Потомки Каррингтонов

      Моё пробуждение началось как обычно в 6:17 утра с того, что я пытался выбраться из кровати, не разбудив крепко спящую рядом Фиби. Каждое утро я по-прежнему просыпался в одно и то же время и выпутывался из объятий Фиби, идя в душ, а затем на кухню, чтобы положить корм Флеур. Это начинало доходить до абсурда и странным образом напоминать знаменитый «День сурка», поэтому сегодня я решил немного изменить этот график и посидеть на краю кровати. И как обычно, стоило мне хоть секунду оставаться недвижимым или же просто не предпринимать никаких действий, как в голове сразу же начинали клубиться мысли.       Фиби выписали из больницы лишь вчера, но я до сих пор не мог забыть ту мерзкую ухмылку Уэлсона, стоящую у меня перед глазами. По его вине мы с Фиби потеряли нашего ребёнка, вместе с которым и бесследно исчезла частичка нас. Если бы я тогда не полез в драку, если бы не спровоцировал Бенджамина, всё могло бы быть по-другому. Но тогда почему столько раз, прикасаясь к рукам Фиби, я не видел никаких видений? Почему я так долго ничего не видел? Куда делся мой дар провидения, который был бы как раз кстати?       Сидя на краю нашей с Фиби кровати, я упёрся локтями в колени, закрыв лицо руками. Раньше я думал, что если буду рядом с Фиби, то смогу защитить её и уберечь ото всего... а что получилось на самом деле? Я причинил ей душевную боль, бросив, под каким-то глупым предлогом для её же блага, а теперь к боли моральной добавилась ещё и физическая, ведь если бы я не вернулся в её жизнь, то она бы не забеременела от меня за месяц до своего двадцатилетия, а, следовательно, и не потеряла бы своего ребёнка в драке, разнимая двух разбушевавшихся мужчин. Так может быть я лишний в её жизни? Всего лишь глупая ошибка судьбы? Но тогда зачем она сталкивает нас с Фиби снова и снова?       Когда нежные руки легли на мои плечи, я даже не вздрогнул, полностью погружённый в свои горестные мысли.       - Раен? - Осторожно шепнула Фиби. - Что случилось?       Сквозь ком в горле я не решился отвечать ей, потому что тогда она бы точно услышала мой полный печали голос. Покачав головой, я не стал убирать руки от лица, но тогда Фиби встав с кровати и, судя по звукам, обойдя меня, встала прямо передо мной.       Она ласково прикоснулась к моим рукам и медленно отвела их в сторону. Когда её мягкие руки оказались на моём лице, я прильнул к ним, не открывая глаз. Я начал целовать её руки, но мне стало этого мало и я открыл глаза, чтобы притянуть её к себе и поцеловать в губы, но меня остановило открывшееся передо мной зрелище: полностью обнажённая Фиби (когда мы с ней были вдвоём в постели, то не терпели никакой одежды, разделяющей нас) сидела на коленях на полу в проёме между моими ногами; её руки всё ещё покоились на моём лице, но теперь они начали медленно скользить вниз к моей шее, к торсу, к животу, к...       - Ф, - судорожный вздох вырвался из моей груди, когда она обхватила рукой мой член у самого основания. - Фиби, не надо! Нет!       Взяв её руки за запястья, я отвёл их в сторону от своего важного органа. Опустив взгляд, Фиби отвернулась, обхватив себя руками.       - Прости, не надо было мне этого делать. Я такая идиотка.       Я оскорбил и ранил её чувства, это явственно читалось на её лице.       - Дело не в этом, любимая, - потянувшись к её подбородку, я нежно приподнял его так, что бы её великолепные серые глаза смотрели прямо в мои. - Не подумай, что я не хочу этого. Я хочу. Безумно хочу! Но ты ангел для меня, а ангелы не опускаются на колени. Они летают высоко в облаках, - взяв Фиби за талию, я легко усадил её на кровать рядом с собой, - пока простые грешные ползают у них в ногах.       