Путешествия в параллельные миры (альтернативное продолжение)

Десятая глава

– Это вы?! – Керри замерла на пороге, уставившись на немыслимо-беременный живот Элизабет и отказываясь верить своим глазам. Она только что похоронила своего мужа, и единственным человеком, которого Керри могла и хотела видеть в этот нескончаемый день, был Даг. Но тот как всегда, когда был ей нужен, был где угодно, но только не с ней... Тряхнув головой, она мысленно извинилась перед Дагом за несправедливую мысль. Только благодаря ему, ей удалось пережить процедуру прощания и не сойти с ума от, казалось, въевшегося в одежду и впитавшегося в кожу и волосы, непереносимого до тошноты запаха лилий и смерти. – Что вы тут делаете? Элизабет, судя по твоим все увеличивающимся размерам, тебе давно пора отправляться в больницу… – Керри, мы хотели поговорить с тобой и Дагом… – Я сегодня ложусь в больницу… Элизабет и Картер заговорили одновременно и сделали то, что Керри ненавидела в них больше всего на свете, переглянулись и неестественно рассмеялись. Всякий раз, глядя на эти насквозь фальшивые улыбки, Керри невольно задумывалась, а было ли в поведении этих людей хоть что-то искреннее и настоящее? – Но вы же были на похоронах… – стараясь сдержать стон отчаяния, сказала Керри, но вынуждена была добавить, – наверное. Она не пыталась напрягать память. Вычленить чье-то лицо из слившегося в единое выражающее соболезнования пестрое море сочувствующих глаз и пожимающих ее руки ладоней Керри не смогла бы при всем желании. Если бы она самолично не присутствовала в церкви и на кладбище, Керри ни за что не поверила бы, что похороны Луки и Кэрол могут собрать толпы народа, достойные футбольного матча или рок-концерта. И не то чтобы многолетний опыт работы в приемном покое окончательно лишил ее веры в людей, но что-то подсказывало Керри, что отнюдь не скорбь по ушедшим и не их выдающиеся человеческие качества вызвали настоящее столпотворение около их могил. А вот громкое двойное убийство, о котором наверняка сообщили в вечерних новостях, являлось веской причиной, чтобы почтить своим присутствием двойные похороны прославившихся своей нестандартной смертью посторонних, но знаменитых покойников. – Милая, мы не могли не прийти! – сказала Элизабет и попыталась заключить Керри в объятия, но лишь неловко ткнулась в нее своим раздувшимся животом. – Детка, ты разрешишь нам войти? – подал голос Картер. Чувствуя себя самым несчастным человеком в мире (во всей существующей чертовой прорве миров!), Керри посторонилась и пропустила непрошенных гостей в квартиру. Если бы Даг не поехал навестить Мэдди, он смог бы оградить ее от их общества, но… оставалось уповать на то, что Даг вернется прежде, чем она поддастся искушению избавиться от компании Лиззи и Джонни, наложив на себя руки. Керри вздохнула и с ногами забралась на диван в гостиной. – Как ты, детка, справляешься? – спросил Картер, зайдя вслед за ней в комнату. Выпустив из рук изрядно помятую питомицу Элизабет, он помог Лиззи устроиться в кресле и, к ужасу Керри, направился прямиком к дивану. – Тебе что-то нужно? – Да! – Керри чувствовала себя слишком усталой и слишком несчастной, чтобы играть в «Керри – очаровательную женщину из этого мира», и рявкнула на него так, что Картер буквально слетел с подлокотника дивана, куда только что пристроил свою пятую точку. – Мне нужно, чтобы ты прекратил называть меня деткой и слез с моей головы! Здесь достаточно места… Джон. – Даг не с тобой? – спросила Элизабет, сделав вид, что не услышала ее крика. Керри готова была поклясться, что в глазах Лиззи загорелся алчный огонек. Она и раньше замечала за Элизабет нездоровый интерес к личной жизни других людей, но до сегодняшнего момента ей было глубоко наплевать и на саму Лиззи, и на ее пагубные пристрастия. – Нет, он же здесь не живет, – ответила Керри. И если еще минуту назад она считала минуты до прихода Дага, сейчас самым большим ее желанием было, чтобы он захотел провести этот вечер со своей дочерью и не возвращался до ухода «гостей». – Как Уолт…? – начала было светскую беседу Элизабет, когда со стороны прихожей раздался звук закрываемой двери, и взлохмаченная Леди, радостно тявкая, бросилась навстречу входящему в комнату Дагу. «Черт, ну зачем я дала ему ключи от своей квартиры…» – подумала Керри, с ненавистью наблюдая за реакцией Элизабет, на лице которой при виде Дага-который-здесь-не-живет расцветала блаженная улыбка. – Джон? Лиззи? Какого дьявола… – отнюдь не дружелюбно заговорил Даг и, только встретившись взглядом с Керри, попытался изобразить на лице бездарное подобие радостного удивления. – То есть что вы тут делаете? Вы же были на похоронах… наверное. Керри