Апрель

В прихожей, как водится, было темно. Сибилла возилась в сумочке, потом что-то звякнуло--ключ с брелочком. Куклёнка наощупь нашла замочную скважину, вставила ключ, открыла дверь. Зажгла свет, за ней в квартирку вошёл Блэкмор. В маленькой прихожей ничего не было кроме шкафчика для верхней одежды, подставки для обуви и четырёх крючков на стене для пальто и шуб. Стены, окленные полосатыми обоями--всё обычно для меблирашек среднего пошиба. --Предлагаю перейти на "ты"--вдруг заявила мисс Грин. --Э-э-э--пролепетал ошарашенный Ритчи--мы с Вами так мало знакомы. --Я с Вами и Вашей группой Новый Год встречала, поэтому к чему это "Вы"--отрезала Сибилла, снимая сапоги и пальто--можно я буду звать тебя "Дик"? --Давай на "ты"--согласился Блэкмор--только лучше меня называть "Ритчи", как вся группа. Вот разве, что наш Ян как-то меня "Хиккином" назвал, но ему простительно, он книжки умные читает. Куколка Грин к тому времени исчезла в комнате, где сняла платьице и нацепила атласный халатик a-la кимоно с цветочками и утятами. Ритчи снял зимнюю куртку (как всегда чёрную), переобулся и засунул руку в карман штанов, где был подарок--флакон с духами. --Заходи на кухню, Ритчи--позвала его новая подруга--чаю попьём. Кухня была небольшой да и не особо уютной. На стене почему-то висела фотокопия картины Гейнсборо "Портрет герцогини де Бофор". Деревянный шкаф с чашками и прочей утварью был уже стар и потрёпан. Сибилла поставила чайник, достала печенье, положила джем в вазочку. --Угощайся--предложила она севшему на табурет Блэкмору. Они пили чёрный, пахнущий бергамотом чай с джемом и рассыпающимся песочным печеньем. Ритчи предвкушал уже что-то запретное, глядя на мисс Грин, выставившую ногу в вишнёвом тапочке. Сибилла без умолку болтала о всяком своём, например, о том, что в их конторе машинисткам не дают отращивать длинные ногти, а то они печатать мешают. --А теперь предлагаю пойти в гостиную--сказала Сибилла, как только они допили чай. Гостиная (одновременно и спальня) была обставлена без особой роскоши и вкуса. Стены помимо обоев в мелкий цветочек, обитательница квартиры обклеила плакатами с фотографиями киноактёров и эстрадных певчиков. Зато телевизор на тумбе стоял, возможно, Сибилла любила смотреть телешоу с этими самыми певчиками. --Сибилла, это тебе, из Парижа привёз--Ритчи достал флакончик с духами--возьми, тебе понравится. --Спасибо--куколка аж просияла от того, что ей достался такой подарок--можно понюхать? Ох, вкусно пахнет, как рождественский пирог. И тут она уселась Ричарду Хью Блэкору на колени и принялась ерошить его чёрные растрёпанные волосы. --А ты такой милый и щедрый--вкрадчиво мурлыкала она сытой британской кошкой--вы, наверное, хорошо зарабатываете на танцах в Париже. --Ну, не совсем на танцах--Ритчи будто по зову инстинкта сомкнул руки на её талии--мы там концерт для французской публики давали. --А где Вы ещё были?--поинтересовалась Сибилла. --Мы в Америку с концертами ездили, так как наша перепевка одной песни стала популярной--ответил не без гордости Ритчи. --А я думала, что вы--группа, играющая в клубах, ресторанах и на танцах--сообщила ему Сибилла. --Ошибаешься--Ритчи притянул её к себе ещё ближе и сильнее--мы уже три пластинки в закромах имеем. И прижался своими тонкими губами к её накрашенным розовой помадой губам... ...На следующее утро Ритчи проснулся на диване, абсолютно обнажённым, прикрытым лишь пуховым одеялом. Он лежал на смятой простыне. От соседней подушки пахло сладкими, как пирожное, духами. Он смутно припоминал как целовался, обнимался, тискался и возился на этом диване с куколкой Сибиллой. А куколка между тем зашла в комнату, сверкая обнажённым бело-розовым телом. --Сибилла--произнёс он сонным голосом--ты бы оделась: замёрзнешь ведь. --А зачем?