Ошейник для Лисицы

Тишина стояла такая, что было слышно, как звенят арбалеты Флёр. Они действительно звенели: тряслись её лапы. Теперь все сочленения её оружия пришли в движение и тихонечко стучали друг о друга, пока лисица не догадалась их взвести. Но как только волк, стоявший перед нами на одном колене, услышал щелчок, то сразу посмотрел на Флёр, да так, что та отшатнулась. — Убери оружие, — тихо, сквозь рык сказал он. Появлялось ощущение, что слова даются ему с трудом, и он куда охотнее рыкнул бы на лисицу. Но он её просто попросил. Флёр несмело помотала головой из стороны в сторону, продолжая держать его голову на прицеле. — Я сказал, убери оружие! — прорычал волк, очень громко и низко. Лисица сделала ещё один шаг назад и сложила арбалеты. — Я не причиню вам вреда, — неспешно заверил нас волк. Мне отчаянно хотелось ему верить. Колени предательски дрожали, я даже слегка присел, чтобы не выдать своего страха. — Не бойся, лис, — обратился он ко мне, — я помню, что ты спас меня, и я послужу тебе за это. — Мне не надо… — Ренар, замолкни! — неожиданно крикнула Флёр, собравшись с силами, подошла ко мне и прошептала следующие слова мне на ухо: — Он может пригодиться нам в битве против гиен! Я посмотрел на волка. Огромного роста, огромной массы. В его теле виднелась такая сила, что ощущалась физически. Я легонько покивал. — Да, — сказал я ему, — ты будешь сражаться? — Я сделаю для тебя всё, лис. — Тогда мы просим тебя встать на сторону клана лис полной луны и сражаться за них! — встряла Флёр. — Твои слова мне безразличны, лисица, — холодно ответил гигант. — Она принимала участие в твоём спасении не меньше, чем я. На самом деле, если бы не она, ты бы сейчас здесь не стоял, а продолжал сидеть в своей тюрьме. Волк повернул морду и рассмотрел Флёр. — Я помню её. Но она шла последней. Это ты освободил меня, а не она. — Если бы не она, я бы даже не пришёл туда, — мне приходилось отвечать ему, пока лиса благоразумно молчала. — Тогда я помогу вам, — согласился волк. — Ты должен быть с нами ещё две недели. — Я пойду с вами, — кивнул волк, — мне всё равно некуда идти. У меня нет дома. — Надо идти, — сказал наконец Нобль, — мы можем ещё успеть дойти. — Успеем, — заверила Флёр. — Как тебя зовут, волк? — Имя? Ты спрашиваешь моё имя? — он был искренне удивлён. — Да… А что в этом такого? — С тех пор как я стал таким, никто не спрашивал моего имени. — Ты хочешь сказать, ты забыл его? — спросил я. — Клитус, — ответил волк. — Интересное имя, — прокомментировал Нобль, сдавливая смех. — Обсудим это потом. Клитус, возьми этого лиса и помоги нам его довести до места. Я уверена, что в клане тебе найдётся место. Волк легко взвалил безвольное тело Арена к себе на плечо и выпрямился. Проверив всю амуницию, наш отряд выдвинулся в сторону земли Чака. Через восемь часов ходьбы мы наконец-то подошли к центральному входу. И тут мы задумались над другой проблемой, которая могла обернуться для нас крупными неприятностями. Флёр поздновато вспомнила, что Клитусу в клане могут быть совсем не рады. Это стало ясно, как только мы увидели два десятка воинов, встречавших нас с обнажённым оружием. Лисица снова остановила нас взмахом лапы: — Нобль, согласно правилам? — Конечно. Лисы свистнули, и им в ответ раздался такой же звук. — Клитус, наклонись, — велела лиса волку и похлопала его по плечу. Свистнула повторно. Встречающие зашептались, стали переговариваться между собой, но вскоре убрали оружие. — Идём. Клитус, резких движений не делать, — велела Флёр. Пройдя сорок шагов, мы остановились перед стеной охранников. Один из них, очевидно самый главный, с лёгкой дрожью в голосе обратился к нашему капитану: — Извини, Флёр, но, по-моему, мы не можем пропустить вас с ним, — лис кивнул на монстра. — По-моему, вы можете и пропустите нашего друга на территорию. Он пришёл к нам, чтобы помочь в войне с гиенами, и не является угрозой для безопасности, — чётко, по