закрыла глаза и откинулась на спинку дивана. Видеть понимающую ухмылочку Элизабет и щенячьи глаза малыша-Джонни было выше ее сил. С одной стороны, ей было плевать на мнение этих людей, но, с другой… они с Дагом не имели права забывать об осторожности, особенно теперь, когда на карту была поставлена их дальнейшая жизнь в этом мире. Керри не могла предсказать, как поведут себя Лиззи и Картер, если их с Дагом обман будет разоблачен, но четко понимала, что ничего хорошего от этой парочки ждать не стóит. Вряд ли они пожмут плечами и оставят их с Дагом спокойно доживать жизни их лучших друзей. А что будет, если, узнав правду, Картер решит ее шантажировать?.. Или Элизабет придет к выводу, что парочка неблагонадежных самозванцев не имеет права воспитывать детей ее безвременно покинувших этот мир коллег и друзей? – Даг, я так рада, что ты пришел, – до смерти напуганная последней мыслью Керри поднялась на ноги и с деланным энтузиазмом поцеловала его в щеку, успев прошептать ему на ухо, – не дай им ничего заподозрить! – Что… – начал было Даг, но Керри «случайно» наступила ему на ногу и, подобрав ластящееся у ее ног животное, вернулась обратно на диван. – Даг, то, что случилось с Кэрол… – заговорил Картер, но, поймав на себе тяжелый взгляд Дага, запнулся и замолчал. – Что вы собираетесь делать, ребята? – спросила Элизабет, которая и не пыталась скрывать, что наслаждается неловкой для всех присутствующих, кроме нее и ее собаки, ситуацией. – Все случилось так внезапно… и так неожиданно… Действительно, кто бы мог подумать, что Кэрол… да еще с твоим собственным мужем… – Я собираюсь остаться с Керри, – твердым голосом оборвал ее Даг. На его лице заходили желваки, и Керри отчаянно молилась, чтобы он смог сдержаться, не наговорил лишнего и не попытался выкинуть Элизабет из квартиры. – У меня есть няня. Но вдвоем нам будет проще управляться с детьми. Теперь, когда мы остались одни. – Я могу помочь Керри с Уолтером, – сказал Картер и уже двинулся в ее сторону, когда Даг преградил ему путь. – Мы справимся. Спасибо, Картер, – произнес он таким тоном, что Джон невольно отступил от него к двери. – Элизабет, так когда ты осчастливишь Марка долгожданным потомством? – На днях, Даг, на днях. Сегодня я ложусь в больницу… – разочарованная сменой темы Элизабет вздохнула и, отвернувшись от мужчин, переключила свое внимание на хозяйку дома. – Керри, мы с Джоном пришли не просто так. Думаю, мы все понимаем, что нам нужно поговорить. Всем нам. «Вот и все», – безучастно подумала Керри, медленно переводя взгляд с Элизабет на вытянувшегося в струнку Дага. С самого начала они оба хорошо понимали, что рано или поздно их притворство будет раскрыто. Но теперь, когда самое страшное произошло, Керри не ощущала ни страха, ни облегчения, ни злости. Она ничего не чувствовала – точно так же, как утром во время прощания. Снова и снова она вглядывалась в старательно загримированное кем-то безжизненное лицо мужчины, с которым еще вчера связывала столько надежд, и пыталась вызвать в себе хоть какие-то эмоции. Напрасно. Она словно заморозилась изнутри. Только когда монотонную речь священника прервал звонкий голосок Уолта, зовущего папочку, Керри ощутила на губах солоноватую влагу – и это был единственный раз, когда ей удалось заплакать. Словно внутри нее кто-то включил предохранитель, боясь, что она не выдержит и сломается. Перегорит. И все время, принимая соболезнования, слушая священника и слова прощания коллег и друзей, Керри думала об одном: если бы Лука умер два дня назад, все было бы иначе. Она ненавидела Луку и с радостью станцевала бы танец на его могиле. Все яркие и нежные воспоминания, связывавшие ее с этим человеком, были сконцентрированы в нескольких волшебно проведенных вместе часах. Один вечер. И одно утро. А ведь за девять месяцев, что они прожили под одной крышей, набралось больше двух сотен совместных утр и вечеров. И ни одно из этих утр не тронуло ее сердце. Ни один из вечеров не оставил в памяти ничего, кроме тягостных воспоминаний. И самое страшное, Керри не могла ответить самой себе, хотела бы она, чтобы их последнего, самого счастливого за последние годы, утра никогда не было в ее жизни? Если бы появилась возможность вымарать его из своей памяти, как бы она поступила? И стало бы ей легче, если бы Лука покинул ее навсегда, а у нее не осталось бы о нем ни одного светлого воспоминания? Всего один вечер. Всего одно утро… Но как же изменилась реальность, в которой она жила!.. И в которой ей придется привыкать жить без него. Очередная плохая новость. Очередные перемены к худшему… Будто она по неосторожности прогневала какие-то жестокие мстительные высшие силы, и теперь