***
Саша присел на корточки и принялся искать нужные конспекты. — Это твоя семья? — оторвал его от этого занятия скучающий у стола Вадим. — Что? — На фотографии. Как сестренку-то зовут? Саша медленно подошел к столу и уставился на друга. — На фотографии твои родители и сестра, я правильно понял? — Нет, — Саша покачал головой, — но они заменили мне семью. — А-а, так это они живут в Калуге рядом с тобой? Ты говорил когда-то. — Жили, — подтвердил парень, присаживаясь напротив друга, — но летом переехали в другой город. — Куда? Ты к ним зимой поедешь повидаться? — Куратов радостно улыбался. — Я не знаю, я потерял с ними связь, — Саша говорил все тише и тише. — Когда я летом приехал домой, они уже уехали. Но оставили мне письмо, где, видимо, был их новый адрес и телефон. Но мои дражайшие родители это письмо облили пивом, измазали в горчице и еще в чем-то… В общем, до меня дошли читебельными только слова прощания. — Чудак-человек! Их по фамилии можно найти! — В том-то и дело! Когда мы познакомились, мне была неинтересна их фамилия. А жили они замкнуто, поэтому даже соседи про них ничего не знали. Куратов задумался, рассеянно потирая подбородок. — А почему бы им тебя не найти, раз вы так дружили? Гордеев обрадовался предложению друга, но сразу же сник. — Я не говорил им, в каком именно ВУЗе учусь, и они, в свою очередь, не знают моей фамилии. В то время я стыдился своей фамилии, потому что не хотел, чтобы меня ассоциировали с родителями-алкашами. Поэтому я всем представлялся своим прозвищем — Ежиком. — Как-то ты мало похож на ежика, — Куратов окинул друга оценивающим взглядом. — А тогда я был маленьким, худеньким и озлобленным на весь мир, потому и колючим. А Лерка с родителями меня приласкали и … — … и стал ты ежиком пушистым, — усмехнулся Вадим. — Ладно, найдешь ты своих друзей, а теперь давай заниматься. Гордеев согласно кивнул. Но, взявшись за учебники, не сразу принялся за зубрежку, а стал вспоминать тот день. — О-о, сын явился! — расплылся в пьяной улыбке Николай Гордеев, открывая дверь. — Мать, беги сюда, наша гордость приехала. Саша протиснулся мимо отца в коридор, чуть поморщившись от запаха, исходящего от Николая. — Привет, мама, — Саша робко улыбнулся выглянувшей из кухни матери. Она была в старом засаленном халате, стоптанных тапочках. Волосы ее торчали в разные стороны и явно уже давно не встречались с расческой. Саша поцеловал мать в щеку на красном опухшем лице. — Гордость семьи нашей с матерью! Свет мой Александр, как живешь ты в Москве своей? Девочку-москвичку подцепил, небось? — с ухмылкой протянул отец. Он быстро пихнул сына в сторону кухни, не дав тому даже раздеться. Саше большого труда стоило не отшатнуться на входе. В кухне был плотный, ножом режь, застоявшийся воздух, состоящий из сигаретного дыма и смеси запахов — застарелого пота, пива, гари… Отец сразу же ухватил свою кружку с пивом, а мать тяжело опустилась на табуретку и влипла в какую-то мыльную оперу. Саша потоптался на месте, не зная, что предпринять. — Там где-то письмо тебе валяется, — величественно проговорил Николай, периодически икая. Он кивнул в сторону стола и удалился, напевая блатную песенку. Парень бросился к столу и среди огрызков, пакетов, шелухи нашел липкий, облитый чем-то листок. Саша поднес его к глазам, надеясь, что хоть что-то сохранилось. Но увидел только полустертые слова в конце: «Саша, приезжай к нам на каникулы», написанные твердым почерком, и корявые буквы «Я очень жду тебя, Ежик!» — Мама, мама! Они уехали? Но мать отмахнулась от сына. Секунду постояв на месте, Саша рванул к двери. Плечи ему оттягивал рюкзак с вещами, но он решил не терять времени на то, чтобы скинуть его. Почти кубарем он скатился по лестнице, по дороге в соседний двор распугал всех голубей