простите
***
Совсем скоро обещал забрезжить рассвет и окутать Флагрейт багровым цветом. В ту ночь многие не спали: одни бродили по мощёным улицам, допивая бутыль с элем, другие застыли на месте, в объятиях близкого человека, а третьи наслаждались великолепным видом звездного неба, предаваясь своим мечтам. Над переплетением рек парил туман, а двери, ведущие на балкон одного из самых больших домов, были распахнуты настежь. На перилах сидела девушка со спутанными белоснежными волосами. Её накрахмаленная простынь свисала до самого пола, обнажая аккуратные плечи и чуть согнувшуюся спину. Богиня устремила сонные глаза на город и тихо напевала песню, кою пела малышке Фриде, когда та не могла заснуть. На полу, рядом с широкой кроватью, сидел мужчина, запрокинув голову назад и уместив её на мягкой перине. Холод был ему нипочем, потому он не обращал внимания на смятые покрывала, оставаясь совершенно нагим. Его умиротворенный взор скользнул к фигуре, затаившейся на балконе. Он поднялся и босыми ногами прошёл к магу Холода. Обвив её руками и уткнувшись подбородком в макушку девушки, трикстер вдохнул сладкий аромат роз, веющий с долины цветов. В голове у богов наконец воцарились порядок и полная уверенность в завтрашнем дне. – Выходи за меня, – совсем тихо прошептал Локи, не отрывая изумрудного взора от тонкой розовой полосы, медленно поднимающейся над горизонтом. Кейли молча развернулась к мужчине и прижалась к нему, чувствуя тепло его тела сквозь тонкую простынь. Она мягко прикоснулась губами к бледной коже бога Обмана и подняла на него свои большие глаза цвета вечернего моря. – Флагрейт и его царь нуждаются в царице? – так же тихо, как и асгардец, произнесла она, приподняв уголки губ. – И в принцессе. Лафейсон сообразил, что говорит с девушкой искренне, без какой-либо маски и очередной утайки. Он удивился этой чуждой нежности, переставая узнавать самого себя. – Давай поговорим об этом позже, когда солнце будет в зените… когда мы проснемся, – богиня спрыгнула на пол и, потянув мужчину за руку, скрылась в спальне, предварительно заперев стеклянные створки на засов.***
Когда Кейли проснулась, солнце и в правду было в зените, вот только в постели она оказалась одна. Локи рядом не было, а его покрывала давно остыли. Не спеша она поднялась на ноги и скрылась в купальне, пытаясь взбодрить себя холодной водой. После освежающих процедур богиня вернулась в комнату и обнаружила на заправленной кровати бежевое, в пол, платье с белой атласной лентой. Переодевшись и расчесав волосы, она покинула четвертый этаж и спустилась на второй, в столовую, где её уже ждала Фрида и несколько слуг. – Доброе утро, моя дорогая, – Кейли мило улыбнулась дочке и села рядом с ней. – Доброе! Папа сказал, чтобы я отвела тебя на вершину Хайст-Пика, – уплетая поджаристый тост, пробубнила девочка. – На вершину чего? – Ну, вон той высоченной горы, откуда открывается вид практически на каждый закуток Флагрейта. – А для чего, он тебе не сказал? – Кейли мысленно усмехнулась и сделала глоток травяного чая. – Нет. Но папа настаивал на нашем присутствии. Девушка поджала губы и, поблагодарив слуг, вышла из-за стола. – Я буду ждать тебя у главных дверей. – Хорошо, мам. Когда богиня Ветров оказалась на улице, сплошь залитой солнечными лучами, она нервно потеребила волосы, предчувствуя что-то дурное. Ну, Локи же не будет делать ей предложение на глазах у дочери? Хотя он же бог Проказ… Всё что угодно натворит, если того захочет. Через десять минут из-за массивных дверей показалась Фрида. Утвердительно кивнув матери, девочка двинулась в сторону центра, а Кейли послушно последовала за ней, не переставая оглядываться по сторонам. – Вот здесь голубятня, – девочка указала пальцем на небольшое сооружение. – На Флагрейте есть голуби? – маг удивилась и вскинула брови. – Тут много птиц… Даже очень много. И бабочки повсюду. Я не видела места чудеснее этого! Богиня лишь тяжело вздохнула, а затем мысленно влепила себе оплеуху. Локи вчера доказал, что не собирается держать её взаперти или подвергать пыткам. Ей и дочери ничего не угрожает… Девушка должна выкинуть из головы мрачные мысли: это ни к чему сейчас. Вокруг ходят люди и приветливо улыбаются, Фрида счастливо идет впереди, чуть ли не вприпрыжку, так почему маг Холода должна искать причины для беспокойства? Спокойнее и радужнее этого мира она ещё не встречала. Миновав жилые