всякий раз, когда в ее жизни происходило что-то хорошее, судьба выделывала очередной кульбит, развеивая в прах каждую ее глупую надежду. «Вот так, как сейчас», – подумала она, отстраненно наблюдая, как краски покидают и без того неестественно бледное лицо мужчины, которого она любила. И у нее не было возможности ни защитить его, ни утешить. Еще мгновение, и Элизабет скажет, что их обман раскрыт. – О чем поговорить? – нарушил звенящую тишину чей-то неприятно-высокий голос, и только по двигающимся губам Дага Керри поняла, что голосок исходил из его рта. Ее сердце перестало биться, пока она ждала ответ Элизабет. – Воронки больше не будет, – торжественно изрекла та и обвела присутствующих печальным взглядом. – Кэрол ушла. Теперь мы не сможем покинуть этот мир никогда. – Что?! – словно издалека Керри услышала собственный вскрик и чудом сдержала истерический хохот. – Кэрол ушла?! – Об этом мы и хотели поговорить, – удивленная реакцией Керри Элизабет недовольно покосилась в ее сторону. – Ужасно, что это произошло с Кэрол… и с твоим мужем, конечно, тоже. Но разве случившееся не затрагивает нас четверых? – продолжая говорить, она посмотрела на Дага, который со странным выражением лица кусал губы. – Даг, Джон, вы со мной не согласны? И, Керри, я очень тебя прошу, прекрати душить мою собачку. Я понимаю, что у тебя горе и нервы, но Леди-то ни в чем не виновата! Пальцы Керри разжались, и насмерть перепуганное животное через всю комнату ломанулось к своей хозяйке. – Боже, Элизабет, прости… Я ее не заметила, – проводив поскуливающую собачонку изумленным взглядом, Керри виновато посмотрела на Элизабет. – Ты права… у меня нервы… и горе. Издав странный звук, Даг зажал рот рукой и, шагнув вперед, буквально рухнул на диван рядом с Керри. Видя, как отчаянно он сражается со смеховой истерикой, Керри попыталась переключить внимание Лиззи и Картера на себя. – Да… Лиззи, конечно, нам нужно обсудить… ну… то, что теперь мы не сможем покинуть этот мир… – сказала она, понимая, насколько неубедительно звучат ее слова. Но Керри понятия не имела, чтó вообще можно было «обсуждать» в такой ситуации. – Кэрол… Кэрол, она… она ушла… – продолжая повторять бред, уже произнесенный Элизабет, Керри скосила глаза на Дага и с ужасом увидела, что от из последних сил сдерживаемого смеха на его глазах выступили слезы. «Боже, пусть эти придурки подумают, что он плачет от горя! – мысленно взмолилась она и незаметно пихнула его локтем. – Пожалуйста! Если они уйдут, я никогда и ни о чем больше не попрошу!» – Даг… ДАГ!!! Ты ничего не хочешь сказать?! – Господи, вы все рехнулись?! – хохотнул тот и задержал дыхание, чтобы обуздать смех. – Даг, я не имела в виду… – начала говорить Керри, злясь на себя, что обратилась к нему с вопросом. – Я… – Солнышко, помолчи, – без лишних церемоний оборвал ее Даг и положил руку ей на колено. – Объясните мне, чтó вы собрались обсуждать? – Даг, не… – снова попыталась Керри, но тот стиснул ее колено и отрицательно покачал головой. – Лапочка, я же просил тебя помолчать, – сказал Даг, даже не обернувшись в ее сторону. – Элизабет, ты со дня на день родишь двойню. Так скажи мне, пожалуйста, вот в таком положении ты собиралась скакать по мирам? – Даг! – попробовала образумить его Керри, но его пальцы сжались на ее колене так, что она тихо вскрикнула, и замолчала. В конце концов, он взрослый мальчик и знает, что делает… «Наверное, знает…» – потирая колено, подумала Керри и на всякий случай отодвинулась от него к краю дивана. – Послушай, Даг, я знаю, что мы не собирались покидать этот мир, – встрял Картер, озадаченно переводя взгляд с него на притихшую Керри. – Но я согласен и с Элизабет тоже. Это не наш мир, а мы застряли в нем навсегда. – Джон, ты женился в этом мире, – Даг развернулся к нему, словно охотник, в капкан которого попалась особо желанная добыча, и хищно прищурился. – Поверить не могу, что ты приберегал возможность сигануть в воронку как альтернативу разводу? Прости, возможному разводу. – Нет, но… – Картер растерянно замолчал и посмотрел на Элизабет, ища поддержки. Та благоразумно хранила молчание, и, по всей видимости, Джон уже сам жалел о том, что открыл рот, а, может быть, и о том, что вообще пришел в этот дом. – Джон, ты единственный из нас, кто пока, и я повторюсь, пока! не обзавелся парочкой хорошеньких ребятишек. Вы, что, предполагали покидать их в воронку вместо рюкзаков с едой и драгоценностями? О чем нам говорить, если никто из нас всерьез не собирался пользоваться этой глупой воронкой?! – Даг поднялся на ноги и, подойдя к креслу Элизабет, присел рядом с ней на корточки и взял ее руки в свои. – Кэрол не ушла. Она умерла. И если и стóит о