и, наконец, тяжело дыша, добрался до знакомой черной двери. Нажал на звонок и не отпускал, все надеялся, что дверь ему откроет тетя Маша, а навстречу выскочит радостная Лерка. Но за дверью царила тишина. Неожиданно скрипнула дверь соседской квартиры. — Ты чего трезвонишь полчаса? — в проеме появилась седая голова. — Никакого покоя нет, все трезвонют и трезвонют! — А они где? — Саша отнял руку от звонка. — Так уехали, ужо с месяц назад. — Куда? — Мне не докладывали, — сурово ответила старушка. — А ты шагай отседова! — Может, они телефон оставили? — взмолился парень. — Ничего! — она стала закрывать дверь. — Стойте! — отчаянно выкрикнул Саша. — Может, вы их фамилию знаете? — Откуда ж мне знать? Они жили замкнуто. На чай ни разу не пригласили, поговорить не останавливались, — чувствовалось, что старушка обижена. — Не знаю про них ничего. И дверь с шумом захлопнулась. За окном раздался какой-то грохот, но Саша не обратил внимания. Следующие полчаса он ходил по квартирам и допытывался, не знает ли кто про семейство из 35 квартиры. Но все только подтверждали слова соседки, что жили те замкнуто, и никто ничего не знает. Повесив голову и опустив плечи, Саша медленно брел в свой двор. В голове было пусто. Он чувствовал себя одиноким и покинутым. Зайдя во двор, парень увидел пожарную машину и скорую. — В квартире взрыв газа произошел! — охотно пояснил Саше пожилой мужчина. — Говорят, двое пострадавших. Парень вздохнул, сочувствуя чужому горю, и направился ко входу. В подъезде раздался топот ног. Саша остановился пропустить санитаров. Его рассеянный взгляд скользнул по носилкам, и в ушах у него зашумело. На носилках, неестественно повернув голову, лежала его мать. — Мама! — пробормотал Саша, делая шаг вперед. А санитары несли вторые носилки, на которых лежал отец. Слегка пошатываясь, Саша пошел вслед за ними к машине. — Это мои родители… — заплетающимся языком сообщил он врачу. — Сочувствую вам, но… мы помочь уже не в силах. Саша понимающе кивнул и на деревянных ногах отошел в сторонку. Теперь у него не осталось никого…***
Ежик! У нас огромная радость! Мама родила мне братика. Мы назвали его Дениской. Он такой крохотный, маленькие пальчики, маленькое личико, беззубый. И все время улыбается. Наше солнышко! Теперь я часто его рисую: спящим, купающимся, улыбающимся, плачущим. Ежик, приезжай смотреть на нашего Дениску. Ты его тоже полюбишь, как меня. Мне скоро будет одиннадцать! Правда, здорово? Только Вовка и Вадик все равно меня задирают, надоели уже, честное слово. Ух, и покажу я им! А в параллельном классе учится Глеб Лобов, сын папиного друга. Он очень странный. Когда же ты приедешь нас навестить? Твоя Валерка! *** Пятикурсник Саша медленно шел по коридору родного университета и думал о своей жизни. Вот уже четыре года как он остался без родителей и близких друзей. После того страшного дня он приехал в Москву и уже не уезжал оттуда никуда, кроме как на научные конференции. Он продолжал жить в общежитии, а на лето перебирался к Вадиму Куратову, своему отличному другу-однокурснику. На втором курсе Сашка устроился медбратом в больницу и брался за любую работу, чтобы только было на что жить. Несмотря на полную загрузку работой, он успевал отлично учиться. Этот студент был любимчиком у всех профессоров за его серьезное отношение к учебе, оригинальные вопросы на занятиях и стремление постичь всю медицину. Саша делал научные работы по всем дисциплинам: гинекология, травматология, хирургия, офтальмология, лучевая терапия, онкология… Он просто не мог выбрать, что ему нравится больше всего. Конечно, на такого умного и красивого парня заглядывались все девчонки университета. Его одногруппницы постоянно просили совета по домашним заданиям, соседки по общежитию часто звали на