События всегда повторяются

Довольно странно было видеть настолько старые указатель и ворота. В нынешний двадцать первый век все было как минимум металлическим. Стареньким, потертым и ржавым (если деревня была небогатой), но все же не деревянным. Складывалось ощущение, что мне пришлось вернуться на несколько столетий назад. Немного поразмыслив, я направилась к воротам и постучала. Нагло врываться как-то не хотелось. Скорого ответа не последовало, и мне пришлось стучать еще раз, более настойчиво и громко. Вторая попытка возымела больший успех, и по ту сторону послышался звонкий детский смех и крики. Вслед за ними донеслись гневные вопли родителей. Однако, мне все же открыли. За воротами стоял крупный мужчина мрачного вида. - Добрый день, – вежливо поздоровалась я, внимательно рассматривая человека. Ощущение, что я оказалась в прошлом усиливалось. – Скажите, я могла бы у вас переночевать? - Чаво? – басом проревел мужик и почесал затылок. - Я говорю, на постой пустите? Всего лишь на ночь. - А, ну это можно, – мужчина внимательно осмотрел меня и шире распахнул ворота, разрешая мне войти. От ворот тут же разбежались разновозрастные детки с радостными криком: «Приехал, приехал!!! Доброволец приехал!!!». В легком недоумении я прошла за ворота и осмотрелась. На вздыбившемся холме - широкая поляна, исполняющая, очевидно, роль главной площади. В десяти шагах, справа от меня - высокий деревянный помост, похожий на сцену или трибуну. Напротив него - здание. То ли кафе, то ли столовая. Пожалуй, несколько сотен лет назад это можно было бы назвать таверной или кабаком. Хотя в украинском фольклоре это будет шинок: аккуратное двухэтажное строение с резными ставнями, дымящейся трубой и деревянным вычурным коньком на крыше. Вокруг площади стояли деревянные дома; не больше десяти штук. И еще столько же во втором ряду, правда, там они уже стояли не так часто. Домики были сделаны из плотно подогнанных друг к другу бревен, прямо как в старых сказках. Вокруг них располагался приличных размеров участок. В десяти шагах от каждого домика стоял сарай, где жила скотина. За вторым кругом домов начинались поля и огороды. Судя по всему, пропитанием люди обеспечивали себя сами. Из домов постепенно выходили местные жители. Судя по их любопытным и оценивающим взглядам, гости тут, и правда, были редкими. Одежда местных жителей не подавалась временной классификации. Новомодной назвать ее было нельзя. Ни потертых спортивок, ни байковых халатов на молниях, все темное, длинное и бесформенное. Обувь поношенная и грязная. Вроде бы и не прошлый век, но и непривычная глазу. На мужчинах длинные широкие рубахи, небрежно заправленные в штаны с криво отглаженными стрелками и сапоги, словно с офицера красной армии сняли. На женщинах юбки в пол и блузки под горло, или длинные платья. И все неизменно темных цветов. Я с неподдельным интересом рассматривала коренных жителей хутора, они отвечали тем же. - В недоброе ты время приехала, дочка, - ко мне незаметно приблизилась женщина средних лет и по-матерински провела ладонью по спине. Я от неожиданности вздрогнула, правда, быстро успокоилась. - А что не так? - с плохо скрываемым любопытством поинтересовалась я. - Идем в дом. Переночуешь у меня; если сложится, я тебе расскажу, что за беда приключилась. И какие тучи тебя накрыли. Я лишь пожала плечами и последовала за женщиной. По крайней мере, у меня появилось место для ночевки. Как-то странно все складывалось без моего участия. Не пойми как я перепутала дороги и потеряла навигатор. Теперь вот на ночь добровольно зовут. Удивительно. Внутри дом оказался весьма чистым и уютным. По бокам от дверного косяка висели вязанки чеснока и красного перца, придававшие особенный колорит интерьеру. Комната оказалась большой и просторной, в ней вкусно пахло свежесваренным пюре со шкварками и горящими дровами, которые мирно потрескивали в большой печи в углу дома. Возле нее стояла аккуратно застеленная одноместная кровать с ворохом подушек, от огромной внизу и до самой маленькой на вершине. В той же стене, у которой стояла кровать и печка, находилась дверь, которая вела, вероятно, в соседнюю комнату. Под потолком, от стены к стене, сушились пучки разных трав. В противоположном углу на полочке стояли иконы. Справа под окном стоял резной стол, на стыке стен - высокий шкаф, скорее даже сервант. - Присаживайся, - хозяйка дома выдернула меня из задумчивости и созерцания интерьера и махнула рукой на глубокое деревянное кресло, стоящее в торце стола. – Будешь чай или кофе? - Кофе, - не задумываясь, ответила я и лишь потом удивилась: откуда в такой глуши кофе? Мне уже казалось, что тут только травяные отвары должны подавать. Я еще раз, уже более внимательно, осмотрела хозяйку дома. На вид около сорока - сорока пяти лет. Темные, почти черные волосы собраны в высокий хвост, из которого заплеталась коса и укладывалась шпильками на затылке. Черная блузка под горло из плотного материала, украшенная небольшими рюшами на груди. И такая же черная прямая юбка до самых щиколоток. Никаких украшений, даже обручального кольца