***
Исин неуверенно зашёл в полутёмную комнату. Получив от Джунмёна тревожное сообщение о предстоящем обращении вервольфов, он долго раздумывал, приезжать ему или нет. И если бы не находившийся в его кабинете Лухан, который моментально сорвался с места, когда ему пришла смс похожего содержания, Исин, наверно бы, струсил. Чего он боялся, он и сам не знал. Возможно, того что увидит. А возможно, просто боялся… себя? Осторожно ступая по ковру, он приблизился к лежащим на кровати Крису и Тао, пристально и с беспокойством рассматривая их. Глаза волков были закрыты, однако это не было похоже на безмятежный сон. На лбу и того, и другого блестели крупные капли пота, а на лицах застыла гримаса боли. Тао до побелевшей кожи стискивал рукой запястье Криса и тяжело, глубоко дышал. А сам Крис, плотно сжав бледные губы, наоборот, сдерживал дыхание. Исин сел на краешек кровати, вытащил из внутреннего кармана куртки платок и бережно стёр пот со лба целителя. Тот медленно открыл глаза и удивился, увидев перед собой разведчика. - Ты пришёл, - чуть слышно прохрипел вервольф, когда понял, что человек перед ним не мираж и не плод его больного сознания. Слабая благодарная улыбка озарила лицо Криса, и Исин непроизвольно засмотрелся на неё, нервно теребя в руках платок. - Как ты? – с сочувствием поинтересовался он у волка, вовремя спохватившись и успев как раз к тому моменту, пока его взгляд, задержавшийся на чужих губах, не сочли странным. - Ну, как сказать… - Крис невесело усмехнулся, - пока никак. Что-то непонятное творится… Слабость дикая во всём теле и дышать тяжело. Словно все рёбра переломаны. Наверно, это нормально? Исин пожал плечами. - Наверно. Он снова осторожно вытер пот платком. Между ними повисло молчание. Однако, вот ведь штука, в нём не чувствовалось неловкости или напряжения. Наоборот, был какой-то уют и спокойствие в этой тишине, какое-то ощущение правильности от того, что происходило здесь, в этой комнате. И между ними в том числе. Им совершенно не нужно было о чём-то говорить. Слова казались лишними. Неожиданно Крис робко коснулся руки Исина. На миг парень даже решил, что это вышло случайно, однако вервольф руку не одёрнул, лишь устало прикрыл глаза и с трудом сделал глубокий вдох. Не смотря на свою холодную внешность и крутой нрав, сейчас Крис казался совсем беспомощным. Глядя на него, сердце Исина наполнялось странным чувством, которому сам разведчик пока не мог дать верного определения. Точнее сказать, боялся. Но чувства на то и чувства, чтобы иногда брать верх над всем остальным. Исин поддался внезапному порыву. - Больно? – Он перехватил ладонь Криса, сжимая её в своих руках и с тревогой отмечая, как холодны чужие пальцы. - Немного. - Крис, я… я могу как-то помочь? Целитель вновь открыл глаза. На мгновение ему вновь почудилось, что сидящий рядом парень – плод его воображения. Потому что всё вряд ли могло быть так… не по-настоящему. Слишком прекрасно. Исин уловил сомнение в его глазах и крепче сжал холодную руку. Казалось, вервольф теряет связь с реальностью, впадая в какой-то транс, уходя мыслями далеко-далеко отсюда. Его взгляд терял фокус, ускользал, и это беспокоило разведчика. Волк выглядел всё болезненней. - Крис, - снова позвал Исин. - Обними меня. – Крис выпалил просьбу на одном дыхании. Его пальцы судорожно впились в ладонь парня. У Исина сердце в груди подпрыгнуло, а потом оторопело замерло. Разведчик неуверенно, всё ещё в чём-то сомневаясь, снял с себя куртку, бросил её на стул, затем