чем-то поговорить, то только о том, как она была нам дорога. Всем нам. И уж точно не в связи с другими мирами и не в связи с чертовой воронкой. – Я просто не могу поверить, что ее больше нет, – жалобно сказала Элизабет, даже не пытаясь сдержать заструившиеся по лицу слезы. Впервые в этом мире Керри испытала по отношению к двойнику своей лучшей подруги чувство, похожее на уважение. Сама она так и не научилась плакать на глазах у посторонних людей… «Стоп! – оборвала она саму себя. – Элизабет не считает нас посторонними. Она же понятия не имеет, что мы никогда не были ее друзьями… ну, возможно, кроме малыша-Джонни». – Лиззи, я знаю, что в это невозможно поверить… – охрипшим голосом заговорил Даг, и Керри испугалась, что он заплачет, как прошлой ночью. Не зная, чем помочь ему, она уже собиралась встать, когда голос «Лиззи» разрушил трогательный момент. Момент, который, как уже виделось Керри, мог послужить началом их зарождающейся дружбы. «И ладно, не очень-то и хотелось», – подумала Керри и осталась на месте. – Но, Боже, при каких обстоятельствах они погибли! Это же уму непостижимо! Ведь Лука был мужем Керри! И ты всегда был для Кэрол таким хорошим мужем! Никакая страсть не может оправдать это… я даже не могу подобрать слов! Я никогда не поступила бы так ни с одним из вас! Ведь мы же, по сути, стали одной семьей! Так на кого же вообще тогда можно положиться, если не на самых близких нам людей?! – на одном дыхании выпалив всю тираду, Элизабет уставилась на Дага полными слез и праведного гнева глазами. – Вот это у меня в голове не укладывается! И ты прав, к черту дурацкую воронку! Я просто хочу понять, как они могли так поступить?! С вами… со всеми нами?! – Эээ… ну… Лиззи, я не знаю, что тебе сказать… – Даг поднялся на ноги. Керри смотрела, как его щеки покрываются краской смущения, но ей тоже нечего было ответить Элизабет. Она, как никто другой, понимала, чтó могло толкнуть ее мужа в объятия Кэрол. Ни она, ни Даг не могли дать им и толики той любви и тепла, на которые те имели полное право… «И, да, Элизабет, если ты узнаешь, что всех вас так подло обманывали не только Кэрол и Лука, боюсь представить, насколько пошатнется твоя вера в человечество…» – подумала Керри, с удивлением отмечая, что в отличие от Дага ей не было стыдно. Эта женщина ничего не знала о том, что им пришлось пережить в этом мире. И о том, что пришлось пережить Кэрол и Луке, она тоже ни черта не знала. Так какое же право она имела судить других людей, не имея ни малейшего понятия о том, что ими двигало и что творилось в их жизнях?! – Элизабет, наверное, не нужно сейчас говорить об… об этом. Ты расстраиваешь Дага, – сказал Картер, и Керри невольно задумалась о том, что возможно местный Картер был не настолько плох, как она привыкла считать. В конце концов, ее отношение к нему базировалось на двух вещах и было предвзятым. Первое: принимая Керри за ее двойника, он только и делал, что пытался затащить ее в свою постель. И второе: он не был тем Джоном Картером, которого она знала и любила, а все остальное уже не имело для нее никакого значения. Даже если бы двойник Картера оказался самым прекрасным человеком во всех существующих параллельных мирах, он не перестал бы одним своим существованием напоминать ей о том, что она никогда не увидит своего лучшего друга. А от этой мысли становилось так больно, что изначальная неприязнь Керри к неправильному Картеру из неправильного мира с каждой новой встречей грозила перерасти в самую настоящую ненависть. Элизабет предприняла неуклюжую попытку подняться с кресла. С немым ужасом следя за барахтаниями женщины, Керри мысленно поблагодарила небеса за одноплодную беременность и дала себе торжественное обещание все оставшиеся до родов месяцы тщательно следить за своим весом. Зрелище было отнюдь не для слабонервных – и уж, конечно, не для впечатлительных женщин в конце первого триместра собственной беременности, – поэтому Керри несказанно обрадовалась, когда Картер и Даг, наконец, опомнились и общими усилиями поставили Элизабет на ноги. – Даг, прости… – тихим голосом сказала она, заискивающе глядя ему в глаза. – Я даже боюсь представить, что ты сейчас чувствуешь… И ты тоже, – она оглянулась на Керри. – Вы молодцы, что так хорошо держитесь… «И что решили жить вместе, мы тоже молодцы?» – подумала Керри и закусила губу, чтобы не сболтнуть лишнего. Поднявшись с дивана, она приблизилась к осиротевшей без Кэрол троице своих верных спутников по теперь уже окончательно ушедшему в прошлое путешествию по параллельным мирам. И пусть Даг давно не был ей просто другом, а с этими Элизабет и Картером она путешествовала разве что в кафетерий или – в случае с