словам ответила ему она. Ряд охранников быстро расступился. Остался стоять только главный, который разговаривал. — Флёр, я тебя не боюсь, — заявил он, сжимая арбалет, — если хочешь меня прикончить — можешь сделать это! — рассвирепел лис и бросил свой арбалет на землю. Лиса, твёрдо чеканя шаг, подошла к нему и схватила за горло. Мне показалось, что лапы стражника чуть не оторвались от земли. — Это была случайность, — прошипела лиса сквозь зубы, — я никогда этого не хотела и до сих пор не хочу. — Он ведь любил тебя! По-настоящему! — парировал охранник. — Я знаю. И тоже жалею о его потере, — Флёр отпустила охранника. Лис строго посмотрел на неё, махнул своим маскировочным плащом и ушёл в сторону границы. — О чём это он? — решился поинтересоваться я, но снова наткнулся на её бешеный взгляд. — Он был одним из лучших друзей Динго. — Вопросов больше не имею… Мы вошли на территорию клана вместе с Клитусом. Снова я увидел предрассветное состояние клана, но на этот раз всё было по-другому: теперь все домики были пустыми и безжизненными, повсюду лежали вещи и сумки, готовились пара телег с запряжёнными в них лошадьми. Клан переезжал. Я даже знал куда. — Ренар, завтра утром будь у отца. Надо будет обсудить пару вопросов. Нобль, тебе спасибо, очень помог, — Флёр посмотрела на мечника. — Спасибо, — ещё раз повторила она, и лис, поклонившись, ушёл к себе. — Клитус, сейчас иди со мной, я тебе покажу, куда бросить этого, а потом найдём тебе место для отдыха, — лисица зевнула. — Спасибо, госпожа, но сейчас мне не нужен отдых. Если понадобится, я смогу найти его себе сам в лесу. — Как ты меня назвал? — спросила Флёр. — Что как? — не понял волк и, скорее всего, удивился. Хотя на его чёрной как смоль морде это проглядывалось плохо. — Как ты меня назвал? — по слогам повторила вопрос лиса. — Госпожа? — Да, точно… Спасибо, Клитус, ты подал мне отличную идею. — А что я… — Пойдём. Ренар, иди к себе. Ну и завтра… — Я помню, Флёр, — перебил я её. — Отлично. Всё. До завтра. Лиса развернулась, помахала лапой Клитусу, чтобы волк шёл за ней, и тот послушно потопал. Постояв слегка на пустыре, я направился в свой уже ставший таким родным домик, никого там не ожидая. Эмерлина, скорее всего, уехала с детьми в замок вместе с остальными. Но, как только я расковырял замок и открыл дверь, на меня бросилось нечто, в чём я опознал свою жену. — Эмерлина? Что ты тут делаешь? Где дети? — Ренар, наконец-то! — она обняла меня. — Эмерлина, — всё-таки я был рад её видеть, — я думал, ты уехала. — Как только Чак сказал мне, что ты отдал свою землю и решил остаться сам… то я решила, что тоже останусь. — Что? Нет! Ты не можешь остаться, здесь скоро будет настоящая война! — Я останусь с тобой. — Нет, Эмерлина! А как же Карл и Лима? Ты о них подумала? Мы ведь можем не вернуться к ним! — О них позаботятся. Ренар, давай пообещаем друг другу, что вернёмся к ним вместе… — Но… — Пообещай мне, что наши дети не станут сиротами. Когда мы будем стоять на поле боя, ты будешь прикрывать мой хвост, а я твой. И всё будет в порядке, Ренар… — она положила мне морду на плечо и нежно прижалась ко мне, будто к ребёнку, как к самому любимому существу на свете. Проспав весь день и всю ночь, я снова направился к главному дому, как и велела Флёр. Над землёй висел густой туман, вокруг было тихо. Казалось, что клан замер в ожидании чего-то, но мне вдруг подумалось, что клан умер. Что нет больше никого на этой земле, что остались только мы с Эмерлиной, а все остальные ушли, оставив нас одних. Туман был настолько плотным, что уже дальше своего носа я видел с трудом. Даже свои лапы я видел только в движении. Зато я очень ясно чувствовал, как иду по сырой и скользкой земле и что кончик хвоста скоро из белого станет грязным. Сойдя с протоптанной тропинки, я пошёл по траве, чувствуя, как сырая трава щекочет подушечки лап и конец хвоста. Я почти подошёл к дому, когда наконец смог различить