Союз меча и магии

- Так вот, дитя моё... Дитя моё, ты слушаешь? - этот оклик вывел принца Артура из ступора, и через несколько секунд он с удивлением обнаружил себя стоящим в особом зале оружейни королевского замка Камелота с первым попавшимся под руку мечом наизготовку и с воинственным выражением (по крайней мере, почему-то он на это очень надеялся) на лице. Таинственным собеседником оказался некий богато одетый мужчина примерно одних лет с его отцом и, судя по облику, также имеющий благородное происхождение. Незнакомец был высокого роста, с пронзительными синими глазами и орлиным носом, имел длинные, белоснежно-седые волосы, и при этом, как ни странно - густые, угольно-чёрные брови, которые придавали его и без того внушающему невольное уважение лицу дополнительную суровость. Сейчас, однако, этот представительный господин, казалось, был весел как дитя и с радостным любопытством, которое никак не вязалось с его наружностью, разглядывал Артура, в недоумении опустившего меч. Заметив неуклонно растущее изумление на лице принца, неизвестный мягко усмехнулся и заметил, обращаясь к кому-то позади молодого рыцаря: - Похоже, твой господин изрядно обескуражен, юноша. Обернувшись, наследник престола увидел сбоку от себя Мерлина, который, как ни в чём не бывало, вальяжно сидел на полу, скрестив ноги, и улыбался, словно совершеннейший идиот. - С ним иногда бывает, сэр... - многозначительно покосившись на принца, ответил парень, всё так же продолжая улыбаться, будто какая-то неведомая сила заставляла его губы растягиваться. "Хм, а почему "словно"?" - наблюдая это, поправил себя Артур, не видя в появлении незнакомца никакого повода для подобной радости слуги - даже если этот дворянин (в том, что перед ним как минимум дворянин, у Артура не было ни малейших сомнений) важный гость и добрый друг Камелота, какое дело до этого Мерлину, в чьи обязанности входит, максимум, исполнять поручения таких господ, а не очаровывать их своими улыбками? Посчитав ниже своего достоинства обращать внимание на подколки дерзкого слуги, принц ещё раз внимательно взглянул на неизвестного гостя, в надежде всё-таки вспомнить его, и, когда попытка не увенчалась успехом, учтиво обратился к мужчине: - Прошу прощения, но, если мне не изменяет память, мы с Вами не были представлены друг другу. Могу я узнать, кто.... - взгляд Артура, всё ещё скользивший по лицу и фигуре собеседника, вдруг остекленел от изумления, и закончил принц совсем не так, как собирался. - Кто ты такой?! - заорал он, вновь угрожающе поднимая меч, не в силах оторвать глаз от ног незнакомца: сапоги из дорогой кожи не касались каменного пола и выглядели какими-то слишком уж... прозрачными? Артур с невольным ужасом обратил внимание на просвечивающую сквозь них полку с ножнами, которая была позади. - Призрак?.. - изумлённо выдохнул он. Мерлин при этом посмотрел на своего господина, как на ненормального? и извиняющимся тоном обратился к духу: - Похоже, Его Высочество Вас не расслышал - и послал Артуру ещё один, полный глубокой иронии взгляд. Как ни странно, слуга не обнаруживал своей обычной в подобных случаях трусоватости и вёл себя так, будто столкнулся не с привидением, а со старым знакомым. - Похоже на то - со вздохом согласился тот - Боюсь, это моя вина: не следовало так неожиданно являться перед вами, но я не мог утерпеть... Что ж, я повторюсь, дитя моё - при этих словах он одарил Артура слегка печальной полуулыбкой - Моё имя - Эдвин Пендрагон, и я был королём Камелота... несколько сот лет назад. - Вам виднее, юноши, сколько веков прошло... - несколько смущенно прибавил король Эдвин в ответ на недоверчивый взгляд принца, и пояснил - к сожалению, с тех самых пор, как я в последний раз бился с Джеральдом, я перестал ощущать течение времени навеки... - "Погиб" Вы хотели сказать? - непонятно зачем переспросил Артур - Всё верно, мой пра-пра-прадед победил колдуна Джеральда Жаднейшего и позже скончался от ран... - пробормотал он, снова взглядывая на призрака. Сходство с гравюрами из старых родословных книг было очевидно, но.. - Если Вы и есть сэр Эдвин Пендрагон, то как Ваша душа оказалась здесь? - принц сдвинул брови, с подозрением глядя на дух короля. - Как раз об этом я и начал рассказывать, когда ты изволил прийти в себя, молодой человек...