Пьяная вишня

Автор главы: Rose Ann       Позволив чувствам жестоко окупировать остатки разума, получилась в итоге просто неконтролируемая, безумная жажда, без тормозов, без стопа, без уровня насыщения - его вовсе не существовало, так как планка находилась немыслимо высоко. Саламандра уже, откровенно говоря, потеряла окончательно ориентацию в пространстве, в лихорадочном припадке, бессвязно, совершенно ни к чему, пытаясь вспомнить, где находиться пол, а где потолок - все плыло размазанными пятнами за рельефной спиной Донателло. В бок ушла зелена полоса, мелькнувшая в темном пространстве прямо перед застеленными пеленой глазами ящерицы, и лишь спустя приличную, длинную минуту глупых раздумий, до размякшей под черепашкой мутантки внезапно дошло, что это был ее собственный хвост, который то и дело перекладывался то на одну сторону, то на другую, скользя по ритмично двигающимся мускулистым бедрам черепашки. Похоже парня сейчас не смущали никакие внешние факторы, в том числе и хвост подруги - широкая ладонь мутанта все так же крепко прижимала девушку к покрытой трещинами и царапинами жесткой, грубой, и от того как ни странно безумно приятной поверхности пластрона. Абсолютно сухие, но пылающие костяные пластины на груди изобретателя создавали собой ощущение, когда тело ящерицы соприкасалось с ними вплотную, словно Мона прижимается к решетке теплого, несколько потухшего камина, чуть обжигаясь - то же ощущение уюта и тепла, необъяснимого и обнадеживающего, так же, как и чувство чутких, мозолистых пальцев юноши, несколько сильнее давящих в районе ее поясницы. Эти руки ее поддержат, они укроют ее в тот момент, когда все отвернуться, Мона была в этом абсолютно уверена - единственные и надежные ладони, которым правда можно доверять и не побояться доверить себя... Эти руки... такие сильные...? Донни неожиданно для мутантки резко поднялся вверх, крепко обхватив саламандру одной ладонью, вынуждая ее выпрямиться вместе с собой, и аккуратно усадил на свои колени - сделать это труда не составило, ящерка плотно обхватывала ногами широкий панцирь изобретателя еще до этого. Несколько перепугано, саламандра зажала коленями тело мутанта еще крепче, шире распахнув глаза, но веки слегка вздрогнув, снова приопустились вниз - она слишком расслабленна и разнежена в целом, чтобы долго задумываться над чем-то столь несущественным, как смена положения. Хотя, стоило признать, выпрямиться после того, как она долгое время была зажата мускулистым телом юного мутанта, было довольно приятно. По позвоночнику прокатилась волна легкого холода, при расставании с нагретым местечком в кровати, но гибкие позвонки отозвались тихим щелчком, когда девушка прогнула спинку назад, переместившись на коленях мутанта чуть выше, вплотную к укрытому слоем кости торсу Дона. Саламанда лишь коротко обернулась через плечо, а затем вновь устремила взгляд в темные, соблазнительно глубокие глаза черепашки. Дон смотрел на нее удивительно спокойно, в отличие от мечущегося, наоборот, помутневшего взора ящерки, робко, и в то же время как то нагло вперившейся в него. Все-равно, как ни крути получалось, что Мона на него смотрит снизу вверх, даже сидя на коленях. Ящерица опустила ноги с пояса парня, так же уперев коленки в сбившуюся простынь, и приподнимается еще выше, вытягиваясь в струнку плавно очертив за спиной дугу хвостом. Донни прикладывает ее ладонь к своей шее... невольно кончики пальцев застывают на артерии, вот тут ей просто интересно... Ого... пульс черепашки в разы участился, хотя и у нее наверное тоже, просто Мона не додумалась бы прощупывать себя за таким делом. Как то не до этого сейчас. Ладонь ящерицы скользит дальше, переползая черепашке между затылком и ребром панциря... и снова запутывается в темно-пурпурных шелковых тряпицах банданы... Подцепив