Ошейник для Лисицы

— Думаешь, ему хватит? — я зажимал нос, толкая перед собой телегу с огромной дохлой коровой. Даже прикасаться к ней не хотелось. — Ещё бы не хватило. В любом случае жаловаться не будет. — Да его проще убить, чем прокормить… Он уже всех коров извёл. — Приказ Изенгрина, ты же знаешь. — Да, да… Докатив тушу до нужного места, мой напарник с кряхтением поднял люк, и мы вдвоём затолкали мясо вниз. В кромешной тьме подвала раздался громкий рык, переходивший в яростный рёв. Мы тут же захлопнули люк и поспешили забыть о страшном месте, отвлекаясь последними сплетнями. — Слыхал, Ренар в девятый раз смотался. — Кто ж не слыхал. Хорошо, что нас не отрядили его искать. — По моему, всяко лучше, чем кормить дохлыми коровами этого монстра. — Как хочешь, но я предпочёл остаться здесь, чем прочёсывать все окрестные леса. — Да Изенгрин идиот. Он сейчас, наверно, как обычно, сидит у себя в замке и попивает вино… *** — Ренар, поднимайся. А так хорошо спалось… — Ренар… Зажмурившись, я отвернулся от голоса. — Ренар, последнее предупреждение — и я… Вспомнив методы Флёр, которыми она пользуется, если хочет кого-то разбудить, я быстро перекатился с лежанки от греха подальше. Как оказалось — зря. Хватаясь за все места сразу, я пулей соскочил с муравейника, на который в неразберихе накатился. Я прыгал, чесался и отряхивался, пока все остальные со смехом за мной наблюдали. — Лучше бы пнула… — щелчком пальцев я сбил последнего муравья с локтя. — Извини, но нужного эффекта не выйдет. — Это почему? Флёр указала на свои босые лапки. Конечно, без сапог эффект был бы не тот… — Флёр, вот скажи мне: что ты сказала Арену тогда на палубе, что он подскочил как ошпаренный? — То, что обрею его кудри под корень, — прошипела лиса и принялась за еду. За день, пока мы спали перед заданием, наши помощники наловили рыбы и хорошенько её пожарили. Я был уверен, что инициативу наловить рыбы на ужин предложила моя жена: она-то уж точно знала, что я люблю. План наших действий Флёр не обсуждала при летунах: боялась, что они не одобрят её действий. Времени у нас было полтора часа, после чего нас встретят прямо за забором и мы полетим в клан. Пока это всё, что я знал о наших дальнейших действиях. Закончив поедать еду, что нам приготовили, Флёр встала в своей временной тоге и неизменном ошейнике. — Все готовы? Проглотив предпоследний кусок рыбины, я быстро затолкал остатки в пасть и встал рядом. Густав с кряхтением поднялся за нами: он своё уже давно съел. — Рита, Крита, — обратилась к близняшкам Флёр, — вам оружие сейчас всё равно не понадобится. Дайте нам с Ренаром. Сёстры быстро отстегнули ножны с двумя ножами и отдали нам. Своё оружие я спрятал в жилетку, а Флёр пришлось нести в лапе. Лиса ещё раз оглядела всех нас. — Все готовы? Последовали утвердительные кивки головами. — Отлично. Начинаем, — Флёр и Густав вскинули лапы вверх, чего-то ожидая. В этот же момент трое летунов поспешно оторвались от земли. Взяв за лапы Флёр и Густава, они подняли их и стали ждать меня. Через несколько секунд до меня дошло, что надо поднять лапы вверх, чтобы Рита смогла подцепить меня. Сделав это, я почувствовал, как её нехарактерно сильные лапы взяли меня подмышками и оторвали от земли. Размахивая своими чёрными крыльями, летуны взяли курс на королевский замок. *** Через пять минут низкого полёта мы уже были над замком, а ещё через две мы топтали землю королевского двора. Летуны пожелали нам удачи, распрощались и обещали быть здесь через час. Если мы вернёмся раньше, они нас заметят и прилетят сразу же. Потом