- вздохнул тот: недоверие потомка ему явно не льстило - Но, пожалуй, стоит начать с самого начала... После того, как призрак в деталях описал причины и последствия своего многолетнего противостояния с Джеральдом, политическую ситуацию в те времена, капризы и пристрастия пра-пра-прабабки Артура и, сверх того, шепнул ему "на ушко" парочку фактов, о которых мог знать только кровный и признанный представитель рода Пендрагон, Мерлин, доселе не встревавший в семейный разговор, наконец, не выдержал: - Так значит Ваша душа была заточена в этом шлеме во время вашей с Джеральдом последней битвы? - Именно так, юноша - благодушно кивнул Эдвин - Джеральд хотел завладеть моей силой, и поэтому я вынужден был пожертвовать жизнью ради будущего Камелота.... - король замолчал, его взгляд теперь был наполнен ностальгией и печалью об утраченном прошлом. - Презренный колдун! - в праведном гневе воскликнул Артур, к тому времени припомнивший всё, что читал и слышал о своём легендарном предке и, посему, проникшийся к призраку сочувствием и уважением - заточить человеческую душу в каком-то куске металла! Как он только посмел! - А разве я сказал, что это сделал он? - Эдвин удивлённо поднял косматые брови - Ты ошибаешься, дитя моё... Это мне пришлось заточить свою душу в этот шлем, чтобы последнее заклятье Джеральда не уничтожило родовую магию Пендрагонов... - Родовую...магию Пендрагонов? - непонимающе переспросил принц, усиленно пытаясь увязать эти слова между собой. - То есть, Вы имеете в виду волшебную силу придворных магов, которые служили Вашей семье, милорд? - вежливо уточнил Мерлин, не менее, чем Артур, озадаченный этой фразой, но ответ короля озадачил обоих ещё больше. - Нет, юный Мерлин - покачал головой Эдвин - Я сказал именно то, что хотел. В битве с Джеральдом я заточил в этом шлеме волшебную силу, принадлежавшую мне и моим предкам. Странно, что вы переспрашиваете: в своё время я был достаточно могущественным волшебником, чтобы это вошло в историю. По крайней мере, я так полагал... - слегка обиженно прибавил он, и если бы Мерлин не застыл в изумлении несколько секунд назад, изображая своеобразный памятник самому себе, он бы наверняка улыбнулся - убелённый сединами, умудрённый жизнью, и, по-видимому, грозный призрачный король в своём уязвлённом самолюбии до боли напоминал Артура, когда тот на что-нибудь дулся. Но юному волшебнику, к сожалению или к счастью, было сейчас "немного" не до сравнений. А по правую руку от него медленно отмирал ещё один "памятник" - ошарашенному принцу Камелота. - В..Вы ничего не путаете, милорд? - взволнованно оглядываясь на Артура, чьё выражение живо напоминало сейчас человека, с темечком которого (причём, уже не в первый раз за сегодняшний день) повстречался тяжёлый пыльный мешок, дрожащим голосом осведомился Мерлин - В книгах Гаюса ничего не сказано о том, что Камелотом когда-то правил волшебник.... - Я не знаю, что за книги написал этот Гаюс, - досадливо поморщился король - но Пендрагоны всегда были величайшими волшебниками. До тех пор, пока я не был вынужден лишить наш род магии, по крайней мере. - отрезал он. Выражение лица Артура медленно менялось. Любой другой человек не мог бы прочитать в этом странном, слегка отрешённом выражении ничего определённого, но Мерлин, знавший принца, как облупленного, отчётливо почувствовал, что скоро разразится буря. Поэтому юный маг тут же подскочил к Эдвину и проникновенным полушёпотом поведал ему печальную историю начала Великой Чистки. - Вот значит как, Нимуэ....