то, что происходит дальше моего носа. Флёр не стала ждать меня внутри — она ждала, стоя у наружной стенки, крутя что-то в лапах. Увидев, как я приближаюсь, она подошла ко мне: — Привет. — Здравствуй… А что… — Ничего. Пойдём, надо разбираться кое с чем. Точнее, кое с кем. — Ты… Флёр резко впихнула мне в лапу что-то круглое и тяжёлое. — Попробуй открыть замок, — сразу попросила она. Я поднёс железку к глазам и помахал лапой, чтобы разогнать туман. От того, что она мне дала, у меня подкосились лапы. Это был ошейник. — Флёр, что за… — Просто открой его без ключа. О многом прошу? Хмыкнув, я достал заколку и стал ковырять замок. Такого механизма я ещё никогда не видел и понял лишь то, что одной заколкой тут не поможешь, надо было разом прижимать четыре ключа, да ещё и в определённой последовательности. Взяв ошейник поудобнее, я почувствовал, как мне в лапу воткнулись два шипа. Но, как я ни старался, мне не удалось открыть его. Я отдал лисице её вещь. — Не могу. Сейчас не могу. Мне нужно несколько больше времени и набор нужных мне инструментов, а так у меня не получится. — Отлично, — Флёр достала из кармана в сапоге связку ключей и проверила механизм, — пойдём, поможешь. С Эмерлиной я уже разговаривала, она не против. — Не против чего? — поинтересовался я. — И вообще, когда это ты успела с ней поговорить? — Вчера вечером заходила, хотела поговорить с Ареном. — И что? — Что-что… Пустила, конечно, о чём-то они там разговаривали. Я так поняла, твоя жена его простила. — В её правилах. Она всегда всё очень легко прощает. — От меня он такой милости не дождётся. — Что ты собираешься делать? Убить его? — мне вдруг показалось, что она действительно может сделать это. — Ренар, разве я похожа на хладнокровную убийцу? — она улыбнулась во все свои четыре десятка белоснежных зубов. — Очень, — ответил я, и это был один из тех случаев, когда я не врал. — Вот ведь врунишка, — Флёр потрепала мою морду, можно даже сказать ласково, но при этом я чувствовал себя полным болваном. Лиса повела меня к местам не столь отдалённым, зато до боли знакомым. Пять ям-камер для пленников. Когда я, не так давно, сидел в одной из них, их было всего три, а теперь вырыли ещё две. Как раз к одной из новых камер и подходила Флёр. — Стой, — велела она и схватила меня за плечо: в тумане я совсем не видел, куда иду. Ещё два шага — и я бы сам свалился вниз. — Флёр? — донеслось снизу, но ответа не последовало. Лиса игнорировала его и даже разговаривать с ним не желала. Вместо этого она дала ключ от его клетки мне: — Вытаскивай его и веди к кузнице. В подвал. — Как скажешь… — я решил не возражать ей. Быстро отперев замок на решётке, я скинул лису верёвочную лестницу. Тот, услышав шум отпираемого замка, зашевелил ушами и стал смотреть наверх, явно чего-то ожидая. — Вылезай, — я присвистнул. — Ренар? — на всякий случай спросил Арен. — Это я. Вылезай, — пришлось повториться. Хватаясь скованными лапами за перекладины, лис неспешно выбрался наружу и встал перед нами. Некоторое время мы стояли с Флёр молча, смотрели на него, а он в землю. За то время, пока я его не видел, он сильно исхудал и потерял свою былую форму, а из-за сырости вся его шерсть покрылась бурой грязью. Его плащ валялся где-то у Флёр, а волшебная флейта лежала у меня дома на тумбочке, рядом с кроватью. У него не осталось ничего. Некоторое время между нами царила тишина, но вдруг Флёр дернула меня за шерсть на плече, показала сначала на него, потом на землю у нас под ногами. Я сразу понял, чего она хочет. — Подойди поближе, — велел я лису. Арен неуверенно сделал пару шагов нам навстречу и оказался практически нос к носу с Флёр. Некоторое время лиса тяжело дышала — было даже заметно, как шевелится шерсть на морде Арена от её дыхания. — Мерзавец! — неожиданно крикнула она и что есть силы дала Арену в живот. Лис согнулся, схватился за живот, но тут же последовал удар коленом в нос. Флёр продолжала кричать