Amnesia

Слишком быстро. Простите. POV Луи Многое изменилось с тех пор, как я вернулся в Донкастер. Например, у меня появилась девушка. Я сам как-то не рад был услышать эту новость, но мама с таким умилением рассказывала мне об Элеонор, что я полюбил ее только по маминым смешным историям, и о том, какие пламенные и горячие слова я ей писал. Правда, этих писем или даже сообщений я ни разу не видел. Я смирился с мыслью, что я живу все в том же Донкастере, но Лондона не было в моей голове, даже Биг Бен и Тауэрский мост остались в воспоминаниях детства, когда я, еще будучи ребенком, разглядывал картинки и уверял всех, что вскоре сделаю фото на этом фоне и гордо пройдусь мимо. Я почему-то уверен, что до амнезии я гулял по Пиккадили и ел сахарную вату, сидя на колесе обозрения. Но, видимо, то что было со мной до этого не было моей жизнью, и Бог вернул меня в колею. Я не знаю, на кого я там учился, в каком университете был, иногда что-то всплывает в моей памяти отрывками, но они мне совсем не понятны, я не могу слепить их в один рассказ, все мои воспоминания — кусочки разных историй, разных меня. Мой психолог посоветовал мне начать писать, и уже в первую неделю в моем компьютере появилось около десяти документов — небольшие рассказы о странной любви, я писал их с закрытыми глазами, не задумываясь о сюжете, слова сами выходили из головы, а мои пальцы ловко перескакивали с одной буквы на другую, отчего выходили целые абзацы бреда. Писал я обычно по ночам: скидывая руку Элеонор со своего торса, плелся к ноутбуку и строчил, пока окончательно не убеждался, что написал все то, что хотел. Уже утром я перечитывал свою писанину и морщился. Я писал о странной любви между двумя парнями, и один из них явно был мной. Либо это мое больное воображение, либо это мое неведомое прошлое. Спрашивать что-либо у мамы было бесполезн:, как только я затрагивал тему Лондона, она тут же менялась в лице и кричала на меня, проклиная. - Сколько раз тебе говорить, что там ты натерпелся?! Что там ты чуть не потерял жизнь! Тебя там испортили, и благодари случай, что сейчас ты жив и находишься дома! Это она повторяла каждый раз, и я понял, что спрашивать уже бесполезно. Но мне безумно хотелось сдвинуть этот черный занавес, заглянуть туда. Моя мечта — проснуться однажды, вспомнив все, сказать маме «пока», показать Колдер «фак» и свалить в Лондон. Но это в лучшем случае, а вдруг мне там и вправду было не очень хорошо, вдруг надо мной там издевались, эксплуатировали? Такие мысли я чаще всего отгонял от себя и надеялся на лучшее. Сам не замечая того, я стал намного худее и бледнее, отчего моя мама вечно тянула руку к моим впавшим щекам и пыталась схватиться за них, но ей это, увы, не удавалось, тогда она валила все на мою депрессию и вновь винила Лондон, хотя я даже не знал, откуда у меня эта меланхолия. Следующее, что я вам расскажу, в какой-то степени покажется бредом. Мама и я сидим в машине, прошел ровно год с того как я вышел из комы, и мама решила устроить из этого настоящий праздник, с тортом, свечами и подарками. Меня это, если честно, бесило, но мне не хотелось ей перечить. Она включает радио, и салон оживляется - в миг воздух становится намного легче, после пары композиций мы останавливаемся на светофоре, мама сидит за рулем, а я пристегнутый пассажир. После аварии она запрещает мне водить машину, она считает меня инвалидом. Играет спокойная музыка, а после вступает сильный голос певца, он поет «не отпускай меня», отчего по моей спине пробегает некий холодок, сопровождающийся мурашками, будто бы я отпустил его, будто он поет обо мне. Я нахожусь в прострации, слова песни врезаются мне в сердце, и как только музыка заканчивается, а голос прекращает исполнять такую чудесную песню, появляется мерзкий тембр ведущей: как она может так весело говорить, после такой душещипательной композиции? - Это была песня «Don't let me go». Напомним, что эта песня на данный момент лидирует в нашем топ-чарте. Эту песню певец посветил своему па... Мама перебивает ее, сменяя радиоволну, из приемника слышится труба и приятный женский голос — джаз. Морщусь. - Мам! Зачем ты переключила? - смотрю на