--поинтересовалась она--мне и так хорошо. На уже было почти 11 утра. Ритчи, позавтракав у новой подружки, оделся, обулся, попрощался с ней и быстренько направил свои стопы на репбазу, поскольку уже представлял, что думает Лорд про него. А там он никакого Лорда и не встретил, поскольку тот был у Малькольма, где занимался партитурами. На репбазе сидел в одиночестве Йен со своими палочками и барабанной установкой. Ритчи присел на табурет, достал гитару и попытался что-то сыграть,но, бесполезно--пальцы чего-то не слушались. --Йен, а где Джон--спросил он угрюмо глядя на пол--куда подевался? --Уехал к мистеру Арнольду с партитурами разбираться--ответил ему Пейс, вертя в руках палочки. --А к нему ли?--ехидно поинтересовался Блэкмор. --А ты, что, думаешь, будто Джон в пивнуху смылся или в шалавник? Зафиг ему это надо--он весь в своём concerto grosso! --Да не об этом--Ритчи повернулся к ударнику--я ему тут звонил, так мне ответила его грудастая подружка, что он занят и просьба не беспокоить. Может, он уже и забыл про опусище свой и целыми днями с ней кувыряется? --И что ты к нему привязался--спросил не совсем довольный Йен--ну есть у него подруга, и что? У тебя тоже, небось, есть, и у меня есть, к чему клонишь? --Да как бы Лорд наш благородный концерт свой не забросил--протянул полусонным голосом Ритчи. И тут скрипнула дверь и вошёл Джон с портфелем в руках. --Всем добрый день--поприветствовал он согруппников--а где же Ян и Роджер? --А ты сам где был?--Ритчи посмотрел на него, прищурив тёмные глаза. --У Малькольма, показывал ему партитуры. Он не в восторге от того печального факта, что наш Роджер нот не знает. Придётся для него отдельную партитуру с особыми пометками делать. --Ему не страшно, наоборот, простительно: басист же--успокоил органиста Блэкмор. --Басист или нет, всё равно, знание, хотя бы азов музыкальной теории никому ещё не помешало и не повредило--ответил Джон. Все смолкли, только слышался шумок за окном, да Йен слегка стукнул по цимбалкам и те зазвенели, будто медные колокольчики. Наверное, скучал по игре на ударке. И тут снова скрипнула старая дверь и, стараясь не топать, и, вообще, не поднимать шума, вошёл Роджер,в скромном блейзере и застиранных выцветающих джинсах. --Добрый день всем--сказал он так же скромно и миролюбиво--Джон, как прошла встреча с мистером Арнольдом? --Ну, что сказать, в следующий раз приглашаю к нему тебя--порадовал согруппника Лорд. --Зачем?--поинтересовался слегка заинтригованный Гловер--логичнее было бы позвать Яна. --Да так, поговорим, чайку попьём, партитуру посмотрим и поизучаем--разъяснил ему в чём суть да дело органист. --"И где же Ян?--думал Ритчи--уж не валяется ли где-нибудь после похода по пабам"? И тут повеяло свежим солнечно-снежно-голубоватым ветерком, репбаза посвежела и посветлела: в комнату упругой походкой ворвался красавец Ян, сходу объявивший: --Ну, вот он я, пришёл! Какие у нас планы на сегодня? --Планы?--Ритчи тут же встряхнулся--собраться вместе и начать репетировать новые песни, а потом--концерт обсудить. --Ну, ты, это, Ричард Хью, загнул--новых песен у нас придумано раз-два--и обчёлся--просветил его Лорд--да и у меня один concerto grosso на уме. --Ну так ещё напишем--вступил в их беседу Ян--может у меня в голове столько идей и стихов, что никому из вас и во сне не являлось. --К чему нам твои стихи, Янушка ты наш громкоголосый--махнул рукой Джон--нам концерт давать весной, а тебе всё песни новые, да песни новые. Если опять с концертами поедем, то можно и старые попеть. --Старые не дают моему голосу раскрыться в полную силу--заявил малодовольный Гиллан. --Ты, это, не забывай, что и как ты пел в прежней группе--напомнил ему Лорд--там тебя и слышно особо-то не было и был ты где-то на заднем плане по большей части. --Вот я хочу выйти из этого зада кромешного на передний план--ответил певец. --Я хочу представить миру своё творение в наилучшем виде. Поэтому, забудь на время о новых песнях и готовься к тому, что твоя дорога к славе начнётся с того, что ты споёшь в моём концерте--сказал органист, как отрезал. Ян замолчал, отвернулся и уставился злым взглядом в стену. Лягушонок Пейси смотрел на солиста искоса,думая, что тот скажет ещё его старому доброму другу, да и не поцапаются ли они прямо на репбазе. Но тут неожиданно раздался голос Роджера: --Ян тут не при чём, да и Джон тоже. Главный виновник всего--наш менеджер. Это он дал всего полгода. --Так, ему же денежки отбить, что он в нас вложил, нужно, да ещё супруга, деточки--объяснил ему Йен. --Понимаю--мрачно произнёс Ритчи--эту ораву кормить надо, да ещё как. --Beatles повезло с менеджером--вмешался снова в беседу Пейс--про него слухи ходят, что не теми сексуальными предпочтениями отличается: мужчин предпочитает. --Пейси, ты что?