Неразрушимый мир

Автор главы — Rose Ann

Say anything you want But talk'll get you nowhere The only thing you brought Is psychological warfare

      Данте сумрачно терзал очередную морковку, сидя ко всем спиной и сосредоточенно срезая слой за слоем грубую кожицу овоща. Это размеренное занятие, складывание рядом с собой целого ряда чищенных корней моркови, чем-то даже успокаивало не на шутку растревоженного юного мутанта. В отличие от Сандро, бодро нарезающего широким, кухонным ножом сельдерей. Со стороны, могло показаться, что его брату просто все равно. Ну да, объявилась совершенно незнакомая им черепаха, которая странно нежилась с их матерью и висела на плечах дорогого дядюшки, ну подумаешь. На самом деле, главное отличие близнецов между собой, было терпение, и умение трезво мыслить в любой ситуации, какой бы абсурдной она не казалась. Например, как сейчас, когда все, столь привычное и ставшее таким обыденным, резко перевернулось с ног на голову. Сандро просто старался вести себя, как обычно. Все и без того были взвинчены… И лишь его брат поддерживал какую-то видимость баланса между "до" и "после" своей кажущейся беспечностью. Этому умению Сани держаться всегда ровно, Данте отчаянно завидовал, увы, при рождении они четко поделили между собой черты характера отца. Замкнутость и сосредоточенность к делу, а так же лютое желание, во что бы то не стало, держаться за семью, достались Данте. Вот только эта замкнутость постепенно развилась у черепашонка в легкий эгоизм, который не так-то просто вытравить. А его близнецу выпала доля более высокого, спокойного и уверенного в себе гения, с бешеным желанием поглощать в себя как можно больше информации, вот кто из них был оснащен светлыми идеями под завязку – так это Сандро. Но ко всему прочему, у него была дядина характерная рассеянность, поэтому очень часто за него доделывал все сам Данте. Вот и сейчас… увлеченный нарезкой сельдерея, братишка едва не оттяпал себе палец, на что неловко заулыбался. - Упс… еще и пореза не хватало… - А ну дай сюда, – тяжко вздохнул черепашка в черной бандане, отбирая у брата разделочную доску, и дорезая ингредиент для супа самостоятельно. Сандро в это время теперь уже молча передавал дяде очищенную морковь. Воцарилась тяжелая тишина… - Что-то вы тихие, испугались, что ли? – Данте резко вскинул голову, оторвавшись от своего занятия. Вот блин, теперь он сам едва не отрубил себе палец, едва успев вовремя одернуть руку, и упереть ее в край столешницы. – Донни немного не в форме, но вы уж мне поверьте, через пару дней его просто не узнать будет. Высокая выживаемость в нашей крови! – кажется Сандро улыбался в ответ на веселый жест дяди, стоя при этом к Данте спиной, а вот второй черепашонок хватаясь руками за края стола изо всех сил, до боли в суставах, хмуро, напряженно вглядывался в размытый рисунок костяной брони Микеланджело, чувствуя, как та тревога, засевшая где-то под жесткими пластинами на груди, непреодолимо, яростно рвется наружу и подкатывает к горлу в виде страшных, необдуманных слов… не стоит винить этого мальца, он просто не хотел, и боялся таких перемен. Слишком часто за его короткую жизнь, снились те мрачные, ужасающие кошмары, о которых не знал никто, кроме него самого. Эти картины, в которых отец упрекает его, говорит, что Данте слаб и ничтожен, они стояли сейчас перед глазами парня, во всех мельчайших подробностях. Каждая деталь въелась в мозг, и забывалась днем, в последствии того, как он жил, что делал, об этом лишь напоминали какие-то личные вещи Донателло и только. А теперь парнишка знал точно – он не уснет сегодня… и завтра... и послезавтра… Он хотел бы оставить эту тему, но слова сами слетели с языка… - Нет, дело не в том, что я… - Данте подавился словом. Нет! Нет, он не боится! - …то есть мы испугались, – замолчи. Замолчи и не продолжай… Ногти впились в деревянную поверхность и пацаненок благополучно посадил себе пару заноз. Но поздно – снаряд выпущен, и летит дальше набирая скорость, - Дядя, где ты его нашел…? В мусорном контейнере?! – мальчишка мало соображал, что выпалил в приступе раздражения, с бурлящим котлом вместо сердца. И тут же почувствовал досаду, что вообще это произнес в слух. Как будто дяде было мало досталось от всего, что произошло сегодня. Наверняка, сейчас Данте заткнется и вернется к нарезке треклятого сельдерея, от которого остался лишь мелкий, но каверзный "хвостик", да не тут то было… вклинился его брат, искренне, справедливо возмутившись, и тем самым еще больше распалив огонек зла в душе Дани. - Данте, ты говоришь странно, – два уголька красновато-карих глаз метнулись к черепашонку в белой повязке, который укоризненно смотрел на согнувшегося над доской в три погибели Дани сверху вниз, и едва не покачав в воздухе пальцем. – Наш отец, - тут Данте непроизвольно дернулся как в судороге, - … живой, здоровый, вернулся наконец домой, а ты как-будто даже не рад!       