они дружно взлетели на крышу главной башни, где жил сам король. — Пошли. Ренар, ты знаешь, где мы? — Южный двор. Нас хотели повесить на западном, но вход, через который нас вели, располагается с северной стороны замка. — Ты хочешь сказать, что нам надо обогнуть весь замок? Я кивнул. — В полтора часа не уложимся… — Можно зайти и отсюда, — вставил Густав. — Можно, — подтвердил я, путь такой действительно есть, — но мы рискуем потеряться в подвалах. — Не рискуем, — заявил лис. Выпрямив уши, я нагло поинтересовался у него почему. — У меня есть карта… Где-то… — он стал рыться в лёгких доспехах охранника, в которых он до сих пор ходил. — Карта? — Да. Я спёр её у Изенгрина… Вот! — он извлёк из доспехов мятый кусок бумаги. — Дай посмотреть, — я развернул кусочек бумаги. Карта действительно была, но на ней стояла отметка с датой, когда она была сделана. Если верить цифрам, то она появилась четыре с половиной года назад. — Не поможет. Карта устарела. Почти каждый месяц подвалы меняются — муруют старые ходы и строят новые. — Но мы ведь можем по ней ориентироваться? — спросила Флёр. Я посмотрел на карту и через некоторое время ткнул в один из самых широких ходов. — Этого коридора уже нет. Говорят, что Изенгрин замуровал там заживо два десятка злостных воров. — И ты был среди них? — съязвила Флёр. Я вдруг притих. — Среди них были мои друзья. — Идём через этот вход. Ренар, доверься интуиции. — Запросто! Она меня ещё ни разу не подводила. Ну, кроме тех пятидесяти случаев… Уже начиная идти, Густав обернулся. — Каких тех случаев? — Когда пытался угадать, под каким стаканом шарик. Мы подошли к одному из входов в подвал и спустились по крутой винтовой лестнице. Я быстро вспомнил эти места и уверенно повёл своих друзей через хитросплетения коридоров и ходов. Когда до наших бывших камер оставалось совсем недолго, я услышал за поворотом шум. Это могло говорить только об одном — охрана. — Стойте! — шёпотом и жестами я велел своим спутникам остановиться. — Кто там? — шёпотом спросила Флёр. — Охрана. Двое волков. Плановый обход. Надо где-то укрыться, — я уже собирался отходить, но лисица выпрыгнула в коридор. — Флёр что ты… — раздался характерный хруст, и мы выглянули в коридор. Волки лежали на полу с неестественно вывернутыми головами. — Какого?! — крикнул Густав. — Что за хрень? — лис развёл лапами, будто призывая всевышнего посмотреть на трупы. — Что такое? — хладнокровно спросила у него лисица. — Флёр, это не наши методы! — А какие у нас методы? — Всё делать тихо! — Я и сделала всё тихо. Разве кто-то из них кричал? Они и сообразить-то не успели, кто их убил. — Флёр… — недовольно протянул Густав и стал прятать трупы. — Что я такого сделала? — Нельзя же просто так убивать невинных… Тяжёлый, блин, — Густав утащил медведя в тёмный угол, и стал методично обшаривать их карманы. — А мародерствовать, по-твоему, можно? — наблюдая за его действиями, спросил я. — Ну не пропадать же добру! — хором ответили мне Флёр и Густав. — Я вот этим никогда не занимался! — парировал я. — Ага, как же. Зато воровал у бедных… — Густав разжился внушительных размеров кошельком. — Средних и богатых, — добавила лисица, вертя в лапах меч волка. — Но не у мёртвых! Соклановцы фыркнули и прекратили. Мародёрство я никогда не поощрял, но, видно, у них такая жизненная философия. Пока мы петляли в коридорах, ничего более не произошло. Мы с Густавом всё-таки нашли выход и благополучно добрались до своих камер. По примерным расчётам Густава прошло примерно полчаса. — Теперь за мной… Я, честно говоря, плохо запомнила