ты любишь её. Если ты не можешь жить без неё… — Она любит тебя, — подсказал мне знакомый голос за спиной. Я вздрогнул и обернулся. Конечно, за моей спиной стояла Эмерлина. Маленькие чувственные слёзы в её глазах говорили о том, что она слышала всё от первого до последнего слова. Но сожаления не было. Я ведь говорил о себе. — И, даже когда любимый, — она подсела ко мне на колени, — пропадает днями и ночами неизвестно где, даже когда его приходится вытаскивать из петли еле живого и грязного, даже когда он приходит домой и разводит лапами под урчание пустого желудка, всё равно любишь его. — А он просто любит её, — сказал я. — Так получается… Вы сами не знаете? — Не знаем чего? — спросила моя жена. — За что вы любите друг друга? — Вообще — нет. — Так значит я… — Ты лис, Арен. Запомни это раз и навсегда, — посоветовал я ему. Он легонько улыбнулся и встал. — Я был лисом. Настоящим лисом, охотился на грызунов. Бегал по лесу, жил в своей норе… А потом меня обратили в такого, какой я есть сейчас. Я думал, что чувства просто не появились, но оказалось, что их просто не существует… — он посмотрел куда-то, и я разглядел на опушке леса лисицу в чёрном костюме. — Не упусти свой шанс, Арен. — Теперь не упущу. Лис махнул плащом и уверенно пошёл к лисе. Проследив его взглядом, я понял, что прямо перед ней он сначала встал на колени, а потом встал, и они поцеловались. — Наконец-то. Жаль, я при этом не присутствовал, — сказал я на ухо Эмерлине. — Но если бы не ты, то они бы никогда не встретились. — Не могу представить себе, что бы было, если бы Флёр не рухнула к нам на палубу в тот день… — А что было бы? — Я даже боюсь представить. Мы молча обнялись и посмотрели на серое-серое небо. — Будет дождь. Сильный дождь, такого давно не было, — предсказывала погоду моя жена. Странно, но ей действительно это удавалось, зачастую предсказания сбывались. — Плохо. Промокну весь. — Штаны не забудь, — любезно напомнила мне моя жена. — Обязательно, дорогая. Я принадле… Закончить я не успел. Послышался неясный крик, после чего некоторые командиры сразу же подхватили его: — Всем в укрытие! Мы прячемся! Тут же все засуетились, погасили костры, и через несколько минут можно было сказать, что на поле никого и не было, что никто никого не ждал. — Остаёмся здесь, рискнём? — предложила мне Эмерлина. — Остаёмся. Я пришёл сюда ради риска. Я вытащил все ножи и положил в жилетку ещё связку, в которой было штук двадцать. На много не хватит, надо использовать экономно… Буквально тут же к нам подбежали счастливые влюблённые и плюхнулись рядом. — Приготовились. Я выхожу первой, — сразу же распорядилась лисица, как только увидела второй знак — Мирумаса. — Флёр, не рискуй! — я попытался её образумить. Если она выйдет одна, то погибнет сразу. — Я и не рискую, — заявила она и достала небольшой деревянный чехол, из которого извлекла две стеклянные стрелы. — Огненные? — вспомнив, спросил я. — Точно, — ответила лиса и замолчала, прижав ухо к земле. — Идут… они совсем близко, — Эмерлина чувствовала их лучше, чем слух Флёр. — Ну что, лисы, дадим им бой первыми, а за нами и весь клан поднимется! — рядом вдруг появился Нобль, за ним Густав. Ещё несколько воинов присоединились к нам — теперь нас было достаточно, чтобы выстоять против армии. — Готовьтесь… — еле слышно сказала Флёр. А в следующее мгновение она выпрыгнула из укрытия. Последовали два взрыва, кто-то закричал. А ещё через миг лиса акробатическим способом спустилась обратно, улыбаясь как никогда. Теперь кровь была пролита. — Ну что, великий вор, готов? — тут же спросила она у меня. От предвкушения битвы во мне разыгрался чрезмерный азарт. — Всегда! — я попытался подняться, но Флёр дёрнула меня за жилетку. — И помни, Ренар: мы действуем вместе, — последний раз напутствовала меня жена. Ещё раз посмотрев на неё, я не нашёл ничего лучше, чем быстро, но страстно её поцеловать. На миг время остановилось, а потом я услышал голос Флёр: — Три! Сколько нас там было — не помню. Все вместе, единой стеной, мы встали, встречая грудью огромное серое войско гиен. Миг раздумья — и с моих пальцев сорвались первые ножи, заранее приготовленные для