Надломленные

Солнце отвратительнейшим образом светило прямо в лицо. Пэнси даже сквозь сомкнутые веки ощущала этот свет, а ещё ей было как-то слишком жарко. Она вообще не любила рано просыпаться, особенно от таких вот независящих от неё обстоятельств. Обычно девушка наглухо зашторивала окна, чтобы избежать подобных эксцессов. Но вчера видимо эта мысль как-то выпала у неё из головы. Воспоминания о прошедшем вечере ещё не успели полностью сформироваться в её сознании, когда она вдруг поняла, что жарко ей было не столько от солнца, сколько от человека, лежащего рядом. Персефона не рискнула сразу открыть глаза, усилием воли восстанавливая цепь событий. Пробудившееся, наконец, сознание подкидывало ей одну за другой картинки из вчерашнего дня. Правда, самые душераздирающие фрагменты были очень смазаны. Последнее адекватное ощущение, которое она смогла припомнить, – это большие теплые руки, которые заключили её в объятия. После этого было только забытьё. Пэнси даже не надо было открывать глаза, чтобы понять, чьи это были руки. Она знала ответ и, как бы это ни было иррационально, не была удивлена. Но вечно притворяться спящей она не могла. Поэтому Персефона открыла глаза и посмотрела на Джорджа, который видимо давно уже не спал, в свою очередь, наблюдая за ней. В иной ситуации она бы посчитала это жутковатым поведением, но Уизли так органично вписался в её жизнь, что даже просыпаться под его внимательным взором почему-то казалось нормальным. Солнечный свет словно искрился в его рыжих волосах, а взгляд был слегка насмешливым. Пожалуй, в этот самый момент Джордж казался ей тем самым весёлым гриффиндорцем из прошлого, замышляющим какую-нибудь шалость. Таким живым и ярким, что у Пэнси закралась мысль, что она снова может всё испортить. Не совсем осознанный страх потянуть за собой на дно и его тоже. Она была вся собрана из осколков, и стоило только протянуть руку, как сразу же можно порезаться. Ему не следовало быть здесь, он ведь с ней пропадёт, но она не могла заставить себя его прогнать. И когда Джордж протянул руку, чтобы убрать прядь волос с её лица, она позволила ему это сделать, не отстранившись. – Знаешь, Паркинсон, мне кажется, мы слишком часто стали оказываться в одной постели в довольно компрометирующем положении для начальника и подчиненной, – с улыбкой произнёс мужчина. Словно не было крови, осколков и криков. Будто всё было проще, чем есть на самом деле. – Вы просто пользуетесь своим служебным положением, мистер Уизли, – усмехнувшись, ответила Пэнси. Она решила поддержать эту шутливую беседу и хоть ненадолго отбросить мрачные мысли. – Насколько мне помнится, это ты хотела заслужить повышение по службе. – Одно другому не мешает, разве нет? – парировала Персефона. Девушка обняла Уизли и устроилась головой на его груди. Это было почти неосознанное действие и очень смелое с её стороны. Она была почти обнажена, как и Джордж, но всё казалось таким органичным, что ей не хотелось ничего менять. Наступила уютная тишина, которую никто из них не решался нарушать. Их мирок был слишком хрупким, чтобы рисковать делать любое неосторожное движение. Но кое-что она должна была ему рассказать. – Я решила оставить ребенка, – произнесла Персефона, не глядя на Уизли. Джордж очень быстро и как-то почти неощутимо стал неотъемлемой частью её жизни. Он имел право знать и тоже принять те или иные решения, пока всё не зашло слишком далеко. Пэнси боялась, что он сейчас уйдёт, но лучше пусть это произойдёт рано, чем поздно. Она не хотела ещё больше привязываться и снова рисковать своим сердцем. Персефона не знала, что ждёт их завтра и тем более не строила никаких планов. Возможно, эта странная связь закончится через неделю, месяц или день, но она не хотела ничего скрывать. – Хорошо. Я рад, что ты приняла решение, – спокойно сказал Джордж, нежно гладя её по волосам. Словно это не было чем-то особенным. Он не выдал ни одного признака удивления или замешательства, а просто принял это как факт. Чтобы удостоверится, что всё это ей не послышалось, Пэнси подняла голову и посмотрела мужчине в лицо. Он просто ей улыбнулся и произнёс, переводя тему: – Что ты хочешь на завтрак? – Ты ещё и завтраки будешь мне готовить? Это был неожиданный