Случайностей не бывает

Неловко подтянув ноющую ногу, Джон опустился на кожаное сиденье. Майкрофт как-то брезгливо заерзал и с видом заправского фокусника куда-то дел зонт. - Эм, - неуверенно протянул доктор, - Майкрофт... - он поймал на себе предупреждающий взгляд, - мистер Холмс, а куда же делась Бет? И второй раз за короткую пока встречу Майкрофт явно изумился: - Бет?.. Джеймс, - обратился он к водителю после едва уловимой, но пугающей паузы, - пожалуйста, побыстрее. Мне не терпится поговорить с мистером... - Доктором, - машинально поправил Джон. - ...мистером Ватсоном. Человек в форменной фуражке коротко кивнул, поднял перегородку между кабиной и салоном, и вот тогда-то Джон действительно испугался. Это был фешенебельный район Лондона. Доктору Ватсону редко (пожалуй, никогда) приходилось бывать в подобных местах, поэтому была ли это Белгравия или другое пристанище британских аристократов, он определить вряд ли бы смог. Да и возможности не было: выскользнув их автомобиля, Майкрофт кивком головы пригласил (приказал) его пройти в роскошный дом (в потемках доктор не рассмотрел даже, к какому периоду постройки можно отнести здание), парадная дверь которого уже была услужливо распахнута миниатюрной молодой женщиной в темном платье, кружевном белоснежном переднике и с кружевной же наколкой в волосах. Холмс-старший, не глядя, сунул ей в руки вновь материализовавшийся зонтик, шикнул на попытку принять у Джона куртку и по-хозяйски проследовал вглубь дома. Джон воспринял это в качестве приглашения (приказания) и поспешил за ним. Их путь шел через гостиную. Видимо, ту самую. Это было большое чуть темноватое помещение, где мягкая мебель странным образом уживалась с декором в стиле ампир. Огромный камин отбрасывал на стены рыжеватые блики огня, ноги утопали в ковре с длинным ворсом. Низенький стеклянный столик, много живых цветов, старинные напольные часы. Классика и великолепие. Не хватало только уюта. - Мистер Ватсон, - почти грозно позвал его Майкрофт. Джон покорно отвел взгляд от большого портрета над камином, с которого на него глядела юная, прелестная и невообразимо прекрасная Джонни в светло-голубом, под цвет глаз, пышном платье, и двинулся в направлении мрачноватого дверного проема, открывающего, видимо, путь в святая святых ― кабинет Майкрофта Холмса. Тяжелая дубовая дверь за ними захлопнулась. Джон поспешно пытался отогнать от себя образ Джо, стоявшей перед ним в одной футболке. Мокрые волосы, чуть припухшие губы, запах фиалок, ее первый нежный поцелуй, смятые простыни, тени от ресниц на скулах... Кабинет поражал воображение своими размерами. Панели из красного дерева покрывали стены, потолок терялся где-то на границе света, отбрасываемого настольной лампой и торшером в углу, огромные окна во всю стену закрывали тяжелые драпированные шторы. Книжные полки взметнулись под потолок, на книгах не было ни следа пыли, и Джон сильно засомневался, что они стоят не в алфавитном порядке. Стол, похожий на маленький авианосец, занимал едва ли не половину всего пространства комнаты. На нем восседали именной письменный набор и бюстик королевы Виктории, которая глядела прямо перед собой задумчиво и отрешенно, аккуратная стопка бумаг приютилась где-то с краю, поджидая своей очереди оказаться под пером Всея Британского Правительства. - Джон, вы смотрели «Звездную пыль»? - Простите?.. - несколько опешил доктор. - Да вы садитесь, не стойте... «Звездная пыль», фэнтезийное романтическое кино. Шло в кинотеатрах недавно. Смотрели? - Эмм, нет. - Верно, вы были в Афганистане. А я, знаете ли, смотрел. Даже не спрашивайте, при каких обстоятельствах. Сам до сих пор удивляюсь. Мда, так к чему я. Там есть такой персонаж ― капитан... имени не вспомню, который отличается тонкой душевной организацией, но, будучи главарем пиратов, вынужден свою сущность скрывать... - Майкрофт, - осмелился перебить его Ватсон, - прошу прощения, но что происходит?.. - Я объясняю вам, почему вы здесь. Если без метафор ― не удивляйтесь, что вас здесь не будут ни бить, ни прижигать грудь утюгом, ни насиловать. Давайте просто поговорим. Майкрофт тяжело опустился в огромное кожаное кресло. «Наверняка сделано на заказ», - подметил Джон. Он пытался запоминать все возможные мелочи, так, на всякий случай, хотя прекрасно