Случайностей не бывает

Шерлок замолчал, все-таки изрядно хлебнув из фляжки. Джон, которого била крупная дрожь, напряженно наблюдал за ним. - Хорошо, - наконец-то, сглотнув, протянул доктор, - ты ушел, ты прогнал ее прочь. Но твоя записная книжка, зачем ты ее оставил? Холмс-младший досадливо поморщился и с неохотой объяснил: - Я сглупил. Не смог удержаться. Вот моя слабость и проявила себя. Я всего лишь человек, Джон, что бы я там ни говорил и что бы ты там себе ни думал. Не камень, человек. Я хотел, чтобы она поняла, что мне не все равно, что никогда не было и сейчас нет. Что да, я не люблю ее, но жизнь, такая, какой она была до нашей встречи, мне не очень-то нужна. Что мне было хорошо с ней. Что я думал о ней, старался заботиться. Как мог, разумеется. Чтобы она узнала об этом и не считала меня чудовищем... Обычно я выше всего этого. Но тогда... К черту никотиновые пластыри, Джон. Дай мне сигарету. Джон молча приподнял череп, стоявший на каминной полке, и выудил оттуда пачку сигарет. - Держи. Шерлок чиркнул спичкой и с удовольствием затянулся. - Кажется, это все. - Да? - доктор помолчал. - Кому из нас ты врал: мне или своей записной книжке? Детектив выпустил колечко дыма: - В смысле? - А ты не видишь несоответствия между тем, что написано, и тем, что ты мне рассказал? - Разумеется, вижу. - Тогда объясни. - А ты сам не понимаешь? - прищурился Холмс-младший. - Прости, я не такой гений, как ты, - съязвил Джон. - Злишься? . - Отстань, - с непонятно откуда взявшейся злостью огрызнулся доктор Ватсон. - Тебе больно, - понимающе кивнул Шерлок. - Я напомнил тебе обо всем, что ты и так знаешь. И добавил новые детали. И ты считаешь, что я во всем виноват. Так я и не отрицаю, Джон: это только моя вина. Я объясню тебе, объясню про книжку, если ты сам не догадываешься. Ты мог бы заметить, что я не умею говорить красиво. Умно ― да, это моя стихия. Но красиво? И искренне? Искренне выражать свои чувства... нет, совсем не мое. Я писал, как мог, Джон. Я не умею и не хочу писать, выписывать, изливать свои чувства и мысли иначе. Только сухие факты. И против них я практически не согрешил. Я не писал о своих чувствах и переживаниях ради ее безопасности. Она могла прочесть и поверить в то, что я могу дать ей больше, чем мой брат. А я не мог. Я не самая лучшая компания, ты не находишь? А под крылом Майкрофта любой может чувствовать себя защищенным на веки вечные. Я не писал всей правды из-за страха слабости. Чувства ― досадный атавизм, так я думал. Если ты знаешь страхи, слабые стороны, привязанности человека, то он в твоих руках. Можешь вертеть им, как хочешь. Я не хотел, чтобы кто-то имел на меня влияние. Мне казалось, что все написанное, стоит только прикоснуться пером к бумаге, станет правдой, станет реальностью. То есть как? Я, человек, погрязший в цинизме, холодности и бесчувственности, вдруг обнаружу, что привязан, что дорожу кем-то, что кого-то не хочу потерять? О нет, я слишком долго выстраивал вокруг себя неприступную крепость, я не мог сдаться без боя. Я не мог, я не хотел. И я не подумал о ней. В тот момент я думал только о себе, Джон. А еще... Это была проверка. Шифр, я же сказал про шифр? Разумеется, это образное выражение, никакого универсального ключа не существует. Но если бы она поняла, то это означало бы, что я в ней не ошибся. Но этого я так и не узнал и никогда не узнаю. - Идиот, - закрыл лицо руками Джон, - какой же ты идиот... Они пару минут помолчали. - Почему же сейчас ты говоришь искренне? Шерлок опустил глаза и не ответил. Они умолкли. Тишину нарушало только тиканье непонятно откуда взявшихся часов и шум редких машин, проезжающих снаружи. Шерлок, кажется, собирался с мыслями: морщинки избороздили лоб, уголки губ опустились, как у грустного клоуна, привычно молитвенно сложенные ладони... Только глаза не блестели. Эти прекрасные серые глаза потухли, как два маленьких уголька, залитых зеленоватой водой. - А дальше? - А что дальше? - Расскажи, как ты стал тем, кто ты есть сейчас. - Циником-прагматиком, ненавидящим людей и готовым от скуки бросаться на стены? - Вроде того. Шерлок наконец улыбнулся. - Как ты вообще чувствовал себя? - Пусто. Прошло три дня с момента нашего расставания с Джоан. Разумеется, ни сообщений, ни звонков. И уж конечно, она не приезжала. Майкрофт подкараулил меня у выхода из дома. На машине, разумеется, зато