Лиззи – по магазинам, хотя бы пару счастливых мгновений можно было притвориться, что их старая добрая пятерка друзей снова вместе… а Кэрол… просто вышла на кухню, чтобы поставить чайник. – Ребята, спасибо, что пришли, – сдавленным голосом произнес Даг, и его слова послужили сигналом к действию: стоявшие рядом с ним люди одновременно шагнули вперед и протянули друг другу руки. И только когда, поддавшись волшебству момента, Керри обернулась на закрытую дверь, ведущую в кухню, магия просочилась сквозь их переплетенные пальцы и улетучилась, оставляя после себя мучительное послевкусие. Кэрол никогда не войдет в эту дверь с уставленным чашками подносом. А их пятерке уже никогда не собраться всем вместе. У нее был только Даг… он один, и с этим нужно было смириться. – Мы навестим тебя в больнице, – сказала Керри и высвободила свою ладонь из руки Элизабет. Она не могла больше их видеть. Смотреть в их лица, так похожие на лица ее потерянных друзей, больно было всегда, а сейчас… сейчас это становилось просто невыносимым. – Если мы сможем чем-то помочь… – в тысячный раз затянула Элизабет, но Даг, очевидно испытывавший те же эмоции, что и Керри, грубо прервал ее излияния. И даже не постарался смягчить резкость своего тона нотками искренности или заботы. – Все, что ты сейчас должна сделать, это отправиться в больницу и подарить моему лучшему другу самых очаровательных близняшек на свете, – сказал он и буквально толкнул Лиззи в руки Картера. – Джон, ты отвезешь Элизабет в больницу? – не дожидаясь ответа Картера, Даг подхватил с пола взвывшую от страха Леди и сунул ее Элизабет. – Не забудь своего котенка! – Даг, это собачка! – успела вставить Керри, прежде чем не успевшие опомниться Лиззи и Картер виртуозно были выставлены за дверь. – Хоть помесь енота с бурундуком! Пока, Лиззи! До встречи, Джонни! – Даг помахал рукой и захлопнул дверь, едва не оставив «Джонни» без носа. Последним, что увидела Керри, были расширившиеся от ужаса глаза Картера. – Какого черта ты им сказала, что у Кэрол и твоего мужа был роман?! – раздраженно спросил Даг, развернувшись к Керри, которая от несправедливости обвинения не сразу нашлась с ответом. – Я похожа на сумасшедшую? Даг, я ни слова им не сказала! – Чувствуя подступающие от обиды слезы, Керри отвернулась от него и прошла в гостиную. – Я понятия не имею, откуда они узнали об этом романе. Единственное, что я могу сказать, это то, что этот мир мало отличается от любого другого. Сплетни здесь тоже разносятся со скоростью света. Впрочем… у тебя есть полное право мне не верить. Ты же считаешь меня болтливой идиоткой… – Только сегодня ночью ты утверждала, что я считаю тебя бесчувственной и… не помню, какой-то там еще, стервой, – приблизившись к ней со спины, Даг обнял Керри за талию и, притянув к себе, поцеловал в основание шеи. – Ну, не сердись. Они просто довели меня до предела! Я с трудом удержался, чтобы не вытолкать Картера за дверь пинками. – Я так испугалась, что они все узнали, – прошептала Керри, обернувшись к Дагу. – Я думаю, нам надо уехать отсюда. Это же все равно не наш город. А жить рядом с ними… Даг, я просто не смогу! – Все то время, что они здесь были, я думал о том, как и куда нам переехать, чтобы не вызвать подозрения ни у этой парочки, ни, чем черт не шутит, у полиции, – обняв Керри за плечи, Даг подвел ее к дивану и сел рядом. Оглядев дорого обставленную комнату, он спросил. – У Ковача нет наследников, кроме тебя и Уолта? Взгляд Керри задержался на аккуратно расставленных Лукой на столике рядом с диваном фотографиях. Свадебный снимок, фотографии маленького Уолта, совместные снимки: Лука, она и их сын. Среди их семейных фотографий не было ни одного снимка близких или дальних родственников как с его, так и с ее стороны. Керри не расспрашивала Луку о родственных связях своего двойника, и, по видимому, кроме него и Уолта, у нее в этом мире тоже никого не осталось. А родственники Луки интересовали ее и того меньше. Он не заговаривал с ней о своей семье, в семейных альбомах временной отсчет размещенных в них фотографий начинался с момента их помолвки – и Керри принимала это как должное. У нее было много других более серьезных проблем и, как казалось тогда, куда более важных занятий. А сейчас, когда Луки не стало, она оказалась поставлена перед фактом: этот человек навсегда останется для нее загадкой. В мистику и спиритические сеансы Керри не верила, а иного способа задать вопрос погибшему мужу она не знала. Она подняла глаза на ожидающего ее ответа Дага и вдруг поняла, как разозлил ее его вопрос. – К чертям, откуда я могу знать о его прошлом?! Я знала его меньше года. И все, что могу сказать про него, сколько