Кровь и шоколад

      Дориан был отчаянно одинок, друзей одногодок у него не было, юноши, что работали в обслуге вампиров, потешались над его женской работой. Поэтому граф редко покидал мастерские, был замкнутым и стеснительным. Ему становилось очень обидно, ведь он уже не являлся тем слабым семилетним мальчиком. Хотя и оставался невысоким и хрупким, работа закалила его. Женский труд пусть и считался легким, на самом деле таким не являлся, лишь тот, кто проводил полдня за ткацким станом, поймет как это тяжело. Дориана окружали женщины всех возрастов, их разговоры, их интересы. За восемь прошедших лет он стал своим среди них, девушки-ровесницы при нем обсуждали парней и особой моралью их болтовня не отличалось. В свои пятнадцать Дориан был лучше всех осведомлен о ночной жизни замка, он особенно прислушивался к сплетням о вампирах, но их ходило катастрофически мало. Одно было известно наверняка, никто из упырей не интересовался прелестями людских женщин.       Однажды из похода вампиры привели с собой пленников, несколько мастеровых женщин и мужчин из северных земель. Среди них была девушка необычайной красоты, которую определили в мастерские. Дориан робел перед Валери, она казалась ему необыкновенной, непохожей на других. Никогда еще юноша не встречал настолько решительной и острой на язык женщины. Кажется, ничто не заставило бы ее смутиться или испугаться, вскоре все мастерицы моложе двадцати заглядывали ей в рот, а парни из обслуги обивали пороги мастерских. Особенно хорошо девушка рассказывала истории, складывалось впечатление, что ей известно все на свете, и про вампиров в том числе. Дориан впервые захотел с кем-то подружиться, Валери нравилась ему, а ее он почему-то только раздражал. Она словно выбрала мишень для своих острот, и пока они были не обидными, ей это сходило с рук.       Одним погожим утром Дориан раньше всех пришел в мастерские, работы было немного, и он решил посмотреть на труд других работниц. Особенно его заинтересовала вышивка Валери, необычный узор привлек внимание юноши, и он принялся внимательно его изучать. Тем временем зал заполнялся людьми, женщины занимали свои рабочие места, а Дориан все никак не мог оторваться от созерцания. Изящная вязь узора восхищала его, но он никак не мог понять технику вышивания, и решил посмотреть изнанку. Дориан взял в руки пяльцы с незаконченной работой, и тут услышал за спиной: «А спрашивать разрешения тебя не учили?». Юноша вздрогнул и повернулся, на него сердито сверкала глазами Валери.       — Извини, я лишь хотел посмотреть поближе. Юноша потупился, и положил пяльцы на место.       — Это очень тонкая работа, а ты взял ее грязными руками. Девушка повысила голос, и на них начали оглядываться.       — Это прекрасная работа, и ты не права, руки у меня абсолютно чистые. Дориан мучительно краснел, став центром всеобщего внимания.       — Правда? А так не выглядит, может тебе стоило бы и умыться?       За всю свою жизнь юноша не испытывал такого жгучего стыда, его словно кипятком окатили, никто никогда не смел обижать его из-за цвета кожи. Чтобы не разреветься перед всеми Дориан закрыл лицо руками и выскочил из мастерских, лишь добежав до конюшен и спрятавшись в пустом стойле, он дал волю слезам. Но долго предаваться своему горю ему не дали, из-за двери стойла послышался насмешливый голос: «Эй, малый, что такое страшное случилось? Не рыдай так, ты разбиваешь мне сердце». Юноша затих, в следующую минуту дверь распахнулась, и в проеме появился парнишка на вид чуть старше Дориана. Так в жизни графа появился первый настоящий друг. Нового знакомого звали Микаэл, ему минуло семнадцать зим, он состоял на конюшне и был одним из северных пленников прибывших вместе с Валери. Прошел лишь час с их встречи, а юноши болтали обо всем, словно знали друг друга всю жизнь. Микаэл понравился Дориану, он выслушал и посоветовал не злиться на обидевшую его девушку. Парень рассказал, что на их земли как-то совершили набег темные воины, отца Валери убили в этой стычке, а мать пленили.       — Я не оправдываю ее, ты абсолютно не виноват в том, что случилось с ее родителями. В каждой стране есть плохие и хорошие люди, и нельзя всех ровнять под одну гребенку. Но ты прости ее, она глупа.        Микаэл улыбнулся, и попытался погладить Дориана по голове. Но его попытка успехом не увенчалась. Отшатнувшийся граф удивленно хлопал на конюха глазами.       — Глупа? Но я не встречал еще девушки умнее ее. Она ничего не боится и всегда говорит, что думает. Микаэл засмеялся.       — Поверь мне, Дориан, бездумная болтовня не является признаком ума, подрастешь — поймешь.       Так они разговаривали, пока старший конюх не позвал Микаэла. Юноши договорились встретиться здесь же завтра после завершения рабочего дня. Дориан остался в конюшне, в кои-то веки, решив пропустить работу. Пусть его накажут, но видеть Валери сегодня он был не в состоянии. Он лежал в душистом сене и не знал, что после его ухода старшие мастерицы выпороли северянку. Пусть у них был новый господин, но никто не имел права унижать их истинного лорда.