Половинка моей души

Келгар       Эта юань-ти была прожженной особой. Торговалась так, как это умеют лишь гномы, билась за каждую монету. И я чувствовал, что почти готов просто стукнуть ее кулаком по узкому вытянутому черепу, чтобы она, наконец, перестала вещать своим пронзительным, с пришепетывающими нотками голосом.       – Рыцарь-капитан, лучшего товара вы не найдете и в Водяной Бездне! – повторяла она.       «Рыцарь-капитан занята…» – чуть было не ответил я, но вовремя прикусил язык. Демоны тебя задери, Келгар Айронфист, что ж ты ведешь себя, как пьяная торговка рыбой?!       Неожиданно из длинной тирады юань-ти мой слух выхватил знакомое название.       – Что вы сказали? – переспросил я как можно вежливее.       – Это оружие найдено в цитадели долины Мерделейн, – узкие глаза с вертикальным зрачком торжествующе блеснули: торговке удалось меня заинтересовать. – Мы восстановили его, довели до прежнего идеального состояния…       Я шагнул вперед и откинул в сторону холст, закрывающий ящик с оружием.       Тяжелая рукоять с винтовой резьбой, алые искры, рассыпанные по обуху, короткая оборванная цепь, на которой этот молот носили, подвесив за спиной. Перед моими глазами вмиг встало лицо – с суровыми чертами, и вместе с тем светящееся добротой лицо воина, которому Молот Правосудия много месяцев служил верой и правдой. Подарок Тьяры. Оружие Касавира.       – Я возьму его, – оборвал я торговку. – У вас есть еще что-то оттуда?       Она с явным сожалением качнула головой.       – В руинах все выгребли подчистую. Лусканцы опередили всех – после боя с Королем Теней там в течение нескольких дней дневали и ночевали их отряды. Они воспользовались тем, что Невервинтеру было не до них… Так что они много что успели оттуда увезти. Этот молот мы нашли случайно – он был закрыт куском тяжелой плиты и немного помят. Уже хорошо, что он не достался Лускану. Пираты, с которыми я сотрудничаю, говорили, что они в первую ночь нагрузили добычей целый корабль и даже вытащили из-под обломков живых бойцов Невервинтера.       Я почувствовал себя так, будто пресловутая цитадель снова рухнула мне на голову. Я схватил юань-ти за руку и выкрикнул в ее спокойное бледное лицо:       – Что?! Лусканцы захватили пленных?       Торговка, нисколько не удивившись, кивнула.       – Пираты сами помогали переносить на корабль раненого мужчину. Воина в черном доспехе. Он был жив, хотя искалечен порядком, со сломанными ногами и руками, без сознания… Лусканцы, кстати, говорили, что он – один из соратников погибшего Рыцаря-капитана, и выбивались из сил, чтобы сохранить ему жизнь.       – Куда его увезли?! – я уже не просто кричал, а вопил. – Где сейчас этот воин?!!!       Юань-ти с насмешливым сочувствием потрепала меня по плечу.       – Не нервничайте так, Рыцарь-капитан, нервы нужно беречь… Я знаю только то, что мне сказали пираты. Его доставили в Лускан, причем в обстановке большой секретности. Больше я ничего не знаю.       Вместо ответа я схватил юань-ти за хрупкие плечи и встряхнул, потом захохотал, как безумный, расцеловал торговку в чешуйчатые щеки и рысью кинулся к входу в замок.       – Рыцарь-капитан! – сквозь смех воскликнула юань-ти. – А как же деньги?       Я ткнул пальцем в выходящую из башни Кану и заорал в ответ:       – Это к ней! Мы все у вас берем, заплатим хорошую цену!       Изумленный взгляд вечно невозмутимой Каны провожал меня до тех пор, пока дубовые двери замка не захлопнулись за моей спиной.       Тиарель была в кабинете – просматривала какие-то бумаги, присланные еще месяц назад вездесущим мастером Видлом (он не оставлял надежды продолжить обустройство крепости). Когда я без стука, запыхавшийся и хрипящий, ввалился в комнату и застыл на месте, прижав руку к сердцу, готовому выпрыгнуть из груди, она лишь подняла голову и с легким недоумением посмотрела на меня, ожидая пояснений.       – Т-Тья… Кп-п… кп-тт-ан…       Тьяра поднялась, быстро плеснула в кубок воды из кувшина, стоявшего на столе, и протянула мне.       – Спокойно, Келгар, отдышись и выпей, – сказала она, касаясь моего плеча. – Что-то случилось?       Вместо ответа я яростно закивал, опрокинул в себя содержимое кубка, вернул пустой сосуд своему командиру, откашлялся и выдавил:       – Тьяра, Кас жив!       Об пол глухо ударился выпавший из пальцев Тьяры кубок. Тьяра       «Жив! Он жив!»       Я повторяла эти слова про себя каждые пять минут, проникаясь их смыслом каждый раз с новой силой.       Я верила, что Касавир не умер, несмотря на то, что сказал Амон, несмотря на отчаяние и доводы рассудка. Несмотря на то, что Ганн так старался убедить меня в этом…       «Я спасу тебя, любимый! Я не оставлю тебя в беде…»       Мои соратники – невервинтерские и рашеменские – собрались в зале Крепости-на-Перекрестке и, споря и предлагая свои варианты, пытались составить план по спасению Касавира. Меня в расчет почему-то никто не брал. Амон и Келгар что-то долго говорили друг другу в сторонке, а когда я приблизилась, колдун с сожалением произнес:       – Жаль, но Тьяра вряд ли сможет в этом участвовать…       А дварф согласно закивал.       – О чем это вы? – с ноткой угрозы в голосе осведомилась я.       Келгар смущенно отвел взгляд и засопел.       – Ну, Тьяра, ты же понимаешь, дело серьезное… жизнь Каса важнее…       – Тебе нельзя в Лускан, это поставит под удар всю операцию по спасению Касавира, – жестко и прямо заявил Джеро.       – Еще кто-то так думает? – я обвела взглядом зал.       Практически все, на кого я смотрела, отводили глаза. Сафия залилась румянцем смущения, Кара вздохнула, Окку просто опустил огромную голову…       – Ясно. Выходит, Амон выразил общее мнение…       Я чувствовала, что в моей груди клокочет гнев. Эти люди, называющие меня своим другом, нанесли мне самое страшное оскорбление, какое только могли. И при этом явно полагали, что поступают так ради моего же блага.       – Тебе нельзя в Лускан, – повторил Амон Джеро.       – Это еще почему? – я вызывающе посмотрела на чернокнижника, но он единственный не отвернулся.       – Потому что имя леди Тиарель Фарлонг на лусканцев до сих пор действует, как на быка – красная тряпка, – ответила Кара. – Ты не представляешь, как тщательно они осматривали каждый камень развалин в долине Мерделейн, чтобы найти хотя бы твое тело. Наверное, тогда они и разыскали Касавира.       Я скрипнула зубами. Будь ты проклят, лорд Нашер! Если бы он отправил отряд Серых плащей в руины, Касавир был бы сейчас здесь, в Крепости-на-Перекрестке, в безопасности, среди друзей! Но доблестный правитель Невервинтера решил просто притвориться, что мы все умерли, и сделать руины нашей братской могилой. Он не учел, что некоторые умеют восставать из гроба!       – Я не могу позволить вам отправиться в Лускан без меня, – сказала я.       Кара, сидящая в кресле, лениво потянулась и бросила на меня насмешливый взгляд.       – Тьяра, может, ты хочешь явиться к парадным воротам и заявить, что Рыцарь-капитан Крепости-на-Перекрестке желает посетить городскую тюрьму? Лучше всего сразу ее пыточные залы…       Колдунья резким движением поднялась, вихрем подлетела ко мне и схватила за плечи.       – Дорогая, неужели ты не понимаешь, что лусканцы не ищут тебя исключительно потому, что искренне убеждены в твоей гибели? – воскликнула она взволнованно. – Касавир еще жив – я уверена в этом! – ведь для лусканцев он – тот, на ком можно выместить злобу и ненависть к Тиарель Фарлонг. Ему сейчас несладко, и хуже всего, что он, как и лусканцы уверен, что ты мертва! Но если бы они знали, как сильно ранят Касавира мысли о твоей гибели, если бы знали, что ты значишь для него, ему было бы тяжелее стократ…       Я опустила голову. Кара была права: дорога в Лускан для меня закрыта. Но я не могла позволить, чтобы человека, которого я люблю, освобождали другие, пусть даже мои верные друзья и соратники.       – Кара, постой! А ты можешь… как-то изменить мою внешность? – я цеплялась за соломинку.       Колдунья с сожалением покачала головой.       – Нет, ты же знаешь, что я могу разнести на куски, сжечь… Моя сфера магии – стихии! А трансмутация… – она вздохнула, – увы – это не мое…       – Я могу! – вмешалась Сафия.       Я посмотрела на волшебницу Тэя с надеждой.       – Ты сможешь изменить мой облик?       – Да, это достаточно простое заклинание. Только его нужно постоянно обновлять. Раз в день-два…       – Вы с ума сошли? – глаза Кары стали колючими, как иголки. – Первый же маг увидит под личиной ее истинный облик. В Лускане маги на каждом шагу, и далеко не все они забыли, как выглядит Тиарель Фарлонг! А избежать магов не получится: я уверена, что Касавира держат не в городской тюрьме, а в подземелье одной из Четырех волшебных башен…       – Не горячись, Кара, – произнес Амон, хмуривший брови на протяжении нашей перепалки. – Может, нам и удастся выйти из положения. Совершенно не обязательно накладывать на нашего капитана волшебную личину. Ты же женщина, дворянка – неужели же ты не умеешь пользоваться косметикой?       От этого укола белоснежная кожа Кары запылала, как маков цвет, и она мрачно посмотрела на чернокнижника.       – Кроме того, не так много лусканцев знали Тьяру в лицо, – задумчиво продолжал Амон. – Она воин, сражается в шлеме, лицо ее обычно закрыто. Ее могли бы узнать по манере ведения боя, но много ли лусканцев скрещивали с ней мечи и остались в живых?       – Лишь один, – усмехнулась я. – Джелабун Два-клинка.       – Если изменить цвет волос, прическу, надеть другой доспех и дать в руки другой меч – кто ее узнает? Ты, я, Келгар, Свет Небес, Бивил, ее отец, разумеется… Выходит, все, кто может узнать в Тьяре Рыцаря-капитана Крепости-на-Перекрестке, находятся здесь.       – Кстати, а где Джелабун? – спросила я, размышляя о своем.       – Тоже здесь, в крепости, – ответила Кара. – А что? Ты хочешь ему довериться?       – Нет, но он нам пригодится.       Я принялась ходить по залу взад-вперед, кусая пальцы от нервного напряжения. Потом остановилась и объявила:       – Кажется, я придумала… В Лускан должен отправиться тот, кто официально не имеет ни малейшей связи с Тиарель Фарлонг и Невервинтером. Таких немного. Вернее, лишь один из нас способен приехать в Лускан, не вызывая подозрений чародеев Четырех башен.       – И кто же это? – прогремел Амон Джеро.       – Сафия.       Смуглое лицо волшебницы озарилось изумленной, но радостной улыбкой.       – Ты на самом деле хочешь, чтобы я отправилась в Лускан? – не веря своим ушам, спросила она.       – Именно так! – подтвердила я. – Ты – волшебница Тэя, к ним в Лускане относятся с большим уважением. Твоя мать – ректор Академии. О том, что Нефрис погибла, в Лускане вряд ли знают – Тэй слишком далеко отсюда… Но даже если каким-то невероятным способом информация дошла до чародеев Четырех башен, ты можешь сказать, что покинула Академию давно и ничего не знаешь о том, что произошло в ней за время твоего отсутствия.       Погрустневшая Сафия согласно кивнула.       – Отсюда до Академии – месяцы пути, – вздохнув, подтвердила волшебница. – Если бы не Келемвор, мы бы еще долго месили грязь на дорогах.       – Итак, решено! – я улыбнулась Сафии. – Ты направляешься к чародеям Четырех башен для дополнительного обучения, потому что ректор прочит тебя в свои преемницы. Тем более что в башне не так спокойно, и твоя мать, естественно, обеспокоена судьбой дочери. Рекомендательное письмо от Нефрис мы, думаю, состряпаем с твоей помощью…       – Тьяра, ты – гений! – Сафия захлопала в ладоши, как ребенок. – Это действительно может сработать! Но, – она почти сразу приуныла, – ты же понимаешь, что мать не могла бы отправить меня в путь в одиночку…       – Эскорт мы тебе обеспечим! – рассмеялась я. – По нашей легенде, Нефрис приставила к дочери наемников – самых лучших, что смогла отыскать. Один из них был ранен в дороге, поэтому вместо него ты наймешь Джелабуна Два-Клинка. Роль второго наемника сыграю я. И не возражай, Кара! – я вскинула руку, пресекая готовые грянуть возражения колдуньи. – Я поеду в обычном доспехе, с самым простым вооружением, меня загримируют, а говорить буду с рашеменским акцентом… В общем, я пойду в любом случае!       – И я, – заявил Амон.       – Ты? А как же твои огненные татуировки? – с иронией поинтересовалась я. – Их и под плащом не скрыть! К тому же тебя в Лускане каждая собака знает, а уж маги – тем более! Тобою там до сих пор младенцев пугают…       – Я представлюсь ее целителем, астрологом, прорицателем… да кем угодно! – Джеро пожал плечами.       – Сафия – волшебница, а ты – чернокнижник, это две разные школы! – поддержала меня Кара.       – Зато я так силен в магии, что мои заклинания не под силу было одолеть самому Гариусу, – уверенно возразил Амон. – Уймись, Тиарель, я иду в Лускан, и ты не можешь мне запретить. Я буду нужен вам для спасения Касавира. Кроме того, в моей смерти все точно также убеждены, как и в твоей…       – Нет, Амон, в твоей смерти все убеждены далеко не так однозначно, как в моей, поскольку тебя уже хоронили несколько раз, – я потерла лоб, чувствуя, что голова моя начинает идти кругом от стремительности, с которой развивались события. – И воспоминания о тебе достаточно свежи!       – О тебе – тоже, и все-таки ты собираешься сунуться в это осиное гнездо! – отпарировал колдун.       – У меня нет выбора! – ответила я. – Я не позволю вам одним рисковать собой ради спасения Касавира.       – Сафия ничем не рискует, – Амон довольно ухмыльнулся. – Я создам портал, по которому мы в любой момент сможем переместиться в Крепость-на-Перекрестке.       – Ага, – Кара радостно закивала, – и приведете прямо в этот зал лусканские отряды!       Джеро мрачно покосился на колдунью, но возражать не стал. Он подошел ко мне и пристально заглянул в глаза.       – Дорогая моя Рыцарь-капитан! – торжественно возвестил чернокнижник. – Мы с тобой отправимся спасать Каса. Вместе с нами поедет Сафия, которая будет отвлекать на себя внимание лусканских чародеев, и этот бабник Джелабун – он может пригодиться нам хотя бы потому, что родом из Лускана… Кстати, а у него не будет проблем в связи с тем, что он на тебя работал?       – Вряд ли, – я покачала головой. – Джелабун служил мне за деньги, как обычный наемник. К нему никаких претензий! Он может спокойно вернуться или не вернуться домой. Он может выбрать себе нанимателя – так почему бы не Сафию? Кана порекомендует богатой путешественнице уставшего от отдыха вояку, и он, думаю, ухватится за возможность размяться, как жрец Лорда Тишины – за кинжал!       – Это я – богатая путешественница?! – уточнила Сафия, расширив глаза. – Да у меня из собственности – одна мантия, и ту мне ты подарила! Ах, да, еще Каджи…       – Каджи, кстати, будет играть не последнюю роль в нашем спектакле, – заявила я. – Если все пойдет гладко, с того момента, как ты окажешься в одной из Четырех башен, с тебя не будут спускать глаз ни на миг. А у Каджи будет полная свобода действий. Он станет нашими глазами и ушами в башне и во всем Лускане. Он сможет пробраться повсюду, все разузнать и рассказать нам!       – Каджи сделает, – пискнул фамильяр волшебницы, плюхнувшись на стол прямо перед нами и радостно глядя на меня. – Каджи умный!       – Каджи – замечательный! – согласилась я с улыбкой.       – Спасибо, Тьяра, – неожиданно отчетливо проговорил он, вспорхнул под потолок и устроился на громадной уродливой люстре (выбор мастера Видла).       – Я сыграю роль личного астролога дочери ректора Академии Тэя, – снова заговорил Амон. – Скажем, что я родом из Анавроха, и, по велению религии, мое лицо должно быть всегда закрыто. От пустынников все ожидают необычного поведения, так что чем страннее я буду себя вести, тем меньше вызову подозрений. И два хороших наемника… Джелабун – мастер клинка, и его присутствие придаст веса нашей легенде. Пожалуй, нас четверых будет достаточно.       – Стоп! – Кара резко поднялась; глаза ее пылали негодованием. – Вы хотите сказать, что вы все полезете в пасть тигра, а я буду сидеть в крепости и вязать носки?       – Кара, ты умеешь вязать носки?! – ахнула я. – Тогда мне, пожалуйста, полосатые, красно-белые, до колен…       – Ха! Очень смешно, Тьяра! – колдунья скривила губы. – Я тоже поеду с вами…       Я тут же стала серьезной.       – Кара, то, что ты жива, хорошо известный факт, – сказала я твердо. – И твое присутствие в Лускане всех нас поставит под угрозу. На кону жизнь Касавира, пойми меня! И моя жизнь, потому что без него я оттуда не уйду!       Кара опустила взгляд. Но следом забубнил Келгар, и я схватилась за голову.       – Ребята, умоляю, прекратите! Я не могу взять вас двоих с собой! А Келгар мало того, что самый знаменитый из моих соратников, он предводитель клана Айронфист и к тому же еще и военачальник гарнизона Крепости-на-Перекрестке! Ему в принципе нельзя сейчас выказывать даже легкого интереса к Лускану! Иначе тюремщики Каса задумаются…       – Хорошо, – сдался Келгар. – Я и Кара останемся в крепости, будем поддерживать с вами связь и готовиться выступить навстречу в случае необходимости!       Я положила руку на могучее плечо дварфа.       – Это самое правильное решение, Кел, друг мой, – сказала я.       Амон с хрустом потянулся.       – Уже поздно, – заметил он, – не пора ли нам на отдых? Завтра Келгар поговорит с Каной насчет найма Джелабуна, и все завертится. Вообще нам давно пора убраться из Крепости-на-Перекрестке, потому что солдаты местного гарнизона начинают испытывать интерес к вашему рашеменскому отряду. Особенно их интересует Окку, но и на Тьяру они посматривают, ломая голову над тем, что за лицо она прячет под шлемом?       Я криво усмехнулась и обменялась выразительным взглядом с Карой.       – Завтра я покажусь в боевой раскраске берсерка из Мулсантира! – пообещала я. – Солдатам понравится, обещаю!       Джеро одобрительно кивнул. Келгар       Они уходили, а я снова оставался в Крепости-на-Перекрестке. На этот раз не один – со мной была Кара. И хотя с пылкой колдуньей мы раньше не особо ладили, сейчас все было иначе.       Мы вместе стояли на крепостной стене, глядя, как уходят наши соратники в новую битву. Кара выглядела бледной и еще более мрачной, чем всегда. А у меня трещала с похмелья голова – накануне я позволил себе от души надраться в компании Джелабуна и Джеро.       Кара покосилась на меня, и ее алые губы чуть дрогнули в усмешке.       – Глупый дварф! – почти нежно сказала она, касаясь теплой ладонью моего лба. – Терпеть и не просить помощи – в этом весь ты…       Боль отступила. Я благодарно кивнул, оценив жест Кары еще и потому, что колдунья была не сильна в целительстве.       – Они вернутся, – сказала Кара. – Тиарель всегда возвращается. Она вернется даже из царства Смерти.       – Там она уже была, – хохотнув, напомнил я.       Колдунья с улыбкой кивнула, соглашаясь.       – Они вернутся, – повторила она.