Лабиринт.

От автора. Читать лучше под Radiolife - Состояние "out" POV Владимир. Стоит мне прийти в себя и я начинаю понимать, о чем говорил Виктор. Покойный теперь… Тьфу ты. Что происходит?! Надо мной склоняется какая-то изможденная женщина. Видимо, пытается понять, пойду я на контакт или нет. Долго меня упрашивать не надо: - Где я? Тьфу, с меня можно писать партию для какого-нибудь полудохлого крота. Хрип, сип и сплошное разочарование. - Ты во власти Сопротивления. Скажи, - она говорит это, пытаясь смотреть строго и надменно, что выходит из рук вон плохо, - кто ты? - Владимир. Включим дурачка и попробуем выкрутиться по-хорошему. Женщина пожимает плечами и отходит от меня. Я пытаюсь встать и оглядеться. Ключевое слово – пытаюсь. Меня привязали зачем-то к какому-то креслу. Ну мать же вашу! - Эй, бабоньки! Выпустите меня! Это нарушение моей свободы! - А где был ты, когда ограничивали нашу свободу, а? – прокуренный мужской голос в сочетании со словно бы случайным прикосновением к браслету заставляет меня покрыться испариной. - Слава! – кажется, это окликнули говорящего. Слава Богам, мне не надо придумывать, что ему ответить на столь странный вопрос. – Тащи его в другую комнату, мы одного из верхов поймали, комната нужна для разговора. Меня достаточно грубо отвязывают от кресла. Теперь я могу оглядеться, куда я попал. Обычная комната, кажется, предназначенная изначально под библиотеку. Полнейший разгром. Кажется, что тут прошлось стадо агрессивно настроенных мамонтов, вооруженных чем-то тяжелым. То тут, то там валяются книги, на полу разлито что-то, не внушающее мне приятных ассоциаций… Славой оказался худощавый высокого роста блондин. От его взгляда мне становилось не по себе. Правый глаз у парня ничем не привлекал к себе внимание. А вот полностью покрытый бельмом левый наводил на меня странный ужас… - Что уставился? - Славе явно не было приятно столь пристальное внимание с моей стороны. – На выход. Я решил не спорить, мало ли, что еще они себе напридумывают. Сопротивление… Мда, попал так попал. Слава вел меня по то и дело петляющим коридорам, уводя всё глубже в дом. Постепенно я расслабился, насколько возможно и, чтобы не давать себе отчаиваться, попытался рассматривать обстановку. Раньше, до Сопротивления, здесь, скорее всего, жила достаточно богатая семья. Разного рода картины валялись на полу, растоптанные безжалостными ногами захватчиков На гобеленах были вырезаны не самые приличные слова, да еще и с ошибками… Взгляд мой скользил дальше. Почти все двери были раскрыты настежь. По комнатам, так же разгромленным, гулял сквозняк. Пятна свежей крови в предполагаемой детской заставили меня отшатнуться и резко перевести взгляд в противоположную дверь. Которая оказалась прикрыта. В узкой полоске света я успел разглядеть сидящего за столом молодого человека, потирающего висок и нервно барабанящего пальцами по столешнице. Хоть я и не отличаюсь стопроцентным зрением, интуиция подсказала, кто это может быть. - Слава, прошу прощения, - я решился заговорить только спустя два или три поворота после кабинета. – Скажите, кто у вас занимает кабинет, который мы недавно прошли? - Максим, - его имя Раб поизносит с благоговением, как произносят многие дети слово «мама». - Слава, поймите меня, мне нужно пообщаться с ним, так что, прошу простить, - я уже повернулся было назад, как меня схватили за шкирку и потащили дальше, в темноту, приговаривая: - Ишь, чего захотел. Ты кто такой вообще, чтобы с ним говорить. Ишь ты! - Пустите! Я знаю Максима! - А кто ж его не знает, - ухмыляется Слава, открывая дверь в подвал и запихивая меня туда одним грубым движением. - Блять! Скажите ему, что он мне за раскладушку должен – сами увидите!.. Я не знаю, сколько времени я провел в темноте и звуках капель, падающих где-то в углу. Наверное, я даже умудрился поспать, раз время не показалось таким уж тянущимся. Дверь в подвал снова открылась. - Иди сюда, - мужчина с обезображенным шрамом лицом подозвал меня жестом. Встав и отряхнувшись, я выполнил его приказ. А что мне остается делать? - Раскладушка, говоришь? – он презрительно смотрит на меня снизу вверх. Я стараюсь сдерживаться. - Да. - Хорошо. Максим сказал позвать тебя. Только будь добр, без шуточек и выкрутасов. Я лишь пожал плечами. Путь обратно, до кабинета, показался мне не таким длинным, как путь от него. Наверное, потому, что меня заботили немного не метры, пройденные мной, а тот, кто скрывается за дверью. Мужчина останавливает меня у двери кабинета и критически оглядывает. Правда, кажется, у него не столь высокие требования ко внешнему виду, как у Миледи. Он лишь поправляет воротник моей рубашки и толкает дверь в кабинет. Сам он отступает в темноту, дабы не показываться на глаза сидящему в ней. Я