наклонился к Крису и, очень осторожно пододвинув вервольфа в сторону Тао, стараясь не причинить и тому, и другому боли, робко лёг рядом. В комнате снова стало тихо. Только Тао тяжело и громко дышал. Он наверняка всё слышал, но на какую-либо реакцию со своей стороны у него просто не было сил. Он лишь, почувствовав, что Крис стал ближе, прижался к его спине, утыкаясь лбом между лопаток, и несмело перекинул руку поперёк чужого живота. Дыхание волчонка стало тише и ровнее. И вскоре, как бы ни противился сну, Тао задремал от усталости. У Исина же, наоборот, сон как рукой сняло. Голову бороздили мысли, которым он ранее стеснялся дать ход, которых он в принципе страшился. Сколько бы ни бежал от них, как бы ни желал их подавить, те всё равно были проворнее и настырнее его желания. Исин понимал, что виной всему был Крис. Его слова, его поддержка, его ненавязчивое участие в жизни разведчика, его симпатия, его… чувства, наконец? Они ведь были? Не мог же Исин и здесь обмануться. Всё, что делал и говорил Крис по отношению к нему, напоминало Исину его самого - все его действия по отношению к Джунмёну. Во всяком случае, именно так и было. Ровно до этой ночи. Что-то в Исине изменилось, переломилось. Он чувствовал необыкновенное волнение, когда обнимал вервольфа, когда укладывал его голову себе на плечо, когда неуверенно переплетал свои пальцы с его. Наверно, он просто слишком долго был один. Отдавая всего себя работе и живя несбыточными надеждами, разведчик и забыл, каково это – обнимать кого-то и чувствовать, как обнимают в ответ, как нуждаются в надёжном плече рядом, как жмутся в поисках тепла и нежности. Да и умел ли он быть нежным, тёплым, заботливым? Он попросту не знал. Ведь на его чувства никогда не отвечали. - Ты тёплый, - неожиданно прервал поток его мыслей Крис. Разведчик подозрительно на него покосился. - Ты мысли что ли читаешь? - Нет. Ты разве забыл? – целитель даже растерялся. – Это же способность Сэхуна. - Да я знаю. Просто странно вышло… - усмехнулся Исин. – Я как раз думал, могу ли я заботиться о ком-то, быть тёплым и нежным… А тут ты с такой фразой. - Можешь. Очень даже тёплым… - пауза, и лёгкая улыбка на губах. – И нежным. Исин уловил эту улыбку на слух. Мысленно её представив, он ненароком подумал, что если б видел лицо Криса, то несомненно опять бы засмотрелся. - Тебе легче? – чуть погодя спросил он у вервольфа. - Гораздо. Рёбра не давит. Спасибо. - Вряд ли это из-за меня. – Уголки губ в разрез словам всё равно поползли вверх. – Тогда ты, наверно, сможешь поспать? А когда проснёшься, то будешь уже человеком. - Ну да, наверно, - согласно протянул вервольф, и затем добавил чуть тише: - Благодаря тебе мне легче. Я уверен. Они снова замолчали. Исин надеялся, что вервольф действительно сможет уснуть и перестанет ощущать боль, поэтому старался ничем не побеспокоить его грядущий сон. Однако целитель то и дело, будто бы случайно, мягко сжимал его руку, чем выдавал свою бессонницу. Казалось, его что-то беспокоило. Но вскоре причина беспокойства волка открылась разведчику. Крис сам поднял на него глаза, в которых также не было ни намёка на сон. - Исин, а когда я проснусь человеком, ты будешь рядом? Военный задумался. Он планировал вернуться к рассвету в Ведомство и подготовить рапорт для Главкома о проведённой операции, да и по заключённым надо было отдать кое-какие распоряжения и составить график допросов. Но Крис… Его глаза, которые ждали так много и в то же время просили так