дома, Кейли вышла на извилистую дорогу, уходящую далеко ввысь. Повсюду была зеленая трава и небольшие булыжники. Когда она прошла чуть дальше, деревья остались далеко позади, и теперь дочь Бьярна балансировала на узкой тропе, окруженной горами с двух сторон. – А другого пути нет? – спросила девушка, глядя, как ловко Фрида перескакивает через камни и наклоняется над острыми выступами скал. – Есть, но до него идти дольше, – жизнерадостно прокричала девочка и рванула дальше. Вскоре дорога стала расширяться, а горы потихоньку опускаться. Показались первые кустарники, а за ними молоденькие дубы. Леди Кейли остановилась отдышаться, а Фрида принялась ловить бабочек. Девушка ненароком вспомнила, как Ньорд из Альвхейма обучал её искусству магии: управление потоками ветров без глупого махания руками и чрезмерной затраты энергии и сил. (https://pp.vk.me/c622821/v622821310/3ca41/pxL2GU_yab4.jpg – фотографии дополняют следующий образ, открыть прямо сейчас!) Дамы продолжили свой путь и уже вскоре достигли места встречи. Кейли, завидев такую красоту, со свистом выдохнула и шире открыла глаза. Она стояла на высоченной скале, прерывающейся обрывом, внизу которого бушевали волны, разбиваясь об острые камни. Будто кто-то большой разрезал единую гору, отделив две части друг от друга. Одну оставили навечно возвышаться над океаном, а вторую поглотила вода и утащила на своё чёрное, как бездна, дно. С другой стороны скалы распростёрся Флагрейт. Словно на ладони, можно было увидеть совсем крошечные домишки и блеклые полосы света, отражающиеся в узких речушках. Неподалеку, на ровном участке, выстланном невысокой травой, стояла уютная беседка, половина которой была скрыта цветущей вишней и ароматным вьюнком. Дальше – поляна всевозможных цветов, а за ней – могучая стена леса. Это вкусное место было приправлено совсем крошечной рекой, пересекающей поле и падающей вниз с обрыва. Мужчина в тёмной рубахе и просторных штанах стоял рядом с беседкой и неотрывно глядел вдаль, на парящих в небе чаек. К нему подбежала девочка с пружинящими черными волосами и крепко обняла его за бёдра. Бог Обмана сел на траву и положил ладонь на хрупкие плечи Фриды. Кейли невольно улыбнулась и приблизилась к своей… семье? Но стоило девушке сделать очередной шаг, как над её головой сгустились тучи, а затем мощный столб света ударил прямо рядом с ней. Упасть от сильной энергетической волны ей не дал вовремя подбежавший Локи. – Всё в порядке. Это гости из Асгарда, мне нужно обсудить с ними пару экономических вопросов. Стоило разноцветным искрам погаснуть перед глазами богини Холода возникли четверо мужчин. Кейли склонила голову, приветствуя асов, и отошла к дочери, присаживаясь рядом с ней. – Теперь у нас всё будет хорошо? Верно? – Фрида уперлась головой в плечо матери и с надеждой глядела на гладкую поверхность океана. – Наверное, милая. – Мы будем жить здесь одной дружной семьей? Пожалуйста, мама! – с пылом воскликнула девочка, обращая зеленые глаза на богиню. – Да, все мы останемся на Флагрейте, – она коснулась щеки ребенка и ласково улыбнулась. – Пока Всевышние не решат иначе, я всегда буду с вами. Фриде не понравились слова матери. – Мы сами себе Всевышние! – Лишь отчасти, – с грустью произнесла Кейли и поджала губы, отводя взгляд от проникновенных изумрудных глаз. Неожиданно на её шее повисли тонкие руки. Фрида прижалась к маме и крепко-крепко зажмурила глаза. – Я люблю тебя. – И я тебя, моя хорошая... Больше жизни. Держа дочь за руку, богиня подошла к совещавшимся и встала в метре от Локи. Неожиданно мужчины рассмеялись, а трикстер схватил мага Ветров за запястье и притянул к себе вместе с девочкой. – Я заключил очередной контракт, и жизнь на бушующих водах станет ещё лучше, – не переставая улыбаться, тихо проговорил Лафейсон, чтобы услышать его смогла только девушка. – Кстати, хочу познакомить вас со своей невестой – Леди Кейли! – уверенно оповестил он, осмотрев всех безумным взглядом. Дочь Бьярна распахнула глаза и крепко сжала зубы. «Вот плут! Самый настоящий бог Проказ!» – прогромыхало в её голове. – Я не давала своего согласия! – А я решил, что тот поцелуй означал безоговорочное «да», – теперь его улыбка сделалась змеиной, но в глазах не было угрозы, в них читались озорные огоньки и доброта. Фрида отчего-то залилась краской и вынырнула из тесных объятий, наблюдая за своеобразной сценкой со стороны. – Ты ведь