кончиком коготка маску на затылке парня, саламандра уверенно стягивает ее вниз, спуская на грудь юноше, прямо так, как она была завязана. Ткань легко соскальзывает с глаз Дона, он на мгновение зажмуривается, затем снова распахивает взгляд, поддавшись навстречу Моне с нежной улыбкой застывшей на лице. Ящерка смутно понимает, чего хочет Донателло, инстинктивно сжимает бедра, чувствуя с внутренней стороны своей ноги рифленую сеточку напряженных мускулов юноши. Мутантка чуть отклоняется назад, когда он почти касается ее носом, и опускает ресницы, с ответной улыбкой, несколько потерянной, но не менее теплой, чем улыбается любимой он сам. На некоторое время его ладонь запутывается в взъерошенных каштановых прядях саламандры, точно так же, как некогда рука ящерицы в концах фиолетовой маски, а затем он осторожно прикасается к улыбающимся губам девушки, и этот жест, словно магически перетягивает ее к нему, для еще одного завораживающего поцелуя. Во рту еще все тот же привкус вишневого сока и терпкого саке... И как не странно, ведь это было уже так давно, но с каждым поцелуем Мона все явственнее ощущала этот оттенок на корне языка. Или мозг уже полностью смешал вместе все чувства, в том числе и вкусовые, вперемешку с постоянно смещающимся полом и потолком, обманывая шаткое сознание саламандры, находящееся в полуотключке из-за всего происходящего... или храбрый Донни тоже пил водку с соком? Правда на этот моменте все посторонние мысли закравшиеся в голову достаточно неожиданно, перепуганными бабочками разлетелись в разные стороны, потому-что черепашка плавно приподнялся, придерживая талию ящерки двумя руками. Голова тут-же снова поплыла туманом, вернув то ощущение неопределенного выворачивающего наружу восторга, когда вцепившись в вздрагивающие от напряжения плечи, пропустив тонкие руки через бока за спину Дона, Мона с глубоким вздохом приникла губами к виску мутанта, позволив своему телу медленно опуститься, напрягая суставы ног... От этих движений, шершавые, горячие ладони парнишки свободно скользили по ее позвоночнику, прикасаясь то к острым лопаткам, почти сведенным вместе, то соскальзывали вниз по силуэту и замирали на ее бедрах нетерпеливо сжимая их.       Напряжение росло с каждым движением, они оба не слабо устали, нагрузка была довольно большая, а два в стельку пьяных подростка прыгающие в любовных объятиях на кровати? Давно бы выдохлись. Но такие страсти перебарывали даже немалое количество выпитого алкоголя, и кружило голову все это любовное опьянение гораздо больше и сильнее, впрыскивая в кровь прямо афродизиак, заставляя сжимать друг друга крепче. Черепашка сотрясался, как в приступе лихорадки, крепче и крепче стискивая Мону, чтобы ее тельце находилось к нему так близко, что саламандра могла бы лично ощутить страстную дрожь и испарину, которой покрылась бедно-зеленая кожа ее возлюбленного. В итоге вышла не самая удобная поза, и мутантке пришлось прижать колено к пластинчатой перегородке между пластроном и панцирем, замерев стоя на одном колене изогнуться, пока мутант уж совсем по звериному сграбастал ее в объятия подмяв к себе и обдав обжигающим дыханием высоко вздымающуюся и опускающуюся, не имеющую четкого порядка как вообще дышать, грудь, под громкий вскрик, да нет, скорее тихий писк ящерицы, уткнувшейся ему в плечо, несколько раз дернулся рывками, цепко сдерживая в руках Мону. Ящерица закатила глаза, вжавшись мордашкой в высоко поднятое плечо юноши, и даже почти не почувствовала, вернее, слабо ощутила, как потолок и пол снова меняются местами, а под боком снова помятые складки простыни. Завалившись на кровать, Мона все еще продолжала цепляться за плечи Донателло, поджав коленки, упираясь в его бедро и расположив полукольцом змеиный хвост на мятой поверхности постели. Пока парень