Я опустился на колени перед Фиби, положив руки по обе стороны от её бёдер, пока она смотрела на меня широко распахнутыми глазами. Честно говоря, я и сам был немного шокирован своим поступком.       - Фиби, я не хочу, чтобы ты горевала из-за меня и из-за того, что произошло, - она опустила глаза, и я хотел было продолжить, но Фиби опередила меня.       - Я в порядке, - вскинув голову, она слабо улыбнулась мне. - Вот если бы тебя не было рядом, тогда бы я не знаю, что делала... ты сейчас, - она сделала паузу и, вздохнув, добавила, - мой смысл жизни.       Ты всегда была моим смыслом жизни.       Она затихла, но глаза не опускала, так что я мог видеть плескающуюся в её серых глазах надежду на лучшее для нас будущее.       - Ты готова быть со мной до последней минуты?       Фиби, обвив мою шею руками, потянула меня на себя, и мы вместе завалились на кровать. Я потянулся к её губам, но она, положив руки мне на грудь, немного приостановила меня. Мы находились так близко, что между нами не существовало никаких преград. Фиби лежала подо мной, обхватив мои ноги своими, и сладко шепча мне в самые губы:       - До последнего вздоха.

***

      Запах оладий, готовящихся на сковороде, витал по всей квартире. Стоя у плиты, я наблюдал за сидящей за нашим кухонным столом Фиби, пьющей чай с ромашками и задумчиво смотрящей в окно. Сидя на стуле в моей светлой рубашке в полосочку, которая топорщилась на ней в некоторых местах, поставив одну ногу на свой же стул, а другой - болтая в воздухе, она всё равно была для меня самой красивой и нежной девушкой во всём мире. Её умиротворённая поза отнюдь не выдавала того, что несколько минут назад мы вытворяли на нашей кровати. Лишь едва заметно кровоточащие и пухлые губы, раскрывали её с головой.       К сожалению, врач, обследующий Фиби, посоветовал ей воздержаться от занятий любовью с кем-либо в течение пары дней. В итоге нам пришлось довольствоваться горящими от желания поцелуями и попытками Фиби пресечь мои шаловливые руки.       Сковорода с оладьями зашипела на плите и я, спохватившись, принялся переворачивать их на другую сторону, чтобы они хорошенько поджарились. Внезапно в моей голове пролетела мысль о том, что ромашки, пусть в даже чае, могут вызвать аллергию у ребёнка. Слова уже были готовы слететь с языка, но я вовремя прикусил его. Ребёнка уже нет. И беспокоится об его аллергии, уже не имеет смысла.       Уныло смотря на шипящие оладьи, я осознал, что мы с Фиби даже не думали над именем малыша, вот только если бы у нас родился мальчик, я бы точно настоял на имени Мэтью для него, а вот если девочка... тогда бы основное право выбора принадлежало бы Фиби.       Когда наш завтрак был готов, я разложил оладьи по двум тарелкам и, достав из холодильника вишнёвый сироп, сел напротив Фиби. Мы начали молча жевать и даже Флеур, прогуливающаяся где-то по квартире не нарушала повисшего горестного молчания.       - Как дела в колледже? Ты уже все документы подготовила? - Будничным тоном спросил я.       Завтра понедельник, а это означало, что Фиби нужно будет съездить в Сан-Диего и забрать документы для перевода в колледж Лос-Анджелеса.       - Да, осталось только у одной преподавательницы взять бумагу, удостоверяющую, что я сдала сессию и дело с концом.       Полив оладик сиропом, я безжалостно наколол его на вилку и отправил в рот.       - Значит, тебе хоть не придётся тратить чертову бездну времени на дорогу туда и обратно, - констатировал я.       - Ага.       