знаешь, что я не могу отказаться на глазах у ребёнка, которая изо всех сил верит в нашу с тобой любовь, – на ухо прошептала Кейли, а затем отвела взгляд, понимая, что только что ляпнула. – Какая, цверг нас всех раздери, разница? Ты нужна мне, а я тебе, – всё также тихо произнес Локи, а затем громко, чтобы присутствующие услышали, спросил: – Вы окажите честь, Леди Кейли, и выйдете за меня замуж? – Я тебя ненавижу. – Не надо лгать богу Обмана, дорогая, – усмехнулся трикстер и выжидающе посмотрел на богиню. – Да, я выйду за тебя! – громко ответила маг Ветров и тихо прибавила: – А потом буду мстить. – Давай ты начнёшь свою пугающую до дрожи месть с спальни? – царь улыбнулся и поднял девушку на руки, со страстью впившись в её губы. – О, нет! – Фрида демонстративно закрыло лицо ладонями и зажмурилась, заставив всех рассмеяться. – Теперь ты счастлива? – отстранившись, спросил Локи свою невесту. – Теперь – да! – от всего сердца воскликнула богиня и широко улыбнулась. В это же мгновение случилось то, что повергло всех в дикий ужас, отразившийся у каждого на лице. Буквально из земли стали вздыматься густые клубы чёрного тумана. Каждого из присутствующих парализовало: никто не мог шевельнуться, за исключением царя Флагрейта. Лафейсон, быстро прокручивал всевозможные варианты происходящего, будто в замедленной съемке направляясь в сторону Кейли. Он чересчур медленно перебирал ногами, понимая, что не успеет добраться до неё… Что-то чудовищное нагрянет гораздо раньше. Казалось, что из лёгких выбили воздух, а земля уходит из-под ног. Видимость – никакая, из-за тщетных попыток подобраться к девушке Локи быстро выбился из сил, а запас магии иссяк. Всё происходит слишком быстро… – Я же обещала вернуться, мои сладкие! – до боли знакомый голос, который, казалось бы, они больше никогда не услышат. – Как я там говорила? «Когда вы почувствуете себя защищёнными, когда ваша бдительность угаснет, когда лица будут сиять от улыбок, тогда я приду! Выпотрошу до основания, разворочу душу… Вырву сердце одного, умрёт и второе...» И бла-бла-бла. Идеальная речь, вам не кажется? – женский смех раздался в ушах каждого, а затем дым собрался в одну кучу, образовав тонкую фигуру девушки. Она улыбалась; полупрозрачные глаза горели чёрным огнём. Руна обошла каждого, её движения были плавными и скользящими. Остановившись перед еле движимым трикстером, она рассмеялась ему в лицо, а затем подушечками пальцев нежно прикоснулась к его щеке, запечатлев поцелуй на тонких губах. Отстранившись от застывшего на месте Локи, сердце которого готово было выскочить из грудной клетки, переломав все кости и разорвав ткани, Руна приблизилась к сестре и наигранно-недовольно покачала головой. – Что, сестрёнка, ревнуешь? – дальше последовало затишье, а потом пламенная речь: – Не волнуйся, у тебя нет причин для ревности. Ведь я уже мертва... Считай, что ты тоже. И когда я с тобой вдоволь наиграюсь, то заберу с собой, душа моя ненаглядная, – ведьма провела острым ногтем по щеке Кейли, пронзив её тонкую кожу. Из глаз богини Холода хлынули слёзы, а зрачки увеличились настолько, насколько это возможно. Сейчас маг Ветров молилась всем богам, всем живым существам, чтобы эта тварь не прикасалась к её дочери, чтобы она не трогала никого, кроме её самой. Руна растерла выступившую струйкой кровь по щеке сестры и вцепилась пальцами в её шею. Оставив точно такие же кровавые полосы, ведьма одернула ладонь и наклонилась к Фриде. – А-а-а, юное творение двух несчастных душ… Рада знакомству, я, видимо, твоя т-ё-т-я, – с отвращением произнесла старшая дочь Бьярна. – К чему же мне калечить эту славную семью? Ведь когда я заберу у них ту, которую они искренне любят, их сердца остановятся, и все миры рухнут, – обращалась ведьма к четырем мужчинам, окаменевшим и застывшим на одном месте. – Сестра, я так долго ждала этого момента, ты даже не представляешь, с каким предвкушением я проделывала ритуал и вспарывала собственную глотку. Тогда твой обожаемый дружок обрушил на меня многовековой Нифельхейм и стёр все живое и не живое в порошок. Моё почтение, бог Лжи и Коварства! – Руна склонилась в поклоне перед Лафейсоном, а затем громко рассмеялась и закружилась, провальсировав вокруг собравшихся. Она вновь приблизилась к сестре и тихо заговорила, выплевывая каждое слово с невозможной злобой и презрением: – Моя мать так сильно любила меня… Такой безграничной