Пьяная вишня

Автор главы: SickRogue       Пускай не сразу и с большим трудом, но Донни вспомнил-таки о том, что они с Моной были совсем не одни в этой комнате. Судя по всему, в этом-то и крылась основная причина того, что саламандра так резко прервала их затяжной, как прыжок с парашютом, поцелуй. Все еще тяжело дыша, будто бы он бегом преодолел не одну сотню километров, Дон слегка обалдело обвел взглядом пустое помещение, отыскивая веснушчатую физиономию младшего брата... Майки, однако, уже и след простыл - надо же, вот уж от кого нельзя было ожидать подобной деликатности! То, что юный мутант так тихо и незаметно покинул зал, великодушно предоставив сладкой парочке побыть наедине друг с другом, не могло не поразить изобретателя. Честно говоря, у Донателло уже давно сложилось впечатление, что весь этот праздник, танцы, выпивка - все это подстроено специально для того, чтобы они с Моной, наконец, смогли разрушить тот непреодолимый барьер, что вырос между ними за последние дни. И, хотя подозрения оставались не более чем подозрениями, Донни в любом случае испытывал горячую благодарность по отношению к Микеланджело. Даже если в его действиях не было никаких скрытых мотивов, ему, тем не менее, хватило ума не вмешиваться, а это уже дорого стоило... "Ну и лицо у него, наверное, было," - с изрядной долей смущения подумал Донателло, все так же удерживая Мону на коленях и почти инстинктивно пряча ее в объятиях. Губы пересохли и до сих пор горели от чересчур долгого и пылкого поцелуя, но юноше все еще было мало. Будь его воля - и он, пожав плечами, возобновил бы прерванную ласку... Правда, не здесь, а где-нибудь в более тихом, безлюдном месте, там, где им с Моной никто не смог бы помешать. И пока Дон, чуть закусив губу, обдумывал, куда бы им переместиться, его взгляд опять вернулся к притихшей саламандре. Только сейчас гений заметил, в какой позе она находилась: если до того, как забыться в поцелуе, оба мутанта просто сидели друг на против друга, то теперь... теперь Мона каким-то волшебным образом переместилась прямиком на колени изобретателя и, вдобавок, тесно обхватила ногами его широкую, скрытую под толстыми костяными пластинами поясницу. Шустро, ничего не скажешь. Донни почувствовал, как вновь начинает краснеть, но на сей раз его смущение не продлилось долго. Честно говоря, его даже забавляла эта необычная и, безусловно, смелая поза... Неудивительно, что Майки как ветром сдуло: мало у кого выдержат нервы при таком пылком зрелище. Чуть заметно улыбаясь, Дон с необычайной теплотой пронаблюдал за тем, как его подруга осторожно проводит когтистыми пальчиками по его жесткому пластрону, словно бы впервые увидев. Жаль, он не мог в полной мере насладиться ее нежными прикосновениями... Опустив голову, парень осторожно прикоснулся губами к макушке Моны, благо, та сама подставила голову под этот легкий поцелуй, принявшись сосредоточенно изучать глубокий след от острых когтей Рене. Донателло невольно напрягся, заметив это - он прекрасно знал, что Моне неприятны воспоминания о той роковой ночи, когда они оба едва не стали жертвами взбесившегося мутанта. - Я помню его, - подтверждая опасения гения, тихо и одновременно бесконечно задумчиво молвила девушка, продолжая водить ладонями по исцарапанным пластинам на груди Дона. Тот не ответил, продолжая молча следить за тем, как острый коготок саламандры с характерным звуком скользить по краю неровной выемки. Жаль, что он не мог видеть ее лицо, чтобы понять, с каким настроением она произносит данные слова. Неужели... неужели она до сих пор считает, что их знакомство - ошибка? Разумеется, Дон прекрасно понимал ее чувства, но услышать нечто подобное сразу после того, как она так страстно его поцеловала, было бы невыносимо. Чуть крепче стиснув Мону в объятиях и прижавшись щекой к ее виску, Донателло со смутной тревогой ожидал... чего-то, что, вероятно, могло раз и навсегда положить конец их отношениям. Но... лишь стоило саламандре поднять голову и заглянуть в обеспокоенное лицо изобретателя, как тот сразу же понял: ничего подобного уже не произойдет. Янтарно-желтые, солнечные как липовый мед глаза ящерки светились лаской и теплом, и Донни тотчас "оттаял", ощутимо расслабившись. - А еще я помню, как ты поцеловал меня на мосту потом... - промурлыкала девушка, аккуратно повязав маску обратно на лицо друга и с мечтательной улыбкой прислонясь лбом к его переносице. Теперь они вновь смотрели в глаза друг другу, расслабленные и в какой-то степени умиротворенные. Создавалось