и обзывать его и, только когда его тело повалилось на землю, пару раз пнула его, после чего остановилась. Сначала я увидел слёзы на глазах лисы, а потом посмотрел на Арена. Конечно, это было не то, что сделала она со мной в трюме, но лис молча корчился на земле перед Флёр. — Урод… — добавила она и ещё раз пнула его в живот. — Флёр… — продолжал повторять лис. — Молчал бы лучше, — буркнула лиса, показав мне в направлении кузницы. Саму кузницу я не видел: туман. — Вставай. Пошли, будем тебя пытать. — Ренар, ты чего? — в его голосе послышался испуг. — Это ты чего, — я толкнул его пальцем в шею, — как ни странно, я рад тебя видеть. И Флёр тоже. — Правда? — Ты не видел её взгляд, когда она тебя избивала. — Это было больно… — Мне было и похуже. — За что она меня так? — наивно поинтересовался лис. — Я думал, ты знаешь ответ. — А почему не ты? Почему не Эмерлина? Я с ней разговаривал, она сказала, что прощает меня… — Флёр ты должен больше всех. Из-за того, что ты сделал, она снова попала в унизительную ситуацию. — Что за ситуация? — я продолжал вести его к кузнице, до которой оставалось совсем не много. — Изенгрин изнасиловал её, — решил не томить его я. От услышанного лис остановился: — Как? — Тебе описать процесс? Понимаешь, Арен, у самцов есть кое-что, чего нет у самок… — Ренар! Я серьёзно! — Я тоже серьёзно! И винит в этом она только тебя! Наверно, лис бы заплакал, не будь у него на глазах швов из стальной проволоки. — Я не хотел… Я думал, что заберут только тебя, и всё… — Спасибо тебе, Арен, очень помог. Меня, мою жену и Флёр хотели повесить! И чуть не повесили, если бы не этот клан! — Прости меня… — Я-то тебя, может, ещё прощу… — и я пропихнул его в узкую дверь, ведущую в подвал кузницы. Аккуратно спустившись вслед за скатившимся кубарем Ареном, я осмотрел подвал. Больше это походило на камеру пыток, потому что посередине комнаты стоял массивный деревянный стол длиной как раз по росту лиса, с креплениями для лап и шеи. На этот стол мне и показала Флёр, как только увидела нас. Пришлось поднимать Арена, расстёгивать его наручники и усаживать на дыбу. Пока я всем этим занимался, то мельком заметил четырёх крепких, приземистых лисов в фартуках на голое тело. Один из них держал поднос с какими-то инструментами. Флёр безразлично встала у двери, поджав под себя одну лапу и скрестив лапы на груди, и молча следила за процессом. Как только лис лёг на спину, трое лисов сразу сковали его по лапам и защёлкнули стальное кольцо вокруг шеи. Потом один из них принёс пару ремней и закрепил голову Арена окончательно. Лис поставил поднос прямо на грудь пленника, и я смог различить инструменты, которые они принесли с собой: несколько маленьких ножниц, крючки и пинцеты. Один из четвёрки наклонился и рассмотрел проволоку на веках лиса внимательнее. — Несите ещё ламп. Мне понадобится много света, — очевидно, он был главным, — и накалите чуть-чуть все инструменты. Врач похлопал Арена по плечу: — Будет немного больно, а я очень не люблю, когда пациенты орут. Ты не против… одного приспособления? — Нет, — последовал не совсем уверенный ответ. — Отлично. Олвин, — велел он, и один из лисов натянул ему на морду кожаный намордник. Главный похлопал Арена по стянутой пасти. — Поверь, это для твоего же блага. Я немного нервничаю при резких звуках, так что так будет безопаснее. Ответом ему было лишь хмыканье. — Отлично. Всё, приступаем. Вы можете уйти: думаю, это займёт не меньше часа. Флёр развернулась на каблуках и поднялась на улицу. Я ещё раз поглядел на скованного Арена и последовал за ней. Утро уже вступало в свои владения, туман слегка рассеялся, но всё ещё оставался густым. Флёр осталась тут же, около двери. Лиса молча смотрела на землю под лапами. — Флёр, а зачем его связали? — Как они мне объяснили, распутать такой шов — дело нелёгкое, кропотливое и крайне болезненное для пациента. — Но они же сделают это? — Конечно, если глаза не