отдавался рассмотрению потолка своей комнаты и каким-то своим мыслям, Мона даже не думала ни о чем. Сквозь тяжелое дыхание и колотящееся в ушах сердце, саламандра скорее просто прислушивалась к себе и своим ощущениям. Зацикливаться на мышлении не имело никакого смысла - обрывки самых глупых мыслей, тех самых вроде " а может он тоже с соком пил?", были сейчас ей, расслабленной, уставшей и странно довольной, совершенно ни к чему. Ладошка соскользнула с плеча юноши, переместившись на грудную часть пластрона, осторожно поскребя его, переползая с плоскости на тонкие ложбинки по торсу ее изобретателя. Интересно... смеженные вместе веки дрогнули, и пушистые ресницы медленно, лениво поползли к бровям - не хотелось открывать глаза, но она просто обязана, почему-то она так решила, на него сейчас посмотреть... Что... это... было? Что это было, Дон? — Мы подумаем над этим завтра, — словно в ответ на ее немой вопрос тихо ответил черепашка, перехватив ее ладонь и поднеся ту к губам в легком поцелуе. Его свободная рука скользнула на плечи девушки, придвинув ее к себе еще ближе, на что Мона слабо улыбнулась, даже кивнуть, или ответить что-то сил не нашлось, и молча уперлась лбом в жесткие костяные пластины, пока юноша накрывал их одеялом и одаривал ее нежным, легким поцелуем на ночь... Настоящая загадка природы - такой жесткий, но такой мягкий. — Спи, — Его дыхание шевельнуло немыслимо закрученную прядь волос, сбившуюся на зеленую мордашку. Собственно этот вопрос, почему так случилось, отпадал сам собой, если бы Мона еще могла думать, чуть-чуть задуматься над этим...       Просто ты тот, кто по настоящему ее любит... И ей этого не хватало. Больше всего не хватало.

***

      Бешеная подпрыгивающая на столе машина для пробуждения чьих-то шибко сонных личностей, просто не могла не разбудить сладко спящую, вольготно растянувшуюся на чужой кровати саламандру. Предусмотрительный Донни видимо всегда боялся проспать? Не долго думая, Мона перевернулась на другой бок, не глядя вытащив из под тяжелой головы подушку и запустив оную в это "чудо техники", истерично поднимающее своего хозяина. И только тут, во время полета того до пола, Мона вспоминает, что в ее закутке в логове ребят, нет никакого будильника! Ящерица резко поднимается над кроватью на вытянутых руках, ошалело пялясь прямо перед собой... после чего, уже более спокойно садиться на колени, приложив тыльную сторону ладони к глазам, сдерживаясь, чтобы не начать их растирать кулаками, дабы прогнать сонливость. Осмотревшись по сторонам, саламандра в неспешном порядке восстанавливает в памяти все, что произошло вчера вечером, и аккуратно спустив ноги на холодный пол, поежившись, после теплых объятий Морфея, встает. - Донни? - Тихо позвала изобретателя ящерица, почти совсем уверенная в том, что парня здесь нет. Ну если он только под кроватью прячется? Нда... точно так... нет... Мона запустила руку под переплетенные между собой взъерошенные кудри, положив ладонь на свою слегка ноющую после понятных причин шею, и задумчиво посмотрела на разворошенную кровать гения. Молчаливо поправив постельное белье, аккуратно расправив все складки на одеяле, девушка опустилась на корточки, подняв некогда сметенную с тумбочки ею лично книгу и водворяя ее на место. И поставила несчастный удильник на место.       Тихонько выскользнув из личного уголка Донателло, Мона тихо-тихо прикрыла дверь, и устремилась вниз по лестнице. Не очень бы хотелось сейчас столкнуться нос к носу с Рафом, или Лео, выходящим из-за угла. С вопросом - что забыла Мона Лиза в комнате их брата? И если Майки тактично промолчит(наверное), понимая их, то ... ну не рассказывать же всем о произошедшем между Моной и Доном, верно? Ящерка на ходу застегнула ремень на бедрах, поправив его, направляясь прямиком в ванную комнату. И уже выходя из нее, закончив предавать волосам более-менее приличный вид и смыв с лица остатки сна и усталости, смогла уловить в районе кухонного отсека знакомые голоса участников их маленького безумного пати вчера. Да уж, такое "развлечение", она точно не забудет до конца своей жизни.       