Дрейк: Пролог. Книга 1

Я решил уйти из города в этот же день. Решил покинуть навсегда это проклятое место. Большинство мелких контор подвергались нападению рейдеров каждый день, а уж таких шаек как наша, расстреливали без всяких церемоний. Отстреливали, как собак не резаных. Получается, что мои друзья были собаками, и где они умерли? И главное, как они умерли? Как собаки. И тут меня осенило: мы ведь и жили как дикие псы, питались отходами из магазинов, отвоёвывали куски тёплого пережаренного мяса у других таких же группировок бездомных подростков. Мы практически бились за существование, и знали как никто, что значит война за территорию или за собственный кусок хлеба. Нашими врагами были практически все: полиция, другие мелкие банды, а так же и крупные, конторы, которые отслеживали нас, даже простые неформалы. Изначально нас было десять. Но постепенно нескольких из нас поотлавливали, перестреляли, или и то, и другое. Опять-таки, «поотлавливали», как собак. Сейчас нас перебили всех, включая меня, но я как-то чудом остался живым. Я не понимал, как я мог выжить, ведь я прекрасно помнил то ужасное жжение в груди в нескольких местах, звуки приближающихся свистящих пуль, запах собственной крови, вкус смерти. Я не представлял как, и почему, и по какой причине, но я счёл это за должное и необходимое. «…если звезды зажигают - значит - это кому-нибудь нужно?», вот и я придерживался этой жизненной позиции. Мне всегда приходилось опираться на фортуну, доверять всем шести чувствам, прислушиваться интуиции. Этому я научил и своих, ныне покойных, друзей. Видимо, госпожа Фортуна решила отвернуться от нас… навсегда. Проходя мимо гаражей, я решил заглянуть туда. Помнится, МакКавди Рой оставлял здесь какую-то «стартовую» модель мотоцикла. Я подумал, что сейчас транспорт мне пригодится. Память мне не изменила – в одном из полуразрушенных гаражей стоял «гибрид» совершенно старинного и достаточно современного мотоциклов. Бак был новый, яркий, но потёртый. На нём читалось наполовину стёртое название марки «Mansory». Открыв крышку бензобака, я заглянул внутрь, понюхал, потом немного тряхнул это сборное «детище» техники. К моему счастью, бак был наполнен чуть больше половины - внутри блеснула маслянистая жидкость. Я поискал вокруг канистру, чтобы долить на дальнюю дорогу, но её не оказалось. Потом выкатил мотоцикл из гаража и попытался его завести. С первого раза у меня не получилось. И со второго тоже. И с третьего. А вот с четвёртого это «детище» всё-таки завелось. Немного отойдя, взял цепь с покошенной двери для самозащиты, намотал на руль, сел и надавил на "газ". Не сказать, что я умел ездить на такой технике. Честно говоря, мне впервые пришлось сесть за руль чего-то управляемого. Обычно это любил у нас Рой. Я же ни разу никуда не выбирался из города и даже не размышлял над этим – так им был пропитан. Сколько, оказывается, воспоминаний хранил этот чёртов криминальный город, пропахший порохом, кровью и наркотиками. Все были мертвы, но воспоминания о них не хотели уходить из головы. Это была вечная память падшим, от не самой лучшей жизни – мой духовный постамент, так разрывавший душу на составляющие молекулы. Я сел на мотоцикл, оттолкнулся ногой от земли, и покатился к выезду из зоны гаражей. Теперь моим спутником стал ветер, то бьющий в лицо, то в спину, то вдруг забирающийся за ворот. Выехав за город, я почувствовал какое-то непередаваемое ощущение, словно оковы изнутри разорвались, и тогда я понял – меня в этом городе больше ничего не держит. Чем дальше я уезжал, тем больше становилось расстояние между мной и скорлупой, в которой я родился, рос, жил, и, в какой-то степени, умер. Спустя какое-то время, посмотрев на, замызганное боковое зеркало с какими-то мутными потеками, я не увидел города. Вот и хорошо – подумал я. Теперь ничто не могло заставить