поворот, даже мама никогда ей не готовила. Миссис Паркинсон вообще наверно этого не умела. Они жили в мире древних семейных поместий, домовых эльфов и роскоши. Такая простая вещь как готовка была где-то за гранью их видимости. – Ну, раз ты готовить не умеешь, то какой у меня есть выбор? – в очередной раз усмехнувшись, сказал Джордж. – А прибираться тоже будешь? Я так сэкономлю на покупке домового эльфа, – не удержалась Пэнси от подколки. – Боюсь тебя расстроить, но моё содержание обойдется тебе куда дороже. – Эх, а я только стала привыкать жить экономно на свою скромную зарплату. Не хотите кстати мне её повысить, мистер Уизли? Эта игра в начальника и подчиненную забавляла их обоих. – Мы, конечно, близки, но не настолько, чтобы доходить до таких крайностей, мисс Паркинсон. – Что же мне для этого нужно сделать? Я и так лежу с вами почти полностью обнаженная в одной кровати. Пэнси не сразу осознала, что они заходят на ещё неизведанную территорию шутливых бесед на грани. Если в первое их такое утро особенного подтекста в их словах не было, то сейчас ситуация перевернулась. И каждая такая фраза совершенно иначе могла трактоваться каждым из них двоих. – Ночь, безусловно, была горячей, но немного не в том ключе, что мне по вкусу. Слова Джорджа добавили сексуального напряжения в беседу, но Персефона не смогла удержаться, чтобы не развернуть эту тему: – И что же Вам по вкусу, мистер Уизли? Джордж хотел что-то ответить, но осекся. Они, казалось, зашли слишком далеко. Дальше, чем оба предполагали зайти этим утром и вообще в обозримом будущем. Видимо он решил, что стоит уйти с этой непредсказуемой дорожки, которая вела их в совершенно определенном направлении. И, в общем и целом, Пэнси была согласна, что слишком рано и поспешно они перескочили от осторожных притирок к флирту с намеками, лёжа почти без одежды в одной кровати. Но всё равно была немного разочарована, когда Джордж произнёс, руша всю атмосферу: – Вопрос про завтрак всё-таки актуален. – Не думаю, что у нас есть большой выбор. Я даже не уверена, есть ли в доме еда. После вчерашней выписки Персефона была не в том состоянии, чтобы подумать о покупке продуктов. А осталось ли что-то годное к употреблению с момента её последнего визита домой ещё до происшествия и больницы, она понятия не имела. – Тогда я пойду и проверю, а ты пока можешь сходить в душ. – А... Пэнси, конечно, плохо помнила вчерашние события, но была абсолютно уверена, что ванная точно не пригодна для посещения. Видимо Джордж понял, в чём была загвоздка. – Ванную я вчера привел в порядок, так что можешь не беспокоиться. – Спасибо. Что ещё она могла сказать? Только поблагодарить за то, что ей не придётся смотреть на плоды своего припадка. – Не за что. Я, правда, рад, что всё обошлось. Он ободряюще улыбнулся. Пэнси же откатилась немного в бок, чтобы позволить ему подняться. Она до этого не обращала внимания, что Джордж не столько худощав, сколько подтянут. Высокий с правильными чертами лица и проступающими под кожей мышцами при движении он казался даже красивым. Пожалуй, ему только не помешало бы подстричься, потому что волосы уже отросли до самых плеч. Но сейчас Пэнси не хотелось об этом говорить, она просто любовалась видом красивого полуобнажённого мужчины в утренних солнечных лучах. – Поторопись, а то я сам съем всё, что приготовлю, – сказал Джордж, выходя из комнаты. Он так и ушёл на кухню в одних трусах, словно это было совершенно нормальным. Персефона подумала, что так наверно и выглядит дом. У неё не никогда не было ощущения такого уюта и спокойствия, как этим утром. Но эти новые чувства скорее радовали, чем пугали. Персефона встала с кровати и с некоторой опаской пошла в ванную. Но выглядело всё совсем не так, как она ожидала. Пэнси бы даже не обратила внимания на небольшие трещинки на зеркале, если бы внимательно в него не вглядывалась, пытаясь доказать самой себе, что вчерашняя ночь ей не примерещилась. Она также обратила внимание на свои руки, на которых остались не очень заметные, но всё же существующие следы от залеченных ран. Довольно быстро девушка приняла душ и накинула небесно-голубой халат, не обладая самонадеянностью Уизли, который мог ходить по дому в одном белье. Персефона