Время — это мираж, оно сокращается в минуты счастья и растягивается в часы страданий. Ричард Олдингтон
***
6 лет спустя
– Мы опаздываем… Вставай! Живо! – суровый голос, эти скрещенные на груди руки и взгляд, полный усталости и раздражения. – Сегодня мой День рождения… Я хочу спа-а-ать, – протянула она, зарываясь в одеяло и недовольно сопя. – Сию минуту! – после этих слов покрывало с шумом взлетело в воздух и рухнуло на паркет. – Изверг, – совсем тихо прошептала она и лениво спустила ноги на пол, а затем и вовсе сползла с постели, распластавшись на маленьком пушистом ковре. – Твои платье и балетки в ванной комнате, на кухне тебя ждут тосты и арахисовое масло, – после этого блондинка с тугим хвостом на голове покинула спальню, осторожно прикрыв за собой дверь. Остановившись перед зеркалом, девушка придирчиво начала себя осматривать. Взгляд сразу же зацепился за синяки под глазами и лилово-фиолетовые пятна на запястьях. Чуть приподняв футболку, она поджала губы и, еле прикасаясь, пальцами провела по большому шраму вдоль рёбер. Практически такой же красовался на пояснице. Тяжело вздохнув, дева заглянула в собственные глаза цвета сапфиров. Скажи ей раньше, что она будет стоять в Мидгарде, осматривать свои трофеи, полученные при выполнении очередного задания, и дожидаться родную дочь, которой исполняется пять земных лет, Кейли бы ни за что не поверила. Но всё было именно так. Маг Холода попыталась улыбнуться, и, к её удивлению, у неё это получилось. Искренняя улыбка пухлых губ засияла на бледном лице. – Ма-а-а-ам! Я не хочу надевать это! – испуганно закричала Фрида, выбежав в коридор и ненавистно сжав в руках девичье розовое платье. Леди Кейли хотела было возразить, но повнимательнее осмотрела одеяние. Наряд и в правду был ужасным: слишком пышным, слишком девчачьим. Её дочь ничего не имела против разнообразных вещей «для девочек», но когда дело доходило до подобного, то ребёнок готов был заплакать от горя. Богиня нахмурилась, забирая из рук Фриды платье. Удалившись в ванную, за ножницами, девушка размышляла, как бы сделать из вещицы что-то попроще. Через десять минут в комнату заглянула девочка и воззрилась на маму своими большими зелёными глазами, в точности, как у отца. – Так лучше? – мягко спросила Кейли, присаживаясь на пол, чтобы быть на одном уровне с ребёнком. Фрида быстро закивала и протянула тонкую руку к наряду. – Можно я поколдую? – заговорщицки прошептала девочка, касаясь нежной ткани. – А сможешь? – маг потрепала малышку по голове. Состроив серьезное лицо, именинница вытянула обе руки и сосредоточилась. Из её пальцев заструились изумрудные полосы света, окрашивая ткань в тёмно-зеленый цвет. – Получается? – спросила она, всё это время пребывая с закрытыми глазами. Кейли улыбалась, наблюдая за старанием дочери. – Вау! Я смогла! Я хорошенько представила, и у меня всё получилось! – затараторила Фрида, кинувшись к матери с объятием. – Я в тебе никогда не сомневалась, – богиня коснулась волос девочки, заправляя одну единственную белую прядь за ухо. – Правда, мы так и не знаем, каким даром ты обладаешь. Тебе многое подвластно. Иногда у меня складывается впечатление, что любое твое желание может исполниться, если ты как следует этого захочешь. – А Эбигейл на празднике будет? – спросила Фрида, стоя у самой двери и поправляя тёмные кудри. Кейли как-то странно взглянула на ребёнка, точнее на её волосы. Всё было бы просто отлично, если бы не белая прядь… Она никак не хотела завиваться. Торчала сбоку, будто не настоящая. А когда маг Холода орудовала ножницами на голове дочери, то волшебная прядь вновь отрастала до лопаток. Это настораживало её и беспокоило. Неужели часть энергии, переданной духами, оказалась и у Фриды? Другого объяснения никто дать не мог. – Она обещала прийти, – поправляя кардиган и обувая чёрные ботильоны, произнесла Кейли. – А… – именинница растерялась и покраснела, не зная, как спросить. – А мой… – прикусив язык, Фрида потрясла головой, рассыпая кудри по плечам. – Твой