***
Мужчине казалось, что под его ногами крошится земля, а лёгкие наполняет дикий огонь. У него отняли то, что он пообещал себе защищать до последних дней: покуда не оборвется его жизнь… Но Вселенная решила иначе. Какого ему было сдерживать вырывающегося ребенка и собственные эмоции? Должно быть, ему потребовались все силы, чтобы не сорваться с места и не кинуться вниз, пытаясь спасти её. Кто же виноват? Он сам? Кейли? Эта ненормальная ведьма? Кто стал причиной его разодранного сердца и покоробившейся души маленькой девочки?! Но, постойте… У бога Обмана есть сердце? Разве он не бесчувственное чудовище, действующее только в своих интересах? В эту минуту, в это мгновение асгардский наследник и сам не знал, что творится в его сознании… Ему нужно было раньше заметить в Руне помешанную и отчаявшуюся девушку, способную сотворить безумные вещи. Нет, не так… Лафейсон замечал это, но не ведал, как далеко она сможет зайти. Он мог остановить её раз и навсегда, но сбежал, предварительно стерев в пыль Нифельхейм. А что теперь? Фрида осталась без матери, а он сам без преданной царицы. Если то была не любовь, то почему так больно? Отчего кажется, что шкуру сдирают живьем? Почему развороченное сердце сжимается до крошечных размеров при взгляде на сломленную девочку с тёмными волосами и одной единственной белой прядью? Он же бог Коварства, которому противен даже крошечный намек на семью и заботу. Он хладнокровный убийца, готовый сотворить всё что угодно ради выполнения поставленной цели… Но кто же он на самом деле? И сейчас в его крови закипает безумный коктейль того, что в последствии назовется хаосом. Фрида… Какого ей сейчас? Что она чувствует, содрогаясь рыданиями и уткнувшись мокрым лицом в его рубашку? Почему абсолютно всё во всех существующих триллионах мирах стало безразличным? Отстроенный Флагрейт… Его захотелось сжечь со всеми живущими в нём людьми. Но сил не осталось, чтобы просто встать на ноги. Держа Фриду на руках, Локи приблизился к обрыву и взглянул вниз. Он не видел ничего, кроме тумана и еле различимых волн, разбивающихся об скалы. Нужно было спускаться…***
У подножия гор распростерлась морская синева. Повсюду из воды торчали старые коряги и изуродованные скалы. На тонкой полосе берега лежал белый песок и мелкие раковины моллюсков. Тела Кейли нигде не было видно. Пройдя чуть дальше, Локи заметил в воздухе что-то похожее на пушинку. Она вздрагивала и светилась, паря над землей. Взглянув на идущую по пятам Фриду, трикстер утвердительно кивнул и направился дальше. Он отчего-то не мог оставить девочку с чужаками и согласился спуститься вместе с ней. Миновав самую большую, на взгляд, корягу с множеством дыр, мужчина остановился и удивленно осмотрел застывшие в воздухе пушинки. Их было не меньше тысячи, и все они замерли на одном месте. Эти отличались от найденной ранее: серые, будто окаменевшие изваяния какого-нибудь чудного скульптора. Девочка вынырнула из-под руки и выступила вперед, касаясь пальцами одну из многочисленного числа странных созданий. Стоило теплой плоти соприкоснуться с холодными ворсинками, Фрида вскрикнула, а пушинка засияла белыми искрами. Затрепетав, она чуть вильнула в сторону, задевая остальные хрупкие создания. Вскоре засветились все частицы, а Локи и Фрида прищурились, отказываясь понимать, что здесь происходит. Но на задворках сознания трикстер уже знал, откуда появились эти странные существа, заполнив скалистый берег ослепляющими искрами. «Кейли и есть магия», – голос Фритхофа вновь зазвучал в голове мужчины, и сам маг невольно потянулся вперед. Она уже была мертва… Когда-то давно точно также девушка летела в зовущую бездну, навстречу смерти. Тогда виной всему была сестра. А через столетия ситуация повторилась. Вот только теперь от богини Ветров ничего не осталось, кроме облака странных существ, постепенно поднимающихся всё выше и выше. Рой белоснежных созданий долго кружил вокруг затаивших дыхание Фриды и Локи. Затем, подталкиваемый ветром, умчался в бескрайний небосвод. – Это… – девочка не в силах была произнести вслух свою догадку. – Я не знаю, – растерянно произнес маг и обернулся назад, взирая, как пенные волны с шумом набегают на берег. – Смотри! – воскликнула Фрида, указывая куда-то вверх. Как оказалось, она заметила в воздухе отбившуюся от других белоснежное создание. Оно будто манило за собой, то приближаясь, то отдаляясь. Девочка кинулась за пушинкой, ловко обогнув Локи и перепрыгнув через острый выступ. Она долго бежала за странным существом, пока не выбилась из сил и не повалилась на землю, судорожно хватая ртом воздух. Через пять минут подоспел Лафейсон, ничего не сказав, поднял Фриду на руки и внимательно, с некой досадой осмотрелся по сторонам. Он не знал, как дальше быть. Какой прок от этого дурацкого мирка, если всё в нём напоминает о Кейли? О, как же асгардец к ней привязался… Немыслимо! Всё это нереально! Он уткнулся подбородком в плечо дочери, а затем резко вздернул голову к голубому небу. Сейчас мужчина жалел, что Флагрейт не принадлежит Игдрассилю: было бы неплохо, если бы Хеймдалль открыл Радужный мост… Но как же четырем советникам удалось попасть в мир бушующих вод, если всевидящий Страж был не причем? Всё просто: бог Обмана сам поведал пару секретных троп громовержцу, дабы установить связь с Небесным городом.***
Возвращаясь в центр, Локи старался ни о чем не думать. Он нёс погрузившуюся в свои мысли малышку Фриду, сдерживая эмоции, которые вот-вот грозились вырваться наружу. Ас не хотел пугать девочку ещё больше. Она – единственное воспоминание и память о ней. Больше всего трикстера коробил тот факт, что отомстить он не сможет. Потому что мстить было некому. Разве что – самому себе. Мужчина хмыкнул, представив, как истязается над самим собой. Совсем спятил. Обезумел от одиночества и глупой веры… Все эти годы он жил с одной мыслью, глубоко затаившейся в его сознании: когда Флагрейт будет отстроен, он вернет Кейли себе. Причем о девушке он даже не думал – парадокс. Эта мысль закралась в его голову с самого начала, а затем провалилась в далекий ящик, и все эти годы была заперта на замок. А когда он вспомнил, то всё рухнуло за секунды. Лафейсон остановился перед своим домом. Слуги тут же подоспели, открывая тяжёлую дверь. Они ещё не знали, что стряслась беда… И вряд ли когда-нибудь узнают. Мужчина застыл на месте, вперив отсутствующий взгляд в никуда. Ярость, злость, обида – всё куда-то испарилось, оставив место ноющей дыре в груди. Он не смел шевельнуться, да и не понимал, зачем нужно куда-то идти. Фрида уснула на его руках с запачканным от слёз лицом. Для него всё перестало иметь значение… Даже девочка, в чьих жилах течёт его кровь, чьи глаза блестят таким же лихорадочным зеленым цветом. Бог Обмана заплутал в собственных и таких бесполезных играх, умудрившись обмануть самого себя.