даже не отдавала себе отчет, как она торопилась сделать всё как можно быстрее. Где-то глубоко внутри у неё был страх, что стоит ей хоть немного промедлить, и его на кухне уже не будет, словно он мог исчезнуть также неожиданно, как и появился в её жизни. Но Джордж был там. Он раскладывал на тарелки яичницу, когда она вышла из комнаты. – Ты как раз вовремя. Завтрак уже готов. Правда у тебя из съестного выжили только яйца, какие-то мышиные хвосты и лягушачьи лапки. Я, конечно, не осуждаю твои гурманские пристрастия, но решил, что мы обойдёмся яичницей. – Хвосты и лапки я держу для зелий. Хотя на черный день всё может сойти в пищу, – сказала Пэнси, присаживаясь за стол. – Кто вообще хранит ингредиенты для зелий в кухонном шкафу? – разумно спросил Джордж, присаживаясь напротив и ставя перед ними тарелки. – Выбор небольшой либо там, либо в шкафу для одежды. В этом доме особо не разгуляешься. На самом деле дом был так мал, что Пэнси и правда зачастую не знала, куда и что положить, не на пол же, в конце концов. Около часа они просидели на кухне, завтракая и неторопливо беседуя на отвлеченные темы. Джордж рассказывал про квиддич, в котором Пэнси не понимала примерно ничего. Она в свою очередь поведала ему тайну, что боится летать на метле. Когда Уизли пошёл мыть посуду девушка заметила отметины на его коленях, такие же, как на её руках. – Ты вчера сильно поранился? – она чувствовала себя виноватой в том, что он тоже пострадал. – Ерунда, не переживай. Это не сравнится с бладжером, который сбил меня на пятом курсе. Зато сколько девчонок мне писали открытки с пожеланиями выздоровления и присылали шоколад в больничное крыло, надо было видеть. Я тогда подумал, что это даже не так уж плохо, упасть с метлы. – Вы с братом вообще были безумно популярны в школе, даже среди слизеринок. Пэнси поздно сообразила, что говорить о Фреде не просто плохая, а отвратительнейшая идея. Но Джордж пусть и после небольшой паузы заговорил: – Неужели мы были настолько сногсшибательны, что смогли покорить даже сердца чистокровных дам? – Когда Вы сорвали нам СОВ на пятом курсе, я буквально видела, как слетают их трусики вслед за вашими фейерверками. Джордж заливисто засмеялся. – И даже твои? – спросил он, хитро прищурившись. – Не скрою, что была впечатлена, но мужественно держалась, – улыбнувшись, ответила Пэнси. После этого Джордж пошёл в душ, а девушка осталась сидеть на кухне. Вроде бы надо было чем-то заняться, но ей было так хорошо и спокойно, что она решила побаловать себя отдыхом. Уизли вернулся спустя некоторое время уже в брюках, правда рваных на коленях, и застегивая на ходу рубашку. – Ты уходишь? – спросила Пэнси с плохо скрываемым замешательством. Она вдруг осознала, что этот их маленьких мир легко может разрушиться, если Джордж просто уйдёт и решит не возвращаться. Это было поразительно сильным для неё потрясением, потому что буквально минуту назад она не могла даже подумать о том, что он решит оставить её. Джордж видимо понял причину её замешательства и поспешно произнёс: – Я только схожу домой за вещами и продуктами. Вряд ли ходить в рваных брюках – это хороший тон. Да и есть жаб и мышей у меня нет никакого желания. Пэнси выдохнула. Это было странно, что его желание перебраться к ней с вещами вызвало у неё облегчение, а подозрение о том, что он может не вернуться, такую тревогу. Когда Джордж ушёл, она уже не могла сидеть на месте. Пэнси пошла в гостиную и мерила шагами комнату, пока не заметила краем глаза жёлтое пятно на диване. Это оказался букет пионов, немного завявших, но очень красивых. Видимо Уизли вчера пришёл к ней с цветами, когда она билась в истерике. Пионы удалось даже привести в приличный вид парой заклинаний. После чего они стали украшать каминную полку в вазе, которую Персефона наколдовала из старой чашки. Несмотря на то, что по ощущениям девушки уже прошло довольно много времени, но Джордж до сих пор не вернулся. Она больше не могла сидеть дома и вышла на порог, посмотреть, что там происходит в соседнем доме. В этот момент Уизли как раз вытаскивал на улицу какую-то большую сумку, причем у двери стояла ещё одна. – Ты что мебель по частям выносишь? – крикнула Пэнси. – Это еда и одежда, – прокричал