Пьяная вишня

Автор главы: Мантис       Напрягает.       Комикс не читался. Микеланджело хмурится, его глаза сосредоточенно смотрят в одну точку, будто в действительности ожидает, что сможет поджечь замусоленные страницы, если очень постарается. Очень скоро он сдается, выдохнув так громко, будто хотел выразить одним этим вздохом всю свою усталость и раздражение. Комикс аккуратно, но не без резкости, отправляется на свое место, и несколько минут черепашка просто лежит, глядя на стены своей комнаты. Скука и напряжение, наполнившие Убежище, изрядно действовали ему на нервы, и решение как-то кардинально это исправить росло в нем в геометрической прогрессии. Решительно, в этой чертовой атмосфере нельзя расслабиться, а это противоречило всему, на чем стоял Микеланджело. Дом должен быть местом радости, уюта и комфорта. Но теперь это не так, несмотря даже на то, что они одержали победу и смогли вернуть потерянную подругу обратно. Даже можно признаться, в этом-то и было дело. Последнее время они все силы бросили на ее возвращение, освобождение от клана Фут, и в итоге..в итоге все равно, что проиграли! Мона Лиза как была, так и остается для них потерянной, как бы четыре черепахи не старались исправить положение, помочь ей адаптироваться, стать прежней, унять тревоги. Микеланджело ощущал недовольство в первую очередь от самого себя – развлекать и расслаблять было его практически обязанностью, и в этом его почти естественном деле потерпел сокрушительное фиаско. Не могла Мона Лиза никак сбросить с себя остатки фантомной принадлежности к Футам, простить себя за это. Ощутить себя другом. Он чувствовал это каждую секунду их общения. И его попытки ничего не приносили. Более того, вся семья чувствовала себя угнетенно так или иначе, особенно ему не нравилось состояние Донателло. Брат, конечно, мастер скрытности, но Микеланджело его, скажем так, не первый год знает. Беспомощность Дони тоже его сильно допекала. Эти двое проблемных могут так бесконечно себя вести, а всем кругом становись от этого не по себе! Нужно какое-то решение, радикальное. Спарринг, пробежки, медитации – все проверенные способы сенсея по приведению учеников в нормальное расположение духа тут не принесли пользы, значит, пора отставить эти мхом поросшие методы и придумать что-то своей свежей, юной, свободной от рамок головой. От таких сложных размышлений черепашка нахмурился сильнее и, закинув руки за голову, перевернулся на карапакс. Теперь его взгляду предстал потолок во всем его замызганном просторе. Не вдохновляло. Тогда он сел и посмотрел на валяющийся в ногах самопальный плеер, созданный, конечно же, мощным гением Донателло. Мимо его комнаты благочинно прошествовал Сплинтер, постукивая тростью, вероятно, дабы погрузится в излюбленную медитацию. Старших дома не было с утра, Донни и Мона предаются меланхолии где-то поблизости. Полный штиль. Непорядок.       Возмущённый мыслью о том, что его дом, его крутое Убежище, превратилось в болото за какие-то несколько дней, он соскользнул к кровати на пыльный пол и, воодушевленно надувая щеки, выдвинулся прочь из комнаты, направляясь в место своего наибольшего комфорта (помимо спальни) - на кухню. Там, почувствовав, как напряжение постепенно скатывается с него, будто вода, он распахивает холодильник с таким выражением лица, будто там, по меньшей мере, Нарния, и, как утопающий хватается за бревно, так он вырывает из плена ледяного шкафа молоко и упаковку пиццы и с шумом хлопает дверью. Молоко для какао, пицца для себя любимого. Мрачно, все еще недостаточно повеселевший, он разглядывает упаковку, поначалу рассеянно, а позже уже внимательнее – веселые, с широкими улыбками ребята на ней радостно заглатывают треугольники пиццы, а на заднем фоне от них – стеклянный шар и лучи света, хлопушки и колпаки, как неизменные традиционные атрибуты праздников и вечеринок. Морды у них ну совсем неприлично счастливые, - Майки морщится, понимая, что такие у своей родни давно не видел. Им не хватает чего-то для того, чтобы принять радость от победы. Им всем..не хватает символа завершения – праздничной вечеринки. Если будет праздник, они наконец, поймут, что все кончилось? Или нет? В первую очередь он старался прикинуть, как на это отреагирует их отягощенные гением интеллектуалы, натягивающие на лица фальшивые улыбочки. Как ему осточертели их ужимки и потаенная печаль. Почему нельзя просто взять, обняться, порадоваться, расслабиться, быть счастливыми? Просто взять – и простить. Себя, их. Напряжение одной тянет нервы второго, от Донателло же – ко всей его родне. Если старшие более-менее более толстокожи и могут дольше махать лапой, мол, сами разберутся, то Микеланджело так вот больше не мог.       