ложек сахара он кладет себе в кофе и сколько раз его размешивает… Черт… клал… прости… – Керри сникла и подняла на Дага виноватый взгляд. – Я ничего не знаю о его родне. Совсем ничего. Она тяжело вздохнула. Можно было кричать, можно было злиться, можно было свести с ума и себя, и Дага, – от этого ничего бы не изменилось. Луку не вернуть ни молитвами, ни уговорами и уж точно не яростью, направленной на единственного близкого ей в этом мире человека. Впрочем, Керри хорошо понимала, на кого в действительности был направлен ее гнев. На саму себя. Все снова упиралось в одно единственное утро и в один единственный вечер, разделившие ее жизнь с Лукой на «до» и «после». И после она не могла, при всем желании не могла воспринимать его как постороннего человека, с которым ее не связывало ничего, кроме ее лжи и его неведения. Они с Дагом привыкли называть Луку и Кэрол своими мужем и женой, и оба не вкладывали в эти слова никакого смысла. «Мой муж», «моя жена» – просто слова, которые произносились по одной причине – так было проще и безопасней. Словосочетание «двойник моего мужа» – и проговаривать было дольше, и риск, по привычке сболтнуть эти слова в неподходящем обществе, отнюдь не приятно щекотал нервы. И еще два дня назад Керри ни за что не поверила бы в то, что понятие «муж» по отношению к Луке из этого мира обретет в ее устах свой истинный и всеобъемлющий смысл. Поэтому она и злилась сейчас на себя за то, что не потрудилась узнать о Луке хоть что-то до того, как его не стало. Слишком поздно появилась у нее потребность узнать его получше… Все эти месяцы он был ее мужем, а сегодня утром она похоронила незнакомого человека. Керри посмотрела на Дага. Интересно, его тоже мучает чувство вины? Она уже собиралась задать ему этот вопрос, когда он примиряюще улыбнулся ей и заговорил. – Я просто хотел сказать, что, если мы сможем продать наши квартиры, у нас будет достаточно денег, чтобы переехать… – деловым тоном начал он и вдруг хитро ей подмигнул, – где бы ты хотела жить? Если он собирался отвлечь ее от невеселых мыслей, лучшего способа невозможно было придумать! – Может быть, Европа или Канада? – сказала Керри, внезапно ощутив приятное возбуждение, словно ребенок в магазине игрушек. – Мне не нравятся Штаты этого мира. Я не хочу до конца жизни одеваться как гребанная Скарлетт О’Хара из «Унесенных ветром». – Только чтобы там говорили по-английски. У меня аллергия на иностранные языки, – засмеялся Даг и крепко пожал ее руки. – Несколько месяцев поживем у тебя. И я постепенно начну прощупывать почву. Слава богу, в этом чокнутом мире существуют такие полезные штуки, как выделенный Интернет и персональный компьютер! – Если нам удастся найти тихое место с хорошей школой и больницей недалеко от дома… – В которой найдется работа для нас двоих… – подхватил Даг. – Мы сможем согласовывать смены так, чтобы с детьми всегда кто-то был! – закончила Керри, чувствуя себя почти счастливой. Внезапно распахнувшиеся перед ними радужные перспективы по-настоящему новой жизни с каждой добавленной ими деталью становились все привлекательнее и реальнее. Она улыбнулась своим мыслям. – И мы всегда сможем нанять няню. Я так понимаю, что ваша с Кэрол – настоящее сокровище. – Да… в такой ситуации я не знаю, как бы выкрутился без ее помощи. Она и с Уолтом нам помогла. – Жаль, что нельзя увезти ее с собой. – Керри, уверен, мы справились бы и без ее помощи. Ведь если… – Даг неожиданно оборвал самого себя на полуслове. Взяв Керри за подбородок, он оценивающе заглянул ей в лицо. – Ты поела, пока меня не было? – явно оставшись недоволен увиденным, требовательно спросил он. – Ты бледненькая. Тебе нужно поспать. – Да, мамочка, я покушала, пока тебя не было, – съязвила Керри, но она хорошо понимала, что Даг прав, она действительно нуждалась в отдыхе. Керри чувствовала себя так, будто со вчерашнего дня постарела лет на двадцать. Наверное, она и выглядела соответствующе… – Даг, я стараюсь беречься, правда… Только со всеми этими стрессами не очень-то хорошо у меня это получается, – нехотя признала она и попыталась сменить тему. – Как Мэдди? Я думала, ты сегодня ее заберешь. – Я собирался, – Даг не поддался на ее уловку и, поднявшись на ноги, потянул Керри за собой. – Но сейчас ты не в состоянии позаботиться даже о себе. Я заплатил няне. Она справится. – Забери ее завтра? Мне будет спокойней, когда она будет рядом… – не сопротивляясь, Керри позволила довести себя до спальни. – И я так по ней соскучилась. Не удивлюсь, если она уже начала бегать! – Нет, мы только-только научились вставать на ножки, – улыбнулся Даг, и губы Керри сами собой расползлись в ответной улыбке. – Но она действительно