нее с укором, она же не сводит взгляда с дороги. - Чертовы геи, они уже побеждают в каких-то номинациях и посвящают свои песни своим любимым! - не понимаю, откуда у мамы столько ненависти к геям, я не разделяю с ней этого и молча переключаю обратно. Я расстраиваюсь, когда слышу уже другую мелодию и отворачиваюсь к окну. Flashback. Два месяца наших отношений. Я перебрался к Гарри, и по вечерам мы смотрим разные фильмы и сериалы. Его дом кажется мне странным: начиная от забора, огораживающего территорию дома Стайлса от чужих людей, и заканчивая его комнатой для гостей. Прикол в том, что я ни разу не видел друзей Гарри, он мило общался со всеми, но никто и никогда (кроме меня) у него не оставался. На мой вопрос о том, зачем же ему эта комната (мог бы устроить в ней кабинет или еще что-то), он ответил, что я могу смело приглашать своих родственников и друзей. Его дом — мой дом, и чертовски приятно это слышать от любимого человека, я чувствую себя особенным, это придает мне некой уверенности в себе. Целую его. Вообще его дом всегда поражал меня своими размерами, первые месяцы жизни с ним я бродил по комнатам и каждый раз я обнаруживал что-то новое. Наша комната располагается на втором этаже: огромная кровать, в которой я умудряюсь терять Гарри по утрам, окно с прекрасным видом на озеро, находящимся неподалеку от дома, и стеклянная дверь, ведущая на балкон. В интерьере преобладает минимализм и светлые цвета, что мне безусловно нравится. Однажды ночью я открыл глаза от некой мелодии. Я слышал ее где-то внизу. Гарри нет рядом, и я успокаиваюсь — он виновник моего пробуждения. Я не говорю, что я трус, просто как-то жутковато у него. Я все-таки решаюсь и отдаю себя целиком пространству, встав с кровати, шагаю в сторону издаваемых звуков. На ощупь я пробираюсь к лестнице и вижу, что в гостиной горит свет. Гарри частенько просыпается посреди ночи и играет на фортепьяно, которое стоит в комнате на самом видном месте. Этот инструмент — гордость Гарри. Еле сдерживаю улыбку, когда спускаюсь вниз. Звуки становятся громче и постепенно превращаются в мелодию, слышу его голос. «Не отпускай... Не отпускай... Не отпуск... Черт!» Пробираюсь, как шпион, ближе и ближе, задеваю что-то своим бедром. Гарри тут же поднимает голову, и мы встречаемся с ним взглядами. Краснею, чувствую себя девчонкой, пробравшейся куда-то незаконно. - Что ты тут делаешь, Бу? - берет какие-то листки в свои руки и прижимает их к своему животу, меня раздирает любопытство. - Пить захотелось, - вру я, - а ты тут играешь. - Пошли спать, - закрывает крышку фортепьяно и подходит ко мне, сглатываю невидимый комок в своем горле и целую его в щеку.

***

На очередном концерте Гарри я сижу за кулисами и смотрю только на его вертлявый зад, иногда мне удается встретиться с ним взглядом, и он подмигивает мне. Я устаю смотреть на Гарри так же, как собачка наблюдает за своим хозяином, поэтому иду на диван, где концерт транслируется на огромной плазме. То же чувство, что и в толпе, только ты сидишь на попе ровно. Сегодня Хазза исполняет свои песни из нового альбома, он запрещает слушать мне его песни, но я знаю их все наизусть, и мне безумно интересно услышать те, которые я когда-то заставал не рожденными, обрывки его шедевров, которые не пойми как он превращал в настоящие песни. И вот он оборачивается и не видит меня, мое сердце падает в пропасть, и я бегу на прежнее место, когда я оказываюсь там, я слышу ту же мелодию, что и той ночью. Гарри посвятил эту песню мне. Вновь чувствую себя особенным, краснею. «Не отпускай меня». «Не отпущу», - шепчу я в ответ его словам и улыбаюсь. End of Flashback https://pp.vk.me/c616430/v616430358/7bec/UjK-fQGMG4s.jpg Уже вечером мама, папа, сестра и Эль устраивают мне настоящий праздник. На мне колпачок со смешным рисунком, мама выключает свет, и все под песню «С днем Рождения» вносят кремовый торт с одиноко горящей свечой, еле держусь, чтобы не закатить глаза: из какого-то события они устроили настоящий цирк. Но все-таки соблазн загадать желание велик, мама гладит меня по голове, а я произношу про себя: «Я хочу вспомнить все», и ,набрав в легкие побольше воздуха, я