А я и не узнал след её магии на твоём челе, Артур - сокрушённо покачал головой призрак, взглядывая на принца, который всё ещё молчал - Весьма прискорбно, что твой отец обратился за советом именно к ней: о коварстве этой женщины ходили легенды ещё в моё время, хотя тогда она была достаточно юна для Жрицы. К тому же, поговаривали, что она была возлюбленной Джеральда, а это само по себе говорит о многом. Подозреваю, из-за её вероломного поступка пострадали многие достойные маги... - вздохнул он. - Но сделанного не воротишь - после небольшой паузы жизнеутверждающе добавил король Эдвин - Главное, что ты, Артур, мой потомок, стоишь сейчас передо мной благодаря Великой Магии Вселенной, и именно тебе предстоит впитать в себя потерянные силы нашего рода... - Что?! - Мерлин второй раз подпрыгнул на месте, и ошалело уставился на короля, не веря своим ушам. На какое-то мгновение парня охватила невероятная эйфория: маг с самого начала предчувствовал, что появление призрака Артурова пра-пра-прадеда сулит им что-то необыкновенное, и вопреки сложившимся у него привычкам - что-то хорошее, но ни о чём подобном он и мечтать не мог - магия в руках принца Артура в скором будущем сулила волшебникам королевства избавление от гонений, а самому Мерлину.... Пожалуй, парень и сам не до конца понимал, что этот невероятный поворот может сулить ему лично, и что именно он жаждет получить больше всего - безопасность, свободу действий, возможность открыто колдовать, признание своих заслуг перед Камелотом и лично перед Артуром - все эти перспективы одинаково манили и кружили голову, но если бы Мерлин не был так взволнован, он бы понял: ни одна из них не будоражила бы его воображение так сильно, если бы все вместе они не были залогом понимания и признания со стороны его господина. Именно этого юный волшебник хотел больше всего на свете, с тех пор, как понял, что его судьба из Пророчества существует на самом деле. Уж если так случилось, что другого принца Артура не существует (о чём Мерлин, надо сказать, несмотря ни на что, давно уже жалел гораздо меньше, чем в тот день, когда состоялся их первый разговор с Великим Драконом), то этому - заносчивому, обидчивому, порой довольно бестолковому, но благородному, отважному, верному сердцем и способному зажечь свет в сердцах других - он хотел бы быть настоящим другом. Другом, который мог бы говорить с Артуром на равных и ничего не скрывать; не таясь, рассказть о магии и её чудесах, о мудрости Гаюса и коварстве Морганы.... Да мало ли о чём ещё! Главное, что в ответ Мерлина не посадят в темницу, не назовут идиотом и не отправят чистить конюшни (хотя в последнем юный маг не был бы уверен, даже если бы Артур прилюдно объявил его своим личным советником и лучшим другом), не говоря уж о более чем вероятной угрозе закончить жизнь на костре - а просто послушают. Но в тот момет Мерлин ничего этого не осознавал - всё, что он ещё не раз успеет потом обдумать просто сливалось в одно щемящее, загадочное, радостное и невероятно сильное чувство. Впрочем.... -Лжец! - гневный голос принца Артура, разнесся по залу так, что доспехи и оружие в зале начали жалобно позвякивать, возвращая слугу с небес на Землю меньше, чем через полминуты. Мерлин даже не удивился (хотя, кто знает - возможно, после услышанного от Эдвина, он утратил эту способность вообще?), в глубине души ожидая такой реакции с самого начала. Ну, в самом деле, не могло же всё быть так просто, когда слова "магия" и "Пендрагон" стоят рядом.... Наследник престола, с перекошенным от гнева лицом, между тем, тяжело дышал, хватая воздух ртом, но ясно было - замирать надолго он не собирался, и сейчас, видимо, подбирал слова достойные того, чтобы в полной мере высказать всё, что всколыхнули в нём слова наглого призрака, возводящего поклёп на его род. - Как ты посмел назваться именем моего почившего предка, использовать его облик, да ещё обвинить мою семью в колдовстве?! - рыкнул он наконец, ничуть не менее громогласно - не знаю как, старик, но я убью тебя за эту дерзость! Почему, услышав этот ор, в зал не ворвалась стража, для Мерлина так и осталось загадкой. Возможно, дело было в магии