Пьяная вишня

Автор главы: Rose Ann       Это был такой стремительный рывок, для саламандры, переход к чему-то новому и неизвестному пугал и смущал девушку, конечно, не без этого. Если бы она так легко смогла согласиться на такой, по-своему отчаянный шаг, ее можно было бы назвать легкомысленной. Но ящерица прекрасно понимала, на что она идет... Взвесив все "за" и "против", Мона сдалась на волю Донателло... она отдалась ему целиком и полностью - не могла иначе. Если так подумать, это решение было самым верным, и очевидным... Саламандра никуда не уйдет из этого места. Мутантка молча, тихо вздохнула, приложившись губами к виску парня, с слегка грустным, отрешенным видом, Дон не видел этого, он был слишком занят, покрывая пылкими поцелуями ее тяжело вздымающуюся грудь и плечи. Ящерка скользнула глазами по карте звездного неба за его спиной, она уже давно приковала к себе внимание саламандры, и чтобы попытаться успокоиться, Мона из под полуприкрытых век, рассеяно поглаживая черепашку по затылку и все так-же крепко обнимая его одной рукой, разглядывала яркие пятна звезд и планет на черном клеенчатом фоне. Ящерица вдумалась в свое положение. Иного она уже не хотела - она никому по настоящему не нужна, кроме него, кроме Донателло, когда она была по-настоящему любима? То внезапное помутнение рассудка за время своего общения с лидером клана Фут, вряд ли можно было назвать "любовью". Она поверила, прониклась симпатией, а ее нагло использовали в своих меркантильных целях, как приманку на более крупную рыбу. Дон никогда так не сделает… Он всегда пытался ее защитить, был рядом, стремился сделать ее мир лучше, этого до него не желали сделать даже те, кто был кровно близок. Для нее, он же и был ее семьей, а саламандра все упорно не желала воспринимать это, как положено. Дичилась, пряталась в себе, а ему приходилось ходить кругами и тихо стучаться в этот ее внутренний, скрытый мир - "впусти меня!". Чего она боялась? Мона и сама не могла внятно и точно ответить на этот вопрос. И дело вовсе не в том, что она когда-то была человеком, нет. Дело... дело в ней самой. Может ради того, чтобы все это понять, чтобы простить друг друга, ей и Донни пришлось претерпеть все эти страшные испытания, и наконец дойти до этого сокровенного мгновения? Очевидно... не с проста она получила возможность жить по новому, стать мутантом, от которого шарахаются люди. Не с проста была эта неожиданная встреча на складе с этим странным парнем, чьи руки сейчас ее столь крепко обнимают. Кто ради нее смог бы столько вытерпеть? Кто бы стал столько раз кажется безрассудно рисковать собой ради нее? "Никто," - ладошка ящерки крепче прижала голову Дона к своей груди и Мона зажмурилась, чувствуя, что вот-вот из глаз брызнут горькие слезы раскаяния... - "... и никогда."       Она останется. Останется здесь, рядом с ним, он нуждается в ней. Она нуждается в нем, и именно сейчас, саламандра понимала это как никогда. Когда-то тень ее пугала, на теневую сторону, будучи обычным жителем этого чертова мегаполиса, Мона никогда бы не зашла, мало-ли что там кроется! А сейчас, она знала, что за тенью другой мир, который много дружелюбней и притязательней для нее, нежели жизнь обычного горожанина, какой бы эфемерно красочной она не казалась. - "Теперь я ни на что это не променяю!"       И наверное, то, что вскоре должно было произойти, что должно сблизить их до такой степени, что дальше уже просто не возможно, было конечным пунктом на ее карте, ставящим жирный, огромный крест на любом возможном порыве вернуться к прежней жизни, которые ее когда-то посещали - мутантка не сможет его добровольно оставить после такого.       Донни приподнял ее над кроватью, отчего расслабившейся от поцелуев ящерке, увлеченной рассеянными мыслями, хаотично кружащимися в голове, пришлось прогнуться назад, с шелестом уронив на подушки кончики растрепавшихся шоколадных локонов и упереть кончики пальцев в поверхность кровати. Сил выпрямиться не было, да она и не хотела, лишь слабо переложив ладони на плечи мутанта, все так же расслаблено откинув голову и предоставив тому спокойно наслаждаться прикосновениями своих губ к ее светлому тонкому покрытию на груди. Кровь вновь знакомо ударила в голову, легкое ощущение головокружения, вместе с упоительным чувством, растекающимся по всему ее телу, от жарких поцелуев - после каждой такой "серии", Мона слегка вздрагивала, по спине пробегала волна мурашек, вместе с томным, протяжным вздохом и саламандра резко слегка прогибалась в спине сильнее, словно пытаясь сменить положение. Тут уже было не до мыслей о прошлом, или будущем, сейчас для нее осталось только настоящее. Впрочем, одними поцелуями Дон не ограничился... И когда его ладонь осторожно скользнула по ее ребрам вниз, Мона уже заранее