Ошейник для Лисицы

Я плакал. Казалось бы — взрослый лис, мужественный, 21 год, великий вор стоит на коленях и тихо плачет, сам не зная отчего. Одна за другой слёзы сбегали по моей морде, падая на камень пристани, но из моего горла не вырвалось ни одного звука. Моя любовь, которая всё это время жила во мне, снова обрела свою прежнюю силу и заставила меня плакать от счастья. А я и не сопротивлялся. Я стоял на коленях перед моей любимой лисицей и знал, что никакая другая на всём белом свете не может быть так же прекрасна, как она. И, пусть её фигура не дотягивала до изящества Флёр, мне было всё равно. Но тут кто-то потрепал меня по плечу. — Я всё правильно сделала? — совершенно спокойным и расслабленным голосом спросила Флёр. В это мгновение мне вдруг вспомнился сон, который я видел, лёжа полумертвый, после того как она меня чуть не убила. Именно сон — весь, целиком, до последнего образа. И я подумал: а что, если это тоже сон? Чтобы убедится в своём счастье, я стал не просто кусать — я стал грызть своё запястье. Я впился в него, как в беззащитную добычу, причиняя себе ужасную боль, от которой точно бы проснулся. Но я всё равно не мог поверить в реальность происходящего и продолжал грызть лапу… Наверно, я бы её отгрыз напрочь, если бы Эмерлина не подошла ко мне и не погладила по жёсткой шерсти на голове. Она знала, что это всегда меня успокаивало, и сейчас я тоже сразу же отпустил своё окровавленное запястье. — Эмерлина? — наконец решился спросить я. — Это я, Ренар. Я поспешно вскочил с колен, обхватил её за талию и крепко прижал к себе, страстно целуя. Не встретив никакого сопротивления, я буквально впился в её пасть, с каждой секундой заходя всё глубже и глубже, чувствуя языком её внутренне пространство… О, как давно я не ощущал этого, и хотя прошло не больше недели, но я безумно соскучился по этим сладостным ощущениям. Проваливаясь в пучину воспоминаний и невообразимого удовольствия, я медленно закрыл глаза. Мир вокруг перестал существовать — реальностью были только я и моя самая любимая на свете лиса… И только когда я ощутил нехватку воздуха, то мне пришлось, пусть медленно и нежно, всё же прервать поцелуй. Отпускать талию своей жены я не спешил, чувствуя, что сжимаю что-то невообразимо дорогое, нечто, что было дороже всех королевских корон, всех сокровищ и кладов, спрятанных и закрытых на ключ, — всё это было мне безразлично в миг нашей с ней близости. Я открыл глаза и нырнул в её взгляд, такой понимающий и глубокий. Он был как бездонное озеро, куда можно было смотреть вечно… Я даже не заметил, как затянулась рана на моём запястье. Арен со своей флейтой стоял почти у меня за спиной, но я не слышал ни музыки, ни слов. Всё было тихо и прекрасно… — Ну… Думаю, я не ошиблась, когда попросила Мирумаса оказать тебе небольшую услугу. Слова долетали до меня глухо, словно через подушку, но общий их смысл я сумел уловить. Своим счастьем и спасением жены я обязан Флёр. Только ей. Как только эта мысль стукнула мне в голову, я оторвался от одного женского тела и прильнул к другому. Ненадолго. Крепко обнимая лисицу, я случайно задел носом ошейник. Почувствовав его тяжесть, я тихо прошептал ей в самое ухо, слегка коснувшись его губами: — Я сниму его с тебя, даже если мне придётся пилить его пилочкой для ногтей. Слышишь? Я сниму его во что бы то ни стало… Флёр, поначалу пищавшая, как игрушка, тихо похлопала меня по спине. — Спасибо тебе… Ренар. — Тебе спасибо… Извини, — я отпустил её, обернулся — и тут на мою морду обрушилась такая пощёчина, что в ушах зазвенело. Увидев это, Флёр