--забеспокоился от таких откровений Лорд--чего тут похабщину разводишь? --А при чём тут похабщина?--поинтересовался барабанщик--я, может, открытие тут сделал: если менеджер--голубец, то группе может весьма повезти. --Это как?--Ян бросил удивлённый взгляд ярко-голубых глаз на очкастого ударника--объясни схемку. --А очень просто--помахал палочками Йен--вот, если менеджер гомосексуалист, то, с одной стороны, он может подвергать честь, достоинство и задки подопечных опасности,но, с другой--гомосексуалист, презренное существо, изгой, то у него нет жены с детьми, нормальной личной жизни, ergo, не надо тратить туеву хучу бабосов на супругу с детушками. А если бабосы есть, а жены нет, то можно спокойно носится с группой, как с писаной торбой. А как группа закрепилась на рок-Олимпе, денежки у неё появились, да и немалые, то можно и творчеством заняться без оглядки. И если у менеджера есть жена с детьми, то деньги на них нужны и такие...В, общем, мораль сей басни ясна: если менеджер женат и с детьми, то будет он нас заганивать как кляч драных, поскольку денежки ему нужны и немалые. --Пейси, друг мой--Джон подошёл к барабанщику и заглянул в лицо--скажи правду: ты сегодня утром выпивал? Или ты накурился да обширялся? --Джон, откуда столь смелые мысли?--Йен удивлённо посмотрел на согруппника--я уже несколько дней как и в паб не заглядывал. --Может это девки задастые и грудастые во всём виноваты?--предположил Роджер--закрутили они, завертели нашего лягушонка Пейси, вот ему такие мысли в голову и лезут. --Ну, знаешь, Гловеруша--Йен поднялся из-за ударной установки и поглядел на басиста так, как будто хотел его палочками огреть--я по бабам не таскаюсь: у меня теперь Миллисент есть. И только угрюмый Блэкмор молчал, думая, что заладили его согруппники какую-то хрень беспонтовую, а новые песни и ныне там, вместе с возом. Разве что Ян опять нажрётся вечером, да к утру, с бодунища, что-нибудь да придумает. Нет, это он один только раз за всё время своего пребывания в группе так с Black Night отметился. И тут зазвонил телефон. Ну и трубку снимать побежал высокий и усатый органист. --Джон, это ты?--раздался в ней голос менеджера--так вот, сообщи всем, что через несколько дней мы едем в Италию к тамошним поклонникам. Лорд тут же сообщил новость остальным. Все повскакивали с мест (Йен из-за ударки), начали обдумывать, как и что будут играть. Потом решили пойти по домам, а завтра собраться и порепетировать до вечера. Ритчи пришёл в свою блэкмориную квартиру, пообедал и решил позвонить вечерком Сибилле. ...В светлой гостиной, с большим окном, окленной бело-золотистыми обоями, за пианино сидел органист группы Deep Purple, размышляя о своей нелёгкой жизни, dollbeauдятле-менеджере и ударниковой похабщине. В окно ударил луч неожиданно пробившегося из-за облаков солнца. Джон бросил взгляд на серую, каменную улицу. "И почему так, почему я в Лондоне, а не в Лестере, почему в группе, а не в оркестре? И было мне всего пять лет, когда мои ещё детские руки дотронулись до клавиш папиного пианино. Я был безвестным пианистом в составе, аккомпанирующем мальчуковой группе, подыгрывал на записи the Kinks, играл в джазовом комбо,и, даже, был органистом в приходской церкви в Лондоне, и однажды притащил туда "хаммонд"...выгнали. Я мог бы стать великим органистом, академическим композитором, но, весь этот рок-н-ролл, свингующий Лондон, и пошёл я по пути создания собственной группы, а менеджер--oujobок, скажу вам, братцы, а звукозаписывающая компания--козлодряи безмозглые, всего полгода на всё про всё, будь моя воля, я бы их живыми резал всех по маленькому кусочку, пока не подохнут, как последние суканы". Джон устало опёрся руками о пианино, посидел так минуты три, затем откинулся на спинку обитого серо-голубым бархатом стула, закрыл глаза, пытаясь думать о том, как разметить партитуру. "И кто я, откуда я, зачем я, зачем я, зачем я...