короля Эдвина, которая не позволяла никому прервать его первую за века беседу. А может быть, в том, что сегодняшняя особая требовательность принца распугивала всех подчинённых в зоне его досягаемости ещё с утра. Так или иначе, этот разговор, неумолимо начинавший выходить за рамки семейных посиделок, никто снаружи, несмотря на робкую надежду мага, прерывать не собирался. Сам он, оценив состояние Артура, послал Эдвину умоляющий взгляд, подкреплённый мысленной просьбой смилостивиться над неразумным потомком, чья ненависть к магии была воспитана наставлениями отца, сломленного старым горем. Умудрённый жизнью и смертью король ответил юноше пронзительным проникающим в самую душу взглядом и коротко кивнул. Грустно вздохнув, дух прошёл сквозь Артура, который (разумеется безуспешно) попытался пригвоздить его мечом к одной из деревянных полок, встал за спиной рыцаря, сложив руки на груди, и, стараясь говорить как можно убедительнее, произнёс: - Я понимаю твой гнев, дитя моё, и понимаю, чем он вызван. Но поверь, я действительно тот, кем назвался. В твоих жилах та же кровь, что текла в моих, когда я был жив, и герб на шлеме, который ты надел, тому доказательство. Я, Эдвин Пендрагон, здесь и сейчас передам тебе силу, которая поможет тебе защищать величие Камелота и его народ. - в голосе духа появилась дрожь, придававшая его прочувствованной речи ещё большую торжественность. - Тебе будет тяжело смириться с этим, Артур, но однажды ты поймёшь, что суть магия на самом деле и примешь свой дар всем сердцем. Рядом с тобой есть те, кто всегда тебя поддержит и поможет на этом пути.... - Замолчи! - король Эдвин мгновенно исполнил желание потомка, с удивлением и даже некоторым интересом глядя на лезвие меча, снова проходившее сквозь его призрачную грудь, на разгневанного Артура, сделавшего выпад, на Мерлина, который, повиснув на руке у своего господина, пытался удержать того от необдуманных поступков и негромко рассмеялся: - Боюсь, мои юные друзья, ваши намерения одинаково бессмысленны - моё бренное тело давным-давно распалось в прах, а ни одну душу нельзя уничтожить, просто пронзив её мечом... - К тому же, - прибавил король с довольной улыбкой - даже если бы тебе удалось это сделать таким странным способом, дитя моё, твою судьбу мага это уже не изменит. Твоя кровь впитала силу нашего рода, как только ты надел шлем, в котором я был заточён... - Ах, вот оно что... - Артур, по-прежнему бледный и трясущийся от гнева, тут же сорвал шлем Эдвина со своей головы и отдёрнул руку подальше от лица, взглянув при этом на доспех так, словно тот источал какой-то сильный и очень неприятный запах - Значит, я уничтожу твой проклятый шлем, и ты уберёшься отсюда раз и навсегда, мерзкий колдун! - заявил он, швыряя реликвию на пол, не обращая внимания на отчаянные протесты Мерлина, и занося над ней меч. Глаза короля Эдвина блеснули в такт топазовым глазам дракона с отвергнутого шлема, и в тот же миг от его прежнего благодушия не осталось и следа. Боль и обида, промелькнув, молниеносно скрылись в блестящем синем огне глаз духа, уступая место гневу. Артур остановился с поднятым мечом и с невольным страхом отступил на шаг - перед ним был грозный правитель, не терпящий и тени неповиновения. Разгневанный Утер, и прежде порой представлявшийся Артуру (и не только ему) нелепым в своей упрямой властности не шёл ни в какоё сравнение с этим призраком. Казалось, воздух вокруг и замковые стены пылают гневом вместе с ним. - Дерзкий мальчишка! - пророкотал призрак, жестом истинного властителя обрывая на полувдохе Мерлина, который порывался сказать что-то пылкое в защиту своего неразумного господина. - Как ты смеешь бездумно отринать дар, веками служивший на благо Камелота?! Я, Эдвин Пендрагон, кто заново возвёл когда-то эти стены, кто заплатил своей жизнью и свободой за их сохранность теперь ославлен злодеем?! - Артур с трудом удержался на ногах, отброшенный дальше к стене. - Ты подчинишься, глупый молокосос, и в полной мере