Наш разговор зашёл в тупик, и я с неудовольствием отметил, что Фиби не ест оладьи, а лишь ковыряет их вилкой. Отлично, у неё пропал аппетит.       - Фиби, всё в порядке. Не надо мрачно сидеть и ничего не есть. Подумай о себе! Если ты раньше думала о ребёнке, то сейчас лучше начать жизнь с чистого листа и...       Вилка, до этого сжимаемая между пальцами Фиби, вдруг была с силой брошена на стол.       - Неужели ты не понимаешь насколько мне больно осознавать, что часть меня мертва? - Зашипела сквозь зубы она. - Ты даже не представляешь, какого это понимать, что твой ребёнок умирает и быть не в силах ничего с этим поделать!       На её глаза набежали слёзы, и мне захотелось обнять и утешить моего ангела, но я прекрасно понимал, что сейчас это лишь усугубит её скверное настроение.       - Не забывай, что я тоже в тот момент чувствовал свою беспомощность, и мне было очень и очень неприятно стоять за дверьми реанимации, в которой лежала ты и в которую меня не пускали, - ответил я, сжимая руки в кулаки поверх стола. - Но всё же на этом не стоит зацикливаться. Фиби, у нас ещё будут дети. Кого ты хочешь, мальчика или девочку?       Я пытался заглянуть в её глаза, но она упорно смотрела в свою тарелку, на которой лежали расковырянные оладьи.       - А какое это имеет значение? - Шепотом, лишённым каких-либо эмоций, ответила она. - Ведь откуда мне знать, не бросишь ли ты меня опять в самый неподходящий момент?       Всё это начинало здорово выводить меня из шаткого равновесия, в котором я сейчас находился и на грани которого балансировал.       - Ты теперь всю жизнь будешь указывать мне на мои ошибки? Я, кажется, уже чётко тебе всё объяснил и ты прекрасно знаешь, что если бы я тогда не уехал, то Бия бы точно заставила меня убить тебя!       На некоторое время на кухне воцарилось молчание, а вот в нашей спальне что-то упало. Наверняка, это дело лап Флеур.       - Раен, прости. Я уже убедилась в том, что ты больше меня не бросишь, просто ляпнула не подумав. Прости.       Она искренне извинялась передо мной, но моё достоинство было задето её словами. Я сам постоянно корил себя за тот поступок, но когда другие люди указывали мне на него, это приводило меня в ярость.       - Раен, ну, не молчи, пожалуйста! Хотя бы посмотри на меня! Когда ты так игнорируешь меня, я чувствую себя чужой и не нужной. Раен, - она всхлипнула, - я люблю тебя. Пожалуйста...       Я вскинул на неё голову, уже не держа на неё ни капли зла. Фиби любит меня и если я смог заслужить это, то просто не в праве её потерять.       Накрыв её ладонь, лежащую на столе, своей, я заговорил, удерживая взгляд Фиби на себе.       - Нет, это ты прости меня. Я понимаю, что эти слова у тебя просто вырвались, но давай больше не будем об этом вспоминать? Давай начнём всё сначала.       Закусив губу, Фиби осторожно кивнула.       - Мы будем помнить всё только хорошее. Нашу первую встречу, первое свидание и поцелуй, первый... ну, думаю, ты сам понял, - она смущённо улыбнулась и я, легонько сжав её руку, облегчённо вздохнул.       Больше никаких плохих воспоминаний. Теперь в нашей жизни будет всё только хорошее.       Когда мы решили вместе посмотреть телевизор, то наткнулись на старую мелодраму про вампиров. Как мне сказала Фиби, сейчас показывали первую часть, которую она видела уже много раз и знала практически наизусть, так что особого желания смотреть этот фильм у неё не было. Полистав каналы, мы так и не нашли ничего интересного и остановившись на мультиках, решили всё же смотреть их.       