мало… - Конечно, буду, - Исин улыбнулся волку и, скользнув пальцами в светлые волосы, снова мягко опустил его голову себе на плечо, поглаживая и успокаивая. – Спи. Всё будет хорошо. «А дела в Ведомстве подождут», - подумал он, без колебаний приняв решение. Так они и заснули: Тао, обнимающий Криса; Крис, обнимающий Исина, и Исин, с глупой, счастливой улыбкой на губах, крепко сжимающий руку вервольфа. Двумя часами ранее ~ - Прости, я немного задержался! Бэкхён зашёл в свою комнату и озадаченно застыл посередине, не обнаружив в ней Чанёля. Более того, он не на шутку напугался, осмотрев свою спальню внимательней. Кровать была смята, подушка лежала на полу, а на простыни кое-где были видны свежие капли крови. Во многих местах на мебели были видны подпалины. - Чанни! – позвал Бэкхён волка. Неожиданно со стороны ванной комнаты послышался странный треск. Что-то разбилось. А затем зашумела вода. Бэкхён кинулся туда. - Чанёль! Парень замер, в ужасе глядя на представшую перед ним картину. Чанёль, как загнанный зверь, с опущенной головой стоял под душем, вжавшись спиной в стену и обнимая себя двумя руками, по одной из которой бежала струйка крови. Стекло кабины было треснуто, по полу валялось несколько острых осколков. Брызги от воды летели во все стороны. - Чанёль, ты с ума сошёл? – закричал парень. - Она же ледяная! Хочешь свой первый человеческий день встретить с соплями и температурой? - Всё нормально! Я справлюсь! - прорычал вервольф, не глядя на Бёна. Его всего трясло, и он еле держался на ногах. – Бэк, уходи! Я не хочу тебе навредить. - Но тебе надо принять сыворотку. – Бэкхён неуверенно сделал шаг, однако в следующую секунду отскочил обратно, нагибаясь. Над ним пролетел всполох огня в виде маленького шара, который тут же потух, разбившись о кафельную стену. - Бэкки, прошу, - Чанёль измученно поднял на него глаза, – уходи. Бён отшатнулся, увидев яркие огненно-красные зрачки вервольфа, однако покрепче сжал в руке драгоценную капсулу и снова сделал шаг. - Я не могу тебя оставить. Нужно начать обращение, - настойчиво произнёс он. Чанёль хотел что-то возразить и уже открыл рот, однако вместо слов оттуда вдруг вырвался низкий глухой стон, и волк осел на пол, корчась от боли. Из его лопаток взметнулись огненные крылья феникса, обжигая кожу плеч и спины, которые моментально краснели и шипели от хлеставшего по ним ледяного душа. Пламя то гасло, то появлялось, оставляя на теле всё новые и новые ожоги. - Господи, Чанёль! Что же делать? – простонал Бэк, видя, как страдает его любимый. Ему стало страшно. По-настоящему страшно. Всё выходило из-под контроля, и он не знал, как поступить. Сила Чанёля пугала его, но ещё больше его пугало состояние волка. Эта боль, застывшая в ярко-красных глазах, его слабость и беспомощность на грани отчаяния. Огонь разрывал волка изнутри, сжигал его, поглощал, заставлял подчиниться. А время неумолимо шло, и промедление могло стоить им очень дорого. Бэкхён перевёл взгляд с Чанёля на капсулу в своей руке, усиленно раздумывая. Нужно было что-то делать! Нужно было собраться с духом и как-то спасти вервольфа! В голове возникла идея – совершенно невероятная, невозможная и абсолютно неуместная, но Бэк лишь посмеялся про себя, набираясь храбрости, и решил рискнуть. А вдруг дело выгорит? Джунмён как-то говорил ему, что сверхспособности зависят ещё и от эмоций. Так может, раз у Чанёля не выходит, то Бэкхён сможет их обуздать? - Б-бэк…ч-что ты… делаешь? – Чанёль, не обращая внимания на холодные струи