Две жизни

В детстве мне мама чуть ли не каждые пять минут говорила: «Элишка, не разговаривай с незнакомцами, не бери у них ничего и ни на что не соглашайся!». И что я? Сейчас, мирно прогуливаясь по затемненным тропинкам местного парка, чувствую себя Иудой, который предал человека, сделавшего для него всё. А мой собеседник что-то увлеченно рассказывал, махая руками, словно лопастями мельницы в ветреную погоду. Что-то о том, что из слонов плохие балерины, а из кротов ужасные снайперы. Но не суть. Как говорил Семеныч – наш обожаемый физрук, - «у каждого свои тараканы в голове, а у кого их нет, тому надо провериться на наличие мозга». Мировой мужик, вообще. - …а ты как думаешь? – Поинтересовалось голубоватое нечто, заинтересованно посматривая в мою сторону. - Так же. – Уверенно резюмировала я, гордо вскидывая голову, напоминая себе непокорную лошадку из мультика «Спирит». - Как, «так же»? – Не, ну, он нормальный вообще? Кто же девушке такие вопросы задает? - Так, так же. – Не унималась моя упрямая сущность. Интересно, почему у меня альтер-эго гном, а не баран? - Понятно все с тобой. – Фыркнул мой собеседник, пряча музыкальные руки в карманы своего пальто. - А ты чего не дома? – Где-то глубоко во мне зашевелился червяк подозрения, который медленно, но уверенно трансформировался в удава. Представитель сексуальных меньшинств немного, но увесисто помолчал, а потом, будто это ничего не значит, выдал: - Мне только по ночам гулять и можно. – И тут меня накрыло. - Эээ… - глупо покраснев и пару раз бездумно моргнув, я все-таки смогла собрать по кускам свое самообладание и произнести более безобидный, на мой взгляд, вариант, - ты вампир? Ну, не будешь же я сразу припирать его к стенке вопросом: «Что, чмырят днем, да?». Я же не гомофоб, в конце концов. Полуночный знакомый покачал головой и улыбнулся. - Работа. – Вот и все. Ни слезных тирад о плохом качестве донорской крови, ни задушевных терзаний принижения других, ни романтической подоплеки шекспировского сюжета. Ра-бо-та. Я аж остановилась от такого известия, уставившись на Майка, в миру Марка, вполне понятным взглядом а-ля «давай, заливай тут!». Парень же, на мое красноречивое молчание и недоверчивый взгляд, и бровью не повел. – Что-то не так? - Да нет, собственно говоря… - Скучающим взглядом я осмотрела окрестности, надеясь заметить где-нибудь пинающего от безделья мусорное ведро, Фили. Но нет, никого. Нас развлекало лишь редкое карканье вороны откуда-то сверху. Будто мы охотники за приведеньями, идем по кладбищу или заброшенному городу… Именно на этом моменте мои вполне оптимистичные мысли(смотря с какой стороны посмотреть) прервал тихий кашель. - Ты меня боишься что ли? - Послышалось с левой от меня стороны, и я нехотя вынырнула из своих фантазий. - С чего такие догадки? - Ну, ты как-то ежом держишься. – Шикарное объяснение. Респект просто. Хмыкнув со знанием дела, я пнула придорожный камень, отправляя его в ночную темноту. - А что, я должна была вокруг тебя хороводы водить или вышагивать, как павлин, распушив хвост? – Я, подавляя искреннее желание развернуться и уйти, вскинула брови. - Да… нет… - Так «да» или «нет»? Тебя не понять простому смертному… Дорожка услужливо вывела нас из парка, прерываясь в самом темном месте нашего района – мусорная свалка. Нет, все было цивильно. Большие цистерны с различными производственными отходами возвышались над головами пешеходов. Даже сейчас, в свете фонарей, они отбрасывали длинные черные тени на асфальт. По спине пробежался легкий холодок, покрывая и без того уже остывшую, под воздействием ночного ветра, кожу, мурашками. Ох, не нравится мне это. *** Темница лесных эльфов всегда славилась своей неприступностью. Из нее нельзя было выбраться никому: ни мелкому нарушителю, ни умелому разбойнику. В этом месте все дышало свойственной эльфам грацией и отчужденностью. Будто никому нет до тебя дела, но если ты решишь переступить порог дозволенного, то жестоко поплатишься за это. Нас привели во дворец Трандуила в, можно сказать, бессознательном состоянии. Мы грязные, голодные, все в паутине, предстали перед местным королем, не побоюсь этого выражения, во всей своей красе. Естественно, ему