решил написать концерт для группы и оркестра, когда мы сидим в родной Бритахе в jeuпе, кто послушает нас, кто придёт..."Лаурелин академической музыки и Телперион рока переплетались злато-сребряным ветвями и листьями совсем не так, как думал благородный органист, ветви разгорались и гасли, листья, едва слышно звеня, падали блестящими пластиночками на мёрзлую землю, партитура обрастала непонятными усталому разуму знаками, Роджер всё равно не знал нот, поэтому стоял в простой клетчатой рубашке, опустив русенькую голову и обречённо сложив худые, жёсткие от струн руки, готовый к расправе, Йен равнодушно смотрел сквозь очки, произнося с издёвкой "Нам бы менеджера-голубца", а Ритчи прожигал бедного Лорда взглядом угрюмых тёмных глаз, держа наготове белый "Страт", дабы нанести им решающий удар по головушке согруппника, а в сторонке Гиллан, униженный и оскорблённый Малькольмом, глядел на всё презрительно-гордо, и Джон смотрел на его андрогинный профиль, не понимая, что будет, нет, в органиста стрелять не будут, он играет и сочиняет музыку, как умеет. И солнце будет светить сквозь английские облака, а через море будут вечно зеленеть луга Эрина, скоро, скоро, скоро...звенят неведомые и непонятные струны, снежинки падают, распластываются, спрессовываются в сугробы или тают, становясь каплями или пятнами на асфальте, зима, зима, зима, или её нет, всё в Лондоне, нет ничего, есть погода, есть скатерть, но нет обеда, есть Вестминстер, но нет летнего зноя, уличные коты бегут и бегут по закоулкам Ист-Энда, в зубах у них неостывшие тушки свежепойманных мышей, что будут складированы на Даунинг-стрит 10. Мы--главные мышеловы Её Величества, достойные всех медалей на атласно-гладких или буйно-пушистых шеях. Элементы будущего Concerto Grosso, скрипя и трескаясь, с трудом соединялись, звуки не хотели залезать в строгий, стройный ряд и Иггдрасиль шатался, шурша плотными зелёными резными листьями, а Нидхёгг грыз, плюясь и жалуясь, его жёстко-безвкусные корни, рядом с ним Ёрмунгард шипел: "А я, вот, свой хвост кусаю, и что"? и, вот, промчалась, махнув хвостом, огненно-рыжая лисица, разбрасывая опавшие, подгнивающие листья, за ней неслась свора пегих борзых, девушка в фиолетовой шапочке с фуксийной вуалью, струящейся позади, словно водопад, гнала белого скакуна, точёный профиль, редкий, нездешний, индийский, персидский, разрез ярко-синих глаз, она приоткрыла пунцовые, пухлые губы, обнажив хищно кончики белых зубов, и вот руки, обтянутые тёмно-вишнёвыми перчатками натянули тетиву лука и глаза пристально и безжалостно смотрят вдаль...Быстрее, сюда, сюда, сюда... И тут видения взорвались, рухнули, разложились на элементарные частицы и разлетелись на осколки--в дверь позвонили. "Это он, Пейси--Лорд вскочил со стула и бросился в прихожую--ну и разговор у меня с ним будет". Но...в дверном проёме взору органиста предстала Мадлен. --Опять сидел над своим концертом?--грозно спросила она. --Мадлеша, прости--Лорд опустил виновато голову--ничего не могу поделать, менеджер, урод, ангажировал Альберт-Холл на апрель. --Перемени род деятельности--брюнетка всунула в руки Джону сумку со всякой снедью--иди, продукты разбери, да подтягивайся обед готовить. ...На плите стояла, испуская едва заметный парок, кастрюлька с супом, рядом с ней сковорода с рыбой и рисом. Мадлен наливала супчик себе и Джону. --Обедай, а то, не дай Бог, свалишься с инсультом или, вообще, копытца откинешь не дожив до тридцати--пугала его мисс Белл. --Рыбка, ну а как же концерт?