понимал, что вряд ли ему это поможет, если после разговора его вынесут отсюда вперед ногами. - Знаете, - продолжил Холмс, и голос его звучал крайне устало, - я готовился к серьезной беседе, возможно, с угрозами, ибо понимал, что передо мной будет стоять ветеран войны, крепкий орешек. Но меня несколько... подкосило, что вы ― это вы. Так что давайте без церемоний и громких слов. Почему вы до сих пор стоите?.. Доктор Ватсон незаметным движением подобрал с пола челюсть и присел на краешек стула с высокой спинкой, стоявшего у стола. - Так-то лучше. Так вот, доктор Ватсон, Джон, это я спрашиваю у вас: что происходит?.. Джон недоуменно приподнял брови: - Мистер Холмс, сейчас это пугающе напоминает пинг-понг. Лучше скажите, что вы хотите от меня услышать? Майкрофт вздохнул, очередным движением фокусника извлек из воздуха бутылку виски и два широких низких стакана и произнес: - Полагаю, мне надо начать? - Джон согласно склонил голову, окончательно отбросив все попытки угадать, чем же закончится сегодняшний вечер. - Так как дело пошло совершенно неожиданным для меня образом, я вынужден нарушить привычный расклад, что, впрочем, уже сделал, когда привез вас сюда, и рассказать, чем же обусловлен мой к вам интерес. И выяснить некоторые детали, волнующие меня на протяжении последних лет. А точнее ― с момента нашей с вами встречи на кладбище у могилы моей супруги Джоан, - он несколько судорожно хлебнул виски, и Джон заметил, что руки его чуть подрагивают. - Все еще не хотите начать? Нет? Что ж, тогда прошу вас быть предельно внимательным, так как повторяться я не буду. Возможно, все это давно не имеет для вас значения, а возможно, вообще никогда не имело. Но выслушать меня вам придется, и это станет залогом того, что вы в свою очередь расскажете мне всю правду. Итак, одним ноябрьским днем несколько лет назад я лишился самого близкого мне на земле человека: моей молодой жены, с которой мы прожили вместе три года и на момент ее трагической кончины уже были в разводе. Инициатором разрыва стала она, и этому предшествовали весьма занимательные события, о которых я расскажу вам после. По своему обыкновению я каждый день в четыре часа дня приезжал на кладбище, где похоронена Джоан, или Джо, как ее называли близкие, чтобы положить на приступок надгробия букет из восемнадцати алых роз. Я всегда делал это сам. Однажды, уже в декабре того же года, я встретил там достаточно молодого человека, явно врача, явно одинокого и явно пришедшего не случайно. На мой вопрос о том, кто он такой, молодой человек не ответил, обратившись, однако, ко мне по имени, назвав себя другом и попросив не выяснять, кто он. С этим и исчез. И, по правде говоря, в тот момент я был слишком раздавлен предшествовавшими событиями, чтобы поднимать информацию о совершенно не известном мне докторе, который ― я был в этом уверен ― никогда больше не объявится на моем горизонте. Время шло, его становилось все меньше, а дел ― все больше. На кладбище я стал ездить через день, потом ― раз в неделю, а затем ― и раз в месяц. Однажды в цветочной лавке не оказалось восемнадцати алых роз... и я купил белые. Алые розы ведь, все-таки, символ любви, верно? Прошло столько лет... Так что это был знак свыше. Иногда я ловил себя на том, что высматриваю незнакомого доктора среди надгробий. Я знал все о жизни Джоан и знал все о ее смерти, однако ощущение недосказанности страшно томило меня, и казалось, что незнакомец сможет пролить свет и добавить недостающий кусочек мозаики в историю, столько времени бередившую мою душу. Но доктор не появлялся, и постепенно мысли о нем были вытеснены другими... о безопасности Британского Королевства, например. Подробнее рассказать не могу, сами понимаете ― секретная информация, - Джон тихо фыркнул и поймал на себе укоризненный взгляд Майкрофта, которому явно шел на пользу алкоголь. - Однажды на кладбище я встретил еще одного неожиданного посетителя. Это был мой младший брат Шерлок, познакомиться с которым вы, бесспорно, уже имели удовольствие. Но об этом позже. Сначала вы расскажете мне свою часть истории. Я повторно женился, так как положение обязывает подавать пример во всех смыслах. Брак фиктивен, жена живет сама по себе, я в ее жизнь не вмешиваюсь. Теперь о причине, по которой вы здесь. Некоторое время