сам. Не позвонив предварительно. - Ба, - съехидничал я, - само Британское Правительство на пороге моей квартиры. Вероятно, Земля начала вращаться в другую сторону. Ты как-то осунулся, братец. - Садись в машину, - устало отозвался Майкрофт, никак не отреагировав на колкость. - Надо поговорить. - Судя во твоему тону, тебе наконец надоело, и ты все-таки убьешь меня в темном переулке. Предупреждаю: я буду сопротивляться. - Не сегодня. Всего лишь перекусим. - Я не голоден. - Голоден, Шерлок, - и он скрылся в салоне. Я, вздохнув, последовал за ним. Машина привезла нас к маленькому, но явно безумно дорогому кафе. - Все-таки не переулок, значит? - Здесь пекут отличные булочки. - Ты же не ешь ни сладкого, ни мучного, - напомнил я. Майкрофт поморщился и повелительным жестом подозвал официанта. - Я не об этом хотел поговорить. - Слушаю. Майкрофт с минуту помолчал, а затем поднял на меня глаза, полные печали и усталости. - Шерлок, скажи мне, что ты сделал? - Ровным счетом ничего. - Мы жили счастливо... - я поперхнулся: - Счастливо?.. - ...жили вместе три года, - поправился Майкрофт. - Понимаешь, я почти три года был женат на женщине своей мечты. На красивой, умной, чуткой, доброй, воспитанной, образованной, тактичной, терпеливой, заботливой... - Она в порядке? - не сумел скрыть я тревогу в голосе. - Нет. Она не в порядке. - Что с ней? - Мы разводимся. - Что?.. - Она подает на развод. - Подожди. Джо разводится с тобой?.. - Сомневаюсь, что у нее есть еще один муж. - Но почему? - Из-за тебя, идиот. - То есть как? - Три дня назад, вечером, она вернулась белая, как полотно, и полночи проплакала на моем плече. Именно тогда и попросила развод. - И ты согласился?! - Да. - Какого черта? - Потому что люблю ее. - В чем логика? - Майкрофт тяжело посмотрел на меня из-под бровей. Выжидающе помолчал, видимо, надеясь, что до меня дойдет. - Тебе не понять. - Ну разумеется! - взорвался я. - Куда уж мне. Майкрофт, еще можно поспорить о том, кто из нас идиот. Ты меня попросил, и я все сделал за тебя, чтобы ты только не пачкал руки! - Вот и ответь мне: что ты сделал? - раздельно повторил он и откинулся на спинку стула. В его глазах посверкивали совершенно незнакомые безумные огоньки. - Пускай она тебе расскажет, - огрызнулся я, - раз у вас такое взаимопонимание. Плачетесь друг другу в жилетку, никто ни с кем не спорит, и расходитесь полюбовно по обоюдному согласию. Чудесно. - Я не могу у нее спросить, потому что вот уже сутки Джоан мечется в бреду. - Образно? - Буквально. Она больна, Шерлок. Ее подкосила последняя ваша встреча, нервная система сдалась и милосердно освободила ее от мучений. Она без сознания и в крайне тяжелом состоянии. Доктор сказал, что это расстройство на фоне стресса. Сильного долгого стресса. Он не может гарантировать, что с ней все будет в порядке. - Она что, может... - Может. - Я еду к ней. - Нет. Ты никуда не едешь. Пока мы все еще женаты, ты на пушечный выстрел к ней не подойдешь. А потом я уступлю тебе место. - Что?.. - Шерлок, ты не задавал столько примитивных вопросов с тех пор, как научился говорить. Что значит «что»? Она ведь сказала тебе? До тебя наконец-то дошло, почему она так «странно» себя вела? Я коротко, без сантиментов, рассказал ему о событиях трехдневной давности. - Замечательно, братец, - Майкрофт грустно провел пальцем по краешку чашки из тонкого фарфора. - Больше мне нечего сказать. Она же одной ногой в могиле. Из-за кого, а, Шерлок? Нет, - схватился он за голову, - это только моя вина. Моя и ничья больше. Я же знал, что ничего не получится, зачем надо было брать ее в жены, зачем надо было знакомить вас, боже мой... - и он закрыл лицо руками. Пару минут над столиком повисала тишина. - Ты хочешь быть с ней? - наконец тихо спросил Майкрофт. - Я не буду вас трогать, я обеспечу вам жизнь, я исчезну, не буду появляться... Ты никого на этом свете не сможешь сделать счастливым, ты эгоист и псих, но ведь она ― не «все». Попытайся. Пожалуйста. Я тебя прошу, я впервые прошу тебя: останься с ней. Я ведь тебя знаю. Она небезразлична тебе, этого достаточно, я гарантирую. - Не могу, - я бросил на стол салфетку, поднялся и направился к выходу. - Почему? - почти прошептал мне в спину Майкрофт, но я слышал его очень четко. - Потому что это нечестно, - так же тихо отозвался я, точно зная, что он услышит. И толкнул стеклянную дверь.