расхохоталась. — Ах ты мерзавец! — Эмерлина навесила мне ещё одну звонкую оплеуху. — Дорогая… — начал я — и получил ещё один удар. Никогда раньше она не упрекала меня в измене и ни разу не ревновала. Повода не было. Но, увидев меня в обнимку с шикарной лисой, она, похоже, выпустила всю ревность, скопившуюся в ней за шесть лет. Хотя какая там ревность? — Мерзкий кобель! Обнимался с этой… этой… — она снова замахнулась, но на мгновение остановилась, придумывая эпитет покрепче. Что-что, а красноречия моя жена лишена. Я обычно помогаю ей в подобных ситуациях, но оскорблять мою, а точнее, её спасительницу мне не хотелось. Пауза затянулась ненадолго: помощь в подборке оскорблений оказала сама оскорбляемая. — Сучкой! — крикнула Флёр из-за моей спины. — Сучкой! — повторила Эмерлина и ударила меня ещё раз. — Шваброй! — не унималась Флёр, увидев, что моя жена готовится к следующему удару. — Шваброй! — на мою многострадальную голову легла ещё одна пощечина. — Раздутой потаскушкой! — воображение лисицы бурлило и фонтанировало. — Да! — не решилась повторить моя жена, но это не помешало ей дать мне ещё одну оплеуху. — Шлюхой! — вдруг донеслось из-за моей спины. — Шлю… А кто? — Эмерлина наконец заметила, кто ей подсказывает. — А ты не смей мне подсказывать, ты… — Мымра, — округлив глаза, подсказала Флёр. — Ты чего? — совсем уж удивилась моя жена. — Что я чего? — Зачем ты себя так называешь? — Я себя так называю? Я просто подсказываю тебе нехорошие слова, вот и всё. — Но зачем? — У тебя фантазия на эту тему скудная! — отрезала Флёр. Эмерлина неожиданно осталась один на один перед фактом нелёгкого характера нашей общей знакомой. — Это ты Флёр? — вдруг спросила она. — Да, — буркнула лисица и направилась к трапу. — Пошли, Арен… мы ему больше не нужны. — Стойте! — тут же крикнул я. — Подожди! — одновременно со мной воскликнула Эмерлина. Флёр остановилась. Лисица явно играла незаслуженно обиженную, а Арен и не cобирался двигаться с места. — Ладно тебе. Извини… — Да я и не обижалась! — весело воскликнула Флёр. — Просто Ренар теперь с тобой, и его миссия закончена. — Ничего не окончена. Я ещё обещал твоему папочке отвезти тебя домой. Флёр улыбнулась. Впервые с того момента, как она узнала, что ошейник снять не удастся. — Я не маленькая девочка и вполне могу за себя постоять… но всё равно мне приятна твоя компания, Ренар. Такого испепеляющего взгляда моей жены я ещё никогда не видел. — Дорогая, она имела в виду не это… — Откуда ты знаешь, что я имела в виду? — тут Флёр сделала то, чего я до сих пор не могу ей простить. Лисица томно улыбнулась, подмигнула и чмокнула в моём направлении. Я буквально почувствовал жар ярости, которым полыхнула моя жена, и, не раздумывая, поступил так, как на моём месте поступил бы любой мужественный лис в расцвете сил… Перемахнув через бортик, я пролетел пространство, разделявшее причал и палубу яхты, приземлился на четыре лапы, поспешно отряхнулся и бросился бежать. И, хотя я удирал не менее стремительно, чем обычно удираю от королевской охраны, уже через мгновение я почувствовал, как на моей шее затянулся плетёный кожаный шнур с металлическим наконечником, пролетевшим совсем близко от моего глаза. Я был абсолютно уверен: если бы Эмерлина захотела, она бы оторвала мне хлыстом голову. Она это умеет. Схватившись за хлыст, который затянулся на моей шее покруче петли виселицы, я обречённо захрипел, пятясь к яхте. Не пройдя и пары шагов, я упал на спину. Эмерлина продолжила наматывать плеть на локоть, притягивая меня к краю причала. Ещё один рывок — и я повис на