чай, младшекурсницы с восторгом ловили каждое его слово на научных семинарах, а он замечал только учебу да работу. Нет, Сашка помогал одногруппницам, принимал приглашения соседок, ему было лестно внимание остальных, но никто еще не зацепил его по-настящему. Да, он встречался с какими-то девушками между работой и учебой по полчаса, но, скажите, разве это настоящие отношения? И вот в конце пятого курса Сашке предстояло сделать окончательный выбор. На следующий год надо было писать диплом по выбранной специальности, а парня привлекала любая медицинская специальность. Все профессора расхваливали каждый свой предмет, все друзья советовали ровно противоположное. И только один профессор нейрохирургии Попов равнодушно сказал Сашке: — У вас слишком зашоренное видение моего предмета. Нам нужен творческий подход, гибкие мозги. Думаю, вам подойдет общая хирургия — там все проще. А я не возьму вас в ученики, уж извините. Эти слова глубоко запали в душу юному врачу, который решил во что бы то ни стало стать нейрохирургом. Но раз Попов не хочет брать его к себе, придется сначала пробоваться в роли общего хирурга, а там уже и до нейро дойдем! *** Дорогой Ежик! Представляешь, вчера я получила первую премию на конкурсе юных художников в Москве. Ты рад за меня? Я так счастлива, так счастлива! Мне ведь всего четырнадцать, а я уже выиграла такой конкурс! Мою радость не омрачает даже то, что Дениска болен. У него нашли каверному. Я посмотрела в твоем атласе, но ничего не нашла. Наверное, это довольно редкая болезнь. Мама очень волнуется за братика. Мама говорит, что ты в этом году должен закончить обучение. Приезжай к нам и вылечи Дениску. Я знаю, ты можешь! Твоя Валерка! *** Двадцатидевятилетний Александр гордо вышагивал по прибольничному парку. Он успешно закончил ординатуру по специальности «Общая хирургия», самостоятельно оперировал. Но самое большое его достижение заключалось в том, что он доказал Попову, что он достоин стать нейрохирургом. И вот уже второй год он состоял у него в учениках, причем в подающих большие надежды учениках. Профессор не любил хвалить студентов, неохотно выслушивал похвалы других врачей в их адрес, а сам постоянно задавал им задачи, гонял по материалу, не давая расслабиться ни на секунду. — Запомните, — любил говорить он, пока они корпели над очередной задачей, — никогда нельзя говорить, что вы умеете все! Иначе в тот же миг случится что-то, что опустит вас с небес на землю, да еще приложит напоследок так, что мало не покажется. Но Саша все равно был счастлив. Любимая работа, ученичество и девушка. Да, у Александра появилась девушка. Тихая незаметная девушка с его же курса с медико-профилактического факультета. Начиная с первого курса, она повсюду ходила за Сашей, ненавязчиво напоминая о себе. Готовила ему домашнюю еду, звонила каждое утро, чтобы разбудить парня, пускала переночевать, когда он не успевал до комендантского часа в общежитие. Первые несколько лет Сашка беззастенчиво пользовался всеми ее дарами, ничего не давая взамен. А потом он стал к ней приглядываться, ему стало с ней удобно и приятно. От Сашиного внимания девушка расцвела, похорошела, посмелела. Парень стал представлять ее своей девушкой, потом переехал к ней в квартиру. А вот Вадиму Куратову она категорически не нравилась. — Она хочет просто использовать тебя, Саш! — пытался убедить он друга. — Вадь, ты чего? Она любит меня! — отмахивался Сашка. — С помощью тебя она уже пробилась в студенческий совет, ты ей помогаешь писать диплом, устроил ее в лабораторию — это разве не использование тебя? — Вадим, Женя не такая. Она меня любит и никогда не предаст. — А ты, ты ее любишь? Этот вопрос Сашка обычно оставлял без ответа. Он просто пожимал плечами и спешил переменить тему разговора.