Sex, drugs... Netherlands

      Поняв, что Флор больше на нее не сердится, Тарья улыбнулась одним уголком рта. Прошептав: «Хочу тебя…», она крепко прижалась к ней губами.       Это был один из тех поцелуев, от которых окончательно сносит крышу, а непередаваемое чувство свободы захлестывает с головой. Флор, окончательно утратив способность рационально мыслить, на секунду оторвалась от теплых губ, быстро стащила балетки с ног и шагнула под душ. Струи воды хлестали по плечам, прямо по одежде, заставляя футболку облепить тело еще тесней. Но кого, черт возьми, это волновало? Слишком увлеченные друг другом, чтобы обращать внимание на такие прозаические мелочи, певицы продолжали целоваться. Тарья стащила резинку с волос Флор, Флор скинула полотенце с плеч Тарьи… Ласки усиливались, руки скользили по коже… Янсен стянула с себя футболку, пальцы Тарьи возились с застежкой на ее джинсах. Вскоре одежда упала вслед за полотенцем, прямо в воду. Не прерывая поцелуя, они отпихнули мокрые вещи в сторону.       На несколько мгновений женщины оторвались друг от друга, чтобы жадно схватить губами очередную порцию воздуха.       – На кровать? – тяжело дыша, спросила Янсен. Тарья лишь отрицательно покачала головой, запуская пальцы под черное кружево ее лифчка. Но маневр не удался: едва финка успела пошевелиться, как ее уже прижали к ледяной стене.       – Попалась? – шепнула ей на ухо Флор и принялась покрывать поцелуями шею и грудь, мгновенно покрывшиеся гусиной кожей.       Внезапно со стороны комнаты раздался громкий всхлип Шарон. Кажется, она плакала. Насторожившись, Янсен слегка оторвалась от тела возлюбленной, но тут же пожалела об этом: воспользовавшись случаем, Тарья схватила ее за талию и, резко развернув, прижала ее руки к все той же стене. Нидерландка мгновенно забыла о странных звуках из соседней комнаты.       – Попалась? – лукаво прошептала теперь уже Турунен и принялась снимать с подруги лифчик, игриво кусая ее за ухо.       До них снова донесся душераздирающий плач Шарон, но взаимное вожделение было сильнее, чем желание идти успокаивать чересчур эмоциональную вокалистку. Тем более, обе они знали: впечатлительную ден Адель может расстроить все, что угодно. На крике «Неееет! Муфаса!» с Флор слетело нижнее белье. Финка направила все внимание на ее безупречную подтянутую грудь. Вбирая в рот один сосок и одновременно массируя пальцами другой, она мгновенно довела любимую до полуобморочного состояния. Прекратив эти ласки, певица вновь вернулась к губам Янсен, а рука поползла вдоль по ее животу.       Слегка придя в чувство, Флор осознала, что Тарья перехитрила ее. Природное упрямство взыграло в ней и, не прерывая поцелуя, вокалистка вновь резко развернула и прислонила любимую к холодной стене. Финке ничего не осталось, как только продолжить ласкать тело подруги, находясь уже под ней. Осторожно проведя рукой вдоль плеча, она прижалась губами к розовому соску и нежно обвела его языком. Кожа Флор мгновенно покрылась мурашками. Еле слышно она простонала, уткнувшись в темные волосы.       Нежно шепча на ухо слова любви, Тарья прикоснулась к ее бедру и легким движением острого ногтя провела по его внутренней стороне, заставив Янсен буквально заходиться в стонах. Не в силах больше держаться на ногах, она опустилась в воду, увлекая возлюбленную за собой. Упиваясь ласками друг друга, они в упор не замечали смеха Шарон из соседней комнаты, которая, похоронив бедного короля всех львов, уже вовсю хохотала над приключениями Тимона и Пумбы. В свою очередь, ден Адель начала подмечать какие-то стоны и крики, доносящиеся из ванной. Еще бы – ведь они мешали ей петь «Акуна матата»! В негодовании поднявшись с дивана, она собралась высказать шумным коллегам все, что о них думает. Едва Флор успела войти в откинувшуюся на спинку джакузи Тарью, как сердитая Шарон подошла к приоткрытой двери и заглянула в комнату. Открывшаяся картина тут же заставила ее замереть на месте.       «Ого! Вот это парадайз!» – пронеслось в ее голове. Все возмущение при виде сего действа мгновенно уступило место любопытству и желанию, да и судьба несчастного маленького Симбы показалась ей уже не такой важной.       Вокалистку охватило смутное ощущение дежавю. Еще в прошлый раз, на фестивале, ей хотелось присоединиться к коллегам, но страх быть непонятой или – еще хуже – пойманной Робертом взял верх, и тогда она ограничилась скромным подглядыванием в замочную скважину. Теперь же мужа в номере не было, а любовницы находились всего в каких-то полутора метрах от нее и самозабвенно предавались ласкам, не замечая ничего вокруг. Сгорая от наслаждения, Тарья всем телом двигалась навстречу умелым рукам. Глаза ее были блаженно прикрыты, а губы что-то беззвучно шептали в районе левого плеча Флор. Губы Янсен проворно скользили по гладкой бархатистой шее, почти доводя певицу до вершин блаженства. Ритмично погружая свои пальцы во влажную плоть, нидерландка доходила до самых глубин.       Решив, что уж на этот раз не позволит себе стать «третьим лишним», Шарон тихо прикрыла за собой дверь, чтобы полоской света, идущей из комнаты, не обнаружить себя. Пока она снимала с себя блузку и колготки, стоны за дверью усилились - кажется, Тарья приближалась к оргазму… Плохо понимая, что делает и что должна делать дальше, ден Адель на цыпочках подошла к двери в ванную комнату. В этот момент, издав громкий вскрик, финка откинулась назад, содрогаясь всем телом. Шарон застыла, наблюдая. От одной мысли о том, что ощущает сейчас Тарья, она едва не застонала, буквально почувствовав все собственной кожей. Когда мир удивительным образом сужается лишь до твоих собственных ощущений и этого человека по ту сторону… Когда, несмотря на отсутствие непосредственного контакта, судорожно хватаешь губами воздух… Когда все мышцы ритмично сокращаются, а ощущения обострены до предела…