путь… — Куда они тебя повели? — Туда, — лиса показала в коридор, из которого мы только что вышли. — Потрясающе. Ты хоть помнишь, где ты была? — Ну… По-моему, это был чей-то кабинет, а рядом была ещё одна комната. — Кабинет Изенгрина. — Да, скорее всего. — Я пути не знаю, — заявил Густав. — Очень своевременное заявление, но здесь есть я. — Я примерно помню дорогу. — А я знаю её досконально. Все за мной, — я повёл своих друзей за собой, прямо в кабинет Изенгрина, в котором до этого момента бывал всего три раза. Путь до него был недолог, поэтому через некоторое время мы втроём стояли у двери кабинета и прислушивались к шорохам, исходившим из-за двери. Приложив ухо к двери, Густав констатировал: — Трое. Но как-то далеко… — В соседнем кабинете, — догадалась Флёр. — В спальне, — добавил я. — Развлекаются… Смеются, — продолжал говорить Густав. — Сволочи, — комментировала Флёр. Густав оторвал ухо от двери. — Что делать будем? — Если они в соседней комнате, то есть шанс прорваться в кабинет незамеченными. — Не получится. Дверь заперта, — сказал лис. Мы с Флёр переглянулись. — А кого это остановит? — сказал я, доставая свой главный инструмент взлома. — Этим? Смеёшься, что ли? — недоверчиво спросил Густав, глядя, как я подхожу и присаживаюсь около двери. — Помолчи лучше. Сейчас нам понадобится тишина, — и дверь открылась. Я победно посмотрел на крайне удивлённого лиса, который одними губами прошептал «Великий вор». Ухмыльнувшись, я пробрался внутрь, а вслед за мной Флёр и Густав. Кабинет начальника охраны представлял собой довольно удручающее зрелище: каменные стены, несколько гобеленов и огромный пустой дубовый стол по центру. На дороге от двери до стола валялись детали костюма Флёр, они даже не потрудились их убрать. Из соседней комнаты доносились крики и блатная ругань. Изенгрин явно отдыхал со своими прихвостнями. Поругавшись про себя, Флёр стала собирать свою одежду в одну кучу. Когда она собрала всё, то жестом велела нам отвернуться. Мы с Густавом упёрлись носом к стенке, а я снова стал бороться с нараставшим возбуждением. Лису рядом приходилось не так тяжело: он был в доспехах. Две минуты за нашими спинами раздавалось всевозможное шарканье и шуршание. А когда мы услышали лёгкие удары каблуков, то, не сговариваясь, повернулись. Лисица, уже полностью одетая, стояла посреди комнаты и что-то не понимала. Она вертела головой, а заметив, что мы на неё смотрим, показала на лапы и поводила по тому месту, где обычно крепились арбалеты. Что она хотела, стало ясно, и мы с Густавом принялись за поиски оружия. В результате они обнаружились в ящике стола Изенгрина, в который не поленился залезть Густав. Там же нашёлся её нож, который она бодро вставила в обычное место в сапоге. После она зарядила арбалеты и лукаво посмотрела на нас двоих. Густав показал пальцем на выход, но ответом ему было лишь покачивание головой. Лисица, медленно, придерживая лапой арбалеты, раскрыла их и показала на приоткрытую дверь спальни Изенгрина. Густав сотворил удивлённую морду, а лисица поводила лапой у горла. Не выдержав, лис потянул ухо Флёр к себе и что-то туда прошептал. Я подумал, что это было лишним: хохот в спальне стоял такой, что они бы сейчас и пушечного выстрела не услышали. Более того, оттуда исходил такой запах, что не сложно было догадаться: они пьяны. Соклановцы ещё чего-то пошептались, после чего посмотрели на меня. Разведя лапами, я довольно громко, но всё же шёпотом произнёс: — Я не против. В конце концов он и мой враг тоже. Флёр улыбнулась, а глаза Густава стали как монеты. Он повернулся