Кровь и шоколад

      Кто-то хлестко бил его по щекам, пытаясь вырвать из забытья. Дориан знал, что там его ждет боль и всеми силами сопротивлялся требовательным голосам и действиям. Но, когда ему на голову вылили ледяную воду, он все-таки очнулся и открыл глаза.       - Глупый мальчишка, он жив! Джон жив! - кричал Ричард Пол, слегка встряхивая Дориана. Парнишка вздохнул облегченно и попытался встать, но ноги подвели его.       - Лежи уж, - поднимая его на руки и перенося на диван, - пробормотал вампир. Сандра оттеснила мужа и принялась прикладывать холодное полотенце ко лбу юноши.       - Где он? Что с ним? – потребовал ответа парень.       Пол вздохнул, прокашлялся и, неловко потирая руки, выдал:       - Он ранен, серьезно.       Дориан побледнел и начал подниматься, Сандра удержала его на месте.       - Не дергайся, малец. Слушай внимательно, ты должен быть готов, - Пол жестким взглядом пригвоздил юношу к дивану. - Мы сумели переманить многих полукровок на свою сторону. Люди побоялись драться с нами в одиночку, и сбежали с поля боя, поэтому сражение не состоялось. И все расслабились. Высших не было видно, и мы выдвинулись домой. Ехали позади войска с заградительным отрядом, а ночью они напали.       С двоими мы справились, но все кто был с нами, полегли. Когда подоспела помощь, я отбивался от одного, а Кеннекса двое повалили на землю. Они пытались разрубить его на куски. Начали с ног, но не успели, наши парни уделали в фарш этих ублюдков. Джона сейчас везут домой, пытаются не растрясти по дороге, и если бы не его вампирская анатомия, он умер бы от потери крови. Повреждена одна нога, на бедре такая рана, что непонятно сможет ли она зарасти или придется ампутировать.       К концу рассказа Дориан уже успокоился, главное он жив. Жив! А это значит все остальное ерунда. У вампиров организм регенерирует лучше людского, и ногу они Джону спасут. Он сам будет ухаживать за любимым, поднимет его на ноги, и все у них будет хорошо. Только вот больше никаких сражений! Никогда, даже если Дориану самому придется запереть вампира в замке.       - Когда его привезут? - глухим, но решительным голосом спросил юноша.       - К утру, в крайнем случае, к полудню, - выдохнул Ричард.       - Хорошо, - произнес Дориан и, решительно отстраняя руки Сандры от своего лица, поднялся и отправился в свои комнаты.       Он не спал, все ждал, когда первые лучи солнца проберутся в окно. Когда рассвело, юноша спустился вниз и занял наблюдательную позицию у ворот. Через несколько часов на горизонте заклубилась пыль, все войско двигалось неспешно, охраняя своего всемипризнанного лидера и главу. Когда процессия поравнялась с воротами, Дориан ощутил на себе сотни сочувствующих взглядов, хотя вампиры и не пялились напрямую. Раненого лорда везли на легкой закрытой повозке, и юноша не выдержал ее мерного хода, сам подбежал, и сильные руки помоги ему забраться под полог.       Кеннекс был без сознания, его кожа выглядела пергаментно-серой, темные полукружья теней залегли под глазами. Он был укутан до подбородка чистой холщовой материей, и если бы она не приподнималась, можно было бы подумать, что вампир не дышит. Дориан нащупал под тканью холодную руку Джона, бережно сжал ее, он поцеловал любимого в лоб и зашептал что-то ободряющее.       Старый лекарь вампир и два отрока ехали в повозке, но юноша не видел ничего вокруг: ни смущенных лиц молодых людей, отводящих глаза в сторону, ни добродушной улыбки врачевателя.       В замке лорда-вампира перенесли в его покои, уложили на кровать, а старик лекарь попытался выгнать Дориана из комнаты.       - Иди отсюда, мальчишка. Иди. Позову, когда можно будет, - увещевал его мужчина.       - Нет, я останусь, - твердо стоял на своем юноша, - вдруг вы ему эту ампутацию делать надумаете.       - Луной клянусь, не буду. На это мне нужно разрешение лорда Кеннекса, - старик начинал выходить из себя, - отправляйся, нечего тебе тут делать!       - Не-а, - завертел головой Дориан, - покажите мне. Буду помогать, перевязывать, обрабатывать, все, что надо.       Старик долго испытующе глядел на парня, а потом согласно кивнул. Дориан побледнел, глядя на жутко искромсанное бедро вампира. Рана была зашита большими стежками, грубо, через край. Кое-где видимо не хватала кусков плоти, потому что поверхность кожи не выглядела ровной.       - Залатал как смог, - лекарь словно оправдывался перед мальчишкой. – Но главное все сосуды удалось сшить. А то, что некрасивый шрам получится, это ничего.       - Так ногу не придется отрезать? - с надеждой в голосе спросил юноша.       - Нет, ведь ты же постараешься, и сила твоей любви излечит его, - обрабатывая неровный шрам, проскрипел старик. Дориан зарделся, и, смущаясь, ответил: - Я обещаю.       Последующие дни юноша не отходил от Джона ни на шаг. Еду ему приносили в комнату, спал он тут же, сворачиваясь в клубочек в ногах раненого. Ни Сандра, ни Пол не смогли заставить парня уйти в свою комнату и нормально поспать. Несмотря на то, что врачеватель уверял, что сон Кеннекса лечебный, юноша часами прислушивался к мерному дыханию мужчины.       На четвертый день лекарь, улыбаясь, вынес вердикт – нога хоть и медленно, но восстанавливается, значит никаких ампутаций. Тем же вечером вампир очнулся. Он покорно принимал пищу (теплое молоко, смешанное с кровью) из рук Дориана, но упорно отказывался разговаривать. В этот вечер парнишка нехотя ушел ночевать к себе.       Следующие два дня прошли в напряженном молчании, вампир все так же спокойно сносил заботу юноши, и только испытующе на него поглядывал. Дориан не понимал, что происходит. Рана затягивалась на глазах благодаря ускоренной регенерации и питанию наисвежайшей кровью, но Кеннекс как будто был не рад этому. Он все больше мрачнел и раздражался, и однажды не выдержал, выбил из рук Дориана сосуд с теплым молоком и рявкнул:       - Что ты носишься со мной как с младенцем!? Я прекрасно могу обойтись и без твоей помощи! – глаза Джонатана засверкали красными всполохами. Парень нисколько не испугался, но разозлился неимоверно.       - Ношусь, потому что хочу! - разворачиваясь и громко хлопая за собой дверью, проорал он в ответ.       Кеннекс, проследив взглядом вылетевшего за порог мальчишку, тяжело вздохнул и попытался сесть, свесив ноги с кровати. Рана его рубцевалась, но конечность от бедра и ниже абсолютно одеревенела. Нога не сгибалась, были перебиты сухожилия и мышцы срастались сплошным рубцом. Лекарь Корнелий предупредил, что, скорее всего, это навсегда, и что он должен благодарить Луну за сохраненную ногу. Джон мог смириться с этим, если бы не Дориан. Мальчишка так преданно и трогательно за ним ухаживал, и все в груди вампира сжималось от щемящей нежности. Зачем красивому, молодому парню он, нелюбимый, покалеченный мужчина, вампир? В который раз, в голове Кеннекса проскальзывала мысль, что он поступил крайне эгоистично: украл у Дориана шанс на первую любовь, запер в замке, привязал к себе. Когда вампир был полон сил, то думал: «стерпится - слюбится», чем он хуже северянина? А сейчас Джон понял, нужно отпустить своего маленького любовника, дать свободу от себя и своей удушающей опеки. Пусть идет к Микаэлу, к Валери, к кому угодно. Пусть вдохнет полной грудью, заживет своей жизнью хоть тут же на землях вампира. Кеннекс смирится, он сможет и будет только рад, видя счастье любимого. На самом деле, все в душе мужчины противилось таким мыслям, и сердце болело больше, чем пресловутая нога. «Так надо, так надо» - твердил он себе, чтобы не передумать в последний момент, не прижать мальчишку к себе и не попросить остаться навсегда.       Когда истекающий кровью он лежал на остывшей земле, твердя Ричарду лишь про Дориана, то просто шокировал своими откровениями Пола. Кеннекс же не рассказал другу, что парнишка его пара. Помощник считал интерес к юноше какой-то блажью, наваждением, которое пройдет и забудется. И сейчас Ричард ругал Джона на чем свет стоит, когда тот высказывал свои варианты насчет дальнейшей судьбы юноши. Друг просил подождать, не рубить с плеча, что парнишка совсем не выглядит несчастным или обязанным чем-то своему любовнику.       - Подожди, охолони немножко, - твердил Пол, - все не так однозначно с Дорианом, как ты предполагаешь. И если уж что-то решил, то просто поделись с ним, спроси его мнения.       - Я не смогу, Рич, - утыкаясь бледным лицом в подушки, бормотал раненый, - просто не выдержу этого. Не смогу отпустить, а так - все получится.