выросла. Завтра сама увидишь! Отвернувшись от Дага, чтобы достать ночную рубашку, Керри украдкой смахнула набежавшие на глаза слезы. – Интересно, так будет всегда? Или мы привыкнем к мысли, что Луки и Кэрол больше нет? – прижав рубашку к груди, Керри прислонилась лбом к прохладной поверхности шкафа. – Думая о Мэдди, я вспоминаю о Кэрол. Смотря на Уолта, думаю о Луке… Ну, почему это так тяжело, Даг? Мне ведь Кэрол даже не нравилась! Ну… – поправилась она, – Кэрол из этого мира, конечно. – Со временем все изменится… – сказал Даг и, развернув Керри к себе, бережно обнял. – По крайней мере, я на это очень надеюсь… Постарайся не думать хотя бы о Кэрол. Ты права, ты ведь ее почти не знала! – Даг, но она же все равно была Кэрол! – Она была Кэрол, которая спала с твоим мужем. – Господи, Даг, но я тоже спала с ее мужем! Какое это имеет значение теперь, когда они оба мертвы?! Мы даже не можем спросить, какого черта они себе думали?! Не у кого, – аккуратно высвободившись из рук Дага, Керри принялась расстегивать блузку. – Пожалуйста, загляни к Уолту. И если он проснется, накорми его. Я… я просто не смогу… если я еще раз сегодня услышу: «Мамочка, когда папочка вернется с неба?», я сойду с ума. Это невыносимо… Если бы Лука не был таким охренительно хорошим отцом… черт… – выронив рубашку, Керри закрыла лицо руками. – Я так надеялась, что ты этого не увидишь… – Не увижу, как ты плачешь? – Даг вздохнул и, взяв Керри на руки, присел на кровать, укачивая ее, словно маленькую девочку. – Ну почему ты такая дурочка? Думаешь, я испугаюсь твоих слез? Тебе нужно поплакать. Я знаю, что Лука много для тебя значил… хотя мне бы очень хотелось, чтобы это было не так. – У нас же общий ребенок! И он… я… вчера… мы… мы вчера… смогли поговорить… и он оказался хорошим человеком… сложным, с плохим характером, но хорошим! – невнятно пробормотала она, уткнувшись лицом в его рубашку. – И как бы я хотела, чтобы этого не было! Чтобы он остался в моей памяти подонком, которого я ненавидела… А сегодня… когда мне отдали его бумажник… там… я всегда думала, что он носит с собой фотографию Уолта. Ведь он так гордится… гордился… он очень гордился своим сыном. А в бумажнике была моя фотография, – Керри замолчала, пытаясь справиться с рыданиями, – моя, Даг. Понимаешь? Моя! Господи, лучше бы там была фотография Кэрол! Это было бы не так больно… и не так страшно… Я закрываю глаза и вижу его лицо… как он лежит там… в гробу… и смотрит на меня… понимаешь? Осуждающе смотрит… А я даже не могу у него спросить, что он делал там с Кэрол. Может быть, ради меня он хотел с ней расстаться? Именно в тот момент, когда их убили? Или… он так и продолжал бы с ней встречаться… – Девочка, ну что ты себя мучаешь? – со страданием в голосе произнес Даг и крепче прижал к себе плачущую женщину. – Прости, – прошептала она. – Пожалуйста, прости меня… Меньше всего на свете она хотела его расстроить. И говорить с ним о Луке она тоже не собиралась. Керри даже не поняла, как получилось, что она рассказывает Дагу вещи, в которых боялась признаться даже самой себе. Его рубашка насквозь промокла от ее слез, а она так и не нашла в себе силы перестать говорить. Понимала, что ее слова ранят его, но не могла остановиться. И ей так хотелось надеяться, что, выговорившись, она почувствует себя лучше, но понимала, что чудо не произойдет, и что только время будет способно излечить ее душевную боль… – Мы хотели начать все сначала. Попробовать… Хотя бы попробовать… Я ведь понятия не имею, что бы из этого вышло! Утром он… – она не хотела заканчивать фразу, но слова, будто сами собой, срывались с губ, не подчиняясь ее желаниям. – Утром он приготовил для меня завтрак. И это было незабываемое утро! Я была счастлива… я ведь никогда не была счастлива рядом с ним… я его не любила… не могла полюбить, ты же знаешь… а он… он… он строил планы, – начавшие было иссякать слезы вновь заструились по ее щекам, – мы собирались поехать с Уолтом в эти выходные загород. И, может быть, он использовал бы каждую свободную минутку, чтобы позвонить Кэрол. И, может быть, я все выходные думала бы только о тебе… потому что я не хотела тебя терять. У меня не было выбора, но я не хотела тебя терять, Даг! Но… самое страшное, что теперь я никогда не узнаю, что было бы там на самом деле… мне никто не ответит… а я… я только сейчас начала понимать, как же я буду по нему скучать! Черт, ну если ему было суждено умереть, почему он не сделал это два дня назад?! Всего один день… и все было бы по-другому… Понимаешь? Всего один день… только один день… – Шшш… – прошептал Даг, касаясь губами обжигающе горячей кожи лба Керри. – Все будет хорошо… Мы со всем справимся… Вот увидишь… Дальше