это не понравилось, поэтому он, приписав нам еще все грехи земные, небесные и не только, запер нас в своих «подземельях». Все это время самого маленького участника нашего похода – Бильбо, с нами не было. Его не видели с тех пор, как он вызволил нас от пауков. Балин жутко волновался, а Эли всячески утешала его, наплевав на то, что он ее не видит. Порой казалось, что это она говорит для меня, напоминая, что все будет хорошо, и мы выберемся отсюда во что бы то ни стало. Тихий стон сорвался с моих обветренных губ, и я, превозмогая жуткую слабость во всем теле, сел, облокачиваясь спиной о прохладный камень. Голова все еще страдала неприятным чувством всепоглощающей опустошенности, но теперь я хотя бы смог нормально анализировать ситуацию. Устало оглядев маленькое помещение, я остановил свой взгляд на стальных прутьях и криво усмехнулся, откидывая голову назад так, чтобы чувственно приложиться затылком к камню. Боль помогает мне окончательно прийти в себя. - Жалко выглядишь! – Доносится до моего слуха откуда-то из самого темного угла камеры. - Подбодрила… - Нехотя выдавил я, вглядываясь в ту сторону, где, по идее, должна была сидеть Эли. – Ты как? Звонкий заразительный смех пронесся по помещению, и мне даже на секунду показалось, что в моей камере стало как-то чуточку светлее. - Я, можно сказать, призрак, Ваше Наследное Величество, мне нечего бояться! – Лина бесстрашно тряхнула головой и придвинулась ближе ко мне. – Ты совсем отчаялся…- Девушка недовольно покачала головой, рассматривая каменную стену напротив. - А что прикажешь? - Хоббит скоро придет за вами. Где-то на границе сознания я готов был ей поверить, но здравый смысл тут же отмел эту мысль в дальний ящик. - Это ты мне говоришь, как «призрак»? – Повернув голову в ее сторону, я невольно вздрогнул, наткнувшись на серьезный взгляд карих глаз. - Как дух, который уже излазил все закоулки этого дворца, Фили. – Она поднялась с пола, гордо вскидывая подбородок. Иногда, из нас двоих, она больше похожа на принца, на наследника Эребора и на будущего Короля Под Горой, нежели я. Приглушенно усмехнувшись, дабы не привлекать к своей персоне внимание «соседей» по камерам, я закрыл глаза, вслушиваясь в посторонние звуки: в темнице через стенку что-то тихо шептал Дори, а если напрячь слух немного сильнее, можно расслышать тихое размеренное постукивание воды о камень. Вот так, подземные воды тоже мечтают поскорее выбраться на свободу. Подтянув ноги под себя, я полностью расслабился, погружаясь всем своим естеством в этот еле слышный звук борьбы воды и камня. Сознание заволоклось легкой дымкой тумана и перенесло меня далеко за пределы этой тюрьмы – в Эребор. Одинокая Гора величественно возвышалась над линией горизонта, отбрасывая длинную тень на близлежащий перелесок. Сейчас она напоминала себе манящий сгусток самых запредельных желаний каждого гнома. Если опираться на рассказы Балина и Торина, то это самое завораживающие и пленительное место во всем Средиземье. Плечо обожгло от нежданного прикосновения, и я невольно дернулся, отворачиваясь от созерцания царства гномов. Эли удивленно вскинула брови, переводя ничего не выражающий взгляд с меня на свою руку. - Не рань себя. Так ты не выберешься из болота, только сильнее погрязнешь в нем. – С умным видом проговорила девушка, вновь встречаясь со мной взглядом. Сейчас меня не особо волновало самокопание, поэтому я, благополучно пропустив заявление плода моего воображения, задал более животрепещущий вопрос: - Я могу тебя чувствовать? Лина утвердительно кивнула, скользя взглядом по вершинам вековых деревьев. - У тебя в сознании – да. Ты как бы сам «придумываешь» эти ощущения. Задумчиво склонив голову вбок, я скрестил руки на груди. Воображаемый ветер ласкал ореховые волосы девушки, путая их между собой, а глаза светились светом последних солнечных лучей. Все вместе это складывалось в некую идеалистическую картину, которая навеки останется в моем сознании, и которой не суждено вырваться в реальный мир. - Фили, что сидишь? Выходи давай! – Картинка рассеялась, и я невидящим взором уставился на каменную стену впереди. Словно под гипнозом я огляделся, мысленно цепляясь за