--спрашивал органист. --Потом повозишься, а пока ешь, всё, что я тебе приготовила--Мадлен сунула органисту тарелку чуть ли не под самый нос. --Спасибо, Мадленушка, что обо мне не забываешь и кормишь, а то я, понимаешь, так в свой opus magnum утюхиваюсь, что забываю про режим дня и обеда--Джон взял в руку железную ложку--вкусно, а что ты туда бросала? --Шалфей, острый перец, базилик--загибала пальцы брюнетка--продолжать? После такого обеда парочка переместилась в гостиную, где Мадлен, сидя на коленях у бедного органиста просматривала партитуру. --Так, Джон--неожиданно спрыгнула она с колен Лорда и пересела на пуфик--сыграй-ка мне вот этот кусок, по которому я пальцем водила. Органист, повинуясь грозной подруге, сыграл, после чего она произнесла: --Так, поставь на этом месте знак "В ускоренном темпе". И сыграй снова. ...В спальне на кровати под слабым светом голубоватой настенной лампы лежал, растянувшись худым телом, высокий и длинноногий Джон Лорд. Рядом белотелая и черноволосая Мадлен снимала с себя тёмно-красное гипюровое бельё, бросая его на кресло у стены. --Мадлеша-вздохнул Лорд--только не замучай... --Ты сам себя замучаешь--произнесла Мадлен, забираясь в постель, захватывая своими белыми руками органиста, залезая на него, и чуть ли не тыкая в лицо своими увесистыми, словно два арбуза, грудями--своим концертом. Назавтра Джон, проводив подружку после завтрака, отправился к Йену. Позвонил в дверь, ему открыл растрёпанный, коренастый, плотный барабанщик, на котором ничего не было, кроме полосатых боксёрок (даже очков). --Здравствуй, Джон--произнёс он полусонным голосом. --Можно к тебе?--спросил органист. --Да заходи--Йен подвинул ему тапочки ногой--надевай, проходи в комнатку. Краем глаза Лорд глянул в полуоткрытую дверь спальни. Ему показалось, что под простынёй кто-то возится и послышалось что-то вроде писка. --А ты тут один?--поинтересовался органист у согруппника. --Ми...ми...ми...Миллисент, я её вчера к себе привёл, не спугни--промямлил-пропищал сконфуженный Пейс. --У тебя подружка, у меня тоже--пробормотал Джон, снимая ботинки и надевая потрёпанные серые тапочки--лучше, пойдём на кухню, чайку попьём, поговорим. --Подожди, я Миллисент предупрежу, чтобы не пугалась--произнёс Йен, скрываясь за дверью спальни. Потом органист и барабанщик сидели на кухне, предаваясь глубокомысленной беседе. --Скажи мне, Пейси, откуда ты взял эту дурацкую теорию насчёт менеджеров?--спросил Джон, отпивая из чашки. --Это про какую-такую теорию?--поинтересовался Йен. --А про то, что гомо-менеджер--благо для группы. Откуда такие мысли, вообще? --Да так, просто поразмышлял про то, во сколько нашему сквалыге обходятся супруга и деточки. --И при чём тут они? --А при том, что качественно выращенные дети сейчас--удовольствие дорогое. --И откуда ты это взял? --Да оттуда, в журнале "Социология" прочёл. Лорд замолчал, потирая лоб ладонью. Журнал, журнал, откуда он у барабанщика? Где он мог его достать? В библиотеке? Так ему, бедному органисту, неизвестно, когда туда в последний раз заходил Пейси. Откуда тогда эта "Социология"? Так-так, припоминаю, что-то...скамеечка под двумя деревьями, на ней две книжки и мы с Пейси взяли их, мне такая книжечка попалась, в суперобложечке со старинной гравюрой, рыцарь там или викинг на берегу моря с пустынными волнами, там ещё название такое "Беовульф, текст, комментарии, исследования" и надпись такая : "Дорогому профессору.................от благодарных студентов". Я книжечку раскрыл, ничего не понял и положил на скамеечку, а рядом ещё что-то лежало похожее, наверное, Йенка этот журнал с собой и унёс. --Ну, тогда признавайся, что ты там прочёл. --А статейку о том, во сколько будут обходится качественные детки лет так через десять-двадцать. --Ну и во сколько? --Побольше, чем сейчас. Вот, скажем, в этом году мы платим по 50 фунтов за годовую кипу тетрадей в линеечку, а лет через двадцать--70. И это ещё не всё. А ведь детей ещё нужно кормить, одевать, селить в нормальные условия, дать образование. В общем, качественно выращенные дети влетают в копеечку. --А при чём тут менеджер, особливо наш? --Да при том, что жена у него есть? Есть, её тоже кормить надо, значит, бабосов убухивать туеву хучу. А если нужна туева хуча этих самых бабосов, то нужно