Случайностей не бывает

В этот вечер мы расстались мирно, и у Джо было на редкость приподнятое настроение. Я твердо решил сдержать обещание. И держался до самого Рождества. Боюсь, Джон, ты не представляешь, что с тобой происходит, когда организм требует новую дозу наркотика, а ты говоришь ему «нет». А я представляю. Короче говоря, меня ломало, завязывало узлами, кровь будто превратилась в расплавленный металл, который методично сжигал изнутри... Мне было очень плохо, дико плохо. Я, как акула, перестал спать, потому что не мог остановиться ни на минуту. Я мог только двигаться, и это на долю процента заглушало адскую боль. Весь Лондон был в моем распоряжении. Крыши, подворотни, дворы... Я исходил, оббегал его вдоль и поперек, знал каждый закуток, каждый переулок. Занимал себя чем угодно, как угодно, перечислял в голове химические элементы в обратном порядке вместе с атомной массой, сам себе пересказывал все «расследования», пережитые в компании Джо, умножал в уме многозначные числа... Делал все, чтобы отвлечься. На беду, мне не с кем было поговорить. В общем-то, в этом мире по-хорошему со мной говорила только Джоан, но между нами встала чистая психология: после того, как я по ее просьбе перестал принимать наркотики, во мне возникла настолько жгучая неприязнь, что я не мог и не хотел ее видеть и слышать. Конечно, в первую неделю я чувствовал себя так жутко, что только и мог что лежать, скрючившись, на диване, через раз забываясь поверхностным сном. Однажды я проснулся, а она сжимает мою ладонь, с жалостью глядя на меня. Я отдернул руку и отвернулся. Она тут же ушла. Я жалел об обещании. Перестал писать ей. Не хотел ее знать. Хотел ее убить. Радовался и бесился, что ее нет рядом. Мы не виделись с месяц. Октябрь положил начало бессмысленным, но на редкость постоянным странным визитам Майкрофта. Он позвонил в дверь. - Чего тебе? - Напиши ей. - Что?.. - Напиши ей! - Нет. И тут братец разразился гневной тирадой, из которой я понял только, что я идиот, и что ему давно стоило убить меня и отсидеть за это срок, чтобы не мучиться. - Ты мучаешь людей, ты это понимаешь?! - Я мучаю только себя. - Идиот!.. - снова кричал Майкрофт, а я равнодушно помалкивал, пока он бегал по комнате, а потом сидел в кресле, обхватив голову руками. - Ты что, - проговорил он наконец, - правда ничего не понимаешь? - Да что я должен понимать?! - наконец вспылил я. - Напиши. Ей. - Я не хочу ее видеть. - Я придушу тебя голыми руками. - Да пожалуйста. Майкрофт быстро взял себя в руки, перехватил зонт и двинулся к дверям: - О нет, о таком одолжении можешь даже не просить. Если я еще хоть раз увижу, что она плачет, тебе крышка. - Ну-ну. Я снова остался один в непонимании и тишине. Мне почему-то стало легче. «Приедешь?» - написал Джо короткую смску. «Приеду», - тут же ответила она. Мы долго смотрели друг на друга, когда она появилась в квартире. Я первым не выдержал ее пристального взгляда: - Чаю?.. - Как можно было не видеть, не понимать, спросишь ты меня, - взглянул Шерлок на Джона. - И я тебе отвечу: эгоизм. Банальный эгоизм. Мне становилось лучше, легче. Я заново привыкал к Джо, к ее теплому присутствию и легким шагам. К тому, что в доме чисто, что про наркотики мы не говорим, что в холодильнике всегда есть еда, а на плите ― горячий чайник. Я успокоился и чувствовал себя почти хорошо, когда она снова перестала приезжать. Майкрофт не брал трубку, ее телефон был выключен. Я почти волновался и даже понимал, что что-то идет неправильно. Дурные предчувствия, которые я никогда не принимал всерьез, донимали меня сутки напролет. Руки тряслись чуть сильнее, мысли становились все более хаотичными... Джо не приезжала, декабрь подходил к концу... и я сорвался. Героин будто дал мне второе дыхание, и все проблемы и печали мгновенно отошли на задний план. В квартире царил беспорядок, и я почти перестал вспоминать о грустных глазах и прохладных касаниях. Джонни поскреблась в дверь снежным январским утром. Снег лежал на ее волосах и таял на ресницах, превращаясь в сияющие алмазные брызги. - Там такая метель, - сказала она после того, как я в полной тишине повесил ее пальто на крючок. - Где ты была? - Уезжала, - коротко ответила она. Я не стал пояснять. - Почему сегодня? - она удивленно воззрилась на меня. - Смеешься? - Вовсе нет. Джоан протянула мне небольшой бумажный пакет. - Это тебе. С днем рождения, Шерлок. - А я и забыл, - рассеянно отозвался я, извлекая на свет ее подарок. Это был синий винтажный шарф. - Нравится? - Зачем он мне? - Зима. Чтобы не простудился. У тебя шарфа нет, я знаю. Ты его полюбишь. - Уверена? - Абсолютно. - Ну... - неловко протянул я, лихорадочно подбирая фразу, которую обычно говорят в подобных ситуациях, - спасибо, Джо. - Пожалуйста. Она огляделась вокруг и поморщилась: - Майкрофт сообщил, что ты снова принялся за старое. - Да. - Ты же обещал. - Мне не стоит доверять, я тебе говорил. - Да не в том же дело, - печально покачала головой Джонни и надолго замолчала. Мы пили кофе и слушали, как за окном тихо-тихо падает снег, разрезая на лоскуты ранние январские сумерки. - Вот этот самый, - Шерлок извлек шарф из рукава пальто и протянул его Джону. Тот почти трепетно уткнулся в него носом... - За зимой пришла весна, Майкрофт не уставал приезжать и говорить непонятные вещи, а Джо то пропадала, то появлялась снова. Ее взгляд становился все тоскливей, посещения ― все короче, и сама она худела, серьезнела и куда больше молчала, чем разговаривала. Что-то происходило, все были в курсе, но почему-то не сочли нужным сообщить мне. - Ты случайно не беременна? - решил уточнить я на всякий случай. Джонни бросила на меня тяжелый взгляд: - Боже упаси. Только не от него. - Почему ты не уйдешь? - У меня есть причины. - Не любовь, не привязанность, не дети, не деньги... Что тогда? Жалость? Чувство долга? Она печально взъерошила мне волосы: - Какой же ты дурак, Шерлок. Ты ничего не понимаешь в людях. - Тебе не пора домой? - чуть более резко, чем следовало, спросил я. - Пора. Слушай, - не оборачиваясь, очень тихо поинтересовалась она, - а ты вообще когда-нибудь кого-нибудь любил? Ну хоть кого-нибудь? - Нет. - Вранье, - отрезала она и хлопнула дверью.