к ней, но лисица лапой оттолкнула его морду. — Просто помоги, — тоже еле слышно произнесла она. — Флёр, если Чак… — Папа ничего не должен об этом узнать. Уверяю, я сделаю так, что Изенгрин больше вообще не захочет меня вспоминать. — Что ты… — начал было говорить Густав, но Флёр снова оттолкнула его морду. Лис фыркнул и достал свой меч. — Первым иду я, — не дожидаясь ответа, он встал и смело вошёл в спальню. Оттуда сразу послышался такой мат, что даже Флёр прижала уши. Когда ругань стихла, мы различили следующие слова: — Господин начальник, разрешите доложить! Изенгрин прокашлялся и слегка заплетающимся языком проговорил: — Докладывай, твою… — Ренара так и не поймали, — обречённо вздохнул лжеохранник. — Так иди и ищи! — рявкнул на него другой голос, незнакомый. Третий тоже пытался что-то сказать, но, видимо, был настолько пьян, что смог только булькать. — Подожди… — послышался звук отодвигаемого стула и шаги. — Что-то я тебя раньше не видел. — Я новенький. — У нас не было новеньких уже полгода… А тем более лисов. Тут послышался звон меча и звук падения чьего-то тела на что-то мягкое. Тут же Флёр сорвалась с места и ворвалась в комнату. Я, слегка притормозив, ворвался вслед за ней. Спальня была обставлена куда шикарнее и богаче кабинета, сразу видно — Изенгрин старался для себя, а кабинет как был от предыдущего начальника, так и остался. В углу стоял диванчик со столиком, на котором лежали несколько сигарет и пустая бутылка из-под рома. Остальные ёмкости были разбросаны по полу. Изенгрин был повален на свою же шикарную кровать, а Флёр держала под прицелом двух охранников. — Какой успех… — проговорила она, не отводя от них глаз. — Я очень хотела встретиться с вами ещё раз, не ожидала, что это произойдёт так быстро. Двое волков от угрожающей им опасности даже протрезвели, но ничего ответить не решались: понимали, что она не шутки шутит и что сейчас им будет действительно больно. Лисица нехорошо улыбалась своей удаче: это были те двое, которые, судя по всему, тоже принимали участие. — Ренар! — дёрнулся Изенгрин на своей кровати, но наткнулся на остриё клинка Густава. — Здравствуй, Изенгрин, — решил поглумиться над ним я и поприветствовать волка в его манере. Он зарычал на меня, но дёрнуться не решился. — Как видишь, я убежал от тебя в девятый раз. — И тебе хватает наглости заявляться ко мне в кабинет на следующий день после побега! — Точно, Изенгрин. И, как видишь, я абсолютно счастлив. — Вяжите их. Главного — к кровати, этих двух, — Флёр кивнула в сторону охранников, — к стульям. Густав быстро закрепил Изенгрина в вызывающем положении и помог мне привязать волков к стульям. Странно, но они даже не сопротивлялись. После того как все волки были закреплены, Флёр медленно достала нож из сапога и велела нам выйти. Я спокойно развернулся и вышел в кабинет Изенгрина, а Густав решил остаться. Флёр спокойно пожала плечами и поставила лапу на стул между ногами одного из охранников. Потом она что-то сказала ему и покрутила перед его мордой своим ножом. А потом я закрыл за собой дверь и встал на страже. Если что, я смогу подать сигнал тревоги Флёр и они меня вытащат. Конечно, я не стал стоять, как охранник, а стал методично обыскивать кабинет моего врага. Через несколько минут я нашёл знакомую плеть с металлическим наконечником и взял с собой. Ещё через две минуты обыска я отыскал то, что Изенгрин хранил как трофей, — два моих браслета с метательными ножами. Обрадовавшись такой находке, я поспешно нацепил их на лапы и успокоился. Кожа всё ещё зудела и иногда кровоточила