***
— Вообще-то, Джон, я в порядке! — негодующе сказал Ян и отошел от стенного шкафа, заложив руки за голову. Солнечные лучи били сквозь рассохшиеся доски деревянного сарая — летом по ночам холод пробирает до костей, зато днем стремительно теплеет. Погода недвусмысленно располагала к времяпрепровождению на улице, чем Гиллан поначалу и занимался — грел на солнце боевые раны и валялся на жесткой скамейке, изучая со скуки брошенную кем-то здесь же туристическую брошюру о Средиземном море. Идиллия продлилась недолго: дверь дома вдруг оглушительно хлопнула, вдалеке показалась чересчур знакомая фигура; ну а затем уже последовало позорное бегство в старый сарай. Сколько он тут уже торчит? Пятнадцать минут? Двадцать? — Да, Ян, ты в порядке, — мягко сказал Джон, который, ни о чем не подозревая, перебирал стопки старых бумаг, когда ворвался взъерошенный Гиллан и потревожил его покой. — Только... — Только что?! — нетерпеливо перебил Ян, протирая рукавом запыленное окно и заглядывая в него. Нет, не ушел и не собирается — занял скамейку Гиллана и читает его журнал. Скотина. — Только ты шарахаешься от Ричи с самого утра, — невозмутимо закончил Лорд. Началось. Гиллан был твердо уверен, что его поступки вполне оправданы. Правда, попытки избавить себя от созерцания человека, в данный момент живущего с тобой на одном этаже, оказались сопряжены с некоторыми трудностями. В девять утра Ян под прицелом ошалевших взглядов тащил в свою комнату тарелку с омлетом, миску с овсянкой и блюдо с сэндвичами, мотивируя это тем, что хочет позавтракать в своей комнате — а секунду спустя ему пришлось в срочном порядке прятаться в стенной шкаф, потому что идея "позавтракать в своей комнате" показалась удачной отнюдь не ему одному. Ближе к полудню Гиллану пришло в голову, что хорошо бы спуститься в студию и еще раз послушать новую демо-запись в одиночестве — но тяжелые шаги на другой лестнице убедили его отложить эту мысль до более удачного момента. Не говоря уже о бесконечных столкновениях в узких коридорах большого дома — в какой это, интересно, момент желание уединиться превратилось в гротеск и фарс?! — Ян, это глупо и по-детски, ты сам-то понимаешь? — Нет! — огрызнулся Гиллан. В сарае было пыльно, душно — он уже практически мечтал попасть на улицу. — Я не хочу его видеть после вчерашнего. Странно, правда? Джон замолчал. Ян выглянул в окно двенадцатый раз за минуту и в сердцах сплюнул себе под ноги на посыпанный опилками каменный пол. — Ты должен с ним помириться, — настаивал Лорд. — Даже не ради будущего группы... не только ради него. Вы... — Еще что я должен?! — нетерпеливо сказал Гиллан. — Я тебе все наглядно объяснил! Запас терпения у меня большой, — (в этот момент Джон поднял глаза к потолку и печально хмыкнул,) — но молча проглотить... такое... я не могу. Не сейчас, по крайней мере. Ты должен это понять. — А потом? — Может быть, — Ян отмахнулся. Как это Лорд умеет выбирать самые приятные темы для разговора? — Разумеется, не при полном отсутствии адекватности с его стороны... Джон вздохнул, покачал головой и вернулся к своему занятию. Гиллан закурил, повернувшись к нему спиной. Он не видел, как Ричи поднялся, положил журнал и пошел прочь от скамейки.***
— Дорогой дневник, сейчас шесть часов вечера, а я по-прежнему не могу видеть рожу Ричи Блэкмора, — издевательски проговорил, изображая голос девочки-подростка, Гиллан своему отражению, устало созерцавшему его из глубин старого помутневшего зеркала. Бесконечный, бесконечный день — ходишь везде с дурацким выражением лица победителя, заготовленным на случай, если столкнешься с Блэкмором; ежишься от укоризненного взгляда Джона, который, кажется, находит тебя в самом дальнем углу помещения. Спасибо хотя бы Роджеру и Пейси — они по мере возможности пытались оградить их с Ричардом друг от друга, одновременно стараясь создать перед Вики и Джеки иллюзию, что все в порядке. Ян отошел от зеркала и упал навзничь на свою кровать, широкую, застеленную лоскутным покрывалом. Пружины матраса тускло звякнули, и все затихло — разве что из приоткрытой форточки доносились отдаленные возгласы близняшек, оживленно что-то обсуждавших. Ну что же теперь? Ситуация не из легких: зная сложный характер Ричи и вспыльчивый нрав Яна, любой человек мог бы предположить, что однажды может назреть открытый конфликт. Это было очевидно и совсем не удивительно. Сложнее было обдумать следующее: как из этого самого конфликта выйти? Оглянувшись на предмет телепатов, находящихся поблизости, и трижды перекрестившись, Гиллан мог признаться самому себе под строжайшим секретом: при определенных условиях он, так и быть, готов заключить примирение и даже извиниться перед Блэкмором. Но при малейшей попытке рассмотреть эту мысль поподробнее его передергивало: как так? Извиняться?! Еще не хватало! Ричи наверняка страшно доволен ситуацией: формально и агрессор не он, и Гиллана теперь не видно и не слышно. Ян, поморщившись, живо представил себе ехидную ухмылку Блэкмора, выслушивающего извинения. Твою ж мать. Нет, это совершенно исключено. Форточка скрипнула под порывом сквозняка и открылась чуть шире. Комната резко наполнилась звуками извне — словно кто-то повернул регулятор громкости на пульте управления. — ...нет, Джон, я, конечно, все понимаю, но, черт возьми... Ян насторожился: конечно же, из всех возможных голосов до его спальни по закону подлости мог донестись именно этот. — Ричи, ну так же нельзя! А это уже Джон, совершенно точно: его воззваний к здравому смыслу Гиллан сегодня наслушался на годы вперед и теперь точно ни с чем их не спутает... Ян подполз по покрывалу к окну и ухватился двумя руками за подоконник — так и есть, Блэкмор с Лордом беседуют, стоя прямо под окнами. — Да что нельзя? Мало ли что я там наговорил? Мало ли что на меня нашло? Всякое бывает, — кипятился Ричард. — А он руки сразу распускает, придурок... Если бы он мне челюсть сломал?! — То ты в течение трех недель больше не сказал бы ему ни слова? — невозмутимо предположил клавишник. — По-твоему, это смешно?!.. Нет, Джон, хорошо: если серьезно, я мог бы теоретически — теоретически! — подумать о том, чтобы его простить. Возможно. Но, видишь ли, понимание должен проявить не только я. — Что? — Если он продолжит вести себя как неуравновешенный психопат, то о каком примирении может идти речь?.. Ян не стал дальше слушать, он с грохотом захлопнул форточку и сердито перекатился на живот, зарываясь лицом в подушку. "Подумать о том, чтобы его простить" — о боже, Блэкмор, ты серьезно?!