Лабиринт.

POV Максим. Кто скажет мне, какого вот черта я сейчас сижу тут и составляю план по спасению этой наглой девицы? Я уже оставил все попытки объяснить/намекнуть Вове, что если бы на ее месте был он, она бы его кинула. Хотя, судя по тому, что обнаружился он не у себя дома, а в питомнике, она кинула его раньше, чем я об этом ему начал талдычить. Дуболом, зачем лезть на рожон?! - Макс, ты меня вообще слушаешь?! У нас мало времени! Я вздыхаю. Вова действительно очень волнуется, хоть и старается скрыть это за показным напором и сосредоточенностью. Я замечаю, как дрожат его руки, как по лбу капля за каплей стекает пот. Весь наш план достаточно прост, как три копейки. Мы ВНЕЗАПНО (уже смешно) вываливаемся наперерез этой банде. Производим выстрел в воздух с целью напугать и отвлечь на себя вооруженного пистолетом. И эту функцию должен выполнить… - …ты, Макс. - Стопэ, - я офигеваю от такого поворота, - я должен под пули подставиться? Ты не охерел ли? Вова закатывает глаза и медленно, словно я маленький ребенок, говорит: - У него спортивный пистолет, понимаешь? - Да мне плевать, что спортивный, я ни за спорт, ни за просто так умирать не собираюсь. - Макс, спортивные пистолеты не могут стрелять пулями. Точнее, могут, но для этого нужно произвести ряд изменений, которые они, - он кивает в сторону процессии, - навряд ли смогли бы сделать, судя по тому, как они держат оружие в принципе. Я вздыхаю. - Ладно. Помирать, так с музыкой. Дождаться, когда группа подойдет к нам, оказалось не так уж и сложно. Это вообще, по сути, самая лёгкая часть плана. - Раз, два… - Хэй-ла-ла-лэй! – я не стал дожидаться Вовиного «три» и выскочил аккурат перед началом процессии. Визг Миледи послужил точкой отсчета. Я поднял пистолет (не без удовольствия заметив, как она шарахнулась в сторону) и выстрелил в воздух. Рабы, тут же забыв про пленницу, ринулись ко мне. Мне того было и надо, как говорится – я припустил в сторону, увлекая незадачливых завоевателей следом за собой. Слыша сзади выстрел, я рассмеялся. Удивленное «Какого?!» и я разворачиваюсь и, вытянув пистолет, бегу на них. Настолько растерянных лиц я давно не видел. Гоню группу низвергнутых обратно, туда, где еще недавно стояла Миледи. А теперь лежит кто-то. Чёрт, не всех увел. Как только мы достигаем места начала представления, замыкая таким образом круг, всё становится на свои места. На земле лежит Раб с простреленной головой. В руке у него нож. На ноже – кровь. Не пойму, он ранил их? Или что? Или это из лужи его собственной крови задело? В любом случае, смотреть на это мне не хочется. Застывшие в немом ужасе Рабы вызывают у меня жалость. Я не могу отпустить их. Не могу от слова никак. Но и убивать – тоже не вариант… Хотя, погодите-ка… Есть один вариант. - Короче, ребятки, - я прокашливаюсь, выводя их из ступора, - я могу отпустить лишь одного из вас. Но вот кого – решайте сами. Я сажусь на землю и принимаюсь протирать ствол пистолета. Передо мной постепенно разворачивается театр нескольких незадачливых актеров. Искорёженные злобой и отчаянием лица. Доказательства… - Я должен жить и сообщить Максиму! О как. - Нет! Он будет ждать именно меня! Ещё лучше! - Да что вы такое говорите?! Я вообще его правая рука! Я сдерживаю себя всеми возможными способами. Портить такие замечательные, но такие устаревшие версии мне совершенно не на руку. Они даже не знают меня в лицо. - Тебе нужен гонец! – один из Рабов падает передо мной на колени. Я меланхолично разглядываю пистолет. - Зачем? – мой вопрос ставит его в ступор. В магазине у меня осталось патронов 9-10, не больше. В принципе, на всех, по сути, хватит. Но перед моими глазами уже