Домашняя обстановка творит чудеса

      Америка и Россия дошли до комнаты в гробовом молчании. Иван погряз в невеселых мыслях, вспоминая все свои косяки перед другими, и за что они так легко сдали его на попечительство этого гамбургера с глазками: «Где я так провинился в прошлой и этой жизни?!»       Америка тоже был в раздумьях, почему он тогда крикнул, и почему в тот момент отключился инстинкт самосохранения. Но вот уже дверь комнаты, и Альфред тяжело вздохнув, открывает её. - Что вздыхаешь? Я тебе на шею не вешался. - Цыц! - откликнулся Америка, все-таки не очень хотелось признавать то, что сам не знает, почему забрал его к себе.       В ответ на это Иван только гордо вскинул подбородок и прошел мимо него. Руссокот просочился возле ног Джонса, направляясь к хозяину, который после пережитого ужаса в комнате всего полчаса назад казался таким родным и таким надёжным. Иван тут же подхватил заурчавшего кота на руки. Хоть Россия не показывал то, что творится на душе, хотя внутри все просто сворачивалось в комок от того, что пришлось пережить, а дать слабину в эмоциях Брагинский не мог не под каким предлогом. Россия присел на краешек кровати. - Слушай, Америка, а может, я в зале на диванчике посплю? - сделал щенячьи глаза Ваня. - Ага, сейчас! Я за тебя поручился, а Герой всегда держит своё слово. - Ну что за баран, – прошептал Иван под нос.- Тогда я возле стенки!       Каким-то запретным приёмом Шаолиня вместе с котом нырнул под одеяло, стараясь как можно сильней вжаться в стенку. Кот отчаянно завозился в руках Брагинского, он не быть и дальше расплющенным между хозяином и стенкой. Вдруг со спины Ивана обнял Альфред. - Лежи тихо, иначе вместе упадем, - выдохнул Джонс в шею Ивана.       Все-таки сделать подлянку для русского было делом чести. Тут Иван, ухмыльнувшись, резко перекатился на спину. Не ожидавший такого поворота, Америка не удержался и свалился с постели. Последовал глухой удар и все стихло. Россия свесился с кровати и оглядел Джонса, который валялся на полу и сверлил взглядом потолок, но, как только лицо Брагинского показалось в зоне видимости, пылающий гневом взгляд метнулся к нему. Альфред молчал, но злые глаза давали понять, что сейчас Россию как минимум тоже приложат о не очень гостеприимный пол. - Ты что творишь, бессовестный? - произнес Америка, поднимаясь, - Я его приютил, а он меня с кровати скидывает. - Жизнь сурова, привыкай, - пожал плечами Иван, продолжая наблюдать за Альфредом.       В глазах Джонса зажегся недобрый огонек. Альфред быстро поднялся и навалился на Брагинского, который не смог вовремя отползти в сторону, так как запутался в одеяле. - Слезь! – потребовал Иван, когда понял, что попытки выбраться из-под Америки не приносят плодов. – Слезь, кабан отожравшийся! - Не-а, сам говорил, что жизнь сурова, и надо привыкать. Ну, вот и привыкай, - ответил довольный Альфред, считая себя полностью отомщенным. Сейчас ему доставляло удовольствие следить за раскрасневшимся из-за попыток снова скинуть Брагинским. Наконец, Ивану надоело, и он затих, недовольно отвернувшись. - Все? Больше не будешь меня скидывать? – спросил успокоившегося Ивана, Альфред. - Не буду, – Россию так и подмывало ответить «Нет». Но дышать хотелось больше. Довольный американец скатился с Ивана, позволяя вдохнуть полной грудью, что и сделал Россия. Отдышавшись, Иван откатился к стенке и затих. Усталость взяла верх над русским, и он быстро провалился в глубокий сон. Америка же напротив - долго не мог заснуть, ворочаясь, и то и дело поглядывая на спящего Ивана. В конце концов, решив, что не убьёт же его Брагинский, подтянул сопящую тушку России поближе, обнял его и, уткнувшись носом в шею, заснул.