пуска. Просвистел хлыст моей любимой, тихо защёлкали арбалеты Флёр. Странно, но для меня будто пропал звук. Я не слышал криков, не слышал ничего, кроме звуков оружия. Свист, щёлканье… Всё это наполняло разум. Я метнул ещё пару ножей и прижался к спине Эмерлины; наш отряд передовиков образовывал круг, который со всех сторон обтекали гиены. Зарычал Арен, кинулся в серую гущу, обнажая на ходу подаренный Флёр кинжал: ему надоело ждать, он жаждал схватки. Он пропал в серой массе очень быстро. Стреляла Флёр, её стрелы разили не так эффективно, но её точность и скорость компенсировали этот недостаток. Неприятельский круг начал сжиматься, я уже встретился с одним из гиен мордой к морде, заглянул в его глаза, а в следующий миг что-то пробило его грудь — и он рухнул у моих лап. — Никогда не смотри в глаза жертве. Они потом преследуют по ночам, — напутствовала меня Эмерлина. Вот чего-чего, а таких советов я от неё не ожидал. Секундное замешательство — и теперь я обнажил большой, но необычно лёгкий меч, который мне дали в кузнице как почётному гостю и члену клана. Теперь бой был ближним, но между пальцев всё ещё оставалось два метательных ножа, которые я держал на крайний случай. Что-то толкнуло нас, и я перестал чувствовать спину Эмерлины. Тут же развернувшись, я увидел за собой только движущийся поток неприятелей. Кто-то пытался заколоть меня, но вместо этого был убит. — Эмерлина! — попытался докричаться я, но в таком шуме, естественно, ничего не получилось. Собрав свои силы, я пошёл напрямик, практически против движения массы неприятелей, еле успевая отбиваться от выпадов, которые следовали с необычайной для меня скоростью. Но постепенно движение остановилось, и теперь это было не наступление, а простая схватка. Каждый выбрал себе по противнику; теперь важна была не масса, теперь победа решалась мастерством каждого из нас. Ещё раз атаковав, я выиграл короткую схватку с щуплым, но оказавшимся достаточно сильным гиеном, и снова пустился на смертельно опасные поиски своей жены. Но по пути я заметил нечто странное. Флёр, которую я потерял из виду раньше всех, стояла на четвереньках и держала ошейник лапой, будто у неё был приступ кашля. Она не видела остальной схватки, она стояла на коленях и не могла видеть, как сзади к ней приближается огромный толстый гиен с булавой. Расстояние до неё было достаточно большим, но никто, кроме меня, её не замечал. Я бросился на помощь, крича ей, чтобы оглянулась, но она не слышала меня. Гиен уже занёс булаву, когда я был достаточно далеко. Сделав усилие, я бросился к ней и повалил в сторону. — Флёр, я тут между делом решил спасти твою шкуру! Что случилось? — я попытался привести её в чувство, но она глухо ответила мне: — Уходи… Это мой бой… — Что? — Иди, помоги кому-нибудь другому… Я справлюсь, — в доказательство своих слов она поднялась с земли и встала на обе лапы. — Как хочешь, — буркнул я и побежал дальше — искать Эмерлину. Но сегодня мне явно не везло. Практически сразу я наткнулся на Арена, который уже лишился своего белого плаща и вступил в неравную схватку с двумя гиенами. Вот тут-то и пригодились мои ножи, которые я даже из лапы не выпустил. Прибив одного из противников, я встал рядом с Ареном, покручивая меч. Гиен испугался, попятился. Как только мы почти загнали его в ловушку, поле огласил сильнейший рык, подобный грому. Это появился Клитус… Снеся по пути дом, ещё пару раз рыкнув, он вошёл в битву, как в воду, будто не сражаться шёл, а купаться. Трупы гиен не просто стали появляться с огромной скоростью — они разлетались в стороны после каждого удара Клитуса. — Арен, оставляю его тебе. Мне надо найти Эмерлину! — Беги, — сразу понял он меня. И я побежал. Прошло совсем немного, не больше часа времени, и я начинал волноваться за неё. Гиены отступали так же стремительно, как наступали, а я всё искал свою жену. Каждый раз, встречая глазами рыжее пятно, я сравнивал его с образом, который помнил как никогда чётко, и снова убеждался в своей ошибке. Я пробежал всё поле вдоль, но никак не мог найти её. Я уже отчаялся, как вдруг услышал громкий щелчок и страшный крик убитого гиена. Быстро обернувшись, я увидел группу