А знаешь что, братец... - Ты угадал - я не рад! Совсем не рад! – едва ли не выкрикнул юный мутант в черной повязке, преодолев в себе тупое желание просто обломать столик по краю, как кусок сыра, и тут же попытался собраться, обхватив голову двумя руками и заметавшись по кухне, словно раненый тигр в клетке, пытаясь унять себя и заставить перед всеми извинится. Но блин, Сандро, почему ты продолжаешь?! Почему ты вообще включился в эту речь?! – Где его носило… - сипло пробормотал себе под нос Дани, дергая спутавшиеся концы черной повязки, - Где его целых десять лет шатало по Вселенной?! Почему сейчас… - время горечи и боли. Время, когда мир разрушается по кускам. Где ты был, папа, когда так нужен? - …когда все так… так… - Данте запнулся, едва не столкнувшись лбами с Сани, шагнувшем ему навстречу с нахмуренным лбом, уничтожающе взирая на старшего братишку преисполненными укора глазами. Этакое альтернативное зеркальное Я. - Остынь братишка! – ответом на это был легкий оскал со стороны Данте. Остынуть? Попробуй остуди! – Ты не знаешь где он был, и что с ним делали! Нельзя так отзываться о своей семье! - Он не моя семья! – выпалил в ответ старший, едва не столкнувшись с братом лбом во второй раз, - "… Я его не знаю…" - застряли слова в горле мальца. - Хватит! – две перекосившиеся от злости мордашки, одновременно повернулись к звучно рявкнувшему дяде, и мгновенно притихли. Майки редко проявлял себя строгим воспитателем. Почти никогда… но зато его резкий тон, для этих двоих, был подобен целому ведру холодной воды. А то и похлеще.. а уж печальный и усталый взгляд обычно веселых и искрящихся добром глаз, вообще подействовал, как удар молотком в колено – у обоих сорванцов мигом сердца сковались ледяной глыбой. Близнецы опустили головы вниз, уныло слушая рассерженную речь своего вот уже десять лет наставника. Сандро покосился на брата, который пристыжено втянул голову в плечи и прикрыл глаза. По правде… каждое произнесенное дядей слово, ударяло юного мутанта по лицу, словно брошенный в него камень. Сердце в груди гулко откликалось на болезненную речь Микеланджело. "Ну почему я такой идиот?"       Брат… Микеланджело сказал "брат". Так часто парнишки слушали рассказы о "его брате", но никак не могли вникнуть в самую глубь, в самый корень значения этих слов, ведь и Данте, и Сандро – братья. Но они всегда были рядом, никто, никогда не мог их разлучить. Оба переглянулись между собой – это наверное тяжело… терять брата? Данте попробовал себе это представить… и не смог… А между тем горячая речь дяди продолжала литься на него, пытаясь образумить глупого мальчишку.- Сомневаться в нем, значит, сомневаться во мне, сомневаться в Лео или Рафе. Сомневаться в вашей матери.       Данте просто горел желанием сныкаться в самые глубины панциря, и закрыться там от всей "аудитории". Черт, черт, черт, почему он завел об этом речь? Зачем, бога ради?! Продолжая буравить взглядом пол под ногами, черепашка стиснул зубы. - Нам нужно как следует позаботиться о вашем отце. Когда ему станет лучше, мы, наконец, узнаем, что произошло десять лет назад. Тогда и сможешь его судить, Данте, – замешкавшись на минуту, черепашонок в черной бандане неуверенно кивнул… спине дяди Майки. Чувствуя себя окончательно подавленным, Данте сожалеющим жестом потер правое предплечье, словно оно у него было ушиблено и нестерпимо ныло. Это раскаяние исключительно перед дядей. Он бы время назад повернул, лишь бы не тревожить и не расстраивать его… - Прости меня, дядя… - очень тихо проговорил мальчик, крепче сжимая свое плечо и ниже опустив голову. Сандро со вздохом положил свою ладонь на другое плечо брата, но промолчал. - Наверное… наверное мне просто нужно привыкнуть, что он с нами… - в его голосе не было никакой уверенности. Сможет ли он свыкнуться с Доном? Сможет ли принять своего отца и опустить все страхи. Должен, по любому, может через месяц-два… парень поморщился, сняв с себя руку брата, - Я наверное пойду… на крыше буду… если что… - Не задерживаясь больше на кухне, зная, что ему просто необходимо побыть одному, черепашка проскользнул в гостиную, оставив Сандро остужать и убеждать дядю. Он знал – у него это получается лучше, чем у кого-либо из домашних…