гонять нас как последних кляч. Теперь понял, почему он дал тебе всего полгода? А если семьи у менеджера нет и он--почти презренный изгой, то он может не заганивать группу и дать ей время сосредоточиться на музыке. --Кое-что понял--Лорд поднялся и посмотрел согруппнику в глаза--Йенюша, прошу тебя, не подбирай больше журналы малопонятного тебе содержания со скамеек. А этот отнеси, пожалуйста, куда-нибудь, да оставь. Не по нашему это, книжки со скамеек домой носить. А я тебе книжечку хорошую подарю, "Игра на ударной установке: инновации и вариации" называется. Тут что-то прошуршало едва слышно за спиной органиста. Лорд обернулся, и его взору предстала мисс Миллисент, одетая в серое платьице. Он вгляделся в барабанщикову подругу пристальнее: узкий, вытянутый носик, невыразительные глазёнки, светлые волосы, убранные в пучок, уши, руки с костлявыми худыми пальцами, манера держаться, будто сжавшись в серый комок--всё напоминало мышь. --Здравствуйте, мистер, ой, простите, забыла Вашу фамилию и титул--промямлила она едва слышным голосом. --Миллюша--промурлыкал довольный тем, что объяснил свою теорию, Пейс--сообщаю снова: это Джонатан Дуглас Лорд--наш органист. --Ой, вспомнила, доброе утро, мистер Лорд, это, оказывается Ваша фамилия--сконфуженно произнесла Миллисент, сложив смиренно руки на сером платье. --Садись, Миллюша--Йен пригласил её за стол, похлопав ладонью по табурету--чайку попей, да поешь. Полчаса спустя гоп-компания, состоящая из Йена, Джона и Миллисент покинула квартирку барабанщика, Джон отправился на очередную встречу с дирижёром, а Йен решил проводить свою подругу, а потом отправиться туда, где обычно собиралась группа. А мрачный Ритчи провёл вчерашний день с куколкой Сибиллой: сперва привёл в кафе, потом она водила его по модным магазинам, а под вечер снова привела к себе. Узнав же, что группа скоро снова уезжает на гастроли, слегка расстроилась, но утешилась тем, что Блэкмор пообещал ей привезти чего-нибудь. Итальянские концерты удались, Ян сорвал аплодисменты, а в гримёрке собралась толпа смуглых брюнеток, жаждавших красавца-солиста. Ритчи привёз своей подружке наспех купленных сувенирчиков. --Эх, ну что за жизнь у вас, рок-групп--журила его Сибилла--всё мотаетесь по гастролям. --Ну, кроме гастролей у нас ещё сочинение и запись песен--добавил Блэкмор--и концерт для группы и целого оркестра. --Ну и жизнь у вас--произнесла куколка, глянув в окно--а что для меня тогда остаётся? --Ну сегодня проведу вечерок с тобой, а завтра--уж как дела у группы будут--угрюмо ответил гитарный герой. Сибилла ничего не ответила, только укоризненно взглянула на него. Вечером они смотрели телевизор (опять шоу с модными эстрадными певцами), а потом Ритчи снова залёг с куколкой в постель. А завтра--снова сбор группы, репетиции, обсуждения предстоящего концерта. Ян мечтающий о новых песнях, Лорд, погружённый в свой опусище--так мало интересного. Да и подружка начинала разочаровывать: они ничего не читала, кроме журналов дамских мод, слушала только модных сладкоголосых певчиков и наотрез отказывалась понимать и принимать специфику жизни и работы гитариста в группе. Но, Ритчи продолжал (сдуру) думать, что девушку Сибиллушку нужно попросвещать, а там и трава не расти. И снова ехать с концертами, теперь в Кардифф. И прекрасная дама опять недовольна своим рыцарем гитары. --Лучше бы на танцах играли--заявила она, вытирая песочного цвета чашку синеватым полотенцем--а то из-за этой растущей популярности, ты так мало заходишь ко мне. --Тут я ничего поделать не могу--отвечал ей Ритчи--постоянное шатание по гастролям и есть неотъемлемая часть жизни рок-музыканта из группы, мечтающей о славе и множестве поклонников. Пурпурячья жизнь шла своим уже известным чередом: Лорд возился с концертом в перерывах между гастрольными поездками по стране и европейскому полуостровному субконтиненту. А остальные музыканты пытались сочинять новые песни. В один прекрасный день органист пригласил басиста к себе домой, где их поджидал Малькольм Арнольд. --Ну, здравствуйте, мистер