Амнезия

Ник уже въехал в город. Все его тело напряглось, он вцепился в руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Из динамиков звучала великолепная музыка - Моцарт, Реквием по мечте. Завораживающая песня, которая поглощает тебя с головой. Ника всегда успокаивала классика. Напряжение спало, его тело расслабилось, и он продолжил вести машину. Пробки в Нью-Йорке ужасны. Узкие дороги, на которых огромное количество машин. Такси, общественный транспорт и другие машины. Наконец Ник доехал до дома. Высокое многоэтажное здание. Парень въехал в гараж находящийся под домом. Жил он в пентхаусе, вместе с домработницей. Сорокапятилетняя женщина убиралась у него в квартире и готовила. Её родные бросили женщину совсем одну, без денег выгнали на улицу. Николас знал миссис Оклин с детства, она жила в доме напротив и всегда угощала его чем-нибудь сладким. Как-то раз он заезжал к сестре (в тот момент Керри еще жила в старом доме, а Ник уже перебрался в Нью-Йорк) и увидел миссис Оклин в гостиной Керолайн. Он спросил у нее, что случилось, но та упорно молчала. Но быстро сдалась и рассказала ему правду. Вот тогда он и предложил ей поработать/пожить у него. В огромной гостиной было темно. Маленький огонек света был со стороны кухни. Ник прошел туда и отодвинув барный стул сел. Голова гудела, он схватился за нее, сильно сжимая ладонями и зажмурившись словно ребенок. Дыхание сбивчивое, сильное сердцебиение, нужно выпить таблетку. Только где аптечка? Хрупкая женская рука легла на его сильное мужское плечо, чуть сдавливая, миссис Оклин появилась на кухне. - Тебе плохо? - она давно обращалась к нему на «ты». Хоть и работала на него. Эмме он заменял сына, ей было не о ком заботиться, оставался лишь Ник. - Можно мне таблетку. - Конечно, милый. Теплая ладонь больше не грела его плечо. Был слышен звук открывающейся дверцы и шипящей воды. Через пару секунд миссис Оклин подала Нику стакан. Вода помутнела, но перестала шипеть. Выпив целый стакан лекарства, Ник откинулся на спинку стула. - Может разогреть ужин? - Миссис Оклин видела, что Ник не в настроении и не хотела допрашивать его. Николас промолчал, он задумался о чем-то, были видны выступающие жевалки на скулах. Женщина не стала спрашивать у него что-либо еще и ушла к себе в комнату. Мужчина сидел, не двигаясь, ноги потихоньку начали затекать. Головная боль прошла, а внутренний конфликт его подсознания продолжался. Он долго думал, сказать ли Аманде правду? Но эта информация не нужна ей, лишь лишние проблемы. Ник наконец-то встал со стула, разминая уставшие плечи. Казалось, что он нес тяжкий груз на своих плечах, который с каждым днем давит все сильней и сильней. Он прошел через всю гостиную и поднялся на второй этаж - к себе в комнату. Современно обустроенная комната в темных тонах - черном, сером с металлическим отливом. Лишь белый потолок, и светло-бежевые подушки делали некий контраст. Ник скинул с себя всю одежду и пошел в душ. Впервые за несколько лет он не знал что делать. До этого было все нормально. Он точно и быстро принимал решения без каких-либо сомнений. Закончив водные процедуры, он завязал полотенце вокруг бедер и вышел из ванной комнаты. На часах почти два. Завтра серьезное совещание и переговоры с японцами, но ему было не до этого. Ник надел боксеры и пижамные штаны. Спать не хотелось, поэтому он вышел на балкон. Оголенный торс, да и вообще всю верхнюю часть тела пробила волна мурашек. Прохладная ночь в июньский летний день, да такое бывает. Вид был превосходный. Маленькие огоньки ночного Нью-Йорка, вдали слышна музыка, доносящаяся из самых известных клубов города. Нью-Йорк не спит, он только просыпается! Николас достал пачку сигарет из своего тайного места - под сидушкой кресла на балкончике. Миссис Оклин ругала Ника, что он курит, но ему было это необходимо. Первый вдох, кажется, что никотин доходит до самого сердца. Ровные колечки выходят из губ. Еще одна затяжка. С каждой затяжкой Нику становилось легче думать, и все ненужные мысли поулеглись. Затушив сигарету, мужчина тяжело вздохнул и направился спать.