Русская баня или остаться в живых.

      Проснулся Россия от грохота и мата. Подорвавшись, он полетел на встречу с не очень мягким полом и, окончательно озверев, понесся на первый этаж. Поиск источника ненормативной лексики оказался на кухне, увиденное немного шокировало Ивана. Посреди кухни стоял матерящийся Джонс, облитый субстанцией, которая не поддавалась классификации, с туркой в руке. Остатки этой же субстанции подгорали на плите, при этом жутко воняя. "Я ж её вчера сорок минут драил!" - ошалело подумал Брагинский. За спиной раздалось противное ксексеканье. - А что, горячий кофе, пролитый на себя, действительно хорошее средство пробуждения! - раздался голос веселящегося Гилберта. - Ну как, Америка, ощущения?       Ему ответили еще более изощренной, базарной руганью. Вот тут не выдержали нервы Ивана и он набрав в грудь побольше воздуха, гаркнул: - А ну-ка ЦЫЦ! - удостоверившись, что ор возымел нужное действие, он направил указующий перст на Калининград. - Вот ты, идешь к себе в комнату и приводишь себя в божеский вид, здесь пугать никого не надо. Шагом марш! Теперь ты, - перевел свое внимание на Альфреда, - объясни, что здесь произошло? - Ну, я попытался кофе сделать, - виновато повертел туркой Альфред и продемонстрировал её Брагинскому. Содержимое оной даже не думало падать, если перевернуть посуду вверх тормашками - качественно пригорело.       Деловито взяв турку двумя пальцами, как берут дохлых мышей, Россия попытался отколупнуть кусочек, но субстанция не поддалась, гордо оставшись на своём месте. - Слушай, - засомневался Иван, - а ты точно только кофе хотел сделать? Мне это напоминает упражнения Англии в магии, у него тоже примерно тот же результат получается.       Со вздохом выкинув испорченную посуду, Иван достал из шкафа моющее средство и тряпку и, указав на плиту, произнес: - Вот твоё поле деятельности, вперед. И давай побыстрее, скоро остальные подтянуться.       Насупившийся Америка так и продолжил стоять посреди кухни. Он-то хотел кофе Ване сварить, а здесь не только не оценили попытку, так еще и убираться заставили. Осмотрев насупившуюся мордочку Америки, Брагинский подошел к нему. - Ты если будешь что-то готовить - позови меня, я тебя научу, - улыбнувшийся Иван провел пальцами по щеке Альфреда и оставил легкий поцелуй на губах. Джонс после этого расцвел и хотел продолжить начатое, но его остановил Иван, положив руки ему на грудь.       Со стороны двери послышались невнятные звуки и потом за этим последовала реплика: - Это что? Кого я воспитал!       Обернувшись, Россия попытался отпрыгнуть от Альфреда, но тот еще сильнее сжал руки на его талии, не давая сбежать с "места преступления". На пороге кухни стояли Франциск и Англия. Если первый подмигивал Джонсу, то второй стоял, схватившись за голову, и круглыми глазами взирал на картину перед ним. За спиной Франциска мелькнула ехидная рожа Гилберта. - Кхм, а кто вас пустил? - спросил Иван. Хотя он и знал правду, хотелось подтверждения своих мыслей. - Гилберт, - ответил Бонфуа, потому как Артур еще не вернулся в эту реальность. - Угу, значит даже так, - задумчиво произнес Брагинский. И вдруг закричал: - Эй ты, сволочь красноглазая! От неожиданности Джонс разжал руки, и Россия пошел в наступление на обидчика.