назад я начал вести постоянное наблюдение за Шерлоком. Не со зла и не из принципа, а ради его же безопасности. И чтобы он не дай бог не сунул нос не в свое дело. Однако ни мои агенты, ни камеры, установленные в его квартире, не помогали: он слишком умен, чтобы не избавиться от слежки. И тут появляетесь вы, будто посланы самим богом. Я решил, что кандидатура для выполнения моего поручения более чем достойная, и начал действовать незамедлительно. Найти информацию о Джоне Ватсоне оказалось сущим пустяком, - и вот я уже на пустой стоянке жду вашего появления. Однако... однако, - вздохнул Майкрофт, - полагаю, что предлагать вам солидное вознаграждение за информацию о брате не имеет смысла? - Подождите, - снова фыркнул Джон, - быть может, я узнаю от вас что-то такое, из-за чего буду готов даже убить его, а не то что следить... Впрочем, у меня есть свои на то причины, - поймав подозрительный взгляд Холмса, он поспешил добавить: - Я шучу. - Хорошо, что пояснили, - серьезно кивнул тот. - В завершение первой части нашего, боюсь, очень долгого разговора ― потом я попрошу Лизу принести нам чаю ― я добавлю, что внезапно все мои планы разрушились, как карточный домик, и теперь я жду от вас объяснений, как же получилось так, что неизвестный доктор с городского кладбища через несколько лет оказался новым (впрочем, единственным за всю жизнь) соседом моего неугомонного братца. Признаться, даже я перестал понимать, как это все получилось, а вы, надеюсь, прольете свет и дадите рациональное объяснение происходящему, ибо без него мой мозг пребывает в состоянии мрачного отчаяния. И не пытайтесь убедить меня, что это пустое совпадение. «Дам я тебе рациональное объяснение, ага, как же», - не менее мрачно подумал про себя Джон, а вслух произнес: - Мистер Холмс... - Майкрофт, прошу вас, Джон. - Хорошо, Майкрофт. Боюсь, я вряд ли могу быть вам полезным. Почему? Потому что события последних лет я могу назвать только невероятным стечением обстоятельств, от которого порой сам впадаю в состояние полнейшего непонимания. И, боюсь, если я расскажу вам все от начала и до конца (учтите, что солидная часть рассказа никак вас и вашей семьи не касается), то рационального в этой истории, от которой мой мозг, кажется, вот-вот взорвется, станет еще меньше. - Но я настаиваю. Иначе вы отсюда просто не уйдете, - Холмс сказал это легко и просто, но холодок, пробежавший по спине, ясно дал понять, что он не шутит. Усталость вдруг навалилась теплой тяжелой волной. «А что я, в сущности, теряю?» - спросил сам себя Ватсон и поинтересовался: - А с какого момента мне начать? - Начните с обстоятельств вашего знакомства с Джоан. Я остановлю вас, если это будет необходимо. - Что ж, - наморщил лоб Джон, - призвать вас к ответственности за шантаж не представляется возможным, к тому же я страшно устал. Поэтому слушайте. Все началось с того, что я влюбился в своего молодого преподавателя... И Джон рассказал Майкрофту про Тома, про Лору, про встречу и секс с Джонни, пересказал историю, рассказанную ею утром, рассказал о записной книжке, некрологе, Афганистане, мучающих снах, Гарри, психотерапевте, встрече с Майком, знакомстве с Шерлоком, снова о снах и об обстоятельствах подходящего к концу дня, который был что-то слишком переполнен событиями, мыслями и новыми людьми. - И вот я здесь, - закончил доктор Ватсон свой длинный рассказ, и в этот самый момент часы пробили десять. Майкрофт внимательно и как-то странно смотрел на Джона, положив голову на сцепленные в замок руки. Джон с легкой тоской подумал, что домой он прибудет нескоро. Он впервые рассказал кому-то эту странную историю. В ней тоже не хватало элементов, воспроизводить вслух все это было сложно, сложнее, чем перемалывать внутри на протяжении последних лет. Однако с завершающей фразой в груди что-то щелкнуло, Джон выдохнул, почувствовав, будто тяжелые камни упали с его крепких плеч. С последним ударом часов в душе оборвалась кем-то туго натянутая нить, и доктор Ватсон, человек, который за свои тридцать с хвостиком пережил столько, что впору было приниматься за написание мемуаров по мотивам собственной жизни, вдруг уронил голову на локти и разрыдался. Майкрофт, глядя прямо перед собой, молча отхлебнул из низкой чашечки тонкого дорогого фарфора давно остывший чай.