каждый выступ в своей камере. Когда мои глаза добрались до созерцания стальной решетки, я удивленно вскинул брови, с неподдельным интересом вглядываясь в, заменявшего «дверь», хоббита. Тот, как ни в чем не бывало, стоял под каменной аркой и деловито покручивал связку ключей на указательном пальце. Когда до меня наконец-таки дошло значение происходящего, а кончики губ стремительно поползли наверх, я вскочил с насиженного места и направился к выходу, на границе слуха улавливая: «Я же говорила…» *** Мой собеседник остановился напротив маленькой забегаловки, на вывеске которой услужливо светилось «24 часа». Я придирчиво осмотрела дверь, обклеенную всевозможными наклейками из различных сфер: можно было заметить Лунтика, который затесался между рассвирепевшим быком и всевидящим оком Сарумана. Марк, как истинный джентльмен, незамысловатым движением руки открыл «врата» в ночной притон и пропустил меня вперед. Внутри все так и мигало предупреждающими сигналами – вон возле окна сидит бывший заключенный, у кого еще из-под майки купола виднеться будут; за вторым от двери столиком расположились двое падкие до азарта, и сейчас они, мысленно матеря друг друга, разыгрывали решающую партию. На этом список посетителей закончился, но легче мне от этого не стало. Тем временем мой спутник уже уселся за двухместный стол возле бара и пригласительным жестом предложил мне сесть рядом. Как только мое бренное тело коснулось немного протертой отбивки деревянного стула, к нам подлетел официант в накрахмаленной рубашке с черной бабочкой. - Добро пожаловать! – Проворковал молодой человек, растягивая губы в самой добродушной улыбке и кладя на столешницу два листочка. – Прошу вас расписаться в конце этого небольшого документа, который закрепляет за вами обещание того, что вы, в случае какого-нибудь происшествия, не обвините наше заведение! – От улыбки, которая так и не сходила с его лица, вдруг стало как-то не по себе, и я, судорожно выхватив одну из предлагаемых ручек, поставила свой росчерк в указанном месте. – Вот и замечательно! – С явным удовлетворением и облегчением резюмировал работник кафешки, забирая у меня и у моего попутчика подписанные бумаги. – Что-нибудь желаете? - Кофе и круассан, пожалуйста.- Еле выдавила я, сильнее вжимаясь в спинку стула. - Будет сделано, мисс! А вам? – Официант перевел свое внимание на Марка, нетерпеливо постукивая грифелем карандаша по новому листику в блокноте. - Черный кофе и… пожалуй, всё. – Сидящий напротив меня парень непринужденно улыбнулся, еле слышно выстукивая какую-то простую мелодию костяшками пальцев. Когда этот сомнительный тип упорхнул в рабочее отделение забегаловки, я заметно расслабилась, обессиленно опуская голову на столешницу. - Зачем мы сюда зашли? – Чуть ли не плача сказала я, сверля взглядом спину зека с колоколами. - Извини, просто я немного замерз и решил, что неплохо будет где-нибудь посидеть. – С улыбкой оправдался Марк, выжидающе поглядывающий на двери, отделяющие рабочую часть от зала с посетителями. Где-то минут через пять нам принесли заказ и снова очаровательно, на мой взгляд, плотоядно, улыбнувшись, молодой человек летящей походкой покинул наше общество. Настороженно приподняв кружку двумя руками, я вдохнула дурманящий аромат только что обжаренного кофе и сделала первый глоток. - Вкусно! – Декламировала я, прищуриваясь от удовольствия. Майк утвердительно кивнул, и между нами снова повисло молчание, нарушаемое лишь стуком чашек о блюдца. А мои мысли вертелись вокруг гномьего принца. Обиделся, наверное. Я, еле заметно вздохнув, погрузилась в свои мысли, прокручивая в голове прошедшие дни в обществе этого несносного альтер-эго. Со стороны я, наверное, была похожа на сумасшедшую, которая постоянно оборачивается, шипит, чертыхается и зовет кого-то. Но сейчас, сидя в этом круглосуточном кафе, я поняла, что мне не хватает этого неутомимого вечного двигателя, который просто не может сидеть на одном месте спокойно. Благополучно пригубив чашку с горячим кофе, я откинулась обратно на спинку стула. - Может, пойдем отсюда? – Взгляд снова скользнул по ночным посетителям, и я невольно поёжилась. - Теперь ты уже никуда не пойдешь…