удавке, болтая лапами над водой. — Отпусти! Ты же меня повесишь! — болтаясь в петле, тоненько просипел я. — Что. Это. Значит? — дёрнула хлыст Эмерлина. К ней подошла Флёр, которая прямо-таки лучилась сочувствием. — Ц-ц-ц… — поцокала она языком. — Милые же у вас семейные отношения. — А ты вообще лучше иди отсюда, пока плеть не освободилась! — Ну извини. Он и вправду не виноват. Между нами ничего не было. — Этот хитрец и тебя подговорил? — Нет, меня подговорить не так просто, как ты думаешь. — Отпустите! — пропищал я на последнем издыхании, уже вывалив набок язык. — Он кого угодно подговорит. — Меня нет. — Докажи! — Как же я тебе это докажу? — справедливо возмутилась Флёр. — Эмерлина, я люблю тебя!! Все мои силы ушли на эти слова, после которых я уже собирался умереть. Лиса милостиво дёрнула своей удавкой — та тут же распуталась, и, даже не успев вдохнуть воздуха, я рухнул в грязную воду. Поспешно вынырнув, я отдышался и посмотрел наверх, где о чём-то вовсю спорили Эмерлина и Флёр. Заметив неподалёку лестницу, я поспешно поплыл к ней, моля небо о том, чтобы никто посторонний не заметил моего позора. Но, выбравшись на причал, я услышал доносившийся со всех сторон смех… Вы когда-нибудь видели мокрого лиса без штанов? Нет. Потому что так никогда не ходят. Потому что, когда мех на теле мокрый, он не заменяет штаны. А ещё мокрый лис — это очень смешно. Стыдливо прикрываясь лапами, я дошлёпал до сходней, поднялся на палубу и нырнул в капитанскую каюту. Как раз на такой случай на судне моей жены у меня были припасены штаны. Это были просторные тёмно-синие шорты, чуть темнее моей жилетки. — Слушай, а ты смешной! — давясь смехом заявил Арен, когда я вышел из каюты уже в шортах. — Щас и тебя искупаю, тогда посмотрим, кто из нас смешнее! — недовольно буркнул я. А обе лисички уже хохотали во всё горло. Минуту назад они были готовы свернуть друг другу шею, а теперь стоят и смеются, как две закадычные подруги. — Ну ты даёшь, Ренар! Я давно так не смеялась! — держась за живот, простонала Флёр. Эмерлина ничего не сказала, но, глядя на меня, просто покатывалась со смеху. Я представлял себе, на что я сейчас похож: обвисшие уши, с которых свисает мокрая чёрная шерсть, тоненький хвост, больше похожий на швабру, и жутко спутанная слипшаяся шерсть. Но, как самое подлое существо на свете, я сделал самую страшную вещь, которую может сделать мокрый лис. Я отряхнулся, обдав девчонок тучей брызг… и через мгновение уже носился по палубе, удирая от двух разгневанных лисиц сразу. Это было потрясающее, непередаваемое ощущение! Меня догнала Флёр, которая провела разъяснительную беседу на тему «Почему морская вода вредна для арбалетов этой конструкции», после чего отдала на растерзание Эмерлине, которая, похоже, так обессилела от смеха, что ограничилась всего лишь одним подзатыльником. — Ну что, вы наконец закончили веселиться? — спросил у нас Мирумас, когда мы все собрались у каюты. — Да, виновные наказаны, — шутливо ответила Флёр. — Тогда давайте перекусим, а то в животе уже бурчит. — Я в момент что-нибудь приготовлю! — торжественно провозгласила Флёр. — Нет, Флёр, расслабься. Вон трактир, пойдём туда и нормально поедим. А возможно, и поспим нормально: там дальше гостиница, — Арен махнул лапой в сторону большого углового здания и, сбежав по сходням, уверенно повёл нас туда, благо идти было совсем недалеко. Название этого заведения заставило меня засмеяться. Табличка над дверью гласила: «Таверна Три дубка». Прыская в кулак, я поймал удивлённый взгляд Флёр. Она не понимала всей комичности названия, хотя