меня туда вернуться и продолжить разлагаться, словно заживо погребённому. Мои мысли были мрачными, впрочем, как и всегда. Передо мной стояла задача, впрочем, как и всегда, – выжить, - и цель никуда не исчезла. Я не помню своих родителей, так же, как и не помню своего детства. В моей памяти осталось лишь то, как меня впервые привёл в группу Бренден – самый старший из всех. Тогда все остальные меня рассматривали с интересом и даже с некоторым презрением, но я быстро добился своего места в команде, и поэтому сразу же стал передовым захватчиком добычи вместе с Максвеллом и Рени. Немного отвлекшись от воспоминаний, я посмотрел на дорогу и по сторонам, чтобы знать, где я вообще и куда я еду. На самом деле, мне было плевать, куда держать путь, лишь бы не возвращаться в эту чёртову дыру. Но я никогда не был за городом, поэтому мне было интересно – что за ним, всё-таки, находится. За городом, по дороге находились лишь немногие изувеченные деревья и кусты – очень бедная растительность, но даже этот маленький пустяк был для меня огромным открытием. На секунду я задумался: а ведь сколько таких открытий мне ещё предстоит сделать? Я ехал уже слишком долго, а может и не слишком, наблюдая однотипный пейзаж с обеих сторон. Дорога почти всегда была ровной. Намеченные на ней полосы, которые иногда прерывались на пунктир автомагистрали, на небольшие ямки и трещины, из которых пытается выползти невинная растительность. Дребезжание мотора рвало тишину здешних мест. Я так задумался, что даже не увидел перед собой небольшую колдобину, которую едва успел объехать. А ведь ещё чуть-чуть и неизвестно, насколько далеко я бы полетел дальше своего, так называемого, транспорта. Меня успело даже бросить в дрожь от подобного манёвра. Следующую часть пути я старался меньше думать и всё больше следить за дорогой. В конце концов, мотор издал последний хлопок, а затем ехал по инерции, пока не остановился совсем. Я пытался завести его снова, но лишь попросту потратил время. Честно говоря, не думал, что эта махина проедет так много километров, но и моей маленькой радости пришел конец. Вот и у этого, полузаржавевшего железного коня кончился свой срок годности. Я оставил мотоцикл возле дерева, взял всё самое необходимое, повесил на плечо сумку и пошёл по обочине в направлении, по которому ранее ехал. Собирались тучи, скоро должен был пойти дождь. С собой не было ничего, что могло бы спасти от дождя, тогда я решил вернуться к дереву с неработающим мотоциклом. Когда темные пятнышки от капель дождя стали начали появляться на земле, я ускорился. Дождь стал сильней и в конце концов капли стали пробивать в сухой пыли небольшие кратерки. Я сел спиной к дереву и просто смотрел на землю. Капли монотонно продолжали падать на пыльную поверхность, превращая пыль в грязь. Я все смотрел на дождь, пока медленно не погрузился в сон. Во сне я снова бежал. За мной гнались какие-то люди. Когда я опять свернул за угол, то увидел своих мёртвых друзей, лежащих в луже, всех измазанных в грязи и крови, а над ними стоят бугаи в чёрных деловых костюмах. Когда эти люди заметили меня, то медленно подняли свои пистолеты и выстрелили. Моё тело снова охватила жгучая боль. Я резко проснулся, и не сразу поверил в то, что нахожусь уже не во сне. Я ещё долго приходил в себя, и только спустя какое-то время заметил, что меня трясет в ознобе. Какая-то часть воды просочилась через листья старого дерева и попала мне на одежду. Растущие влажные пятна на коленке и плече уже высыхали, но тело продолжало покрываться мурашками, когда ветер раз за разом дул на промокшие участки тела. При таком состоянии нужно было бы разжечь костёр, но я отказался от этой идеи, ибо посчитал, что лучше не тратить спички на всякую ерунду, позже согреюсь. И, действительно, согрелся, после того, как, уже встав, прошёл с сотни три метров. Движение