знала, чего от него ждать. На этот жест ящерица лишь сильнее сдавила в коленях разгоряченное тело мутанта, и гибче прогнула позвоночник назад, вцепившись в плечи Донателло. Но почти тут же выпрямилась, содрогаясь от переполняющих ее эмоций, и от невероятных ощущений, получаемых ею благодаря усердным стараниям черепашки, ладони соскользнули с плеч мутанта и несильно уперлись в грудной пластрон, зацепив острыми коготками его края. Дыхание оборвалось на протяжном выдохе, скатившимся к концу на короткий стон, больше похожий на тихий вскрик. Жгучие прикосновения будоражили кровь, та уже бешено стучала в висках, сердце билось настолько часто, что казалось, еще немного, и оно остановиться, сколь лихорадочно то отстукивало в груди чечетку... Мутантке было сложно противиться постепенно распаляющемуся желанию, да и не было смысла, они уже все решили. На очередном прогибе, и томном, сбившимся вздохе, ее длинный хвост захлестнулся на бедре черепашки, заключив его в своеобразные объятия - не сбежать, не вырваться из этих гибких зеленых пут. Инстинкты брали верх над разумом, и похоже затмение в голове происходило не только у нее. На секунду их взгляды встретились - одинаково безумные, затуманенные, и тут же снова разошлись - Моне пришлось в очередном страстном порыве запрокинуть голову, натянувшись стрункой, а Дону опустить глаза к ребристому бочку саламандры, чтобы в очередной раз наградить аккуратный ряд тонких ребер под натянутой кожей, нежным поцелуем. А затем... затем парень остановился, и странно притих, крепко прижимая к себе девушку и тяжело дыша ей в плечо...       Мона почувствовала себя в этот момент, как-то невообразимо сиротливо, без этих привычных теперь уже ласк. Упираясь ладонями в матрас, саламандра молча уткнулась носом мутанту в шею, прикрыв глаза, и ожидая его следующих шагов. Это было вполне предсказуемо, но от того не менее страшно... Ящерка подтянулась вперед, обхватив ладошками панцирь юноши, сцепив пальцы замочком, и доверчиво потерлась лбом о его открытую часть груди, разметав волосы по пластрону. - Постарайся расслабиться... - она сильнее вжалась в него лбом, крепко зажмурившись. - "Все будет хорошо..."- Подняв голову, она слабо, несколько неуверенно улыбнулась, после чего послушно отклонилась, ощущая, как Дон устраивается поудобнее рядом с нею, скользнув шершавыми ладонями вниз по мягкой чешуе. Внутреннее напряжение вопреки словам парня, и ее собственными стараниями, все нарастало, но было бы странно, если бы его не было. Руки все еще цеплялись за острые ребристые края костяной защиты Донателло, она боялась его отпускать. Чувствуя прикосновения к низу живота, сознание саламандры на автомате приготовилось к новой порции ласк, но вместо этого последовало нечто совершенно новое, пронзившее тупой болью, и заставившее мутантку громко охнуть, не сдержавшись. От болезненного ощущения в себе, от неожиданности, и напротив, от странного ощущения невообразимо приятной близости. Мона слабо дернулась в его руках, а коготки звучно чиркнули по пластинам черепашки, оставив памятный подарок в виде четырех глубоких борозд за широкими мускулистыми плечами. Сжавшиеся в кулаки ладони уперлись в грудной пластрон, и Мона непроизвольно немного отстранила от себя парня, хотя при этом, кольца ее хвоста на ноге черепашки сжались сильнее...       Вот и все... - Все хорошо, родная? Не больно?...       Трехпалая ладонь нежно коснулась резко побледневшей, и так же резко покрасневшей, кожи саламандры. Ящерка разлепила губы в судорожном вздохе, и ее "сердитые" кулачки на пластинах изобретателя расслабленно развернулись плашмя лежа на светлой, костяной поверхности. Ресницы вздрогнули, и плавно взметнулись вверх. "Родная?", - она заулыбалась растерянной улыбкой, сознательно ослабив окольцовывающий бедро возлюбленного хвост. Еще один порывистый вдох, она все еще не могла до конца привыкнуть к умопомрачительным чувствам, накрывшим их с головой. Упираясь одной ладонью в разгоряченное тело нависающее над ней, второй она подхватила свешивающиеся к ней на грудь концы ярко лиловой банданы, и потянула ее к себе, вынуждая гения в самой неудобной позе наклониться к любимой ниже, когда Мона вполне себе бодро и шаловливо коснулась губами его носа, сделав вид, что страшно желает его откусить. - Опять начинаешь? - вторая ладошка легла на щеку юноши, пока другая крепко держала ленту. - Все в порядке, - она в очередной раз жарко поцеловала черепашку в потрескавшиеся губы, и выпустила спутанные концы маски, свесив гибкий хвост с кровати, тем самым предоставив ему полную свободу. - В полном... - Мона откинула голову назад, слегка поморщившись - все еще болезненно ощущалась их близость, но это конечно, скоро должно пройти.       Им не впервые... переступать через боль...