я её тоже не понимал. Просто такое сочетание слов меня всегда веселило. Так и не получив от меня вразумительного ответа, Флёр пожала плечами и решительно вошла в таверну. От предыдущего заведения это отличалось разительно. Просторное, светлое, уютное и тихое. Тишина была единственной приметой, которая объединяла воровской бар и таверну «Три дубка». Столики стояли на порядочном расстоянии друг от друга, посетителей было очень много — все столики были заняты. Но воинственный вид Флёр и Мирумаса заставил некоторых из самых нервных посетителей поспешно покинуть помещение. Увидев меня, кое-кто начал перешёптываться, кивая в мою сторону. Но мне оставалось лишь гордо улыбаться им в ответ. Наконец наша компания уселась за угловой столик, обставленный от стены мягкими диванами. Усадив лисиц на диваны, Арен сообразил всем мужчинам стулья и уселся сам напротив Флёр. Странно, но мне показалось, что Флёр стало жарко: слегка приоткрыв пасть, она начала обмахиваться лапой. Арен же выглядел хладнокровным. К нам уверенной походкой подошёл рослый лев, облачённый в тяжёлые латы, и поставил перед нами на столе пустой серебряный поднос. — Сдайте оружие, — потребовал он не терпящим возражений тоном. — Что? Зачем? — тут же возмутилась Флёр. — Это правила, мисс. — Да плевала я на ваши правила! — Тогда я попрошу вас выйти вон, — лев сурово нахмурился. Эмерлина, укоризненно взглянув на свою новоиспечённую подругу, сняла с пояса плеть и положила её на поднос. Её примеру последовали Арен и я, пополнив коллекцию оружия на подносе несколькими метательными ножами и шикарным кинжалом. Мирумас снял широкую, разделённую на отдельные карманы перевязь, которая перекрещивала его грудь. Что за оружие было в этих карманах, я не знал, но она была явно довольно тяжёлой. Флёр недовольно хмыкнула и принялась отстёгивать арбалеты. Она так долго возилась с ремешками, что все уже начали подозревать что-то нехорошее. — Я не могу их снять, — виновато улыбнулась Флёр. — Я подожду. — Ах ты… — секунда — и, расстегнув все пряжки, Флёр брякнула сложенные арбалеты на поднос. От удара один из них раскрылся, подпрыгнув и чуть не выпустив стрелу. Лев довольно хмыкнул и показал пальцем на сапог Флёр. — Что?! — совсем уж возмущённо воскликнула лисица. Лев молча ждал. — Гррр!! — со злостью в каждом движении, Флёр воткнула нож в поднос, пробив его насквозь. — За поднос заплатите дополнительно. Не волнуйтесь, с вашим оружием ничего не случится, — пообещал лев и унёс его. Флёр проводила его злобным взглядом. — У кого-нибудь что-то осталось? — прошипела она сквозь зубы. Все присутствующие развели лапами. — Отличный паб, Арен… — А что тебе не нравится? Лисица только зашипела на него. Ситуацию разрядила подошедшая к нашему столику официантка-кошечка, которая положила перед каждым по красной папке. — Я вижу, у нас сегодня особый гость… — кладя меню передо мной, улыбнулась она. — Я не причиню вам убытка, — улыбнулся в ответ я. Кошечка тихо хихикнула и ушла, и наша компания принялась за изучение предложенных меню. Все довольно быстро сделали заказы. Я заказал себе какую-то хитро приготовленную рыбу, Мирумас с Ареном — птицу, Эмерлина же попросила себе овощей. Конечно, это не лисья еда, но она бережёт фигуру. А вот Флёр заказала непрожаренный кусок свинины с кровью. Было просто тяжело смотреть, как она вгрызлась в сырое мясо, когда поднос с ним ставили перед ней на стол. Я сразу вспомнил все те ужасы, что я пережил в трюме яхты, в которой она устроила камеру смерти. Наслаждение, с которым она уплетала за обе щёки сырое мясо, отбивало