воды, что текли по лицу, ошарашенно смотрел, как парень снимает с себя сначала футболку, потом домашние штаны. - Не хочу намочить бельё, - невозмутимо ответил Бэкхён, скидывая при этом с себя последнюю деталь одежды. Дождавшись момента, когда огонь почти исчез, он сделал вдох и смело двинулся к оторопевшему Чанёлю. Шаг, ещё шаг. Прямо по осколкам. Глядя глаза в глаза. Бэк еле сдержался, чтоб не вскрикнуть, и задрожал, когда холодная вода полилась на голое тело, однако взгляд его оставался таким же решительным и направленным только на вервольфа. - Я уже сомневаюсь, кто из нас больше сошёл с ума, ты или я, - сглотнул Чанёль. Всё происходящее казалось ему немыслимым. Мало того, что его тело горело как в огне, так теперь ещё и в голове всё полыхало, словно охваченное пожаром. Ледяная вода не оказывала никакого эффекта, скорее наоборот, слишком острый контраст температур распалял ещё больше. Бэкхён остановился прямо напротив него. Покрытый мурашками, дрожащий как осиновый лист, он казался таким маленьким, хрупким, тонким. Но стальной блеск в глазах делал его неимоверно сильным. И безбожно красивым. Чанёлю сносило крышу. Беспощадный огонь, пожирающий его изнутри, постепенно стихал, уступая место новому – страсти. - Чанни, согрей меня, - тихий голос, но твёрдый приказ. Бэкхён нарочито медленно облизал свои губы, не разрывая зрительного контакта с вервольфом, затем зажал между зубов капсулу с сывороткой и потянулся к нему. Он смело обвил руками чужую шею и, подавив стон боли, обжегшись о раскалённую кожу, прижался к горячим губам. Чанёль только и успел, что податься вперёд, сжимая руками чужие бёдра, и судорожно проглотить оказавшуюся у него во рту таблетку. А потом голову резко закружило. Перед глазами всё поплыло, грудь сильно сдавило, и вервольф вцепился в плечи Бэкхёна, пытаясь удержать равновесие. Но Бэкхён и так его не отпускал. Зарываясь пальцами в каштановые волосы, он притянул волка ближе и снова прильнул к его губам, не давая хоть как-то опомниться. Бэкхён не оставил между ними даже сантиметра, жарко прижавшись пахом к телу вервольфа. Чанёль шумно выдохнул в поцелуй. Он посмотрел в глаза Бэкхёна, затянутые поволокой желания, которые так и спрашивали «ну чего же ты ждёшь?», и это сорвало все тормоза. Чужое возбуждение искрой передалось ему, разгоняя кровь по венам, повышая адреналин. Волк наспех стащил с себя мокрую майку и швырнул в сторону, затем подхватил бизнесмена под ягодицы, заставляя того обвить ногами его талию, развернул и буквально вжал в стену, принимаясь жадно целовать шею любимого. Бэк откинул назад голову, подставляясь его губам, раскрываясь и полностью доверяя себя вервольфу. На лицо попадали холодные брызги. Вода теперь лилась только на Чанёля, и Бэк, обратив внимание на это, дотянулся рукой до крана и отключил душ. Шум в ванной комнате стих, и Чанёль напряжённо замер. - Не бойся, - Бэкхён обхватил ладонями его лицо. – Твои силы больше не выйдут из-под контроля. – Затем его взгляд изменился с заботливого на хитрый и игривый. - Чанни, они мне мешают! – с нотками недовольства пожаловался он, красноречиво поёрзав на вервольфе и намекая на то, что джинсы того неприятно натирают внутреннюю сторону бёдер. Пальцы бизнесмена ловко пробежали дорожку по груди вниз, к маленькой пуговице. - Чёрт возьми, Бэк! – прорычал вервольф, поражаясь тому, как любимый может свести его с ума одним лишь взглядом и привлекательно закушенной губой. Их близость этой ночью казалось волку просто