Дневник памяти

«Успокойся Китнисс», — твержу себе. Надо взять себя в руки и помочь Питу. Присаживаюсь на кровать рядом с ним и слегка тормошу за плечо. — Пит, Пит, ты меня слышишь? — В ответ опять стон. Ему совсем худо. Нужно срочно сбить температуру. Захожу в ванную и выуживаю из шкафчика аптечку. Возвращаюсь к постели и открываю футляр: бинты, йод, мазь от ожогов, обезболивающее и все. Беспечный дурень. Как можно быть таким самонадеянным и держать аптечку полупустой. Думаю пойти домой за мамой, но и оставлять его ни на минуту в таком состоянии я не собираюсь. Может у рыбины в чемодане что-нибудь найдется? Все таки капитолийские лекарства намного лучше чем-то, что продается в нашей хилой аптеке. Спускаюсь обратно в зал, подхожу к этому нереально яркому чемодану и тяну замок, между тем замечаю, что гостья до сих пор без сознания. Так даже лучше. Первое, что мне попадается на глаза — нагрудный бейджик. На карточке гласит, что эту ее зовут Фелицией Бай, и что она элитная прислуга и семейная медсестра. Дальше вижу белый конверт. Он уже открыт, внутри письмо. В нем сказано, что она отправлена в 12 дистрикт с особым заданием, а точнее держать дом в чистоте и лечить Пита. Вот это чудище и со шваброй? Жуткое зрелище.Да откуда Капитолию известно, что он болеет? Странно, но я разберусь с этим позже.Она медсестра, а значит, лекарства точно есть и я их сразу же нахожу. Слава Богу все медикаменты с пояснением. Нахожу ампулы с жаропонижающим, но решаю взять наверх всю торбу с лекарствами. Опять присаживаюсь на кровать и внимательно читаю аннотацию к лекарству. Черт, нужно колоть. Да еще и в мышцу. Меня, конечно, Прим научила делать уколы, но перспектива увидеть попу Пита весьма смущала. Мама говорит, когда лечишь надо откинуть все посторонние мысли и понять, что перед тобой просто человек, которому нужна помощь. Так и с делаем. Беру шприц и набираю в него содержимое ампулы. Закрываю пока колпачком и откладываю в сторону. Нужно перевернуть парня на живот. — Пит, ты можешь перевернуться? — Попробую, — хрипит парень. — Постарайся, скоро станет легче. Пока Пит ворочается, мочу ватку спиртом, беру шприц с тумбы и стою наготове. Как только Парень перевернулся, моментально обмяк и заснул. Стягиваю с него простынь, затем спускаю белье. Протираю участок кожи спиртом и резко, но аккуратно ввожу иглу. Пит даже не дрогнул. Бедный, совсем обессилен. Сделав укол, убираю все за собой. От лекарства парень должен хорошенько пропотеть. Достаю из шкафа темно-синюю байковую пижаму — то что надо. Мягкая и теплая. С большим трудом переворачиваю Пита обратно на спину. Одеваю его и накрываю теплым одеялом. Жар до сих пор сильный. Думаю можно приложить уксусный компресс. Его я нахожу на кухне. Наливаю в миску уксус и воду. Затем мочу в растворе бинт и кладу на лоб парню. Меняю несколько раз. Совсем скоро лекарство начало действовать и жар спал. Пит еще спит, ему нужен отдых. Больше ничем помочь не могу, поэтому спускаюсь вниз. Надо же, чудо уже приходит в себя. Сидит у стенки, держится за свою пустую голову и охает. Подхожу и сажусь перед ней на корточки. Поднимаю ее лицо за подбородок и заставляю смотреть мне в глаза. От моего жеста она начинает дрожать. — Напугала я тебя рыбина, но сама виновата, нечего было злить победителя, — говорю ей.На что она только еще сильнее дрожит, из глаз бегут слезы. О боже, так она еще отвратительней. — А теперь, я усажу тебя на диван и ты будешь сидеть там и не рыпаться пока я не разрешу. Поняла? — в ответ она только кивнула. Беру ее за локоть и тащу в гостиную. Вот так, пусть сидит. — Не смотри так на чемодан, я тебя не обокрала. Взяла только лекарство. Мне твой тряпки не нужны. И вообще не до тебя сейчас, позже решу что с тобой делать, — сказав это, ухожу на кухню. Здесь слегка не прибрано. Видимо, Питу уже вчера стало плохо, раз не смог прибраться. Мою тарелки и чашки. Набираю в чайник свежую воду и ставлю на огонь. Подметаю пол на кухне и протираю стол. Убедившись что все чисто, выглядываю и вижу, что капитолийка разбирает свои пожитки и обливается слезами. Закусываю губу. Мне стыдно, что я на нее так налетела, но что поделать? Я думала она навредила Питу. Надо как-то успокоить ее. Завариваю мятный чай, наливаю одну чашку, ставлю ее и тарелку с печеньем на поднос, себе наливаю стакан яблочного сока, кладу салфетки. Захожу в зал ставлю поднос, на стеклянный журнальный столик перед диваном. — Выпей полегчает, — говорю рыбине, указывая на чай. Сама же с соком в руках сажусь на подлокотник кресла напротив нее. — Ну что расскажешь мне, Фелиция? Тебя ведь так зовут? — спрашиваю у нее. — Да, — дрожащим голосом отвечает она. — Меня отправили сюда присмотреть за мистером Мелларком. Вчера в Капитолий поступил звонок и сообщили, что ему нездоровится и вот я здесь. — Теперь все ясно. И хватит трястись. Я тебя больше не трону. Знаешь, совсем не хочется перед тобой оправдываться и объяснять что к чему, но скажу вот что: вчера, я пригласила своего жениха к нам на обед. Но он не пришел, трубку не брал, у родителей не появлялся. В итоге я в панике прибежала сюда, а мне дверь открыла ходячий кошмар, а точнее ты. Я подумала, что ты что-то сделала с ним и набросилась на тебя. Понятно? — Да, мисс Эвердин, извините, я просто растерялась и не смогла вам ответить, — лепечет она и опять плачет. — Иди умойся. Ванная вон там. Я пока схожу домой, потом выделю тебе гостевую. И без глупостей. Не смей никуда звонить. Когда придешь в себя мы закончим начатый разговор. Не дождавшись ответа, разворачиваюсь и иду домой. Говорю маме что Пит болен, и что я намерена жить у него пока тот не поправиться. Она, конечно, не в восторге, но ничего не говорит. Беру из своей комнаты пару футболок, белье, домашние штаны, пижаму, расческу и зубную щетку. На выходе мама дает мне сбор трав для Пита. Зайдя домой к Питу, вижу, что капитолийка уже привела себя в порядок и опять сидит на диване.Не сказав ей ни слова, поднимаюсь в комнату к парню. Спит. Ставлю сумку на пол, подхожу к его постели, наклоняюсь и целую в щеку. Теплый — жар окончательно спал. — Напугал ты меня, Мелларк, — шепчу и глажу парня по голове. Легко целую в губы и спускаюсь вниз. — Пойдем, я покажу твою комнату, — говорю Фелицие. Она молча встает и волочит за собой чемодан. — Вот. Вещи разберешь потом, а сейчас пошли на кухню. Я буду готовить ужин, а ты отвечать на мои вопросы. — Хорошо, — соглашается она. Уже на кухне, я решаю сварить что-нибудь легкое на ужин. Достаю из холодильника куриный фарш, среднюю луковицу, сладкий перец, два помидора и столько же картофелин. — Фелиция, договоримся сразу не врать друг другу. Скажи честно, зачем тебя сюда прислали? Я не верю в сказку о добром Капитолии, который заботится о своих победителях, — начинаю разговор, не отрываясь от чистки лука. — Меня вчера вечером вызвало начальство. Сказали, что нужно ехать сюда и в самом деле следить за домом и лечить мистера Мелларка. Я совсем не хотела ехать, но мне предложили тройную сумму, — отвечает она. — Это все понятно, но, когда хорошо платят, значит, все не спроста и тебя попросили о каком-то одолжении, не так ли? — спрашиваю я, нарезая лук мелкими кубиками. — Да, вы правы. Обязуюсь следить за вашими отношениями. В правительстве не все верят в вашу любовь. Я должна буду рассказать после приезда все что видела, и как вы вели себя друг с другом. — Хм … А еще что? — спрашиваю, наливая в кастрюлю масла, высыпаю нарезанный лук и ставлю на огонь. — Вы очень догадливы мисс Эвердин. Я должна была соблазнить вашего любимого, — говорит она уже плача. –Но вы же меня убьете, — опять плачет. От этих слов мурашки пробегают по коже. Я роняю нож, которым чистила картошку, но быстро прихожу в себя и успокоившись задаю вопрос. — Сколько тебе лет? — Двадцать четыре, — хрипит она сквозь слезы. — А ты в курсе, что Питу всего семнадцать? Тебе саму от себя не тошнит? — зло цежу я. — Простите меня. Но мне правда нужны эти деньги. Я оплачиваю свое жилье в Капитолии, мне нужно себя обеспечивать, — ревет она. С шумом кладу нож на стол, хватаюсь руками за столешницу. Я в ярости. Тяжело дышу, стараюсь привести дыхание в норму. Чертов Капитолий! Подхожу к стулу на котором сидит Фелиция и нависаю над ней, словно коршун над добычей. — А теперь послушай меня, пустоголовая. В одиннадцать лет я потеря отца и моя семья начала голодать. А как известно, в дистриктах почти любые попытки прокормиться нелегальны и караются законом. Но я не пала духом. Я начала охотиться, на свой страх и риск я ходила в лес, кишащий дикими зверями, ядовитыми змеями и растениями. Мне было тяжело тянуть семью, но я ни разу не опустила руки. Не ложилась под миротворцев за деньги. Другое дело Капитолий. Вы все — кучка зажравшихся и похотлив животных, которая полностью зависит от нас. Вы не знаете что такое трястись на жатве, вы не в курсе какого это не есть ничего два дня, по одной лишь причине, что есть нечего. Вы с удовольствием смотрите на то, как наши тощие дети бьются на смерть. Вы можете спокойно выбрать себе любую профессию. У тебя, тупица, множество способ прокормить себя, в то время, как у жителей дистриктов этого нету, но не смотря на это мы уважаем себя и не унижаемся ни перед кем! — Я высказала все что думала. Хотя нет: — И на счет соблазнения Пита. Ты себя в зеркало видела? Ты на человека не похожа. Питу под дулом пистолета будет противно даже прикоснуться к тебе, а теперь вали в свою комнату чтоб я тебя не видела. Живо! Собравшись, возвращаюсь к готовке. Выпиваю стакан воды чтобы успокоится. С трудом унимаю дрожь во всем теле и успокоившись через несколько минут, вновь возвращаюсь к готовке. К луку добавляю также мелко нарезанный перец. Леплю шарики из фарша и обжариваю их с овощами, позже добавляю помидоры. Жду чтобы все это потушилось и заливаю водой. Когда суп уже кипит добавляю мелкую вермишель и картошку. Солю, перчу и добавляю зелень. Вскоре ужин готов.