Haunted

      Фэй и ее мама молча сидели у кухонного стола, и только несколько тостов лежало на их тарелках. Часы пробили 11:30 ночи, как правило, довольно странное время для еды, но Фэй уже привыкла к этому после стольких лет. После того, как она помогла маме убрать кухню, они отправились спать. Фэй спала в комнате родителей, на той стороне кровати, где спал отец. Что часто делала, когда была моложе, и после того, как в течении большей части дня испытывала страх, она не желала проводить ночь в одиночестве. Но где-то в середине ночи она проснулась и пошла обратно в свою комнату, где и уснула.       На следующее утро Фэй проснулась в поту, она дрожала от холода, даже лежа под одеялом. Голова болела, и она чувствовала себя крайне плохо, и когда села, комната закружилась, вынуждая ее лечь обратно. Она закрыла глаза, пытаясь подавить головокружение, но до сих пор чувствовала, как мир крутился вокруг нее, и ей стало еще хуже.       — Мама, — слабым голосом прокричала она. — Ма, — ее прервал собственный кашель.       — Фэй, — кричала мама снизу. — Ты в порядке? — Фэй слышала, как она поднимается по лестнице. Потребовалось мгновение, прежде чем мать стояла в дверях спальной Фэй. Девушка посмотрела на мать. Или на матерей, потому что мама троилась у нее в глазах.       — Я чувствую себя не очень хорошо, — сказала Фэй и обернула одеяло поплотнее вокруг холодного тела.       — Я вижу, — сказала Кэтрин и, подойдя к кровати дочери, села. Она провела рукой по голове Фэй, прежде чем положить руку тыльной стороной ко лбу дочери. — Ты вся горишь, — добавила она, вновь проведя рукой по голове Фэй. — Ты никуда не пойдешь сегодня, — девушка застонала и повернулась в постели, и мир вновь начал крутиться. — Так странно, вчера ты выглядела лучше, — сказала Кэтрин и поцеловала Фэй в голову, прежде чем встала, чтобы выйти из комнаты. — Просто скажи мне, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо, дорогая? — Фэй застонала в ответ, и тогда Кэтрин покинула комнату и снова спустилась вниз.       Фэй посмотрела на потолок, она ненавидела болеть. Она редко болела, но, когда болела... то действительно была больна. Лихорадка раньше достигала максимума и проходила за ночь. Сегодня был не лучший день. Фэй запланировала сходить в местную библиотеку и найти что-нибудь об этом доме, в котором теперь жила. Что-то должно было случится, чтобы людям было страшно даже находиться рядом с домом, и Фэй хотела узнать, что. Она хотела знать, кто этот парень. Что случилось с ним в этом доме? Она хотела узнать это, прежде чем сойти с ума.       Гарри был в гостиной. Он стоял на коленях точно на том же месте, где умер. Хотя крови уже не было, мебель была не такой, как у его семьи, он точно знал это место. Гарри посмотрел вниз, на пол перед ним, где была убита его мать. Он все еще мог видеть ее, как будто это произошло вчера, с пустыми и печальными зелеными глазами. Он все еще видел ее тело, истекающее кровью, как кровь растекалась по половицами, проникая вниз между ними. Ее красные пятнами ободранные руки и кровавая ночная рубашка. Полный, совершенно устрашающий беспорядок.       Гарри посмотрел вверх, когда услышал, как кто-то спускается по лестнице, вероятно, мать девушки. Он медленно встал и исчез. Через короткое мгновение он был на втором этаже и стоял возле спальни девушки. Медленными шагами он подошел к дверному проему и заглянул внутрь. Девушка свернулась клубком в своей постели. Ухмылка появилась на его бледном и мертвом лице, прежде чем он заговорил.       — Доброе утро, милая.       Знакомый голос заставил Фэй повернуться в кровати, заставляя комнату кружиться во всех возможных направлениях. В ее хаотическом взоре она видела одного или несколько человек, идущих к ней. В панике она попыталась лежать как можно неподвижнее, чтобы нормализовать зрение, но оно оставалось размытым. Она все-таки пришла к выводу, что в комнате был только один человек, который заставил ее чувствовать себя немного спокойнее. Однако, тот факт, что человек сел на край постели, не успокаивал ее.       — Ты выглядишь не хорошо, — сказал человек. Фэй узнала голос, и это он ударил ее. Это был он. Неизвестный парень. И вот тогда она увидела его. Ей удалось увидеть его бледное безглазое лицо, вместе с окровавленными щеками и силуэтом его тела. Стало лучше видно, поскольку она лежала неподвижно. Но тогда она поняла, что он, возможно, был ненастоящим. Может, лихорадка просто подшучивает над ней. Она даже была не уверена, существовал ли он, когда она не болела, так почему бы ему быть настоящим сейчас?       Фэй посмотрела на парня уставшими и глянцевыми глазами, и он оглянулся. Парень протянул руку к ее лицу, тем самым заставив ее вздрогнуть от неожиданности, что заставило парня издать смешок.       — Ничего не случится, если ты подвинешься чуть-чуть вправо, милая, — сказал Гарри и положил руку на ее щеку, его пальцы скрывались в волосах. Тогда он пододвинулся ближе. Так близко, что его ужасное лицо было всего в нескольких дюймах от Фэй. Она со страхом смотрела на пустые глазницы парня, казалось, наполненные бесконечной ненавистью. Пока девушка безмолвно смотрела на него, Гарри чувствовал, как она тепло выдыхала на его холодную кожу. Он почти вздрогнул. — Я думаю, что мы прекрасно проведем время в этом доме, — сказал Гарри и в задумчивости провел пальцем по нижней губе девушки, а потом обратно положил руку на щеку.       — Ты, — сказала Фэй, ее горло было сухое, словно песок. — Ты не... ненастоящий.       — Но я, милая, — голосом холоднее льда сказал парень, — я самый настоящий, — добавил Гарри, его рука начала двигаться в направлении ее руки, и он взял ее руку. Затем поднес ее к своему лицу так, чтобы она касалась к нему.       По сравнению с холодной щекой парня пальцы Фэй просто горели. Но ее пугала не его холодная кожа, а шрамы, которые она чувствовала, когда он двигал ее руку. Это были не просто кровавые линии. Кто-то вырезал слезы на его коже. Фэй чувствовала, что он дрожал. Она хотела закричать, но не могла заставить себя сделать это. Вместо этого она чувствовала, как ее щеки намокали от слез, бегущих по лицу. Она хотела исчезнуть. Хотела уехать. Но не могла. Вместо этого она раскрыла дрожащие губы, чтобы сказать что-то.       — Ты настоящий.