нет. Абсолютно неприметная внешность. Передо мной появилась высокая керамическая чашка ярко-красного цвета с известной надписью "Nescafe". «Все-таки с современной реальностью они знакомы. И связь с внешним миром поддерживают», - подумала я, рассматривая чашку. От нее шел пар и до фанатизма любимый мною аромат кофе. Подобрав по себя ноги, я отхлебнула из чашки и повторно удивилась. Кофе был приготовлен именно так, как я люблю. Очень крепкий, горячий и совершенно несладкий. - Откуда у вас кофе? – поинтересовалась я, делая еще глоток и рассматривая хозяйку, - я даже магазинчика по дороге не встретила. Женщина лишь загадочно улыбнулась, присаживаясь напротив, и спустя пару секунд ответила: - У меня свои источники. В моем доме есть много того, чего не имеют другие хуторяне. Меня ведь тоже почти все тут ведьмой считают. От подобного заявления я чуть не подавилась горячим напитком. - Что значит тоже? – удивилась я. - «Тоже», значит то, что была тут еще одна девушка. Именно из-за нее у тебя появились большие неприятности. А дело вот в чем... – тихо произнесла женщина, и отпила из своей чашки. - Заправляет на нашем хуторе всем староста. Он у нас и судья, и законодатель, и верховная власть. Между собой его все сотником кличут. И была у старосты молодая дочь. На пять лет младше тебя, – женщина сказала это с такой уверенностью, словно ей был известен мой возраст. На неозвученный вопрос она лишь махнула рукой, словно это самой собой разумелось. - Вот ее-то все и звали ведьмой. По хутору всегда ходили слухи о девчонке, будто бы с самим чертом она связи имела. Кто недобро глянет на нее, у того и молоко пропадет у коровы, или коза издохнет, или просто хворь какая приключится. Вот и опасались ее всем селением и избегали всячески. Только сделать ничего не могли. Отец-то ее молодой еще достаточно и заправляет тут всем. Так и терпели ведьму под крылом. Я внимательно слушала хозяйку, погружаясь в свои размышления. На поверхности сознания вертелась мысль, что я забыла спросить имя женщины. Весь ее рассказ смутно напоминал мне одну очень мистическую историю. И слабо верилось в его правдивость. Но с другой стороны, становилось понятно, почему весь народ был в темном. Траур как-никак. - Ладно, ну а я-то тут при чем? – поинтересовалась я, пытаясь понять, каким концом причастна к этой истории. - А при том, - продолжила она свой рассказ, - что умерла она именно к сегодняшнему рассвету. И перед смертью своей завещала она отцу, чтобы отпевали ее три ночи подряд, и делал это именно тот человек, который по доброй воле приедет на наш хутор. Ты ведь и сама заметила, что к нам редко кто приходит. Не больше трех-пяти человек в году. Видать знала Панночка, что приедешь ты. Чуяла. Или наворожила, – тихим и загадочным голосом закончила женщина свой рассказ. С гулким стуком я поставила опустевшую чашку на стол. - Чушь какая-то, – я устала потерла переносицу. – Не знаю, наслышаны ли вы о произведениях классической литературы, но у Николая Васильевича Гоголя было шикарное произведение. Так вот, оно так похоже на вашу историю! Или точнее, ваша история почти полностью копирует события из того рассказа. Я говорила с плохо скрываемым сарказмом и раздражением, потому что совершенно не понимала шутки. А я очень не люблю, когда надо мной шутят. Я прихожу в яростное и истеричное состояние, если меня держат за дуру. Какой смысл был меня так разыгрывать? Или это фирменная встреча и давно заученный спектакль? - Зря ты так мечешься, дорогая, – тем же тихим и спокойным голосом продолжила женщина. – Твой Гоголь был абсолютно прав, рассказывая о несчастном Хоме. События всегда повторяются. Изменяются лишь детали. И каждый раз в них участвуют новые люди, – хозяйка дома, кажется, стала нести уже откровенную чушь, но делала она это так убедительно, что я невольно задумалась. – К тебе пришли, милая, – вдруг заявила она. - В каком смысле? – глупо спросила я, удивляясь. Но в дверь уже стучали. Женщина торопливо открыла, а я с любопытством развернулась лицом к двери, не вылезая из кресла. В комнату вошли двое мужчин не старше тридцати лет. - Здравствуйте, мила панянка! – поздоровался один из них и низко поклонился. Я лишь улыбнулась и кивнула в ответ. - Тут вот какое дело... Староста наш бачить вас хочет, – пробасил второй. Его речь изобиловала смесью русско-украинских слов. Мужчина смущаясь мял в руках шапку и переминался с ноги на ногу. Вообще странным было то, что местные жители еще коверкают речь. По идее, западная Украина уже давно перешла на чистый украинский язык с польско-австрийским диалектом. Что-то явно было не так с этим местом. Словно время в нем замедлилось и течет как кисель. Лишь благодаря нескольким посетителям в год местные жители поддерживают связь с реальностью и немного развиваются. Или не только благодаря им? - И чего хочет староста? – как можно дружелюбнее поинтересовалась я. - Дык это... Не говорил он нам. Просто сказал: «Пригласите гостью до мене в хату» и усё тут. - Ладно, - я устало выдохнула и влезла в кроссовки. - Ведите к вашему старосте, посмотрим, чего он от меня хочет.