после жестоких наручников, а эти браслеты прикрывали всю поражённую область. Слегка притомившись, я сел на стол Изенгрина и стал ждать… Густав под вопли одного из волков вылетел из спальни минут через десять. Он схватился за стол и стал глубоко дышать. — Что она им отрезала? — безразлично спросил я у лиса. — Всё! — Что всё? — Совсем всё! — Лапы? — Хуже! — Усы? — хихикнул я. Густав помахал лапой возле ног. — Оскопила? — спросил я, вспомнив умное слово. — Отрубила! — Всё? — Под корень! — Так получается, что… — Теперь можешь называть главаря Изенгрино… — Густав наконец отдышался, как вдруг послышался второй крик. — И этих двух охранников тоже. — Значит, теперь они не мужчины? Здорово! — Ты бы так попал… — Он вдруг сдержал рвотный порыв. — Я обычно думаю о последствиях своих действий! Особенно таких! — Я расхохотался. — Ты чего? — недоумевал Густав. — Флёр! Ох, она! Ох, Флёр… — Дальше я говорить ничего не мог, но я понимал, что моя знакомая нашла самый лучший способ отомстить моему давнему врагу. Теперь Изенгрин мне больше не помеха в жизни, и это было потрясающе! — Чего смеёмся? — появившаяся в двери Флёр, была довольна, как кошка, которая объелась сметаны. Может, мне показалось, но она слегка облизывалась и вытирала свой нож красной рубахой Изенгрина. Рубаха быстро покрылась кровью, и лисица отбросила её в комнату. — Флёр, ты гениальна! — я не нашёл ничего лучше, чем просто похвалить её. — Спасибо. — Они хотя бы в живых останутся? — заботливо поинтересовался Густав. Лисица глумливо улыбнулась. — Останутся. Ещё как останутся. — На что ты обрекла их… — На что они обрекли меня! — отрезала Флёр. — Уходим отсюда, больше здесь нечего ловить. — Пойдём другой дорогой, к тому двору, на котором нас вешали, — раскомандовался Густав. — Ты дорогу знаешь? — недоверчиво спросила Флёр. — У меня же карта есть! Сопровождаемые моим фырканьем, соклановцы покинули пределы кабинета Изенгрина и отправились в обратный путь. Он получался немного длиннее, но должен был вывести прямо к поджидавшим нас летунам. Но самое главное, что я там не был. Оставалось только положиться на Густава. Пройдя знакомый нам путь, лис вытащил из доспехов карту и начал мериться по ней. Несколько раз мы натыкались на тупики, но в основном карта была верная, и путь к выходу вырисовывался достаточно чёткий. Но мы всё-таки заблудились. И даже хвалёная карта Густава уже не совсем помогала, так как изначальный маршрут уже не был доступен, поэтому нам пришлось идти в обход, всё ещё доверяясь старой карте Густава. — Сколько осталось времени? — обеспокоенно спросила Флёр. — Думаю, у нас есть ещё минут двадцать, надо поторопиться. Тут в одном из ответвлений коридора я увидел странную дверь, которая сразу привлекла моё внимание. — Ренар? — лиса заметила, что я остановился, и тормознула сама. Я молча смотрел на эту дверь. Это сооружение было явно прочнее главных ворот замка. В два моих роста высотой, цельнометаллическая, с тремя огромными петлями. Удерживали её три гигантских замка и четыре поперечных балки. Механизм открытия был прямо в стене. — Ренар, ты чего? — Лизард… — Кто? — переспросила Флёр, тряся моё плечо. Он был моим лучшим другом, отличным напарником и потрясающим вором. Мы дружили с ним с детства, я помню его столько, сколько себя, но три года назад он пропал. Он всегда был со мной, и у нас даже было негласное соревнование: кто больше наворует. Он был вором не хуже, а может, даже лучше меня; уверен, что, если бы не его пропажа, сейчас он бы был первым, а не я. Но три года назад он исчез, пропал без вести. Ящеру