познаешь боль и отчаяние тех, кого ты и твой отец истребляли в собственном эгоизме! - гулкий голос Эдвина, казалось, заполнил всё пространство зала, сделав его маленьким и тесным. - Милорд... - только и успел проговорить Мерлин, в последний момент бросившийся между призрачным королём и Артуром, прежде чем их обоих, господина и слугу, подняло в воздух и с силой ударило о противоположные стены, по счастью, в тех местах, где располагались ниши, не занятые полками ни с чем железным и острым. Одновременно потеряв сознание, юноши безвольно обмякли и тут же были опущены на пол. Постепенно успокоившись, дух короля Эдвина задумчиво вглядывался в их лица, в одночасье ставшие безмятежными, как у младенцев, ещё несколько минут, а затем растворился в воздухе, что-то ворча себе под нос про плохое воспитание. И где-то там, на пути к Авалону, он почувствовал, как тихонько шевельнулись во сне губы Мерлина, шепча: "Извините". "Славный ты парень, Эмрис... - улыбнулся на это призрачный король - А твой господин обязательно станет великим королём, если немного поумнеет" - ворчливо добавил он, и Мерлин, не просыпаясь, улыбнулся в ответ. *** - Мерлин! - маг проснулся от того, что сильные руки Артура настойчиво трясли его за плечи, и по недовольному голосу господина сразу же сделал вывод о том, что его ждёт совсем не радостное приветствие. Через пару секунд, вспомнив, что с ними приключилось, парень уверился в этом ещё больше и, сделав вид, что ещё спит, покрепче зажмурил глаза. Нет, к сердитому Артуру Мерлин привык уже давным-давно и не ждал от августейшего гнева ничего неожиданного, но вот принц, обладающий магической силой, был совершенно новым испытанием, к встрече с которым, как подсказывала магу его природная интуиция, требовалось ещё морально подготовиться. - Мерлин! Просыпайся немедленно, лентяй! - нетерпеливо потребовал Артур, встряхнув при этом слугу с такой силой, что тот ещё раз приложился затылком о каменную кладку - не сильно, но вполне чувствительно. Слуга тут же распахнул глаза, опасаясь, что устав ждать, принц решит применить что-нибудь более радикальное, и с укором уставился на господина, чья физиономия, как и ожидалось, выражала крайнее недовольство и возмущение. - Почему ты меня не разбудил?! - с раздражением осведомился принц - Ещё и сам заснул, бездельник! - Но король.... - начал было Мерлин, медленно поднимаясь с пола и попутно недоумевая, почему Артур не считает потерю сознания достаточной причиной для того, чтобы заснуть, но не заметив ни капли понимания в глазах принца, вдруг осёкся - догадка была сколь неожиданной, столь же и самоочевидной. "Сон! Мне просто всё это приснилось. А ведь какая была мечта - Артур, владеющий магией... Тогда бы в Камелоте точно разрешили колдовать". Юный маг невольно рассмеялся: сейчас сама мысль о том, что он мог принять за явь что-то подобное, казалась ему абсурдной. Чтобы избежать объяснений с принцем, который, не понимая причины веселья смотрел на него с подозрением, Мерлин поспешно поклонился, пробормотал себе под нос какие-то невнятные извинения и бодрым шагом первым покинул зал. - Идиот... - со вздохом констатировал Артур, глядя вслед нерадивому слуге - Хорошо хоть совести хватило найти мне шлем, прежде чем заваливаться спать... - он поднял шлем, украшенный резьбой: драконом с топазовыми глазами над забралом и дубовыми листьями по бокам, который лежал рядом с ними на полу, и тоже вышел из зала, у дверей которого, вопреки правилам почему-то не было караульных. "Увеличу им нагрузку на тренировках..." - пообещал принц и хмуро потопал в свои покои. Он чувствовал себя ужасно уставшим и намеревался хорошо отдохнуть перед завтрашней дорогой. И, конечно же, не заметил, как тяжёлые двери за его спиной закрылись сами собой. *** "Гаюс, милый, добрый старина Гаюс! - растроганно восклицал про себя Мерлин - Да я должен тебе памятник при жизни поставить! Что бы я без тебя делал?.." Каким образом лекарю удалось убедить короля отправиться на охоту