задеты. А даже если задеты — дадим ему его флейту, поиграет и вылечится. — Что ты хочешь с ним сделать, если не секрет? Зачем тебе ещё один ошейник? — Побудет моим рабом. — Рабом? Оригинальное решение выдумала эта лисица. В нашем мире ни в одном из королевств рабство не было запрещено, но оно и не поощрялось. Сейчас эта тенденция пошла на убыль, и если раньше рабов были тысячи, то теперь они были в какой-то мере редкостью, чаще — домашняя прислуга, одиночки с единственным хозяином. Крупных рабовладельцев не было уже очень давно, а работорговцев и подавно. — Да. Поползает у меня между ног, полижет мне пятки. Ничего необычного. Потом пусть убирается восвояси. — Отличная идея, Флёр! — я толкнул её в плечо. — А ты начинаешь добреть! Я даже звука не слышал, но мне в подбородок упёрся раскрытый арбалет. — Ещё раз так скажешь… Я опустил её лапу с арбалетом: — Флёр, ну к чему ты всё это? Месть — не главное в твоей жизни. — Ренар, пока идёт операция — сходи к отцу, он хотел с тобой поговорить. Если его нет в зале или в кабинете — последняя дверь в конце коридора на втором этаже, — решила перевести тему разговора лиса. — Схожу, обязательно схожу. Но ты сначала мне ответь. — Потом отвечу, — буркнула она и снова уставилась в землю. — Флёр… — Я сказала — потом. Дом там, — она показала лапой направление, которое в тумане я не мог определить. — Спасибо, это я и хотел узнать. — Осторожнее, по пути озеро будет. — Постараюсь не утонуть. И, прекратив этот полный колкостей и искромётного юмора диалог, я направился в указанном направлении к дому Чака. По дороге я и вправду чуть не влез в озеро, но Флёр скорее говорила это для себя: я почувствовал лапами сырой песок, а она сама ходит в сапогах, так что вполне могла не разглядеть воды и намокнуть. В любом случае дошёл я без происшествий. И снова по дороге мне показалось, что клан вымер, но потом я убедился, что мнение обманчиво: кто-то всё же был жив. Я различил ровный строй воинов, рядом с которыми ходили командиры, среди которых я различил и своего знакомого — Нобля. Похоже, он командовал мечниками. Рядом с ними сидели в кружке лучники. Примечательно, что их было в клане всего четверо — куда меньше, чем арбалетчиков. Они в клане считались элитой, и среди них я различил ещё двух знакомых — Мифу и Кари, непутёвых охранников, которых я обыграл в карты и раздел практически догола. Одна из них заметила меня и помахала лапой. Я приветствовал её в ответ и продолжил путь. Через две недели жизнь каждого из нас будет зависеть от всех остальных. С этими мыслями я постучался в дверь. Ответа не последовало, но я решил зайти внутрь. Весь зал был увешан картами, распоряжениями, списками, а стол главы был завален бумагами и документами. Чистой белой бумагой, на которой ничего не было. Странная привычка. Чуть пошевелив их, я направился сначала в кабинет, который тоже оказался пустым, а затем в спальню Чака, в которой ещё не был. Вообще, мне предлагали небольшую экскурсию, но я отказался. Постучавшись, я услышал ответ «войдите» и толкнул дверь. Сразу бросились в глаза два скрещённых меча, висевших на стенке. Комната была обставлена так же, как и у Флёр, тоже много бархата, но куда более скромно. Даже в спальне стоял письменный стол, за которым и сидел Чак. — А, это ты, Ренар. Заходи, я сейчас как раз закончу. Я неуверенно присел на его небольшую кровать и стал ждать, когда он закончит письмо. Лис писал удивительно быстро, как с лёту, — почерк был ровный и убористый. И ещё казалось, что он пишет без ошибок. Не знаю почему, но я был уверен, что даже самый придирчивый не найдёт в тексте ни одной ошибки. Язык у нас был достаточно сложный, поэтому грамоте начинали обучать с самого детства, чтобы успеть научить писать и читать хоть как-то. Сразу вспомнилась Флёр. — Чак, скажи мне: почему твоя дочь неграмотная? — я решился отвлечь его, но он всё равно сначала дописал, отложил перо и покрутил кистью лапы: текст был довольно большой. — Ренар, сколько я ей ни предлагал — она ни в какую не соглашалась. Говорила, что у неё нет времени, и это было правдой. Она всегда в гуще событий, ни одна разборка с гиенами не обходилась без неё. Да что там! — воскликнул лис, разведя лапами. — Своё первое убийство она увидела в шесть лет, а через два года на её счету было уже пять жизней! — Я думал, она стала такой после ошейника… — Стала! После ошейника она стала ещё более жестокой. Но раньше она сражалась с честью и достоинством и никогда не трогала безоружных или неспособных оказать сопротивление. Никогда не оставляла после себя недобитых калек, — Чак остановился, — и никогда никому не угрожала. — Не знал… — Тебе ещё не стоит знать, как на неё надели этот ошейник… — Да я и так знаю. Жемчужина, поход, семеро братьев, ошейник, четыре месяца и спасение. Она рассказала нам, когда мы вместе поплыли в тайный город. — Я знал, что когда-нибудь она сделает это, и ей нужен будет любой, кто бы смог выслушать. Я рад, что ты оказался рядом с ней в этот миг. — Я тоже. — Ох, Ренар… Я пришёл поговорить с тобой не об этом. — А о чём? — О войне. Ренар, я и весь клан очень благодарны тебе за то, что позволил нам уйти на твою землю, но твоё участие… — Я остаюсь и собираюсь сражаться вместе с вами. Даже моя жена остаётся. — Что?! — Она сама настояла! — Ренар, тебе не стоит этого делать. — Я сам решаю, что стоит, а что нет. Я уже прожил достаточно интересную жизнь, к тому же никогда не боялся играть со смертью. — Ну что ж, это, опять же, твой выбор… Но ты понимаешь, что можешь погибнуть? — А то! Поэтому и остаюсь, — я улыбнулся, чем привёл лиса в шок. — Думаю, от такого вора мир будет рад избавиться… — Ещё как! Многие будут рады узнать, что я погиб, — не буду отказывать им в удовольствии. Повисла неловкая пауза, а потом мы дружно расхохотались. — Ренар, теперь у меня есть небольшое дело, — сказал мне Чак, посмеявшись. — Я так и думал, что меня сюда не просто так пригнали. — Да, — он потянулся к столу и взял своё письмо, — это небольшое послание. Я сделал его на случай… Ну, на всякий случай. Оно для Флёр, но, как ты сам знаешь, читать она не умеет. Да и не могу я ей это отдать сразу. Поэтому я отдаю его тебе. Не смей его читать до того момента, когда это понадобится, хорошо? — Честное слово! — я взял свёрнутое письмо и вложил его во внутренний карман жилетки. — А что за момент? — Ты сам поймёшь. Вы все поймёте сами, — грустно вздохнул лис и махнул мне лапой. — Свободен. Спасибо тебе и твоей жене за помощь. — Это наш выбор. — Я знаю… Знаю… Я решил оставить его одного. Тихонечко выйдя из дома, я поправил жилетку, чтобы не помять послание. Туман рассеялся окончательно, только озеро было покрыто таким же густым слоем серой пелены. Я пошёл к нему, надеясь оттуда найти дорогу до кузницы, но, как только вошёл в туман, на меня бросился лис в ошейнике и полными страха глазами. — Ренар, спаси меня! — Привет, Арен, рад тебя видеть. — Она… — А ну молчать! — кто-то дёрнул лиса за шкирку и, что есть силы, бросил в озеро. — Я велела тебе вымыться! От тебя воняет хуже, чем от дохлой гиены! — Да, хорошо… — Как меня надо называть, забыл? — в тумане послышался звук открываемого арбалета. — Госпожа, госпожа… — поспешно исправился Арен. — То-то же, — наконец я смог рассмотреть лисицу. Она улыбалась. — Флёр, и как это называется? — Воспитание. — Кого? — Раба. — А-а-а… Ну что ж, понадобится помощь — зови, помогу. — Конечно. Но думаю, я сама справлюсь. — А ты уверена, что его сейчас надо мыть? — Конечно, — она не отрывала взгляда от неподвижного лиса в воде. — Я сказала мыться, а не стоять столбом! Синий от холода, дрожащий лис стал медленно погружаться в воду, отскребая от шерсти грязь. — Умничка, — сказала Флёр и улыбнулась. — Флёр, зачем ты делаешь это? — Ренар, от меня убегало уже столько лисов, и этот — мой последний шанс. Поэтому я буду держать его на коротком поводке.