такое впечатление, как будто ребята только что достигли конца бесконечно долгого и невыносимо сложного пути, едва не стоившего им жизни... а заодно и всех душевных сил. И теперь, наконец-то, могли вздохнуть спокойно, не беспокоясь о том, как им быть дальше. Дон улыбнулся шире, когда теплые ладошки Моны нежно обхватили его все еще слегка розовеющие щеки, и на мгновение опустил веки, наслаждаясь этой простой, но теплой лаской. - Я помню даже еще дальше, - уже почти шепотом прибавила саламандра, приподнимаясь так, чтобы их лица оказались примерно на одном уровне. Едва ощутимое прикосновение мягких, чутких губ ко лбу было подобно слабому электрическому разряду. Вздрогнув, гений машинально накрыл ладонями узкие запястья ящерицы и вновь распахнул глаза.       Не только Мона Лиза помнила о том, с чего у них все начиналось. - Я боялся, что ты уже никогда об этом не вспомнишь, - каким-то странным, осипшим голосом откликнулся Донателло, серьезно глядя на девушку в ответ. Взгляд его, впрочем, был совершенно далек от того затравленного, усталого и несчастного выражения, с каким черепашка смотрел на Мону в течение всех последних дней. Вновь отпустив руки мутантки, парень повторно обнял девушку за талию, крепко прижимая к своей груди и зарываясь лицом в ее пышную шевелюру. Теперь Мона могла слышать его голос совсем рядом с собственным ухом. - А еще я боялся, что я опоздал. Опоздал, не успев сказать тебе кое-что очень важное, - Донни опустил голову, как-то устало ткнувшись лицом куда-то в район шеи саламандры, и едва слышно произнеся те простые, но в то же время бесконечно сложные слова, которые тысячи раз замирали у него на языке, не смея сорваться с губ - ох, как же он жалел, что не смог сказать их раньше!... - Я люблю тебя, Мона. Люблю... - закрыв глаза, Дон на какое-то время смолк, едва заметно покачиваясь взад-вперед с девушкой на коленях. Сейчас, когда он наконец-то осмелился признаться ей в своих чувствах, на душе стало гораздо легче и светлее... Юноша не требовал взаимного признания - ему было достаточно уже того, что Мона знала правду. И как будто не было тех долгих, мучительных терзаний и бесчисленных попыток вернуть саламандре ее память. Они словно бы и не расставались ни на мгновение, все это время крепко держа друг друга за руки... Жаль, что на самом деле это было совсем не так. Впрочем, какая ему теперь разница? Мона вновь была рядом с ним. "Я больше никому не позволю тебя забрать," - Дон еще сильнее стиснул свои объятия - как будто раньше они были чересчур слабыми! Донни и вправду казалось, что этого недостаточно: просто держать Мону у себя на руках, покачивая, точно младенца. Украдкой приоткрыв глаза, Дон как-то странно напрягся и даже отчего-то затаил дыхание, словно бы прислушиваясь к чему-то... а затем нежно, точно боясь спугнуть доверчиво прижавшуюся к нему ящерку, прильнул поцелуем к ее жаркой шее. Наверно, это в какой-то степени было безумием - да, точно, чистейшей воды безумием. Но немалое количество алкоголя в крови и то окрыленное состояние, в котором пребывал юноша после примирения с Моной, все это подталкивало обычно серьезного и здравомыслящего Дона на совершенно сумасбродные поступки. Но как же еще он мог показать саламандре, как сильно он в ней нуждается? Обычного поцелуя было уже недостаточно, и они оба прекрасно это чувствовали. Не то, чтобы гений задумывался о чем-то большем, чем невинный поцелуй в шейку. По сути, пока что он просто хотел доставить Моне капельку больше удовольствия, чем он мог бы сделать это, просто целуя ее в губы. Если бы только девушка остановила его - он бы сразу же прекратил. Но... Мона этого не сделала. Не чувствуя никакого сопротивления с ее стороны, Донни продолжал осторожно ласкать губами ее чувствительную, тонкую кожу, потихоньку спускаясь ниже и заостряя внимание на переходе от шеи к соблазнительно округлому плечу ящерицы. Постепенно действия мутанта становились все более смелыми и настойчивыми - ему и самому безумно нравилось то, что он делает. Погорячевшие ладони медленно оглаживали стройную талию девушки, в то время как поцелуи изобретателя уже переключились на изогнутую линию ключицы... В какой-то момент Донателло заставил себя прерваться и вновь поднять взгляд на раскрасневшуюся мордашку Моны, желая понять, нравится ли ей происходящее. - Все в порядке? - осведомился он негромко, заметив странное и не совсем понятное ему выражение, застывшее на ее лице. - Если хочешь, мы можем уйти отсюда, - шепнул он, старательно пряча улыбку в уголках губ.