лисов, которая догоняла отступавших гиен. Один из убегавших вдруг упал, а в следующий миг в него вонзилось несколько стрел. Так повязать убегающего могла только Эмерлина. Я тут же бросился за ними, пытаясь догнать, но они остановились сами, перестав преследовать гиен. Расталкивая всевозможных лисов — а их было больше трёх десятков, я прорвался в самое начало, где сразу же встретил её и упал в объятия. Как только мы обнялись, стало ясно: наша победа неизбежна. Но не успели воины начать шептаться между собой, как все услышали крик дочери Чака. Что она кричала, я не мог понять. Я бросился в сторону крика. За мной — все остальные. … Поперёк меча прошла маленькая трещина, нарушая его целостность. Силы, вложенной лисом в блок удара гиена, было достаточно, но его подвела казавшаяся надёжной сталь. Его два меча, лёгких и острых как бритва, закалённые во многих боях, в последний раз подвели его. Послышался металлический лязг: меч гиена преодолел сопротивление. Кусок меча Чака отломился и упал около его лап. В следующий миг горячая от крови сталь клинка Тардифа пробила лёгкие доспехи лиса и вошла ему в грудь. Раздирая шкуру, ломая кости и разрывая на своём пути лёгкие, кончик меча проткнул сердце лиса. Лис умер быстро. Не успел гиен вытащить меч из груди давнего врага, как тот закрыл глаза и пал замертво. Тардиф сжимал клинок, оглядывая тело лиса. Его врага больше не было. Он выиграл в честной битве и наконец-то — после двадцати лет войны — что-то решилось. Теперь Чак был убит. Но гиен был не настолько глуп, чтобы праздновать победу. Он осознал, что теперь его ждут ещё бóльшие проблемы. И эти проблемы не замедлили появиться. Просвистев на расстоянии волоска от его уха, две стеклянные стрелы пролетели дальше и взорвались в небольшом доме за спиной гиена. Тут же ударил раскат грома такой силы, что на несколько минут зазвенело в ушах и дрогнуло в груди. С неба упали первые капли начинавшегося дождя. На него одного неслись четыре десятка разгневанных лис, которые все как один горели желанием разорвать гиена на части. Тут же его накрыла тень: над его головой появились четыре летуна, которые напомнили ему стражников другого мира. Мира под названием Ад, мира, в который он вот-вот должен был отправиться. Но Тардиф был быстр, поэтому побежал. Что есть силы побежал в сторону леса — туда, куда ушли остатки его войска, туда, где он сможет получить поддержку. Но никто, даже четверо крылатых лисов, не преследовал его. Они тихо приземлились на подсыревшую землю. С неба полилась вода. Именно полилась; казалось, что это был необычный дождь, будто океан заключили в чашу над головой лисов и теперь он торопился излиться на их головы. Земля сразу превратилась в густую бурую жижу, покрывшую всё поле. На бывшем месте битвы не осталось ни единой травинки. Вся земля, каждая её пядь была покрыта кровью. Вперемешку лежали серые и рыжие, павшие в страшном сражении, воины. Битва длилась всего час, но за этот час произошло то, чего не забудут ещё очень и очень долго… Подбежав к телу лиса, его дочь сразу рухнула на колени. Железные наколенники были утоплены в грязь, но всё оставалось без внимания. Вокруг неё и убитого отца стали собираться лисы. Отдавая последнюю честь своему правителю, они встали на одно колено. Уперев секиры в землю, встал на одно колено огромный чёрный волк. Посмотрев на окружающих, встали на одно колено величайший вор и его жена. Отдал последнюю честь раб своей возлюбленной. С неба продолжала литься вода. Она смывала кровь, смывала следы былой битвы. Ещё раз прокатился по полю раскат грома, но никто не обратил на это внимания. Все склонили головы в знак скорби и уважения к своему правителю. Лишь одна лисица, стоя на коленях у его окровавленного тела, надрывно рыдала, и казалось, что вместе с ней плачет вся природа и страшного дождя не хватит, чтобы выплеснуть все слёзы, которые готова была пролить лисица, чтобы вернуть своего отца к жизни. — Слава павшему в сражении повелителю! — крикнули в толпе. — Слава! — подхватили голос те, кто был в состоянии это сделать. — Слава новой повелительнице красной жемчужины! — Слава! — Отец… — тихо прошептала Флёр. — Вернись…