Саламандра неспеша подошла к дверному проему, и остановилась там, положив ладонь на холодную стену. — ... и в какой-то степени забылись... в общем, прости, — донеслось до ее четкого слуха, на что на ее лице появилась хитрая, слегка коварная даже, но очень веселая улыбка. Кто это тут из нас еще забылся? Прислонившись к проему и слегка прищурив глаза, Мона чуть склонила голову на плечо, когда так старательно извиняющийся Донателло наконец ее заметил. Конечно, по хорошему, ей тоже нужно извиниться перед Майки, но почему-то ей кажется, что у его братишки это выходит куда лучше? Или же у нее просто не хватало духу? А может... и то и то? На мгновение отвлекшись, ящерка не увидела, как Дон оказался уже рядом с ней, и из задумчивого транса ее внезапно вырвала ладонь мутанта, мягко обхватившая ее руку. Саламандра молчаливо подняла глаза вверх. Что-то в нем, не уловимо, стало совсем другим... Пожалуй.... пожалуй исчез тот океан боли, вечно плескавшийся в его взгляде, едва ему стоило посмотреть на нее. Она крепче сжала его расслабленную руку своей. — Доброе утро. - Привет... - негромко отвечает она, опуская глаза ниже и подавляя в себе желание просто сделать еще шаг и ничего не сказав, вот просто, молча и доверчиво прикоснуться лбом к его пластрону и застыть так. Но она лишь скользит взглядом по нему до локтя и снова возвращается к лицу черепашки. - Не хочешь немного прогуляться? — на это Мона недоверчиво коситься из-за его плеча на карапакс Микеланджело, и снова поднимает голову с искренним изумлением. - А как же... - было начала она, но юный мутант тут же склонился к ее щеке, едва ощутимо коснувшись ее губами и заговорщески зашептал, — Я думаю, Майки нас прикроет, — наверное у мутантки было сейчас неподражаемое выражение лица ... Обычно уставы отца были непоколебимы, как и утренние тренировки были обязательной частью "трудового" дня черепашек. Чтож... Изумленная физиономия девушки быстро исчезла, в глазах зажглись искорки любопытства и она крепче перехватила руку мутанта, когда тот потянул ее чуть ли не бегом, пока Мастер не просек удирающую парочку, на выход. Правила созданы для того, чтобы их нарушали. А рядом с Моной, Донателло нагло перечил всем возможным правилам сразу - к этому юношу подталкивало его чувство. - Стой! - неожиданно резко остановила его саламандра, едва ребята покинули пределы дома и теперь находились в закрытом лабиринте коллекторных труб - стояли на мостике перекинутом через сточную канаву. Парень недоуменно, но в то же время настороженно останавливается и вопрошающе смотрит на нее. В прочем, логично если бы Мона даже не покинув убежище, засыпала его вопросами, касательно прошедшей ночи, слов, сказанных им, и не только этого... Ну же, у тебя всегда есть ответы на все вопросы, ты должен быть к этому готовым.       Но только не к тому, что задает в следующее мгновение ящерица, перехватив в ладони концы лиловой маски и потянув их вниз, вынудив гения в очередной раз склонить голову... Она почти коснулась своими губами его, потрескавшихся и растерянно, но по-доброму улыбающимися. Прижав спутанные, как всегда, края банданы к своей груди, зажав их в кулачке, Мона игриво касается кончиком пальца переносицы гения, слегка прижав его к милой, даже трогательной, морщинке: - Только один вопрос, - она как на допросе чуть склоняет голову вниз, мягко сталкиваясь с "пленным" лбами, и заканчивает невероятно строгим, срывающимся на смех голосом... - Ты вчера подливал в рисовую водку вишневый сок?