самому, оставив замок на попечение Артура (который, якобы, слегка простыл по пути с турнира), и заодно прихватив с собой практически всех ближайших царедворцев, юноша не представлял. Но, безусловно, был несказанно рад отсутствию упомянутых личностей в пределах замка и города, улепётывая по узким улочкам от принца, несущегося за ним с мечом наперевес и выкрикивающего угрозы пополам с обвинениями. Конечно, были ещё и горожане, которые никак не могли отказать себе в удовольствии посмотреть (и послушать) это бесплатное представление, но большой опасности в присутствии таких свидетелей юный волшебник для себя не видел. Во-первых, наблюдаемая сцена от души забавила народ, но в новинку не была: забеги принца за непутёвым слугой переодически устраивались и раньше, и хотя на этот раз Артур был разозлён как никогда прежде, заметить это можно было только вблизи, а близко никто из зрителей подходить не решался. Во-вторых, Мерлина в городе любили - добродушный, улыбчивый мальчишка легко входил в доверие к пациентам Гаюса, которым разносил лекарства, никогда не забывал поздороваться, поинтересоваться самочувствием, а когда было время - и просто поболтать по душам - в то, что такой мог оказаться злым колдуном, мало кто мог бы поверить, во всяком случае, жители Камелота были уверены, что ничего ужасного он не совершал. А так как принц Артур не был, по их мнению, человеком, способным казнить своих слуг по пустякам, люди лишь посмеивались, зная, что ничего страшного с их излюбленной лопоухой мишенью не случится. Мерлину бы сейчас такую уверенность.... Отчего-то Артур решил, что явление Эдвина Пендрагона, и раскрывшиеся вслед за этим магические таланты его королевского Высотчества - ни что иное, как результат проклятья, виновником которого - видимо, за неимением в зоне досягаемости других магов - был незамедлительно назначен Мерлин. Собственно, поэтому личный слуга принца, ученик придворного лекаря и будущий великий волшебник по совместительству, был вынужден бегать как заяц от своего же господина, едва только тот успел проснуться. Учитывая то, что предполагаемый виновник злоключений принца всё это время просидел у его постели, не пытаясь сбежать или спрятаться, оставалось только поражаться выводам Артура, сколь бы шокирован он не был. Но лично Мерлина поражало совсем не это - в конце концов, умение принца делать парадоксальные выводы из очевидных вещей не раз спасало волшебнику жизнь - а то, что в куда более сложной ситуации, на турнире, когда никто - ни маг, ни зрители, ни противник Артура не заметили, что победу принцу Камелота в финальном поединке обеспечил вовсе не меткий удар копьём, а золотая вспышка в глазах, сам Артур это прекрасно заметил.... Почувствовав, что больше не может одновременно бежать и размышлять о своей горькой доле, Мерлин остановился, чуть не рухнув на мостовую. Поняв, что стоит на площади, а Артура в полной боевой готовности нигде не наблюдается, маг, облегчённо вздохнув, быстро, насколько мог, направился к ближайшему колодцу и, добравшись до заветной цели, тут же нажал на рычаг и сунул голову под холодную струю. "Из-за чего он себе места не находит? - рассуждал про себя Мерлин, когда умывание вернуло ему эту способность - Этот принц Эдгар получил по заслугам. Неприятный тип. Даже посылал своих слуг портить подковы и сбрую лошадям других рыцарей... Его следовало хорошенько проучить, тем более Артур и без магии победил бы. Так ему и скажу, когда он успокоится..." решил маг, вытирая лицо своим неизменным шейным платком, который машинально снял перед этим. Неожиданно парень, уже уверившийся в собственной безопасности вздрогнул всем телом, почувствовав оголённой шеей холод прикасавшейся к ней латной перчатки. С обречённым вздохом выронив платок, маг развернулся к рыцарю, чей жест со стороны напоминал странные дружеские объятья. - Ну что, попался, Мерлин? - торжествующе и, что удивительно, почти дружелюбно поинтересовался Артур, тяжело садясь рядом с ним на мостовую.