зачастую не хватало наглости и красноречивости, и обычно я выручал его, но, видимо, когда-то я не успел. Последний раз, когда я его видел, — пара охранников вела его в подвалы. Если Изенгрин знает мои слабости — он не стал его убивать. — Ренар! — Густав толкнул меня. — Идём! — Нет. Сначала я посмотрю, что за этой дверью. — Что? Ренар, зачем? — Он, может быть, всё ещё жив. — Кто? Но я их уже не слушал. Воспоминания заполняли сознание, и я молча крутанул огромное колесо, приводившее в движение механизм, который, в свою очередь, раздвигал четыре огромные балки. Когда массивные стволы отъехали в сторону, я подошёл к двери вплотную и рассмотрел замки. Механизм был простой, но очень большой. Своей традиционной заколкой тут не справиться. Тут меня посетила нужная идея. — Флёр, дай стрелу. — Ренар, я совсем не уверенна, что нам оно надо. — Оно надо мне! Дай стрелу, я верну тебе её целой. Недоверчиво посмотрев на дверь и на меня, лиса потрясла арбалетом и вытащила оттуда длинный гвоздь без шляпки. — Я думаю, что этого делать не стоит, — Флёр отдала мне стрелу, и я принялся ковыряться ею в замке. — Слушай, а если это чья-то тюрьма? — спросил Густав. — На это и надеюсь, — я не отрывался от работы. — Кого ты там рассчитываешь увидеть? — ещё раз спросила Флёр. — Лиза, — первый замок был открыт. — Кто это? — Друг, — Второй поддался гораздо быстрее, потому что был полностью идентичен первому. Мои напарники замолчали. Видимо, понимали, каково это — терять друзей и жить надеждой найти их. Когда третий засов был отперт, я потянул на себя ручку, но дверь не поддавалась. То ли она была слишком тяжелой, то ли… — От себя, Ренар, — подсказала мне Флёр. Я толкнул — и дверь со скрипом отперлась, открывая мне кромешный мрак и страшную вонь. Все присутствующие сразу зажали носы, стараясь не дышать вообще. Запах был настолько резким, что щипал глаза. — Ренар, я долго не выдержу! — лиса старалась проговорить это как можно быстрее и глотала воздух ртом. — Я тоже, — взяв со стены факел, я шагнул в темноту. Пол сразу показался мне скользким, будто он был покрыт густой слизью. Всё ещё зажимая нос, я осветил ближайшие стены и от удивления разжал его. В камнях торчали шипы. Огромные стальные пики покрывали все стены этой камеры и внутреннюю сторону двери. Клетка была сделана из коридора, поэтому имела не квадратный, а прямоугольный вид. Дальнюю стенку рассмотреть никакой возможности не было, поэтому я направился дальше, движимый больше любопытством, нежели надеждой увидеть старого друга. За мной, так же с факелами, вошли Флёр и Густав. Я заметил, что на свободной лапе лисы арбалет был раскрыт и она водила им из стороны в сторону. Ещё раз оглядевшись, я споткнулся о кости, лежавшие на полу. Осветив пол, я увидел целую корову. Точнее, обглоданный скелет. Медленно обходя её, я не отрывал взгляда от противоположной стены, которую пока не видел, но чувствовал: там кто-то есть. Флёр тихо ругалась, Густав поскуливал от страха, но камера никак не желала заканчиваться. Я шёл и шёл, пару раз обернувшись, чтобы убедиться, что дверь всё ещё открыта и оттуда льётся свет, который послужит нам ориентиром на обратной дороге. Внезапно я остановился. Передо мной лежал гигантский чёрный волк. Он лежал по-звериному, но явно мог ходить так же как мы — на двух лапах. Я осветил его огромное тело и понял, зачем тут приняты такие меры. На его лапах блестели огромные стальные кандалы, каждое в два раза больше по толщине ошейника Флёр. Он был прикован к стене и полу не одним десятком цепей. Вся наша компания, вдоволь