Гловер--поприветствовал слегка напуганного Роджера--а нам кое-что про Вас известно. Бедный басист замер, словно мышь перед удавом. --Я объяснил мистеру Арнольду--раскрыл тайну Лорд--что ты не знаешь нот. Вот мы теперь будем работать с тобой,Роджер. Бедный Гловер стоял ни жив, ни мёртв, теперь дирижёру известно о его позоре, о том, что он музыкант не знающий нот. Он смотрел невидящими, почти стеклянными глазами, на пол, руки его задеревенели так, что он едва шевелил жёсткими от толстых струн пальцами. Малькольм не пощадит его, раздерёт по клочкам, разгрызёт по косточкам. --Роджер, дружище, садись--вывел его из оцепенения голос Лорда--я тебе покажу пометки, что специально сделал. Гловер,едва шевеля ногами, присел на табурет рядом с Джоном, глядя испуганными глазами на партитуру, испещрённую малопонятными знаками. --Вот здесь--органист водил по ней длинным худым пальцем--вступаешь ты, играя на первых двух струнах, потом подключаешь третью, на счёт 12, берёшь и четвёртую, а через четыре счёта вступает Ритчи. А ты играешь на всех струнах, пока не зазвучит мой орган. Понял? --Нннемножечко--промямлил, заикаясь, Роджер. --Ну, занимайтесь, мистер Лорд, с басистом--произнёс Малькольм--а я пока тут посижу, посмотрю-послушаю. И до вечера дирижёр и органист мурыжили друг друга и бедного, не знающего нот, басиста. --Ну, что же,--сказал мистер Арнольд, надевая тёплое пальто,зимние ботинки, повязывая толстый шарф--Вы хорошо позанимались с басистом, а завтра я бы очень хотел видеть здесь вашего певца. А Ритчи продолжал свои попытки просветить куколку Сибиллу во время редких свиданий между концертами, но она сопротивлялась: книги читать ей было не слишком интересно, в кино и в театре она, то и дело, зевала, слушала всякую глупо-слащавую муть. Как-то раз он принёс ей записи Deep Purple, чтобы лучше познакомить и с группой и привить любовь к её творчеству. Но, подружка огорошила его своим критическим отзывом: --Не, моим ушкам такое не нравится: то скрежет, то грохот, то слезливое, то этот органчик с неприятным звуком, мелодии то и дело, ухо режут, это вы такое зовёте про-пре-при..., а, вспомнила, прогрессом. --Прогрессивом--хлопнул себя по лбу Ритчи--эх, что же ты так не любишь мою группу. --А я приятные песни люблю, чтобы про любовь красивый певец, модно одетый, пел--ответила ему, надув губки, Сибилла. Блэкмор понял, что его подружка глупа, вкусом не обладает, интересы её ограничены, и это стало первой ступенькой к разочарованию в мисс Грин. И так продолжалось до середины марта: концерты, поездки, возня Лорда с его opus magnum. И Ритчи скучал и позёвывал в обществе куколки Сибиллы, уже задумываясь, как бы сбежать от неё, тем более ей не нравилось, что из-за работы в группе гитарный герой уделяет ей так мало внимания. А у мистера Арнольда тоже дел было немало. На следующий день после муштрования Роджера он пригласил на квартиру к Лорду Яна. --Ну, вот это наш замечательный певец--Джон указал рукой на Гиллана, бесстрашно-гордо взиравшего яркими голубыми глазами на дирижёра--у него, как я уже говорил, трёхоктавный... --Орастый фальцетино--перебил его Малькольм. Ян бросил на Арнольда такой злобный взгляд, будто готов был в тот же миг настучать ему по кумполу. --Ну, что поделаешь--развёл руками Лорд--это специфика такая: в прогрессиве нужно петь менее обработанным голосом, чем в опере. Хотя, таким же мощным. --Петь, а не орать--отрезал Малькольм--как он будет сочетаться при такой манере пения с оркестром? --Слушайте, а чем, чисто конкретно, я Вам не нравлюсь? Трёхоктавным диапазоном, тембром голоса, тем, что использую грудную технику, но пою в роковой манере, или тем, что в консерватории не учился?