это конечно не огонь, но разогревает тоже хорошо. Я прошёл уже достаточно много, чтобы, обернувшись назад, увидеть только теряющиеся на горизонте точки, которые были деревьями. Попробуй угадай, под какой из них стоит моя развалюха. Темнело. Стал подниматься неизвестно откуда взявшийся туман, от которого мурашки ползли по телу. Мой путь пролегал вдоль заросшей, ухабистой, покрытой трещинами и проросшей травой, асфальтовой дороге, хотя она скорее походила на грунтовую. Я должен был добраться хоть до чего-то, что стало бы моим очередным временным пристанищем. Хотя бы маленький клочок крыши над головой. Я шёл уже где-то около трех часов, хотя, может, и больше, так как я не знал времени, я ориентировался по положению взошедшей Луне. Пройдя ещё немного, я увидал вдалеке какое-то небольшое строение, похожее на сторожевую будку. Уставший, я доковылял до странного сооружения, которое оказалось автобусной остановкой. Она представляла собой три стандартно стоящие стены и большую покатую крышу, чем-то напомнившую мне по форме чайку. Я снял с плеча сумку, поставил её на бетонный пол остановки, сам сел на перекошенное сидение, прислонился к запыленной стене странного одинокого сооружения, закинул голову наверх и выдал тяжёлый выдох. Я уже, было, закрыл уставшие глаза, чтобы прикорнуть, как где-то вдалеке услышал шум. Подняв голову, прислушался. Издалека шёл гулкий звук, словно что-то тяжёлое двигалось ухабистой автостраде. Когда из негустого тумана вдали я увидел проблёскивающие два лучика света, я сообразил, что это автомобиль. Удивлённый, я привстал, смотря надвигающейся навстречу машине. С приближением фары становились всё ярче, но сам силуэт громоздкой техники появился значительно позже. Автобус остановился. Я стоял прямо перед ним. В голове крутился только один вопрос на все извилины: «Откуда здесь взялся автобус, если на всём протяжении пути мне не встретился ни один автомобиль?». Вроде бы ничего странного в появлении автобуса не было, но сам факт того, что за время чуть больше суток, я не увидел не то, что машины, я не увидел ни одной души. Вдруг мои раздумья, как дым овеянный рукой, прервал старческий мужской голос: - Хей, паренёк! Заходить будем? – обращался он ко мне приветливым и дружелюбным тоном. Я молча посмотрел на него, затем подхватил с бетонного пола сумку и поднялся в автобус. Оглядевшись, я увидел пятеро сидящих людей. Все они смотрели в окна, и никто не обратил внимания на нового попутчика. Я сел на ближайшее сидение, положил рядом с собой сумку и тоже уставился в окно. Из тишины, нарушаемой только рёвом двигателя, который наверняка нуждался в ремонте, раздался снова этот приветливый голос: - Как тебя, парниш, угораздило так далеко забраться? И… что ты тут делаешь без родителей? – Вопрос был как гром среди ясного неба. Если на первый вопрос я мог ответить, то со вторым было всё не так хорошо. Он сначала вызвал волну раздражения, но потом я задумался всерьез. Действительно, где мои родители? И кто они вообще такие? Я не помню своих родителей, как и потенциальную семью, состоявшую из, так называемых, родственников. Для меня семьёй были мои друзья по банде. Но теперь их нет. Получается, что у меня нет семьи? Я невольно вздохнул, ощущая вставший в горле ком, как только стал вспоминать момент падения моих друзей, членов моей семьи. Маму и папу я не помню вообще, словно их вообще не было. Я будто просто появился. Или всегда был... Да. Для самого себя я просто был в этом мире, среди гор мусора, наркотиков, оружия и тошнотворного запаха разлагающейся мёртвой живности, которую поедали крысы, растаскивая плоть на куски. Вспомнив про заданный водителем вопрос, я ответил коротко и лаконично: - Путешествую… - получилось достаточно многозначительно. - Хех, а не рановато ли тебе? – С не очень весёлой, как мне показалось, усмешкой, произнёс