Мультики, конечно немного развеселили нас, но я всё равно хотел разрядить обстановку чем-нибудь весьма необычным. Отлучившись от Фиби «на минутку» я зашёл в ванную и быстро просмотрел репертуар её косметички, которая лежала на полочке над раковиной. Взяв в руку ярко красную помаду, я накрасил её помадой губы (причём даже почти ровно!), а лазоревыми тенями раскрасил брови, соединив их в единую монобровь.       Смотря на свой образ в зеркале, и улыбаясь во весь рот, я тушью накрасил ресницы и, закончив это ответственное дело, снял с себя всю одежду, обмотавшись коротким банным полотенцем, которое едва ли прикрывало мой детородный орган. Увидев своё отражение в зеркале, я был готов упасть на пол и дрыгать руками и ногами со смеху, но вместо этого, закусив внутреннюю сторону щеки, чтобы не смеяться, вышел из ванной к Фиби.       Я, в обличии матёрого трансвестита с небритыми ногами приближался к ней с боку. Пожалуй, меня будут звать мадам Рудс. Уловив движение рядом с собой, Фиби повернула в мою сторону голову и тут же отвернулась, но уже через секунду она повернулась ко мне вновь, вот только на её лице было написано чистой воды недоумение.       - Раен, ты чего?       - О чём вы, милочка, какой Раен? - Я пытался говорить голосом зрелой женщины. - Я мадам Рудс!       Надув губы, я отклячил задницу и выпятив грудь, опёрся одной рукой о свою ногу, приняв при этом довольно интересную позу. Фиби заливисто засмеялась, пока я усердно сдерживал улыбку.       - Дамочка, как вы обращаетесь со старшими? Да вы ведёте себя неподобающе! Я вынуждена преподать вам урок. Ну-ка быстро поднимайтесь с кресла, я вас отшлёпаю.       Весело смеясь, Фиби попыталась встать с кресла, но не смогла и плюхнулась обратно.       - Сейчас, мадам.       Засмеявшись пуще прежнего, она всё-таки смогла подняться с кресла и подойти ко мне.       - Встаньте раком. Так мне будет удобнее шлёпать вас, - пояснил я.       Улыбаясь, она удивлённо приподняла брови, но к моему глубочайшему удивлению, повиновалась. Я встал сзади неё и, подняв с пола игрушечную палочку Флеур, игриво показал её Фиби.       - Нет, пожалуйста, мадам Рудс! Не бейте меня! - Посмеиваясь, умоляла Фиби.       - Если будешь хорошей девочкой, получишь большее... - заманчиво шепнул я, прижавшись к сладкой попке Фиби своим достоинством.       Держа палку в одной руке, другой я опустил руку на талию провинившейся дамочки, плавно ведя ею вниз.       - Мадам Рудс, это домогательство, - прошептала Фиби, когда я неожиданно сжал её грудь.       - Что ж, я смотрю, вы не против, - ответил я, когда она прогнулась в спине от моей внезапной ласки. - Разве вы не мечтаете о том, чтобы стать моей?       - Нет, - шепнула Фиби, - я мечтаю о Раене! Куда вы его дели?       В игру вступила палочка Флеур, которой я начал водить через одежду по ногам Фиби.       - Здесь есть только Раен-младший, - я теснее прижался к попке Фиби, демонстрируя весомое доказательство своих слов.       - Отлично, потому что я предпочитаю мужчин.       Фиби внезапно перевернулась и сев на пол, потянула меня за верх полотенца на себя.       - И я не люблю, когда они превращаются в приставучих лесбиянок.       Сидя на полу Фиби облокотилась спиной о кресло, целуя меня и прижимая к себе.       - Я не лесбиянка! - Заявил я голосом всё той же женщины бальзаковского возраста. - Я трансвестит!       Гордо задрав подбородок, я услышал задорный смех Фиби.       - Иди, смывай свой макияж, трансвестит ты мой недоделанный.       Она щёлкнула меня по носу, и я даже приоткрыл рот от изумления.       - Это я недоделанный? - Улыбнулся я. - Сейчас я покажу тебе недоделанного!       На моём лице поселилась хитрая улыбка, не предвещавшая телу и губам Фиби ничего хорошего.