неописуемой. Избавившись от всего, что его сдерживало – от боли, тяжёлых мыслей, от страха перед приближающимся рассветом, - он отдавал всего себя их любви, при этом беря взамен не менее. Бэкхён терпимо сносил его силу, его несдержанность, его руки, сжимающие белоснежную кожу до покраснения, его пальцы, царапающие спину, грубо сминающие ягодицы, глубокие властные поцелуи, от которых можно было задохнуться, укусы, оставляющие следы на ключицах, резкие рывки, срывающие громкие стоны, кафель стены, больно режущий лопатки, жар его тела, обжигающий, невероятный, невообразимый. Он терпел всё и тонул в удовольствии от этой сладостно-мучительной боли. Они вместе достигли высшей точки наслаждения и изнеможения, вместе устало уткнулись друг в друга, поддерживая и отходя от того бешеного темпа, что забрал все их силы. Они вместе валились с ног и хотели спать. Бэкхён нежно гладил по спине благодарно склонившегося к нему изнурённого Чанёля, пока сам, закрыв глаза, восстанавливал своё дыхание и с ощущением счастья слушал, как выравнивается чужое. Им было хорошо. - Вряд ли кто-то ещё, кроме меня, сможет похвастаться таким обращением, - чуть слышно довольно усмехнулся Чанёль, поднимая голову и заглядывая в глаза любимому. Бэкхён рассмеялся следом. - Не удивлюсь, если завтра мы оба будем гореть, - чмокая вервольфа в нос, тепло улыбнулся он. - Только уже из-за простуды.***
Всё менялось. Со временем голоса становились тише, мысли – легче. Постепенно его лоб перестал хмуриться от постоянно меняющихся в голове пёстрых картинок, а в висках уже не стучало от груза чужих эмоций, переживаний и страхов. Сны ушли, оставляя после себя на лице волчонка выражение спокойствия и безмятежности. Всё, наконец, закончилось. Кошмар полнолуния остался позади. Заметив за окном первые лучи солнца, Лухан с облегчением улыбнулся, и, возвращая своё внимание обратно к спящему вервольфу, осторожно убрал чёлку с его вспотевшего лба, чтобы затем наклониться и нежно поцеловать. Сэхун едва заметно поморщился, его веки дрогнули, и он, разбуженный прикосновением, медленно-медленно открыл глаза. - Лу? – удивлённо прошептал он, встретившись взглядом с парнем. – Когда ты пришёл? Лухан устроил свою голову на подушке, прямо напротив лица Сэ. Можно было выдохнуть спокойно – волчонок был в порядке. - Ночью. Примчался, как самый настоящий герой, тебя спасать, - развеселился парень. – Не думал, что ты у меня такой самоотверженный идиот! Как ты вообще додумался отказаться от сыворотки? Дать бы тебе подзатыльника, - он махнул рукой в воздухе, изображая увесистый удар, - да у тебя, наверно, голова ещё болит. - Болит, - согласился волчонок, улыбаясь. Выглядел он, конечно, далеко не бодро, но нормальный цвет его лица с лёгким румянцем, говорил, что Сэ вполне здоров. – Ты не сильно сердишься? Лухан задумался. - Признаюсь, когда Мён сообщил мне о твоём решении, я готов был крушить всё, что встанет на пути. Я был вне себя и планировал задать тебе хорошую трёпку. Но зайдя в комнату, все мои многочисленные варианты твоей казни разом повылетали из головы. - Почему? - Да потому что ты меня не узнавал, Сэ! Ты лежал как каменный, не видя и не слыша абсолютно ничего. Знаешь, как я перепугался? Думал, сам коньки отброшу. У Лу задрожали губы, и волчонок понял, с каким трудом им обоим далась эта ночь. Он прижался к нему крепко-крепко, полной грудью вдыхая аромат чужого парфюма, наслаждаясь запахом, принадлежавшим самому любимому человеку во всей Вселенной. - Сейчас всё