Чайник вскипел, засвистел, заставляя черепашку очнутся от задумчивости и выключить плиту. Рассеянно он достал чашку, насыпал какао (побольше) и залил порошок кипятком, размышляя о том, как бы ему это устроить. Вечеринку. Праздник. Для тех двоих, что были причиной его эмоциональных мук и напряжения. В дымящийся коричневый напиток он влил молока и, взяв горячую чашку в ладонь, отвернулся, упираясь панцирем о столешницу. Пицца скучно и вяло размораживалась где-то там же, явно намереваясь отомстить тем, что вскоре превратится во что-то менее вкусное. Майки же думал о шариках, шарадах и музыке. Глотки какао согревали его, и мрачное настроение постепенно отступало, но в то же время это не помогало ему решить основную проблему – просто включить музыку и завалить все пиццей недостаточно. Мона Лиза серьезно депрессировала, Дон не выглядел лучше, а старших, которые теоретически могли помочь расшевелить их, не было дома. Конечно, он полагался на себя как основного тамаду, но было бы неплохо иметь какой-то козырь. Потому как настроение и у него тоже было не солнечное.       Решение пришло неожиданно и невесомо, точь в точь поцелуй ангела по весне. Алкоголь. Почему это не пришло ему в голову раньше? Ну, Микеланджело все же рос в довольно строгой семье и, несмотря на тот возраст, когда уже многое хочется, алкоголь все еще был ему неведом и непривычен. Панацеей он его не считал, да и не было такого жизненного опыта, который мог бы навести его на такие выводы. И все же подросток додумался до дурманящих напитков и испытал облегчение при мысли, что его светлый разум оказался достаточно могуч для такого необычного решения. Собственная смекалка вызвала в нем нечто вроде гордости и, одним глотком прикончив свое какао, он на пятках развернулся и схватился за пиццу. Ну, просто так, от радости лишь. Раскрыв упаковку и потыкав в размякшее тесто пальцем, он задался следующим за предыдущим интеллектуальным прорывом вопросом – где это взять? Почти сразу вспомнилась нычка Рафаэля – тот говорил что-то про Новый Год. Микеланджело отмахнулся от этой ерунды, какая, в сущности, разница, зачем это Рафу? Есть и прекрасно! Воодушевленный, он ускорился, включил духовку греться, проверил холодильник на предмет еще вкусноты и пиццы, а после промчался к тайнику Рафаэля, выудив оттуда помимо темных бутылок пива еще и несколько бутылочек саке. Подивившись неожиданному богатству и разнообразию (наверняка обеспеченному традиционно настроенным Леонардо) тайнику он, тем не менее, просто пожал плечами и оттащил все найденное в холодильник. Ближе к ночи пригодится. В разогретую духовку сунув пиццу и сел за стол. Мечтательно улыбаясь в ожидании, когда та приготовиться и предвкушая посиделки, которые задумал устроить. Ему самому уже было значительно лучше.       Наконец, по Убежищу пополз привлекающий всех запах пиццы и, вооружившись рукавицами, он вытащил румяную любимицу своего желудка и поставил остывать на стол. Слюнки так и потекли, но не жевать же все это в одиночестве? Он пробежался, призывая всех на кухню и затем внимательно смотрел, как давятся пиццей Мона с Донни, а мастер Сплинтер кидает уж больно проницательные взгляды на него. Должно быть, заметил, что Микеланджело что-то задумал. Или успел заглянуть в холодильник. Вскоре кухня опять опустела, а мастер ненавязчиво пригласил его зайти к нему, как только он справится с посудой. Внутренне напрягшись, Микеланджело вымыл посуду, протер стол, даже подмел пол и наконец, смирился с неизбежностью и прокрался мимо гостиной в комнату мастера. Ну, наверняка успел увидеть в холодильнике..не совсем полезные его ученикам продукты. - Микеланджело! – стоит ли упомянуть, что ученик тут же вытянулся по струнке и сделал самое виноватое выражения лица? – Я заметил, ты сегодня странно взволнован, – ему кажется, или глаза учителя как-то странно блестят, а усы подозрительно топорщатся? Cглатывая комок в горле, он нашел в себе силы кивнуть, и смущенно уставился в циновку. - Возможно, ты выбрал самый, - неуловимая, пауза, - решительный способ, - нет, определенно в голосе старого крыса была какая-то насмешка. И..одобрение? - Но не стоит увлекаться! – строго прибавил сенсей, дождавшись, когда младший встретится с ним глазами. И подмигнул. От неожиданности Микеланджело слабо улыбнулся, понимая, что его план получил неожиданную поддержку. – Надеюсь, благоразумие вас не оставит, дети мои, - это донеслось ему в спину уже когда он покинул комнату сенсея. От этих слов черепаха ощутил дуновение какого-то непонятного беспокойства, но быстро выбросил это из головы. Что может произойти? Веселье ждет! Напевая под нос, он прошел на кухню, намереваясь наделать бутербродов перед тем, как объявить друзьям о своем сюрпризе. Может, стоило пиццу оставить на праздник, но..не оставлять же мастера голодным?       Наконец, он сделал все, что задумал и, предвкушая чужое удивление, умылся холодной водой, вытерев лицо передником. Вздохнув, он вновь заулыбался, выглядывая в гостиную дабы проверить, где же его дорогие гости. Гости-приглашенные уже были там, и, стянув передник через голову, Майки коварно заулыбался, скользнув в тень общей комнаты. Вот умора, Донни словил мячом в нос! Ему едва удалось заглушить свой смешок, пока он подкрадывался к брату и подруге. Может, это он зря, конечно, ребята были на нервах, но..проказливая натура Микеланджело упорно вела его к возможным проблемам на пятую точку. Разрушить эту стену взаимной неловкости и неуместности особенно ловко ломает кто-то со стороны. Например, он. - Хаааай! – выскакивая из тьмы и гаркнув прямо в ухо брату он виснет на чужом карапаксе, одаря Мону Лизу одной из своих полных бесшабашного идиотизма улыбок. – Хватит киснуть, пошли на кухню, у меня для вас сюрприз!