разделываюсь со свечкой в один момент. Далее все слишком стандартно, вы это могли видеть в любом фильме, а именно — разрезание и поглощение торта. Мама пихает в меня кусок, указывая на мою худобу, но я отказываюсь и выхожу на задний двор. Год... Ровно год прошел с того момента, как я открыл глаза и попал в неведение всего, происходящего со мной. Я сажусь на качели, сегодня достаточно тепло, чтобы не одевать на себя куртку, поэтому я в рубашке, и мне вовсе не холодно; мама кричит мне, чтобы я зашел в дом, но я отмахиваюсь. Мы с Эль теперь живем в своем доме, мне как-то не хочется разделять крышу над головой с ней. Я до сих пор в сомнениях: люблю ли я ее. Мама и она в один голос твердят, какие пламенные речи я произносил ей по телефону. И вот уже год я пытаюсь влюбиться в Элеонор Колдер, но мне никак не удается. Я подозреваю, что даже если писал ей всякие романтические письма, то они были неискренними, я уверен, что любил кого-то другого. О если бы этот кто-то был, то любил ли он меня? Если мы были вместе, то он должен был начать меня искать. Мои мысли путаются. Меня раскачивает ветер, и я съеживаюсь, все-таки следовало одеть куртку. Не замечаю, как Элеонор подсаживается ко мне, прильнув к моей груди. Если бы не она, то у меня не было бы секса, и это, пожалуй, единственный ее плюс. Элеонор Колдер. Сколько помню ее, она всегда бегала за мной, как собачка, ну это я немного преувеличиваю, она просто была по уши влюблена в меня, а я точно не в нее. И вот она обнимает меня и целует, а я даже не сопротивляюсь, ладно. Я проиграл. Я не считаю Эль некрасивой, она просто мне не по вкусу, слишком милая, слишком тихая, слишком похожа на куклу, нежели на человека. - Я люблю тебя, - шепчет она, и от ее слов в моей груди ничто не вздрагивает, ничто не готово взорваться и танцевать до рассвета, ее «я тебя люблю» равноправно маминому «купи молока». Обычно на ее слова я не отвечаю, но сейчас во мне проснулась какая-то нежность. - И я тебя. Немного шокированная, она прижимается ко мне еще сильнее, а мне становится теплее не от ее слов или присутствия, а от ее тела, которое немного согревает меня. Следующий день стал для меня настоящим открытием. Найл Хоран — единственный друг из прошлого, которому я могу доверять, я много раз расспрашивал его о своем прошлом, но он сам-то толком ничего не знает. С Найлом мне по не обыкновению легко, он понимает меня и выслушивает, дает дельные советы, но я чувствую, что Хоран — прошлое, я почему-то уверен, что до амнезии у меня был офигенный друг. Сам Найл — блондин, точнее он красится (это его тайна, так что тсс) Он почти с меня ростом, и мы с ним отлично проводим время, с ним я отдыхаю от маминого надзора и вечных милостей Эль. У Найла я могу напиться в хлам и уснуть не в кровати, а на полу. Все выходные я провожу с ним. - Найл, - я наклонился и направил кончик кия на шар, - мне безумно хочется вернуться в Лондон, - ударяю по шару и мажу, на мое место встает блондин. - Сколько тебе говорить? Вали! - он делает удар и попадает, осматривает положение, давая мне возможность сделать глоток холодного пива. - Куда? Мне там негде жить, да и мама потом убьет. - Боже, Луи! - Найл обходит бильярдный стол. — Тебе двадцать лет, а ты боишься свою маму, что за бред? И вообще, — наклоняется и прицеливается, - сбежал же два года назад и ничего. - Ничего? - мажет, встаю на его место, он берет стакан. — Я чуть не умер. - Пф! Глупая случайность, я не знаю, что там было, но уверен, что ты сам в этом виноват, - в яблочко. - Нет, мне как-то страшно. - Все, Луи, тогда я не хочу разговаривать на эту тему, но пойми, сердце само направит тебя туда, куда надо. Я вновь попадаю и выигрываю партию. Но Найл, видимо, не против. Именно те слова заставляют меня задуматься, ведь мозг имеет память и может ее лишиться, а в сердце остается самое ценное, самое запоминающееся и остается там навсегда. Мое сердце не дрогнуло, когда я узнал, что мы с Эль вместе, но та песня свела меня с ума, заставив кровь в моих жилах течь медленнее. Что-то в этом не так. И я должен во всем этом разобраться. Я поблагодарил Хорана за игру и отправился домой, обещая ему повторить партию.