разворачивается в полной мере ответ на вопрос, зачем я затеял это всё с «выбери-того-кто-будет-жить». Рабы хватаются кто за что. Не скрою, что после первого убитого я хотел сбежать. А потом ничего… Как-то понял, что раз они так относятся друг к другу, то противостоять их животным инстинктам нет смысла. Ведь если бы они выбрали одного, то остались бы живы все… Хех. И не надо упрекать меня, что я слишком много на себя беру. Они тоже слишком много на себя взяли, нападая на, по факту, беззащитную девушку такой гоп-компанией. По заслугам получили. Постепенно схватка приобретает всё более жестокий характер. Глупцы. Они бы могли спокойно обезвредить меня. Но страх перед оружием делает их безоружными даже с численным превосходством. Пф. Передо мной стоит победитель. Весь в крови, крепкий такой парнишка. Я поднимаюсь с земли и хлопаю его по плечу: - Поздравляю, ты всё ещё жив. - Отпустите, умоляю… - Да иди. Сообщи Альберту, что Максим просто так не сдается. Он смотрит на меня испуганно. Кланяется, в пол, по старой рабской школе. И сматывается. Убедившись, что меня никто не видит, я ныряю в кусты. Куда теперь – я совершенно не знаю. Кажется, теперь кинули меня. Ну ничего, что поделать. Хотя… Как это – что поделать?! Я обещал, что пристрелю эту стерву при таком раскладе! - Макс! – шепот откуда-то заставляет меня дёрнуться. - А? - Иди сюда! Я оглядываюсь и понимаю, что шепот Вовы зовет меня в какую-то канаву. Делать нечего, лезу. Где и обнаруживаю Вову с перевязанной какой-то тряпкой рукой и дрожащую в истерике Миледи. - Ну ты даешь! Мы думали, тебя убили, я вылез уже помогать, а ты там цирк устроил! – в тоне Вовы я не услышал и толики благодарности за то, что помог ему. – Ты вообще думаешь, что творишь?! - Я.. - Зачем ты его оставил в живых?! Вот этого поворота я вообще никак не ожидал. - Повтори, что ты сказал? - Я спросил тебя, какого черта ты оставил его в живых?! - Вова, тебе по башке не прилетело? – я едва сдерживаю ярость. В присутствии Миледи Вова совершенно другой. Он то и дело косится на нее, словно ожидая ее реакции. Бесит! - Нет. А ты идиот, теперь они нас в два счета найдут. - Ах так?! – перед глазами пелена. Я не контролирую себя. Ноги сами выносят меня из канавы. Я выхожу обратно к окровавленным телам. Выживший уже далеко. Разум не поддается контролю, я не понимаю, почему… Как в замедленной съемке я поднимаю руку. Прицеливаюсь. Без колебаний нажимаю на курок. Фигурка вдалеке падает. Я сплевываю горькую слюну на окровавленную траву. В голове гудит. Мерно, словно там поселился рой милых таких пчел. Меня трясет, как в лихорадке. Я сажусь на землю и сжимаю голову ладонями. Зачем я это сделал?! Почему я так… Так легко… - Макс! – из кустов вылетает Миледи и падает рядом со мной на колени. – Макс, ты… - Пошла прочь от меня. - Не смей так с ней разговаривать! – Вова театрально выкрикивает это. - Я.. Я убил человека, Вов. Понимаешь? – я смеюсь. Ненормальный. Псих. Изгой и просто идиот. - Убил? Зачем ты его убил?! Я валюсь на траву в приступе неконтролируемого смеха. Меня выворачивает наизнанку во всех смыслах. Теперь трава окроплена еще и желудочным соком, великолепно! Вова морщится. - Зачем ты.. - Тебе, блять, не угодишь! – я смеюсь и выдавливаю и себя слова. – То убей, то не убей… Определись уже! - Мальчики, хватит ссориться. - Не приказывай мне, стерва! - Не называй Миледи стервой! - А ты вообще теперь снова комнатный пудель, да?! Вова хочет сказать что-то. Хочет ударить меня. Но тут происходит очередной внезапный поворот. Миледи встает и подходит к нему. Я чувствую, как что-то выжигает в груди. Она говорит ему что-то на ухо. Вова кивает и подходит ко мне.