водила. Я не мог знать точно, смеётся ли он, улыбается, потому что мужчина, сидевший за рулём спиной ко мне, сосредоточенно смотрел вдаль. Я посчитал, что этот вопрос он задал сам себе, как бы невзначай огласив только ему понятные мысли, поэтому не стал отвечать. Впрочем, водитель больше и не спрашивал. Сквозь окно не было видно ничего, кроме мглы. Где-то просматривался еле заметный горизонт, отделявший небо от земли рваными силуэтами деревьев. Не знаю, сколько мы ехали, но за это время я успел немного вздремнуть, отдохнуть, вытянуть уставшие от пути ноги и поесть немного съестного, которое нашёл у себя в сумке. Когда солнце уже просыпалось, первые лучи, ещё не вышедшие из-за горизонта уже отдавали много света ночной тьме, которая легко рассеивалась с наступлением утра. Как раз в этот момент автобус плавно, остановился. Я вопросительно посмотрел на водителя, на что он, не оборачиваясь, мне ответил: - Конечная. Прости приятель, но дальше мы не едем. – Извиняющимся тоном произнёс мужчина. Колеблясь, я привстал, вышел из открытых дверей, замечая, что остальные пассажиры остались на своих местах. Сейчас я уже ничего не понимал, но когда автобус также плавно тронулся с места, как и остановился, и исчез в раскрывающихся красках света, я уже не мог ничего понять. Последним, что давало предпосылку на недавний визит призрачного автобуса в наш мир, был постепенно утихающий звук гундящего мотора. - Утомился. – Сразу подумал я. – Как же такое вообще может примерещиться? – Задал сам себе вопрос. Плетясь дальше по дороге, я впервые заметил первый поворот – он был направо. Я завернул и продолжил дальше идти по обочине вдоль дороги. Поднимающееся из-за горизонта солнце светило мне в глаза, а слабый ветер обдувал лицо. Я зажмурился, чтобы лучи солнца и дующий ветер не мешали моему обзору. Вдалеке уже виднелся город. Я прибавил шаг и сместился с дороги, которая стала снова заворачивать вправо. Я устало передвигал ноги по шуршащей сухой земле, иногда, случайно пиная камни, которые попадались у меня на пути. - Город. Город – это хорошо. – подумал я. - Ведь в городе можно было найти хоть какое-то пристанище на время, возможно, найти кого-то, кто посоветует, куда идти. Может, он совсем другой, чем тот, в котором жил я. С каждым моим шагом город приближался. Я был рад этому, снова увидеть людей. Если это другой город, значит, там живут другие люди, не такие мерзкие и отвратительные, как в том месте, которое я покинул, а другие – умеющие слушать, не умеющие врать и убивать. Конечно, в нашем городке были неплохие люди, но… либо они быстро умирали, из-за неприспособленности к криминальной среде, либо они сами кончали жизнь самоубийством. Я вырвался из этой паутины верного оборота оружием, наркотиков, шарлатанства и других обманных действий, который также могли погубить и меня. Тому примером послужили мои друзья, ныне покойные друзья. А потом я задумался: «А что мне делать в городе?». Я буду чужаком в нём, и не могу знать, что случится со мной, и как ко мне будут относиться его жители, но внутри что-то трепетало и нашёптывало, что там гораздо лучше, чем-то место, откуда я пришёл. Уже не помню, как оказался в городе, но когда ступил на его территорию, мою в мою тишину ворвались различные звуки. Некоторые были мне чужими, другие – странными, третьи знакомыми. Сухой пустынный запах сменился запахом забегаловок, дыма от сигарет, выхлопными газами, чьими-то духами. Для меня сейчас это был новый мир, и я предвкушал, что это путешествие будет интересным. На миг я задумался, сколько всего мне предстоит повидать, почувствовать. Это было для меня действительно новое чувство, и я окунался в него, открывая что-то новое для себя, наполняясь им. Оно подхватывало меня, словно вихрь, но я был этому только рад. Впервые в своей жизни я обрадовался, не знаю даже чему.