налюбовавшись спящим гигантом, стала медленно пятиться назад. Мы отошли на два шага назад, как вдруг Густав наступил на коровью кость, которая предательски затрещала. Глаза волка вспыхнули красным. Мы отошли настолько, чтобы он остался во тьме, и теперь видели только его светившиеся яростью глаза. Флёр отбросила факел и наставила на него второй арбалет. Послышался звон множества цепей, и волк начал вставать на две ноги. Две красные точки поднимались всё выше и выше, пока не достигли потолка. В рост он был просто огромен, выше меня в два раза, а может — в два с половиной. Мы продолжали пятиться, не отрывая взглядов от чудовища. Волк низко и громко зарычал, бренча цепями. Неожиданно для нас мы поняли, что он рвёт цепи как нитки. Постепенно все цепи лопались и отлетали. К нашим лапам подкатилось разорванное напополам огромное звено цепи, как только мы почувствовали порог двери. — Закрывай! — крикнула Флёр и метнулась в коридор. Густав прыгнул за ней, а я потянулся было к двери. Лопнули последние цепи, удерживавшие монстра от нападения, как он бросился на дверь. Я только успел разглядеть исполинские зубы и когтистую лапу, тянувшуюся к моей шее, как вдруг ураган силы снёс меня с порога, пронёс через коридор и прижал к стене, ударив головой о каменную кладку. В глазах потемнело от страшного удара, но сознание я всё ещё сохранял. Что-то кричала Флёр, орал Густав. Я плохо их слышал: звенело в ушах. Я только видел, как волк смотрел на меня. Взгляд его был не животным, а вполне разумным. Он гневно обдувал меня воздухом из ноздрей, будто нюхая. Через некоторое время его хватка слегка ослабла, и я снова обрёл способность слышать. Как только я расслышал крики Флёр, он сквозь рык на повышенном тоне спросил: — Что тебе от меня надо, лис? — Ничего! Я хотел подарить тебе свободу! — слегка прохрипел я, вцепившись когтями в его лапу. Волк этого будто и не замечал. — Свободу? — Да! — крикнула Флёр. — Отпусти его, мы не желаем тебе зла! Волк низко зарычал и отпустил меня. Сползя по стенке на пол, я увидел, как монстр стукнул по стене коридора и как посыпалась каменная крошка. Потом он взвыл, принюхался и куда-то побежал, снося на ходу всё, до чего дотрагивался. Через минуту он скрылся в коридорах, а ко мне подбежали обеспокоенные спутники. — Ренар, ты в порядке? — потрепала меня за шерсть Флёр. — Да… — я пытался отдышаться. — Только отдышусь… — Пойдём за ним. Мне кажется, он знает, куда летит. — Зря ты туда полез, Ренар… — Знаю… Знаю. Меня подхватили и понесли по следам чудовищного волка. Через некоторое время я смог идти сам, а потом мы втроём побежали к заветному выходу. Густав по дороге умудрился избавиться от доспехов, оставшись в одной просторной рубахе и лёгких штанах. Наконец мы увидели проломленную дверь, за которой виднелось ночное небо, и как можно скорее выбрались наружу. Отдышавшись, все огляделись и увидели четвёрку летунов, у одного из которых в лапах уже кто-то висел. Это был Мирумас с Эмерлиной. Флёр растолкала всех на приличное расстояние и велела поднять лапу. Заметив наши манёвры, летуны быстро сообразили и направились к нам. Подхватив нас, они, не набирая скорости, стали делиться впечатлениями про того монстра, который вылетел из подвала, перемахнул через забор и убежал в лес. — Расскажу потом! — крикнула Флёр. — Давайте домой, ребят. Квартет крылатых лис с пассажирами медленно вышел на нужную высоту и стал набирать скорость. Мы взяли курс на северо-восток, и меня снова заполнила эйфория высокого и быстрого полёта. Я наконец-то летел к своим детям, почти домой.