отец – опасный человек. Если он когда-нибудь обнаружит нас, я… Честно, я не знаю, что произойдет. – Он меня не любит? «Он даже не знает о твоём существовании», – пронеслось в голове богини Ветров. – Давай не будем омрачать чудесный день мыслями о папе? – девушка улыбнулась, наклонилась и поцеловала дочь в щеку. В очередной раз она заметила, что от отца Фрида унаследовала практически все черты, за исключением губ. Губы были её. – Но так нельзя! Я ещё мала, но многое понимаю… Ты даже не рассказываешь мне о нём! – воскликнула девочка, сжав пальцы в маленькие кулачки. – Не рассказываю, потому что не хочу, чтобы тебя мучали ночные кошмары и повсюду мерещилась чья-то навязчивая тень! – не сдержалась Кейли и повысила голос. – Ты так говоришь только из-за собственных дурных снов и мании преследования! Но я – не ты! – Фрида! – богиня ужаснулась и сжала зубы, понимая, что дочь попала в самую точку. Такая маленькая и такая умная. Непослушная, очаровательная, несносная и добрая – всё в одном флаконе. А ещё у неё хорошо получается лгать, должно быть, она пошла в папочку. – Нам пора, – тихо вымолвила маг Холода, повесив на плечо тяжелую сумку. Через пару минут девушка уже закрывала дверь на два оборота и направлялась к тонированной машине, услужливо предоставленной Щ.И.Т.ом. Всю дорогу до штаб-квартиры Кейли и Фрида не проронили ни слова. И вновь день испорчен. Почему же ей так сложно справляться с ребёнком? Она, конечно, шалит, но не так часто, как могла бы. Обычно Фрида спокойна и сдержана, но одновременно с этим любопытна и неопытна. Ни один раз богиня обрабатывала ссадины на теле дочери. Та постоянно умудряется во что-нибудь вляпаться: залезть на дерево и упасть с него, угодить в куст с ядовитым плющом или съесть то, что по сути своей несъедобно. Практически всегда Кейли ругается с девочкой из-за отца и оставшихся восьми миров. Фриде кажется тесным и скучным Мидгард, она постоянно смотрит на небо и мечтает оказаться в Альвхейме. А когда небосвод темнеет, покрываясь миллионом звёзд, Фрида выбегает в сад с тёплым и довольно-таки тяжелым пледом, садиться на траву, кутаясь в покрывало, и долго смотрит наверх, ожидая чуда. Ей кажется, что отец услышит её и придёт. Что он хороший и светлый бог, который тут же полюбит родную дочь и вспыхнет большой любовью к её матери… Но реальность… Она такая другая и непохожая на волшебные сказки с их добрыми героями. Кейли не рассказывает, какой Локи на самом деле. Её, время от времени, посещают нехорошие мысли: вдруг бог Обмана нагрянет в Мидагрд? Что, если он почувствует энергию, излучаемую магией богини Ветров? Трикстер будет зол и решителен или он растеряется и удивится, обнаружив собственного ребёнка, подросшего и сообразительного? А самое главное – непомерно любящего обоих родителей. Припарковавшись около большого здания, Кейли покинула автомобиль, но Фрида выходить не собиралась. Она застыла на месте, а глаза её наполнились слезами. – Что такое, милая? – богиня испугалась и подбежала к девочке, вопрошающе глядя на неё. – Ты ведь обещала… Обещала, что будешь со мной сегодня весь день… А ты… Ты вновь уезжаешь на какое-то дурацкое задание, – всё это время ребёнок смотрел в одну точку, а затем перевел умоляющий взгляд на Кейли. – Мама! – Я… Как ты… – повелительница Холода широко распахнула глаза, пытаясь сообразить, где просчиталась. – Машина! – усмехнулась Фрида, покачав головой. – Если ты намерена оставаться в здании, то всегда оставляешь авто на подземной парковке, а сейчас… – Дорогая… Это не моя прерогатива. Был приказ свыше, я не в праве перечить, хотя пыталась. Квинджет прибудет через час, а вернусь я только вечером. Скай присмотрит за тобой и Эбигейл. Слышишь, девочка моя? – Кейли слабо улыбнулась, чувствуя себя виноватой. После рождения дочери её жизнь начала возвращаться в прежнее русло, эмоции утихли, вспышки гнева исчезли, а ребенок родился здоровым, без каких-либо признаков ётунской ипостаси. Спустя год своей жизни Фрида отказалась от молока матери, принимая лишь искусственные смеси. Это сыграло Кейли на руку. Она могла оставлять девочку с одним из агентов, обычно это была Скай, а сама уходить в тренировочный зал, отдохнуть от постоянного плача и бессонных ночей. Спустя какое-то время боевые навыки богини Холода увидел новый директор Щ.