готов ко всему. Я понимаю, что это может быть не тот Максим и я, скорее всего, просто грубо ошибся. Но почему тогда так «магически» подействовали слова про несчастную раскладушку? Не знаю, не понимаю… - Здравствуй, Вова. - Ты?! – я ошалело выдыхаю это не потому, что не ожидал его увидеть здесь. Нет. Я удивлен тем, как он изменился с момента нашей последней встречи. Теперь на нем не застиранная футболка, а свободно расстегнутая рубашка. Когда он встает из-за стола, я вижу, как сверкает пряжка ремня на брюках. И только одно осталось неизменным – как приличный долбаеб, Макс обут в кроссовки. Я не выдерживаю всей драматичности сцены сочетания кроссов и брюк и начинаю истерически хихикать. Максим воспринимает это, как дружелюбие с моей стороны и улыбается. Отлично. - Да, я, -позволив мне вдоволь насмеяться, он подходит ко мне. От него веет уверенностью и каким-то странным одеколоном. Наверное, нашел тут где-то. Или же это уже мои галлюцинации? Пока я соображаю, что происходит, Максим запирает дверь на ключ. - Не хочу, чтобы нам с тобой кто-то помешал, - просто и лаконично. Сейчас я чувствую себя вдвойне неуютно. Во-первых, из-за своего внезапно куда-то пропавшего статуса. Как ни крути. Но когда у тебя есть всё, держаться спокойным как-то проще. Во-вторых… Ну не очень я люблю, когда кто-то, кроме меня, запирает дверь в комнату, где я нахожусь. Это вызывает ассоциации с насильным удержанием.. Максима же, как и следует ожидать, замкнутое пространство кабинета ничуть не смущает. Напротив, кажется, что с щелчком замка из него ушла какая-то замкнутость, уступив место развязности. Он возвращается к столу, берет сигареты и закуривает. Комната наполняется дымом и я ощущаю, как долго я без него, оказывается, обходился. - Будешь? – Макс протягивает мне пачку. Я киваю и подхожу к нему. Он курит те же сигареты, что и я. Это как-то… Приятно, что ли. Прикуриваю и прикрываю глаза, борясь с головокружением. Просто так бывает, когда долго не куришь… Хотя, надо ли объяснять? Мне нужно сказать что-то. Физически выворачивает от этого молчания. Но одновременно эта тишина слишком притягательна, чтобы её нарушать. Максим изучает меня взглядом. Мы словно незаметно для меня поменялись ролями. Теперь испуган я. Теперь я – загнан в угол, не знаю, что делать… - Расслабься ты, - Максим огибает стол и оказывается нос к носу со мной. Он улыбается и я вижу озорные искорки в его взгляде. Это не успокаивает. Напротив, смутная тревога ощущается всё явственнее, перерастая с мутного гудения в резкие щелчки. Щёлк. Я касаюсь его щеки пальцами. Зачем? Наверное, чтобы ощутить, что он реален. Щёлк. Он выдыхает дым тонкой струей и сглатывает. Кадык, скрытый кожей, дергается вверх-вниз. Нервно как-то. Что совершенно не вяжется с его внешним спокойствием. Щёлк. Я – фугас. Я – бомба. Он касается моих волос, словно тоже не веря в моё физическое присутствие. Щёлк. Сейчас должны пойти романтические сопли. Но ни я, ни Максим не говорим ни слова. Просто стоим и тупо прикасаемся друг к другу. Щёлк. Мои пальцы ощупывают ворот его рубашки. Ирреально близко. В голове – никотиновый дым. Ещё затяжка. Щёлк. Он подходит ближе. Еще ближе, насколько возможно. Не может быть, я теряю надежду, как прежде, на что-то нейтральное. Меня убивает никотиновый дым, но мне не так страшно за своё физическое здоровье. Голова кружится морально – это в сто крат сложнее сдержать. Щёлк. Он прижимает меня к себе. Глаза в глаза. Я где-то внутри него, внутри его резко посерьезневших глаз. Он рассматривает меня не так, как раньше. Он вообще другой. Совершенно. Я не хочу отстраняться. Щёлк. Его пальцы гладят меня по спине. Где-то в другой реальности в этой тишине я слышу, как потрескивают угольки наших сигарет. Чувствую, как его сигарета обжигает его пальцы и он отдергивает руку. Это спусковой крючок. Щёлк. Его губы горькие. Сухие. Искусанные. И сейчас он в моей власти. Или я – в его. Щёлк. Я прижат к чему-то, то ли к шкафу, то ли к стене, то ли к собственным предрассудкам. Каплями вниз падает пот, хоть тут и прохладно, мне нечем дышать. Он ищет нитку моего пульса на сонной артерии губами. Он сбивает моё дыхание, заставляет растворяться… - Максим! Резкий стук в дверь. Я отшатываюсь от него, часто хватаю воздух, как рыба, ртом. Он выглядит не лучше моего. Я хочу спрятаться от того, что только что творил, от затихающих щелчков. Максим отходит и открывает дверь. Но не пускает посетителя, а выходит к нему сам, осторожно прикрыв дверь за собой. Благородно. Я обессилено плюхаюсь в кресло и тушу окурок в пепельнице. Правда, тут же я закуриваю снова. Мне нужно очнуться. Это бред, больной бред, мне просто что-то ударило в голову. Наверное, это последствия голода и нервов, да-да-да… Прикрыть глаза и успокоиться.