Кровь и шоколад

      До встречи с Ним его жизнь была лишь сном, смутным полузабытым сном, увиденным в далеком прошлом. Где-то там остался малыш, росший в роскоши и любви. У того пухлого беззаботного мальчика были родители, был дом, были земли — все это растворилось в глубинах времени. Да и было ли это когда-нибудь реальностью?       В семь лет его жизнь изменилась безвозвратно: родители погибли, он остался на руках престарелой няни. Избалованный, слабый, безвольный ребенок стал наследником богатейшего замка и плодороднейшей земли королевства. Юный лорд Дориан не осознавал, в каком опасном положении оказался, многие мечтали присоединить его земли к своим. На захват графства тогда спешили две небольшие армии его ближайших соседей, но оба опоздали. У замка появился новый хозяин. Это был не тот человек, с которым можно было вступать в соперничество, да и человеком он не являлся.       Вампир, получивший известность во всем королевстве под людским именем Джонатан Кеннекс. Его уважали, его боялись, сам Его Величество Король не рисковал вступать с ним в открытое противостояние. Кеннекс не являлся высшим вампиром, его происхождение не позволяло ему сделать карьеру в подлунном государстве. Он стал первым из упырей, кто покинул свой мир и вступил в сотрудничество с людьми. Помощь в военных вопросах была в цене у погрязших в распрях властителей земных царств, а вампиры слыли искуснейшими бойцами, знающими в совершенстве тактику и стратегию ведения войны.       За десять земных лет Кеннекс стал знаменитейшим полководцем, он собрал вокруг себя небольшую армию таких же, как он, вампиров низшего происхождения. Его воинам было все равно за кого сражаться, так же как и ему, но следуя логике, Кеннекс выбрал сторону самого сильного и цивилизованного королевства людей. Король был доволен, его владения разрастались, на границах стало спокойней, да и соседи опасались настолько, что подписали мирный договор и согласились платить дань. Но властитель боялся, что Кеннекс может в любой момент встать на сторону противника, нужно было получить гарантии того, что вампир останется верным королевству. Как нельзя кстати пришлась тогда гибель родителей Дориана, и участь земель и мальчика была решена.       В семь лет Дориан впервые увидел теперь уже своего господина. Когда странные высокие люди заполонили весь замок, его нянюшка чуть не умерла от страха, но до последнего укрывала своим старческим телом маленького графа. Когда его отцепили от женских юбок и подвели к черноволосому суровому мужчине с хищным птичьим профилем, мальчик не испугался. Да, Дориан рос слабым, часто болел и капризничал, но трусом никогда не был. Он открыто и смело глянул в глаза незнакомца, они были черны, но сверкали холодным и мягким светом, завораживая мальчика, лишая его последней силы воли. Мужчина молчал, он оценивающе оглядел ребенка, ощупал его пухлые ручки и ножки, многозначительно хмыкнул и вынес вердикт: «Для мужской работы непригоден, в женскую половину его, пусть учится рукодельничать».       До пятнадцати лет Дориан трудился среди мастериц, редко покидая женскую часть замка. Нянюшка неотступно была рядом, оставаясь верной своему графу, ставшему слугой в собственном доме. Он выучился ловко обходиться с прялкой и иглой, ткать и вязать. К тяжелой женской работе его не допускали, работницы посмеивались над ним, когда он пытался помочь. Дориан перерос свою детскую полноту, перестал болеть, да и капризы остались далеко в прошлом, но как только он пытался взять в руки что-то потяжелей рубеля, то становился опасным как для себя, так и для окружающих. На обработке льна он то и дело ранил руки, цеплял занозы, а как-то чуть не лишился глаза, отскочившей от мялки кострикой. От греха подальше его отсылали в мастерские, юноша занимался только тонкой работой, из его рук выходили самые изящные и красивые вещи. Нянька рассказывала, что талант к шитью Дориан унаследовал от матери, как впрочем, и темный цвет кожи.       Когда-то вся округа дивилась на жену графа, которую он привез из похода в южные земли. Она была красивой, стройной, невысокой девушкой с жесткими вьющимися волосами, с гладкой и блестящей кожей цвета темного дерева. Молодая графиня щебетала на непонятном языке, носила причудливые наряды, и в замке поначалу ее побаивались. Но со временем к ней привыкли и даже полюбили, за то, что к слугам она относилась как к равным. Все, кто работал при старых господах, оберегали и подбадривали Дориана, новых же хозяев люди боялись ужасно, хотя Кеннекс с воинами бывали в замке нечасто, больше времени проводя на службе, чему все были только рады. Вампиры никого в замке не обескровили, они не буянили и даже не наказывали крестьян. Но чувство страха не пропало в людях даже спустя годы.       С тех пор как юношу отправили в женскую часть замка, он больше не видел господина. Пару раз ему удалось разглядеть его издали и только мельком. Дориан не понимал себя, ему говорили, что он должен ненавидеть Кеннекса, желать ему смерти, а он не мог. Он часто вспоминал ту единственную встречу, видел темный пронзительный взгляд во снах. После таких ночей на него нападала непонятная тоска, он не мог найти себе места и работа в такие дни не спорилась.