любовью она не могла полюбить даже отца. А Бьярн… До твоего появления он относился ко мне простодушно и искренне. Фритхофа же обожали все, и я в том числе. Особенный мальчик, с такими прекрасными, очаровывающими глазами… А потом родилась ты, погубив жизнь нашей матери. На отца снизошла хандра, и он забыл о собственных детях. А ты вечно улыбалась и смеялась. Ты радовалась, что живешь, а мать гниёт в земле! Кейли хотелось завопить от горя, закричать, во всё горло, что всё сказанное – ложь, что Руна заблуждается. Глупая, ослепленная жаждой расправы идиотка! Никто не смог выбить эту дурь из её головы… «Да чтобы она в Хельхейме горела адским пламенем до скончания времен!» Слёз на лице богини Холода не осталось, она смотрела на призрак сестры чужими глазами. Реальность происходящего туманила рассудок, но Кейли держалась из последних сил. Девушка встретилась со взглядом Локи, полным боли и злости. Она выдавила из себя улыбку, на мгновение прорвав магический барьер сестры и поклялась, что не будет смотреть на дочь, она не будет пугать её ещё сильнее. – Решила попрощаться? О-о, как это трогательно… Хоть я и не успела сказать слов матери, зато я произнесла их отцу, когда вонзала клинок в его грудь. Знаешь, он даже поблагодарил меня. Нет, серьезно, я не вру тебе, сестра. Настолько отвратительной и ничтожной стала его жизнь, что он обрадовался смерти от руки его родной дочери. Если он, конечно, помнил, что я до сих пор его дочь! – Руна выдохнула и отошла на шаг назад. Она пробежала мёртвым взглядом по яростным глазам бога Обмана, затем перевела взор на ничего не выражавшие синие очи и, чуть спустившись вниз, глянула на заплаканное лицо Фриды и невыносимую боль в её зеленых глазах. Ведьма мило улыбнулась и наклонила голову набок. – Я вас всех так ненавижу, – сладко пропела она и вновь устелила поляну густым туманом, а сама превратилась в чёрное облако. Последующих действий все ожидали с неподдельным страхом и безмолвной мольбой остановиться. Тёмная дымка двинулась в сторону Кейли, отрывая её от земли и с бешеной скоростью поднося к обрыву. Прежде чем девушка полетела вниз, в голове трикстера раздался хриплый голос Руны: «Если жаждешь мести, то верши её любой ценой и при любой возможности, а не пускай слезу, как это делают глупые девки!» Секунда, и Локи вновь мог управлять своим телом. Ринувшись к зависшей над обрывом девушке, он послал волны магии, готовые подхватить её в любой момент, но его усилия были тщетны: окаменевшее тело с шумом рухнуло вниз, прямиком в зовущую бездну. Кейли несколько секунд чувствовала знакомые ощущения и не могла поверить, что всё закончится через мгновение. Её вымышленная жизнь с дочерью и Локи – всё это нелепая фантазия, которую вот-вот прервет смерть. Как же Фрида будет жить дальше? Не совершит ли бог Обмана очередную глупость? На эти вопросы девушка так и не смогла узнать ответ. За три секунды до смерти, с её пухлых губ слетел истошный крик, сменившийся глухим стуком, а затем – звенящая тишина.___________
Волны продолжали накатывать на скалистый берег, а в небе по-прежнему парили чайки, выискивая в воде рыбу. И только там, наверху скалы, раздавался душераздирающий вопль маленькой девочки, бьющей кулачками по земле и пытающейся вырваться из стальной, даже болезненной хватки мужчины. Она кричала, кусалась, извивалась; она верила, что маме удалось спастись, что женщина зацепилась пальцами за край, как это бывает в мидгардских фильмах, и ей всего лишь требуется помощь. Ей нужно протянуть руку, чтобы спасти… Фрида продолжала дергаться и кричать что-то неразборчивое. Её лицо стало полностью мокрым из-за льющихся слёз. Локи пытался утихомирить ребенка, но это не возымело никакого эффекта, мужчине будто вкололи мощное успокоительное: он замер на месте и крепко удерживал девочку, сохраняя фальшивую маску бесстрастия. Спустя время Фрида сообразила, что вырываться – бессмысленно; она заскулила, как раненая собака, и уткнулась в грудь отца, продолжая слабо бить ладонями по его плечам и тихо, сквозь завывания, бормотать, что мама не умерла и смогла спастись, что она совсем скоро появиться, и всё будет вновь хорошо. На лице трикстера не промелькнуло ни одной эмоции, его губы были плотно сжаты, но в глазах царил настоящий хаос. Дикий, полыхающий огонь смешался с холодной и опустошающей горечью. Глаза покраснели, а в голове крутилось лишь одно: «Её больше нет».