будет легче… Слышишь меня, дальше будет легче… – Я ни о чем больше не смогу его спросить… – сказала она и приподнялась, чтобы встретиться взглядом с Дагом. Его глаза покраснели от усталости и, возможно, от невыплаканных слез. Сердце Керри сжалось от жалости и почти мучительной нежности. Подавшись вперед, она прижалась губами к его губам. – Нам просто надо уехать отсюда! Пока мы здесь, в этом городе, в этом доме, мы не сможем освободиться. Я не знаю, сможем ли мы избавиться от них окончательно… ведь Мэдди и Уолт, они всегда будут с нами. Но я верю, что, когда мы уедем, когда у нас будет свой дом, своя жизнь… тогда призраки нас оставят. Может, они просто уйдут в тень… но только далеко отсюда я смогу почувствовать себя свободной. Ты понимаешь меня? Или я несу бред? Я уже ничего не соображаю… Это был бесконечный день. – Я понимаю… – сказал Даг, устраивая ее голову у себя на коленях. – Конечно же, я тебя понимаю… – Его пальцы едва ощутимо пробежались по ее мокрому от слез лицу, и Керри зажмурилась от удовольствия. – Мне так стыдно! Ты столько для меня делаешь, а я только и делаю, что мотаю тебе нервы… – пробормотала она, ощущая странную легкость во всем теле. Близость Дага успокаивала и внушала надежду, что все наладится. Что бы ни случилось, какой бы скверный сюрприз ни преподнесла им судьба, пока рядом с ней Даг, он сделает все возможное и невозможное, чтобы ее защитить. Как, например, вчера, когда он взял на себя все заботы, связанные с похоронами ее мужа. Окончательно расслабившись и потеряв бдительность, Керри вдруг услышала собственный голос, задавший вопрос, который она поклялась никогда не задавать Дагу. – Ты ее видел? Она почувствовала, как он вздрогнул, и закрыла глаза, чтобы не видеть его лицо. Это был удар ниже пояса. И Керри не могла поверить, что эти жестокие слова сорвались с ее губ. – Да, видел, – сказал Даг, и голос его прозвучал спокойно и ровно. – Ей выстрелили в затылок. И она упала лицом на асфальт. Ее нельзя было узнать. У нее не осталось лица. Поэтому и понадобился закрытый гроб. Перед глазами Керри возникли утопающие в цветах два гроба. Один из них был закрыт. В другом лежал ее муж – нарумяненный и напудренный, с ниспадающей на лицо челкой. Челкой, скрывающей от прибывающей в счастливом неведении толпы сочувствующих и любопытных пулевое отверстие на его лбу. Но как бы неудачно не был бы загримирован ее муж, с ним можно было проститься! Родственникам Кэрол повезло меньше, они даже не имели возможности взглянуть на нее в последний раз. И как бы ей хотелось, чтобы этой возможности был лишен и Даг! – Господи, я не понимаю, как у меня вырвался этот вопрос… – прошептала она, не открывая глаз. – Я не знаю, сколько крови тебе стоило устроить двойные похороны… убедить семью Кэрол, что их нужно похоронить рядом… Но я знаю, что ты сделал это ради меня. И знаю, что я не заслуживаю твоей заботы. Я снова и снова веду себя как подлая тварь… – Солнышко, ну что ты опять говоришь? – губы Дага коснулись ее закрытых век. – Я сделал бы все и даже больше, но, так или иначе, их хоронили бы в одном месте и в одно время. Я не оставил бы тебя одну в такой день. Но все оказалось не настолько сложно, как я думал. Они предпочитают не думать о похоронах, это местное табу. Так что я отделался малой кровью. И я рад, что ты спросила меня о Кэрол. Мне нужно было с кем-то поговорить о ней. Я… то, что я увидел, было по-настоящему ужасно. – Ты, правда, не сердишься на меня? – спросила Керри, решившись взглянуть на него сквозь полуприкрытые веки. Он выглядел уставшим и расстроенным, но в глазах его не было слез, и она облегченно вздохнула. – Ты можешь говорить со мной обо всем, что тебя волнует. Я не настолько хрупкая, как ты думаешь. – Девочка, мы оба сильные, – сказал Даг, ласково приглаживая ее растрепавшиеся волосы. – Когда мы оказались в этом мире, только ты и я, без какой-либо помощи или поддержки, я не верил, что мы выживем. Я… ты знаешь, я хотел покончить с собой. – Знаю, что хотел, – едва слышно проговорила Керри, чувствуя, как наливаются свинцовой тяжестью веки, – я тоже хотела… Я по одной собирала в больнице таблетки снотворного. Конечно, я могла их купить. Но меня успокаивал сам процесс. – А я купил пистолет, – продолжая говорить, Даг дотянулся рукой до прикроватной тумбочки и погасил свет. – Меня тоже успокаивал сам процесс. Я никогда не пошел бы до конца… пока ты была рядом. – И я никогда не оставила бы тебя, – неразборчиво прошептала Керри, а перед ее глазами, сменяя друг друга, уже мелькали причудливые образы. Она не верила, что у нее получится, но все же сумела произнести. – Проверь, как там Уолт… пожалуйста… – и провалилась в сон.