--злился Ян--ну, уж, извините, у меня миллиона фунтов в кармане не было. --Тем, что поёте в грубой, орастой, а не нежной, глубокой, плавной оперной манере--ответил Малькольм--в общем, надо Вам,мистер Гиллан, позаниматься перед концертом вокалом, чтобы, хотя бы не орать с оркестром. --А Вы попробуйте петь так, чтобы группа Вас не глушила--посоветовал красавец-андрогин--а то ведь мы инструменты не просто так в руках натруженных держим, а ещё их к усилителям подключаем. --Чтобы Вы, уважаемый, не говорили--отрезал Малькольм--Вам придётся брать уроки пения перед тем, как выступить с оркестром. Предлагаю Вам познакомиться с мисс Сильверстрайп--она Вас научит петь вместо того, чтобы орать. Время шло, группа занималась концертами, а Лорд--своим опусом. Ритчи всё чаще подумывал о том, как бы сбежать от подружки, не понимающей, что ей попалась будущая рок-звезда. Но мисс Сибилла сама ответила на столь сложный вопрос. --Знаешь, должна сообщить тебе пренеприятнейшую новость--заявила она гитарному герою по телефону--ты своего добился, точнее, доигрался: у меня появился другой. --Э-э-э, КАК ТАК ДРУГОЙ?--заорал в трубку ошарашенный таким известием Ритчи--ты гуляла от меня чёрт те с кем, пока я ездил с концертами? Значит, ты меня оставляешь? Постой, а что я тебе такого сделал? --Ты вместо того, чтобы уделять мне внимание, занимался какой-то непонятной мне карьерой рок-звезды, неизвестно, станешь ли ты ещё знаменитым--отвечала в трубку Сибилла--поэтому я предпочла тебе простого парня без особых амбиций, но могущего быть со мной тогда, когда я захочу. --Ну а кто же он, скажи пожалуйста?--прошептал слегка севшим голосом в трубку Ричард Хью. --Простой бухгалтер--ответила куколка. Ритчи замолчал, обдумывая произошедшее. Значит его, гитарного героя, будущую знаменитость, променяли на заурядного бухгалтера, ну что ж, он сам хотел расстаться с глупой мисс Грин, но она его опередила--в чём вся печалька. Она задевала самолюбие гитариста, привыкшего быть в таких делах первым. Так неприятно, что тебя первым вышвырнули из любовной лодки и посадили в неё серого бухгалтера, никогда не слышавшего прогрессива. И он хохотал над тобой как над лошопедом. --Ну что ж, желаю тебе море счастья и океан любви с простым служителем дебета и кредита--произнёс он в трубку--а я пойду заливать и заигрывать в группе своё горе. Прощай, и будь счастлива с простым британцем, раз уж я не могу тебе ничего дать. И повесил трубку. Не повезло, хотел первым сообщить о том, что все чувства угасли, но куколка выгнала его сама. Значит, не его она, не его. Ну хоть как-то внесла свежесть и яркость в его жизнь, пусть даже и временно, на этом и спасибо, милашка никогда не помешает. Здесь закончился один этап его амурной жизни, и, скоро, наверное, начнётся другой и, может, ему повезёт больше, чем тогда, когда он повстречал на снежной улице Сибиллу. Ритчи вздохнул, встряхнулся, вытянулся худым жилистым телом, взглянул в темноту комнаты, поднялся с кровати и включил свет. И он хлынул в лицо гитаристу, словно обозначая новый день и новые ожидания. Да и, честно признаться, ему было не так больно, просто обидно, ведь особо сильных чувств тут и не было: временное приключение с неясными перспективами. Да и разочарование его тоже постигло: случайная подружка оказалась глупа и ограничена. Поэтому, долой глупые и слезливые переживания, да здравствует новая жизнь и Лордов концерт. --А вот, интересно--Блэкмор склонился к своей подружке-"фендерушке"--а что, если Йенова мышь ушастая гораздо умнее моей, теперь уже бывшей куколки? Значит ли это, что он удачливее в любовных делах, чем я? Может наш барабанщик специфическими вкусами отличается: предпочитает тех, что умны? Но "фендерушка" ответить не могла. Тогда Ритчи взял её в руки и тронул подушечкой пальца струну и она отозвалась едва слышным металлическим звоном. И Ричард Хью Блэкмор заиграл светло и свежо, по-новому, неслыханно, не пропуская ни одной струны, ни одного лада, бегая загрубелыми пальцами по всему грифу. Один, в пустой спальне, где давно не было ни запаха женщины, ни её заливистого голоса, играл то весело, то печально, то торжественно, то разнузданно, будто сообщая всей стране, что он будет великим гитаристом и ждать осталось недолго. А потом он положил рядом с собой гитару, снял с себя одежду, забрался под одеяло, свернулся клубочком, словно гладкий чёрно-белый кот, и погрузился в сон.