Все художники извращенцы

      Деми зашла к Алексу в ванную. Эта комната была оформлена в стиле хай-тек и гораздо больше сочеталась с кухней и гостиной, нежели вторая ванна, спальня и комната для пыток. Он облагораживал отросшую щетину.       — Ты уже успела пересечься с мамой?       — Да.... Она была в шоке, когда увидела меня в лифчике.       — Я тоже в первый раз был в шоке. Он тебе очень идёт.       — Смеёшься?       — Нет. У тебя правда хороший вкус.       — Ну ладно, — она выдавила на щётку пасту и толкнула от зеркала Петтифера, который уже не брился, а нагло пялился на её грудь — ранее такой взгляд был ему не свойственен.       — Полегче, красотка.       — Дай богине почистить зубы.       — Богиня ты в постели и наших ролевых играх, а возле умывальника — моя девушка.       — Ах, вот как?       Недобрый взгляд Деметрии покосился на Петтифера, и она шлёпнула его по затылку. Алекс продолжил бриться, сдвигая Деми от зеркала. Девушка сплюнула и грозно взглянула на него, художник умылся, повернулся в её сторону, оглядывая надутые губки и взбешённые зрачки, и покачал головой.       — Я бы тебя так и написал....       Деми усмехнулась.       — А как твоя мама отнесётся к тому, что ты написал меня обнажённой? Она ведь узнала меня на картине.       — Не знаю. Наверно, решит, что ты особенная, она прежде не заставала полуголых девушек в моей спальне. Тем более все её предложения с кем-либо меня познакомить были отвергнуты.       — Почему?       Алекс молча бросил взгляд на пол.       — Потому что она выбирает девушек на свой вкус.       — Значит, я могу ей не понравиться?       — Можешь.... не понравишься. Но это ничего не меняет, — он коснулся её плеча и заглянул в её глаза. Сейчас ресницы не были настолько длинными и не отвлекали от её забавных карих глаз, Деми была прекрасна даже без косметики.       — Алекс, но я ведь должна понравиться твоей маме.       Он пожал плечами.       — Мне всё равно.       — Тебе всё равно, в каких мы будем отношениях?       — Деми, ты не стерва, она не может тебя возненавидеть, но шквал нравоучений вполне возможен. — Следующие слова прозвучали намного тише: — Тем более она явно не за этим приехала.       — А зачем?       Он посмотрел в прострацию и прищурился.       — Не знаю.       Затем удалился, оставив Деми наедине со своими мыслями. И тут в её голове раскинулись разговоры, вечные нравоучения, навязывание своей точки зрения, построенной на типичных стереотипах.... Когда-то она это уже проходила: в школе, в гостях у родственников, на экране телевизора, в глупых журналах.... И каждый раз, каждый грёбанный раз у неё возникала неистовая антипатия ко всему этому. Художница всегда считала, что имеет право на свои мысли, свою точку зрения — ведь это и отличает столь белую ворону от галдящей толпы куриц. Что же касается её родителей — они не были особыми любителями поговорить, хотя и имели только свои взгляды и своё мнение, смотря на Деми как на инфантильное дитя. Да и не было у них времени обсуждать что-либо с дочерью. Найти себя ей помогла литература и анализ происходящего вокруг неё в мире, родители помогли ей почувствовать себя независимой, и она стала тем, кем является.