И.Т.а, коим был средних лет человек, взявшийся неизвестно откуда. Просто однажды на базу заявился Совет во главе с мужчиной по имени Ричард Пауэлл. Команда и персонал приняли новое начальство, как должное. Тогда многие ещё скорбели по Коулсону: большинству было плевать на того, кто займет его место. Раз Совет принял решение, значит, так оно и будет. И вот Кейли послали на первое задание, когда её дочери исполнилось два земных года. Девочка только-только научилась ходить и говорить несколько коротких слов. Богиня Ветров вернулась вся помятая, со множеством царапин и с новыми воспоминаниями. Тогда это казалось ей невообразимым ужасом: она убила человека, пытавшегося лишить жизни одного из агентов. Маг выстрелила три раза, точно в голову, как это было с манекеном. Вот только жесткий картон не падал замертво на землю и не истекал кровью. Со временем ситуация повторилась, но девушка не отреагировала так, как в первый раз. Кейли пришла ночью домой, прошла мимо спящего агента в комнату дочки и крепко-крепко обняла её. Таким образом она заглушила того внутреннего монстра, грозящего вырваться наружу. Стрелять в живых существ и отнимать у них жизнь без единой эмоции на лице – этого девушка хотела меньше всего. Для неё стали существовать две вещи: родная дочь и работа агентом. Она постоянно металась от одного к другому, отдавая всю себя близкому человеку и полезному делу. Кейли считала, что так правильно. Только так она и будет жить дальше, пока кое-кто не додумается начать поиски беглянки. Но богиня Холода ничего не знала о Руне и её смерти, о падшем Нифельхейме и брошенном в Альвхейме Фритхофе. Интересно, она когда-нибудь повстречает своего брата? Целого и невредимого? Что с ним случилось и куда он направился после её исчезновения? Бесчисленное множество вопросов вертится в её сознании каждый день... – Я выпрошу завтра отгул. Весь день проведу с тобой, и мы отправимся туда, куда ты пожелаешь. Можем даже украсть один из квинджетов или маленький самолет. Будем делать всё, что наша душа пожелает. Я обещаю тебе, – после услышанного Фрида потерянно взглянула на маму и вышла из автомобиля. – Не смей нарушить своё обещание и в этот раз, – тихо произнесла она и, обхватив ладонь матери, вместе с ней направилась в штаб-квартиру. Торжество должно было пройти в столовой, а затем переместиться на открытый воздух у реки и искусственного леса. Войдя в широкие двери, снаружи ничем неприметные, Фрида охнула от увиденного и широко улыбнулась. Вся столовая была украшена разноцветными шарами и цветами. Такого пестрого колорита на базе никогда ещё не бывало. Обежав каждую мелочь, девочка остановилась около небольшой толпы людей. Никто не спешил выкрикивать поздравления и дарить подарки. В комнате царила странная тишина, совсем неуместная сейчас. Скай одарила Кейли многообещающим взглядом и присела на корточки, обращая свои карие глаза на Фриду. Оцепенение тут же спало, и по столовой прошелся легкий гомон. Все засуетились, доставая свертки и коробки в красивых упаковках. Когда Фриду поздравил каждый дорогой ей человек, девочка развернулась к маме и с улыбкой посмотрела на неё своими проникновенными изумрудами. В сердце Кейли что-то ёкнуло и оборвалось. Такой знакомый взгляд. Его взгляд. Сглотнув, девушка подошла к дочери и достала из сумки маленький красный пакетик с белой лентой. Без лишних слов она вручила подарок и стала ждать. Фрида развязала ленту, та как-то тяжело упала на бетонный пол, и в глазах матери промелькнул ужас, мгновенно сменившийся заботой. – Он прекрасен, – прошептала Фрида, очарованная подаренным браслетом. – В нём маленькая частичка моей магии… Моей души. То, что заключено здесь, – Кейли указала на