хорошо, - примирительно сказал он. – И я себя нормально чувствую. - Но надолго ли? – вздохнул парень. – Ох, уж этот Кай! Вот пусть только попадётся мне на глаза! Задушу. Сэхун усмехнулся. - Мне кажется, Джунмён быстрее до него доберётся. Они замолчали. Лу пальцами чертил замысловатые узоры на спине вервольфа и думал о том, как же всё-таки сильно по нему скучал, а Сэ… А Сэ привыкал к новым обстоятельствам, и пока не мог понять, радовали они его или не очень. - Знаешь, так пусто… - в итоге, поделился он своими мыслями с Луханом. Парень с беспокойством на него посмотрел. - Они теперь люди, - пояснил волчонок. – Я больше не слышу их… В смысле, я могу слышать их мысли, но уже не чувствую связи… Это сложно объяснить… и это так странно. Я вроде должен радоваться, но… - Сэ, хороший мой, - перебил его Лу, - то, что они стали людьми не делает их тебе чужими. Они всё ещё твоя семья. Да и к тому же… - его взгляд стал строгим, - ты тоже долго вервольфом не останешься. Я не позволю. И мне плевать, Кай там, не Кай! Твои силы становятся опасными для тебя. Да-да, не смотри на меня так! Мён мне всё рассказал, что тут происходило в моё отсутствие. Просто пойми… - сказал он уже мягче, - ещё одну такую ночь ты не выдержишь. И я тоже. Сэхун не стал спорить. Он понимал, что любимый прав. Они лежали, обнимая друг друга, и смотрели, как солнце за окном поднимается выше и становится всё ярче. Время для них тянулось не спеша, лениво. Оно будто нарочно растягивало крохотные секунды, давая влюблённым небольшую передышку перед новым насыщенным днём. Они не знали, что ждало их впереди, не ведали, что последует за новым рассветом. Они просто ценили его – время наедине друг с другом.***
Но время – понятие относительное. Пока одним оно дарило счастье, другие испытывали муки. Джунмён сидел на кровати Кая и провожал взглядом каждую секунду. Он ждал. Ждал и надеялся до последнего. Ну вот ещё чуть-чуть, и он появится! Вот пробьёт час, и он обязательно окажется здесь! Он непременно придёт! Но за часом проходил второй, третий, четвёртый. Кай не появлялся. Ночь постепенно рассеивалась, небо за окном оживало, и доктор склонял голову к своим коленям всё ниже и ниже. Ему противен был свет, противно напоминание утра – эта серая ноябрьская дымка, неизбежно светлеющая и пробуждающая город ото сна, противно собственное бессилие и надежда, которая таяла на глазах подобно очертаниям луны на небосклоне. На часах было семь. Как только маленькая и большая стрелки разошлись на одно деление, у доктора пронзительно заверещал телефон. Звонили из больницы. - Да? - Господин Джунмён, это медсестра Ян. Вы не могли бы приехать? - Что-то случилось? Что-то с Джонином? - Нет-нет, ничего страшного. Он просто попросил меня вам позвонить и сказать, что он не мог заснуть всю ночь. Вы ведь приедете? Джунмён вздохнул. - Конечно, приеду. Скажите ему, что я уже собираюсь. И спасибо, что позвонили. Он устало положил телефон в карман и, с трудом разгибая затёкшие ноги, поднялся с кровати. Затем подошёл к зеркалу, висевшему над комодом, и без энтузиазма посмотрел на своё отражение. Поправил волосы, воротник рубашки, раздраженно сморщился, с прискорбием замечая круги под глазами, затем взял с комода ключи, обернулся, ещё раз скользнул взглядом по комнате вервольфа и задержал его на настенных часах. Нет, время всё также было беспощадно, продолжая спешить. - Ну и дурак же ты! - горько выдохнул он в пустоту. Крепко сжимая ключи от машины, Джунмён не знал, что делать дальше.