Haunted

      Ярость кипела в нем, когда черный автомобиль проехал по новой дороге. Он видел его прежде, когда мужчина и женщина купили дом и когда привезли всю мебель. Он чувствовал, как гнев течет по его жилам, от самого сердца и к каждому дюйму тела. Каждой клеткой он ненавидел их. Они забрали его дом, заменили старое новым, превратили его в нечто иное. Он не чувствовал ничего, кроме чистой ненависти к ним, и он заставит их уехать, как и всех других.       Как только Фэй — 18-летняя дочь Лэнгфордов — вышла из машины, ее обдало волной влажного воздуха. Она, громко вздохнув, одарила маму усталым взглядом прежде, чем ее взгляд пал на дом перед ней. Он был старым, действительно старым. Сейчас в нем не было ничего особенного, но много десятилетий назад он, вероятно, был одним из самых красивых зданий в городе. Не потому, что был самым большим или не потому, что богатая семья жила в нем. Нет, это было из-за простоты с расширенными деталями, которые выделяли дом среди других. Он был одним из очень немногих зданий, оставленных в городе, которые не прошли большую реконструкцию. Фэй не видела ничего подобного, хотя все, что она видела — старый дом, в котором она должна была жить.       — Не унывай, — сказал отец и похлопал ее по плечу, когда подходил к парадной двери, — ты полюбишь его, я знаю.       — Безусловно, — сказала Фей. — Я потрачу свое лето одна в доме, в котором не хочу жить, в то время, как вы работаете, и у меня нет друзей, — добавила Фей и потянула свою сумку из машины, в которой находились последние ее вещи.       — Похоже, это будет удивительное лето, — пробормотала она про себя. Она сильно захлопнула дверцу после себя, и ее взгляд направился на второй этаж. Она уловила движение в одном из окон, оно напомнило ей тень или силуэт. Но когда движение исчезло, она увидела, как оно переместилось. Пожав плечами, она подумала, что это, наверное, просто занавески. Девушка медленно зашагала к двери, глядя на дорогу, которую кто-то сделал столько лет назад. Дорога была такая старая, что камни были вкопаны глубже в мягкую и влажную грязь, они стали частью природы.       Фэй дошла до двери раньше, чем она хотела, вместе с родителями, оставив ее открытой. У нее было немного времени для подготовки, чтобы увидеть новый дом. Первым, что она увидела, была прихожая. Это была квадратная комната с двумя дверными проемами, ведущими в другие комнаты, с обеих сторон. Напротив входной двери была лестница, под которой была дверь, вероятно платяной шкаф или что-то другое. На потолке висели старые лампы, освещая комнату мягким и манящим светом.       Фэй шагнула внутрь, снимая обувь и оставляя сумку около двери. Темный деревянный пол скрипел под ногами, когда она шла к дверному проему, ведущему на кухню.       — Вау, большая кухня, — сказала Фэй, когда позволила глазам блуждать по кухне. Она была старомодной и современной. Прежде, чем пересекла прихожую, Фэй подумала, что это, должно быть, ее мать, которая хотела, чтобы кухня осталась максимально старомодной, но все еще хотела, чтобы дом, в который они переехали, был современным.       Фэй нашла своих родителей в гостиной. Они стояли у одной из стен, где уже повесили последние семейные фотографии. Она направилась к ним. Для нее гостиная была простой, но она не знала, что произошло с прошлой семьей, которая жила здесь. Пол, на котором она стояла, 90 лет назад был покрыт их кровью.       — Не плохо, не так ли? — спросил отец Фэй и обнял дочь. Он повернулся вместе с Фэй, и они смотрели на свою новую гостиную.       — Ты же знаешь, я не хочу переезжать, — сказала Фэй.       — Я знаю, знаю, — сказал отец. — Но я уверен, ты полюбишь это место.       — Да, — улыбнувшись, сказала мать. — Это прекрасный дом.       — Да, да, — сказала Фэй и пожала плечами. — Моя комната наверху?       — Конечно, дорогая, — сказала мама с другой улыбкой. Фэй выскользнула из объятий отца и вышла из гостиной. Ноги повели ее к лестнице. Половицы скрипели под ее ногами, когда она поднялась на второй этаж.       — Ага, как же, — пробормотала она.       Спустя несколько минут она нашла свою комнату. Она была похожа на ее прежнюю комнату с белыми стенами и деталями золотого и черного цветов. Хотя, она выглядела не так, как ее старая комната. Она вздохнула и пошла прямо к кровати, стоящей около одной из стен, и прилегла.       — Не могу поверить, что застряла здесь, — сказала Фэй, уставившись в потолок. — Это отстой, — она хотела закричать, разбросать вещи по всей комнате, но не сделала этого. Она знала, что была слишком строга с родителями, когда дело дошло до переезда. Вместо этого она взяла одну из подушек и положила ее на лицо, закрываясь от света. Без него ее разум фокусировался только на дыхание и дожде, который начался за ее окном. Капли барабанили в окно, ветер дул снаружи. Облегчение накрыло Фэй, когда дождь с большей силой стал биться в окно, капли казались слезами, падающими на землю под силой тяжести.       Фэй не знала, как долго лежала там, когда она, наконец, убрала подушку с лица. Но когда она это сделала, за окном было темно. Кроме того, в комнате стало холоднее, и волосы на руках Фэй встали дыбом. Она поднялась с кровати и подошла к шкафу, открыла его, пытаясь найти свитер. Она в этом доме первый раз. Ее родители были здесь, когда распаковывали и ставили мебель, в то время, как она была в школе. Так что найти, где мама положила ее свитеры было просто невозможно.       — Ты серьезно? — пробормотала Фэй, когда открыла четвертый ящик, не найдя ничего, что искала. Внезапно свет в комнате замерцал. Фэй посмотрела через плечо. Лампа, свисающая с потолка, сходила с ума. Она смотрела на нее некоторое время, ожидая, что она прекратит мерцать. Но этого не произошло. — Папа, — крикнула она и закрыла ящик. — Что-то не так с моей лампой! — ее ноги двигались по деревянному полу, и она покинула комнату. В одном из темных углов комнаты стояла фигура. Она была темной — не больше, чем тень — но свет луны, которая сияла через облака, позволяла увидеть пустые глазницы и травмированные щеки фигуры. Это был он. Сын предыдущих владельцев. Это был убитый сын. Гарри Стайлс. Даже при том, что у него не было глаз, было ясно, что он смотрел на дверь. Он не видел эту девушку в доме прежде. Теперь у него есть на одного больше, чтобы выгнать из дома. Она была легкой мишенью, и небольшая ухмылка появилась на его лице. Он вышел из темноты, тусклый свет от мерцающей лампы сиял на его бледной коже и можно было увидеть глубину его глазниц. Темнота скрывала его окровавленную рубашку, но свет позволил увидеть место, где был сделан каждый удар, и красный след от веревки на его шее. Его повесили в подвале после убийства той ночью, 90 лет назад. Он легко мог быть персонажем из фильма ужасов или в чьем-то кошмарном сне. И кошмар он собирался устроить семье Лэнгфорд. Ужасный, ужасный кошмар.