подарок, – сделает тебя сильнее. – Я люблю тебя, – вместо заготовленного «спасибо» произнесла девочка и крепко-крепко обняла мать, вдыхая вкусный аромат её духов. – И я тебя, моя милая Фрида, – отстранившись, Кейли кивнула Скай и попрощалась с дочерью, еще раз пообещав завтра провести с ней весь день. Когда девушки вышли в коридор, то Джонсон тут же набросилась на мага Холода: – Мы нашли его! Тот камень, за которым охотятся почти все организации. Сегодня утром «Разведчик» вернулся на базу и принес нам координаты. Твоё задание по поимке Уильямса отменено, ты едешь вместе с командой на юг Африки. – Нет! – моментально возразила Кейли, непонимающе смотря на Скай. – Я пообещала дочери у тебя на глазах, что завтра весь день буду с ней. Либо я лечу за Уильямсом, либо беру отгул. – Либо ищешь новую работу и дом, – с грустью произнесла кареглазая. – Пауэлл сказал, что не примет отказа, для этой операции ему нужны все. Абсолютно все. – И ты тоже… Но почему? Почему он так жесток? О, как же мне не хватает Коулсона! – Не тебе одной, – Джонсон моментально помрачнела, видимо погрузившись в свои личные воспоминания. – Не глупи, если тебя вышвырнут из Щ.И.Т.а, то отберут дом и машину. Подумай о Фриде, какого ей будет… – Она возненавидит меня. Я пообещала, что вернусь вечером, что завтра весь день проведу с ней и только… А если я возьму её с нами? – Сумасшедшая. Ребенку не место на поле боя. – О каком бое идет речь? Ты не говорила о сражении, – раздраженно выпалила богиня Холода. – Скорее всего нас будет ждать засада. Многие хотят заполучить артефакт. Кейли заскулила и печально взглянула на закрытые двери столовой. – Прости, милая, – тихо прошептала она, обращаясь к дочери, которая точно не могла её услышать, и быстро направилась в общую гостиную, предварительно схватив Скай за руку. Она намеривалась поскорее разобраться с этим камнем, возможно, задействовав всю свою энергию на боевую магию. Лишь бы к утру вернуться домой, к дожидающейся её дочери.***
– Эбигейл, лезь сюда, это совсем не страшно! – прокричала Фрида, вцепившись ногами и руками в толстые ветви дуба. – Ты же знаешь, что я боюсь высоты. Спускайся, поиграем во что-нибудь другое, – протянула девочка с оранжевыми косичками. Эбигейл – дочь одного из агентов. Ей семь лет, и она та еще трусиха, особенно, если дело касается чего-то, что ей не изведано и не знакомо. – Тогда беги прятаться в лабиринт. Когда я спущусь, то попытаюсь отыскать тебя, – обрадовавшись своей задумке, Фрида рассмеялась и осторожно начала спускать вниз, а Эбигейл рванула к зеленым стенам. Когда дочка Леди Кейли подошла к началу лабиринта, то по её коже пробежались табуны мурашек, а поднявшийся ветер взъерошил волосы. На миг ей стало не по себе. Откинув глупые мысли, девочка вошла внутрь и что есть сил закричала: – Я найду тебя, Эбигейл! Путь по множеству коридоров: узких и широких, с рядами ароматных роз и голой землей, был весьма забавным. Девочка тихо напевала песню, что иногда пела её мать, и внимательно смотрела по сторонам, силясь запомнить дорогу. Вдруг рядом что-то промелькнуло и скрылось за стеной. – Я видела тебя, Эбигейл! Тебе не убежать от меня, – засмеялась Фрида и рванула в сторону промелькнувшей тени. – Я вижу подол твоего платья… Даже не вздумай вновь прятаться! – победно воскликнула именинница и выскочила на залитую солнцем круглую площадку – самое сердце запутанного лабиринта. Сощурившись от ярких лучей, Фрида подняла голову вверх и виновато улыбнулась. – Здравствуйте, сэр! – весело поздоровалась она и склонилась в шуточном поклоне. – Я думала, что нашла свою подругу. На неё смотрел высокий бледный мужчина с впалыми щеками и острыми скулами. Его черные волосы были коротки и зачесаны назад, а глаза… Глаза его напоминали Фриде то, что она видела каждый раз, смотрясь в зеркало. – Я раньше вас здесь не замечала. Как вас зовут? Меня – Фрида. – Рад познакомиться, прелестное дитя. Я Локи, – в прищуренных глазах трикстера блеснули черти, а губы расползлись в ядовитой ухмылке.