аппетит. Но, посмотрев на вновь обретённую жену, я его вернул. Все принялись за еду. Согласно этикету, который я, как феодал, должен был соблюдать, ели молча. Спустя пятнадцать минут все смотрели на пустые тарелки и думали о десерте. Щелчком пальцев Флёр подозвала к нам официантку. — Будь добра, клубники со сметаной, и побольше. Кошечка кивнула, собрала грязную посуду и умчалась на кухню. — Хотелось бы познакомиться с тобой поближе, Флёр. В конце концов, я ведь многим обязана тебе… — Тебе не надо обо мне ничего знать. Повисла неловкая пауза. Официантка поставила перед Флёр тарелку с клубникой и глубокую плошку, полную сметаны. Сняв перчатки и аккуратно подцепив коготками клубнику, Флёр обмакнула её в сметану и, поднеся к глазам, о чём-то задумалась. Через пару мгновений она посмотрела на Эмерлину и решительно тряхнула головой: — Ладно… меня зовут Флёр, я старший следопыт клана лис полной луны. Что ты ещё хочешь обо мне знать, Эмерлина? Моя жена задумалась. Опять её красноречие, а точнее, его отсутствие её подводило. Флёр тем временем очень медленно и эротично слизывала сметану с ягоды. Делала она это так, будто ей больше нравилась сметана. И тут меня слегка озарило. До этой минуты я был слишком счастлив, чтобы задаваться этим вопросом. — Эмерлина, а где дети? — Карл и Лима? — А у нас что, появились другие? — Да нет, в принципе… Они в этом… В клане Флёр. Я оставила их у одной лисицы. Мы не успели нормально познакомиться, но мне она показалась надёжной. Надеюсь, с ними ничего там не случится… — Сколько им сейчас? — перебила её Флёр, бросая в пасть клубнику. — По четыре каждому. — Значит, случится… — Что?! — вскрикнула Эмерлина, вставая из-за стола. Спокойно глядя на неё, Флёр вынула из пасти хвостик клубники. — Ничего плохого. В четыре года у нас начинают учить обращаться с оружием. К вашим детям относятся сейчас как к почётным гостям, так что, если они проявят желание чему-либо научиться, им не откажут. Хорошо зная характер своих детей, я был уверен, что они точно не откажутся. Эмерлина явно подумала о том же, потому что расслабилась и села на место. — Значит, оружием владеть… ну ладно… — Да, научат, ещё как. Меня отец так вообще учил жестоко. В пять он выгнал меня из дома на улицу и перестал кормить. На обед он давал мне стрелу и вешал хлеб на высоком шесте. Собьёшь — перекусишь. Не собьёшь — жди ужина. А на ужин ещё одна стрела. — Это у вас так всех учат? — мне тут же захотелось поскорее забрать своих лисят из клана. — Нет. Только некоторых лучников и арбалетчиков. Зато мы стреляем хорошо. — Ценой чего? — вмешался Арен. — Ценой некоторых неудобств. Чего вы ко мне пристали, вон Мирумас тоже в клане состоит! Крылатый недоуменно посмотрел на присутствующих и смущённо заслонился крыльями, чем вызвал бурное веселье. Когда все насытились, нам вернули оружие. Флёр расплатилась за поднос и еду, и все вышли из таверны, вдохнув аромат морского бриза. Немного постояв на берегу, мы выразили единодушное желание сегодня ночевать в удобной и мягкой постели, а не на жёстких досках палубы. Мирумас отыскал гостиницу получше, и мы сняли себе по комнате. Я уединился со своей женой, Арену пришлось ночевать с крылатым, а Флёр сняла себе шикарный номер на последнем этаже, где улеглась в гордом одиночестве. Утро. Яркое солнце, мягкая кровать и прижимающаяся к тебе тёплая спина жены. Ощущаешь под лапой чью-то чужую, но такую родную и близкую шерсть. И ты гладишь её, проводя пальцами по этим плавным изгибам, касаясь носом кончиков её ушей. Потрясающе. Я обожаю просыпаться рядом с ней. У