Джордж в ответ, закрывая дверь и направляясь с вещами в её сторону. – И где мы всё это будем хранить? В коробках в гостиной? – задала Пэнси резонный вопрос. – Что-нибудь придумаем, – отмахнулся от неё Уизли, занося всё в дом. Она могла бы сказать, что он всегда мог сходить за нужными вещами в соседний дом, но промолчала, Персефона не хотела, чтобы он уходил даже на такое короткое время. Разумеется, ему придётся выйти на работу, но об этом думать сейчас не хотелось. Ещё пару часов они утрамбовывали вещи по шкафам, мило переругиваясь. Пришлось даже применять расширяющие заклятия, чтобы всё вместить. А за право хранить котлы для зелий на кухне вообще развернулась настоящая борьба, из которой Пэнси вышла победителем, сохранив право на свою зельеваренческую утварь. Никто из них даже не обсуждал этот неожиданный переезд, просто воспринимая происходящее, как должное. Каждый из них боялся обсуждать их отношения, всю эту странную ситуацию, в которой они оказались. Словно если не говорить вслух, то можно сделать вид, что всё совершенно нормально. Будто это не Джордж нашёл Пэнси в крови среди осколков, и не они терпеть друг друга не могли многие годы. Можно даже представить, что она не беременна от другого, а Уизли не её начальник. При том, что абсолютно непонятно, кто они друг для друга, съехаться им это совершенно не помешало. Пожалуй, они сами себе не могли объяснить происходящее, не то, что друг другу. Они уже заканчивали разбор вещей, когда Персефона кое-что вспомнила: – Кстати всё хотела спросить, что же случилось с дракончиком? Надеюсь, с ним всё хорошо? – Ты за него беспокоишься после всего, что произошло? – удивлённо спросил Джордж. – Я не думаю, что он виноват в произошедшем. Дракон просто испугался. Мне показалось, что он был очень потерянным и беззащитным. Пэнси правда не считала дракона виновным. Всего лишь маленький испуганный малыш, который пытался себя защитить. Нелепая случайность. – Его забрал мой брат Чарли. Он работает во Всемирном драконоведческом заповеднике в Румынии. У них там хорошие условия для драконов. – Я рада, что всё обошлось. Хорошо, что его не убили из-за происшествия. Интересно как ему там живётся? Никогда не была в подобном заповеднике. – Я бывал там несколько лет назад. Очень своеобразное место. Немного подумав, Джордж продолжил: – Не хочешь съездить в Румынию на несколько дней? Уверен, что Чарли согласится нас принять. Персефона некоторое время молчала, и Уизли решил, что она пытается подобрать слова для отказа. – Я наверно поспешил с этой поездкой. Тебе надо восстанавливаться. Девушка поняла, что он неверно истолковал её молчание. – На самом деле я бы хотела поехать. Но, честно говоря, я пытаюсь вспомнить, который из твоих братьев Чарли. Не хотелось бы встретиться с человеком, который выставит меня за порог, только увидев. Джордж видимо забыл, что они были слишком долгое время по разные стороны баррикад, чтобы так просто появляться вместе у кого-нибудь из их родственников. – Не беспокойся об этом. Он выпустился ещё до твоего поступления в Хогвартс. Чарли – хороший парень и не склонен судить людей, не узнав их поближе, – сказал мужчина, сам желая в это верить. Его старший брат на самом деле был меньше других его родственников склонен к скоропалительным выводам, но возможно идея была не самая лучшая. Он даже не подумал о таких нюансах, когда это предлагал. Как-то очень легко было выбросить из головы их с Пэнси прошлое, оставаясь только вдвоём. Но как остальные его близкие посмотрят на такой союз, Джордж не хотел даже представлять. –Тогда, думаю, что мы могли бы поехать. Тебе дадут отпуск на работе? Джордж уже приготовившийся идти на попятную, неожиданно понял, что, не смотря на все риски и сложности, он хотел быть с Персефоной. И если даже Чарли вдруг примет её не так радушно, как ему бы хотелось, то они всегда могут уехать. – Думаю, что я смогу договориться. – Тогда решено. Едем в Румынию. Только нам придётся снова доставать вещи для упаковки в чемодан, – сказала Пэнси, кивая на шкаф. Знакомиться со старшим братом Джорджа было, конечно, не лучшей идеей, когда они сами-то не знали, кто они друг другу. Но Персефона решила рискнуть. Если уж окунаться в этот омут, то с головой.