Случайностей не бывает

Джон перечитал письмо трижды. Он пытался осознать, понять, принять... И не мог. Тупое непонимание, холодное равнодушие ко всему вдруг склонилось над ним, и он понял, что его трясет крупной дрожью, и, кажется, клацают зубы. Лора долго испытующе глядела на него. - Скажи, - прошептал Джон, - ему было очень больно? - и тут же понял, что задал самый дурацкий вопрос, какой только можно было придумать: он же сам врач, как будто не знает... Но Лора покачала головой: - Лечение помогало, но ненадолго. Конечно, он мучился. В последние полгода его буквально приковало к постели. Он почти все это время провел в больнице. Но в последние три дня был без сознания. Потом его сердце просто перестало биться. Тикали часы. Они молчали уже слишком долго. - Он еще кое-что просил передать. Джон вопросительно посмотрел на девчонку. Она, ничего не поясняя, соскользнула с дивана, осторожно присела на его колени и с неожиданным напором впечатала поцелуем в спинку кресла. Доктор растерялся. Но Лора была настойчива и явно не собиралась останавливаться. Целовалась она яростно и очень умело: Джон не сумел устоять и, сам не понимая, что делает, потянулся к «молнии» на платье. - Тебе сколько лет? - только прохрипел он, когда губы Лоры скользнули вниз по его шее. - Девятнадцать, - прошептала она, кусая мочку его уха «Врет», - подумал Джон, а вслух заплетающимся языком выдавил: - Меня из-за тебя посадят. - А я никому ничего не скажу. Джон резко перевернул ее на спину и погрузился в сладкое небытие. Он проснулся оттого, что хлопнула входная дверь. Открыл глаза. Рядом с ним никого не было. Молоденькая девочка, с которой он зачем-то переспал прошлой ночью, исчезла, словно ее и не было. - И слава богу, - вслух произнес Джон, но ему отчего-то не полегчало. Жить не хотелось. Хотелось распластаться на кровати, закрыть глаза и уснуть. Чтобы никогда больше не проснуться. Тома не было. Не просто не было рядом — его вообще больше не было. Саднящее чувство пустоты заполнило тот сердечный отсек, где все еще поджидало его уютное местечко, и эта пустота разрослась настолько, что, казалось, Джона больше не существует. Он ждал апатии. Горя, истерики, потери сознания, слез, помешательства... Но голова продолжала работать так же ясно, руки не дрожали, ноги по-прежнему держали его в вертикальном положении. Через полчаса после исчезновения Лоры доктор поймал себя на том, что варит кофе. Попытался вновь осознать произошедшее. Голова мучительно загудела. Понял, что нужно что-то покрепче, залез в холодильник, в шкафчик, где периодически появлялся какой-никакой алкоголь, но, как назло, и там, и там было пусто. «Виски бы», - глухо подумалось Ватсону. «И женщину. Еще одну женщину. Не сопливую девчонку, а горячую, опытную, сильную... чтобы просто отвлечься». Стрелки часов указывали на полночь. Джон опрокинул в себя кофе, схватил куртку и выскочил на улицу. Была ясная лунная ночь. Улица, облитая светом, серебрилась под лучами звезд, и в воздухе висела такая поразительная тишина, что Джон охнул: пустота внутри отозвалась сердечным толчком и погнала его в сторону одного из шумных ночных заведений. Куда угодно, только не оставаться сейчас одному в этом мучительно прекрасном воздухе. Голова болела все сильнее. - Виски, - бросил он бармену. - Двойной. И льда побольше. И грелку со льдом, хотел добавить доктор, но сдержался. Осторожно присев на высокий стул у барной стойки, Джон задумчиво сжал в руках стакан, сделал, обжигая горло, большой глоток и закрыл глаза. - Тяжелый день? - послышалось справа. - Наверное, - не задумываясь, отреагировал Джон, повернул голову и замер. Перед ним сидела девушка лет двадцати пяти. Может быть, чуть моложе. Неброско, подчеркнуто строго, одетая (черное платье до колен, туфли-лодочки, темное пальто на спинке стула), нога на ногу, очень бледная кожа («Астма, возможно», - отметил про себя доктор), стакан с темной жидкостью на столе. Но главное — она была невероятно, ошеломительно красива: стройная (тонкая талия, длинные ноги), явно невысокая. Открытые плечи и плавно выступающие ключицы (Джон сходил с ума от таких). Красивые руки, кольцо на тонком пальце (обручальное?), позвякивающий браслетик, сережки-кольца. Темные кудрявые волосы чуть ниже плеч (сколько сил и времени потрачено на создание эффекта невинной растрепанности?..), цвета если не вороного крыла, то черного кофе — точно, однако цвет был свой, натуральный: в челке, кокетливо падающей на глаза, поблескивала пара десятков серебристо-седых волос. А ее лицо... Неопределенной, но удивительно красивой формы. Высокие, достаточно широкие скулы, очень бледная матовая кожа, не слишком здорОво контрастирующая с черными волосами. Прямой нос, высокий лоб, изгиб густых бровей. Губы... Джону подумалось, что такие губы нужно красить только очень яркой помадой, дабы подчеркнуть всю их красоту: чарующей нестандартной формы, чувственные, полные, чуть приоткрытые (Джон судорожно сглотнул)... Девушка сделала глоток, прикоснувшись губами к краешку стакана, и по этому простому движению Ватсон понял, что науке поцелуя она обучена так, как ему даже и не снилось. Встреть он такую в университете — схватился бы и никуда не отпустил. - Коньяк? - зачем-то поинтересовался Джон. - Ром, - улыбнулась уголками губ девушка, пригубила стакан и без церемоний представилась, - Джонни. - Джон, - оторопело отозвался Ватсон. ...Однако тем, от чего в первую очередь перевернулось что-то у доктора внутри, были ее глаза: какой-то лисий разрез, пушистые, не загибающиеся вверх, ресницы, - прозрачные и лучистые, эти глаза были цвета дождя, цвета моря, цвета выгоревшего от солнца неба. Наверняка меняли цвет в зависимости от настроения: становились то ярко-голубыми, почти синими, то серыми, как Темза, то зеленоватыми, как прибой.... - Совпадения не случайны, правда, доктор? - снова улыбнулась Джонни и, поймав на себе еще один изумленный взгляд, поморщилась, - Даже не спрашивайте. Джон недоверчиво глядел на собеседницу, чуть прищурив глаза. Она рассмеялась: - Нет, я не следила за вами. Кроме того: я вас даже никогда раньше не видела. - Но... откуда?.. - Потом. Все потом. А пока расскажите мне о себе, - и девушка (хищно?) улыбнулась, обнажив ровные белые зубы с чуть выступающими острыми клыками. Самое удивительное было в том, что люди вокруг будто бы не замечали, насколько красива женщина рядом с Джоном. Они кружили, суетились вокруг, и их взгляды просто скользили мимо. Джон даже недоуменно оглянулся. - А, вы об этом, - снова поморщилась Джонни. - Не обращайте внимания. Я отпугиваю людей. Да и, честно говоря, очень хочу быть незаметной, - она пару секунд помолчала. - Можно сигарету? Джон машинально потянулся к карману, но вдруг очнулся: - У вас не астма? - С чего вы взяли? Ах, ну да. Вас смутил цвет лица, - Джонни нетерпеливо щелкнула зажигалкой, но спохватилась и хмыкнула, - я просто не в ладах с косметикой, честное слово. Не умею рисовать на лице здоровый румянец. А так... Нет, не астма. Порок сердца. Врожденный. Доктор пристально взглянул на собеседницу, пытаясь понять, зачем она ему это говорит. - Ох, не беспокойтесь. Просто хочу покурить. Если не объясню, то сигарету вы мне не дадите. Девушка с удовольствием затянулась. - Знаете, Джон. Вам нужно развеяться, точно вам говорю. Поэтому поехали к вам. - Что, вот так просто? - оторопело проговорил Джон - А зачем усложнять? Вы же искали компанию на ночь, верно? Я готова побыть с вами. Не захотите спать со мной — пожалуйста, поговорим по душам. Захотите — ради бога. Я не против. - Но... - Что «но»? Что вас смущает? - еще один изучающий взгляд. - Дайте угадаю. Кольцо? Джон судорожно сглотнул и кивнул. - Странный вы человек, судя по всему, - покачала головой Джонни. - Женщина сама предлагает вам все, что только захотите... А вы не хотите! Мало того, еще и заботитесь о ее моральном облике. При условии, что вам сейчас ой как нехорошо... и вы не гей. - Джон открыл было рот, но девушка остановила его коротким движением руки. - Ничего не спрашивайте. Я все вам расскажу... потом. Может быть. А пока: нет, я не замужем. Нет, не обручена и не помолвлена. Точнее, я не замужем уже... - взгляд на часы над барной стойкой, - тринадцать часов. Вот так. Она быстро сняла с пальца кольцо, со звоном опустила его в пустой стакан и накинула на плечи пальто. - Берите куртку и идем. Вообще-то я на машине, но последний стакан рома, видимо, был лишним. Возьмем такси. Она легкой походкой направилась к двери. Джон в полном недоумении последовал за ней.