Сквозь время и боль луч солнца пробьется

В доме царит тишина, а он не спит, сидит на лестнице у входа и смотрит на небо. Когда-то ему сказали глупую и смешную правду про звезды, и с тех пор он ненавидит их появление. Он и вправду не понимает поведения звезд, поведение мира, который, как ему кажется, ничего не стоит изменить. Так же, как он, мог прямо сейчас изменить свою жизнь, всего лишь подняться на второй этаж и коснуться его острием трезубца. Тогда бы уже никто не смог ему помешать. Но этот мальчишка так сильно изменился, от него веет чем-то странным: силой, властью и какой-то скорбью. Тихие, неслышные шаги, Мукуро оборачивается на звук - А, это ты… – потеряв интерес к подошедшему, он вновь устремляет свой взгляд вдаль, чувствует, как глава комитета и по совместительству хранитель облака садится рядом с ним. Сейчас у них появилась общая цель. Понять. Понять, что происходит с этим мальчишкой, они уже давно осознали, что связаны вместе. Их настораживает резкое изменение в характере глупого, ветреного мальчишки. Им всего лишь нужно… - Я хочу, чтобы ты ее достал. - Не могу, – Мукуро улыбается. - Хм… Что значит, не могу? - А то и значит, Кёя. Она лежит там, но всякий раз, когда я пытаюсь ее коснуться, она превращается в туман, – и вправду, Мукуро тоже считает, что в этой тетради есть что-то особенное, ведь Тсуна посвящает ей больше всего времени. И даже сидя рядом с ним, невозможно увидеть, что он там пишет, будто бы строчки выведены невидимыми чернилами. Заметно лишь то, что оттуда торчат уголки фотографий, в этом он уверен на все сто. Но как ее заполучить, он не знал. Кёя уже ушел, он тоже озабочен этой идеей. Кто знает, быть может, у него и получится. Мукуро ненавидит мир мафии, ненавидит крыс в галстуках, ему так хочется стереть этот мир. Ведь этот мир и его существование так жалки. Но он подождет, сейчас у него есть загадка куда интереснее. Тсуна лежит на кровати, уставившись в потолок, из глаз текут слезы, каждое свое воспоминание он записывает. Зачем? Он не знает, но ему не хочется забывать то, что изменило его жизнь, подарило счастье и боль, страшную боль. Он видит, как косо на него смотрят люди. Кажется, его собственные хранители решили, что он тронулся умом. Гокудера и Ямамото сторонятся его. Удивительно, ведь совершенно недавно они были готовы жизнь за него отдать, а теперь бегут и боятся психического состояния своего босса. Тсуна встает с кровати, одевается и выходит на улицу. Прохладный ночной воздух так приятно обдувает разгоряченное тело, а Савада идет к нему. Он знает, тот его не прогонит, не будет задавать лишних вопросов, они просто будут молча сидеть, каждый будет думать о своем, а потом он просто уйдет. С чего он решил, что будет именно так? Но ведь если он знает, что было, то не воспротивится. Улицы, фонари, спящий портье, лестницы. Он открывает дверь и заходит внутрь. По столу скользит стакан с алкоголем. Он не кричит, что ему нельзя, ранее он напивался вусмерть, а Занзас его приводил в порядок, он помнит это, как сейчас. *** Двери и окна закрыты наглухо, в комнате горел лишь камин, который и освещал пространство некогда жилого помещения. У дивана, наверное, уже несколько бутылок крепчайшего виски, да какая разница, ему было уже на все плевать. Занзас был единственным, кого он не выгонял. Он стал не просто одним из близких, и не потому что был свидетелем, а потому что просто понимал. Тсуне никогда не были нужны слова утешения, достаточно молчания с кем-то. И в этот раз Занзас пришел в комнату и сел рядом с ним. Кажется, впервые он заговорил с ним в такой момент. - Слушай. Ты ведь все можешь изменить, – Тсуна молча смотрел пьяными глазами на устрашающего босса Варии, который тогда отвел глаза. Верно, ему тоже больно. Но эти слова его отрезвили. И это было то, что он помнил и по сей день. *** - Зачем? - Ты сам сказал. Я могу все изменить, – он прикрывает глаза, прислоняется полностью спиной к креслу. Это единственное место, где он сейчас может ни о чем не думать. И Занзас его прекрасно понимает. Опустошив стакан, Тсуна ставит его на стол и незаметно для себя погружается в дрему. Алкоголь сделал свое дело. Занзас поднялся с места и, взяв мальчишку на руки, переложил его на диван, укрыв своим плащом, затем он наполнил еще один стакан и вышел с ним на балкон. Как странно все замкнулось на нем, на чужом для них для всех человеке. Что он должен был сделать, отречься от всего? Но что бы стало потом? Куча вопросов, на которые ни у него теперешнего, ни у будущего нет ответов. Он знает только одно: лишь он может дать тот шанс на жизнь. Он оборачивается и смотрит на маленького босса Вонголы. - Тяжелое испытание ты себе выбрал…