меня не всегда это получается, но, когда получается, на эти короткие мгновения я становлюсь самым счастливым лисом на свете. Лежать рядом с ней и наслаждаться её сном. Беда только в том, что она чувствует, когда я просыпаюсь, и просыпается сама. — Ренар, я ещё немножечко посплю… Мне уже давно не было так хорошо, как сейчас… — Спи, любимая, — я поцеловал её в кончик уха, и она тихо засмеялась. Пока я искал в комнате свою жилетку, к нам зашёл Арен — выспавшийся и довольный жизнью. Я сделал знак, чтобы он молчал, и кивнул на свою жену. Он кивнул и поманил меня пальцем. Натянув жилетку, я вышел из своего номера. — Пошли, покажу кое-кого. — Кого? — Флёр! — А что я в ней не видел? — Сейчас увидишь. Только тихо! Мы поднялись на верхний этаж и оказались перед дверью, ведшей в номер Флёр. Она была незаперта, так что Арен без стука приоткрыл её и проскользнул внутрь. Я последовал за ним. Номер лисицы был обставлен куда лучше наших, но и стоил он гораздо дороже. То, что Флёр осталась при своих деньгах, было исключительно моей заслугой, хотя об этом она явно забыла. Но зато именно она платила за всех в трактире и в гостинице. Номер был достаточно большой, и Арен повёл меня через какие-то загородки к месту, где, судя по всему, располагалась кровать хозяйки. У последней перегородки он остановился и осторожно заглянул за угол. — Смотри! Разве она не прекрасна, когда спит так? Я заглянул за угол — и обомлел. Обнажённая Флёр раскинулась на шикарной двухместной кровати, лишь слегка прикрывшись тоненьким одеялом. Оно прикрывало пространство от бёдер до начала талии, то есть всё самое интересное. Свой пышный хвост она пропустила между ног, которые были сложены цифрой четыре. Одна её лапа лежала на животе, второй она будто показывала себе на нос. Странно, но спала она без арбалетов и даже без своего засапожного ножа. Это было настолько красивое зрелище, что у меня отвисла нижняя челюсть и вывалился язык. Но одна вещь особенно привлекла моё внимание… Ошейник. Удивительно, но он так красиво смотрелся на ней, что буквально приковывал к себе взгляд. Блестящий в лучах утреннего солнца, такой манящий и прекрасный, он несказанно ей шёл. Просто дыхание останавливалось от этой красоты. — Да, ты прав… — Что я прав? — Она красивая… Но моя жена… — я обернулся — и встретился с ней взглядом. — Что твоя жена, Ренар? — Прости, милая… — только успел сказать я, прежде чем с треском вылететь из-за угла и шлёпнуться прямо перед кроватью Флёр. Следующим был Арен, который обрушился на меня всей своей тушей. И не стоило удивляться, что от всего этого шума, визга и проклятий, Флёр тут же проснулась и села на кровати. — Что про… — и тут она заметила двух лисов, лежавших на полу прямо у неё под ногами. — А НУ ПОШЛИ ВОН!!! Этот крик наверняка можно было услышать из моего замка. Нащупав позади себя подушку, она метнула её в меня. Лапа её была тренированной, так что я ощутил чувствительный толчок в затылок, убегая из этой комнаты. Позади раздался сдавленный мужской крик и звонкий женский смех. Это над нами двумя потешалась Эмерлина. Выскочив за дверь, я первым делом отдышался. Следом за мной выскочил Арен, прикрывая лапой один глаз. — Что с тобой? — Да вот… Развернулся не вовремя… — он отнял лапу от глаза и продемонстрировал мне исполинский, немного кровоточивший синяк. — Ничего себе! Она что, встала с кровати, что сумела так наподдать? — Нет… Кинула… Как и в тебя. — Подушкой? — Сапогом… — Хорошо ещё, что у неё арбалетов не было. — Это точно. Может, оставить? — лис выразительно поглядел на меня своими разными глазами. — Тебе не идёт. Заведи себе шрам через всю морду, тогда сойдёшь за героя. Лис довольно фыркнул, достал флейту и быстро залечил синяк. То, что когда-то сделала со мной Флёр, не шло ни в какое сравнение с этим жалким фингалом. Мы решили не уходить, а подождать, пока всё не уляжется. Но всё равно Арен был прав: в таком мирном состоянии Флёр была просто прекрасна. Но моя жена… — Ну, лисята, идите, объясняйтесь, — в дверном проёме показалась Эмерлина. — Эмерлина, я просто… — Да ладно тебе. Мне ужасно хочется посмотреть, что она сделает с тобой и Ареном… А потом уж я добавлю и от себя, — она выразительно покачала висевшей на поясе свёрнутой плетью. — Вперёд, лисята! Сглотнув ком в горле, мы перешагнули через порог и направились туда, откуда буквально вылетели две минуты назад. Флёр всё ещё натягивала сапоги, но в остальном была полностью одета. — Что можете сказать в своё оправдание? — спросила она, любуясь своими лапками в новых сапогах. Арен, с трудом оторвав взгляд от её ножек, медленно оглядел её ещё раз. — Флёр, ты великолепна… Он присел рядом с ней на кровать и положил лапу на её коленку. Флёр молчала, следя за его движениями. — Ты… ты была так прекрасна, что я не смог удержаться… Ренара я позвал только для того, чтобы он тоже это увидел. Эмерлина, он ни в чём не виноват. — Да я знаю, — по-доброму буркнула моя жена и улыбнулась мне. Я подошёл к ней, обнял и тихонько поцеловал в кончик носа. Она тоже обняла меня, и мы стали наблюдать за влюблёнными. — Прекрасна, говоришь… Хм… Спасибо, — она непроизвольным движением поправила причёску. — Я не откажусь от своих слов, — он потянулся к ней, и лисица не оттолкнула его. Если это случится сегодня, то это будет самый счастливый день в их жизни. А мы будем свидетелями их первого поцелуя. — Любят друг друга, но никак не осмелятся признаться… — очень тихо прошептал я на ухо своей жене. Она молча кивнула. Между тем парочка продолжала медленно сближаться и уже почти дотронулась носами друг до друга, как вдруг дверь распахнулась от мощного пинка… Это был Мирумас. Буквально за долю секунды я выхватил из браслета метательный нож и чуть-чуть промахнулся — так, что нож, задев шерсть на его довольной морде, вошел в стену по рукоятку. От такого «приветствия» лис явно опешил… А Флёр с Ареном уже стояли у кровати, демонстративно глядя в разные стороны. — Я тут подумал, что… — начал было крылатый, но запнулся, уловив мой рассерженный взгляд. — В следующий раз постучусь… — Ты ОЧЕНЬ не вовремя… — я слегка зарычал на него. — Спокойно… Всё хорошо, Ренар, — он начал пятиться к стенке, но я уже перестал рычать. Энергично встряхнувшись, Флёр стала прежней собой. — Чтобы больше не смел на меня пялиться, понял? — Да никогда! — Арен демонстративно задрал нос к потолку и пренебрежительно фыркнул. Мирумас недоумевающе смотрел на эту пару. — Ээ… я просто хотел вам сказать, что поплыву с вами. Мне надоело летать одному, а так хоть и медленно, но зато в компании. — Предлагаю отплывать немедленно, — подняла лапу моя жена. — Отлично. — Вперёд. — Поехали! — Я только заскочу на почту, — сказал Арен. — Надо кое-кому отправить весточку. — Отлично. — Тогда вперёд! Моя «Непобедимость» никогда не принимала столько гостей, но это не страшно. — Доплывём, Эмерлина. Мы обязательно вернёмся в клан, заберём наших детей и поплывём домой. И пусть этот Изенгрин провалится в ад со своими планами: я теперь тебя никогда не покину. Выйдя из гостиницы, мы быстро дошли до причала и поднялись на палубу нашей яхты. — Добро пожаловать на борт, друзья! — провозгласила Эмерлина.