Неразрушимый мир

Автор главы: Rose Ann

Carry on my wayward son There'll be peace when you are done Lay your weary head to rest Don't you cry no more

      Мона, все еще белая, такая жалкая и потерянная, смотрела на того, кто являлся отцом ее детей бесконечно страдающим взглядом. И просто не могла поверить тому, что видела. Такой привычной, пускай и невыносимо болезненной была мысль, что он никогда не вернется к ней. И тут... Да, очевидно, судя по внешнему виду, когда девушка еле-еле, с огромным усилием заставляла себя находится в сознании, Майки все-таки следовало было сообщить о такой новости заранее. Тогда возможно, мутанка сейчас бы не соревновалась своей белизной со стенами. Саламандра едва смогла найти в себе силы взглянуть на Майка, переминающегося с ноги на ногу за спиной Донателло. В ее глазах читался простой и понятный любому, кто смотрел на нее сейчас, вопрос: Правда ли это?... Бледное, взлохмаченное существо заслужило радужную улыбку весельчака. А затем бодрый кивок. Это все далеко не сон детка, это счастливая, неожиданная реальность, часть утерянного прекрасного, как теперь казалось, прошлого, и надежда на какой-то просвет в будущем. Это невероятно, это сбивало с ног, но после осознания происходящего, в душе ящерки всхлестнулась слепая волна безумной радости.       Перед ней не призрак и не мертвец.       Перед нею Донни. Живой... настоящий. Любимый.       Мутантка не глядя и не раздумывая, слепо шагнула вперед, прямо ему на встречу, запрокинув голову вверх. Такой привычный жест, вечно приходилось смотреть куда то в потолок, но чувствуя, как к голове опять начинает подкатывать туман забытья, предвестник, что она вот-вот снова хлопнется в обморок, саламандра резко опустила взгляд вниз, скользнув по пластрону. - Привет? - как по старинке. Со слабой, неуверенной улыбкой ящерка потянула руки вверх, обхватив ладонями впалые скулы изобретателя, и осторожно потянув его к себе. Чистый лоб мутантки соприкасается с его собственным, ужасно горячим, но таким родным. Мона осознает, что сейчас не самое время для всяких подобных нежностей, что ему похоже серьезно плохо, надо его осмотреть, надо наложить холодный компресс, надо проверить ... - Давно не виделись, Донни... - сиплым полушепотом произносит она, едва шевельнув губами, с силой прижимаясь к горячему лбу, нежно обхватив эту невезучую, многострадальную голову двумя руками. Но прежде всего, ей просто необходимо почувствовать, что он рядом... и это нужно не только ей. Саламандра скользнула рукой по щеке гения, осторожно приобняв его за шею и приложившись губами к его шершавому носу. - Давно не виделись... - Эй! - настороженный голос из-за спины Майка. - Дядя! Э... я что-то пропустил, да? Мам, ты кричала? - встревоженные вскрики детей, буквально выдергивают Мону из теплых, нежных объятий Донателло, и отодвигаясь от гения, мутантка замечает у него на пластроне огромное влажное пятно. Надо же... Она оказывается до сих пор плачет, а сама даже не видит этого. Саламандра растерянными, заплаканными глазами смотрит на своих мальчиков, утирая кулаками бесконечно бегущие по щекам слезы. И это не придает им уверенности, что здесь все хорошо... Данте прошел до Микеланджело, и встал рядом с ним, глядя на пришельца, нарушителя их спокойной жизни, весьма недружелюбным взглядом. Красновато-карие глаза, абсолютно идентичные по цветовой гамме с глазами ошарашенно вертящего головой по сторонам умника, пристально разглядывают фигуру "новой" черепахи. - Это определенно не дядя Раф... - Дани закидывает шест на плечо, и еще угрюмей смотрит на зареванную Мону. Ему это не нравится. - И не дядя Лео, - откликается с другой стороны черепашка в белой повязке, прижимая палец к покорябанной переносице. Он тоже настороженно смотрит на незнакомую черепаху. И судя по тому, как разрыдалась мама, догадка уже давно вертелась на языке у братьев, но никто не решался первым произнести ее в слух. - Да ладно вам... - недоверчиво пробормотал Сани, нерешительно двинувшись мимо притихшей саламандры и подойдя к новообретенному отцу почти вплотную, запрокинув голову вверх, и прищурившись. - Эм... - юный мутант поднял свою свободную руку и поднес ее ближе к плечу Донателло. Он не коснулся изобретателя, а просто держал раскрытую ладонь рядом с ним. Он сравнивал цвет кожи... как известно, у всех четырех черепашек был свой оттенок, а Дани и Сани еще с младенчества осведомлены о своей "отцовской расцветке". - Обалдеть... - Сани... - тревожно, хрипло позвала его саламандра, словно опасалась, что Дон сейчас съест своего ребенка. - А? - откликнулся парнишка, привстав на цыпочки и бесстрашно вглядываясь бедному "папаше" в глаза. На зеленой мордашке парнишки было просто безумное любопытство граничащее наравне с библейским сюжетом: "не потрогаю - не поверю"! Конечно "перст в ребра" покрытые толстым слоем костяных пластин, он совать не собирался, но просто угадать свой цвет глаз... Да и вообще общую схожесть... - Иди сюда. Майки... он... - Да, да, Дон в курсе, что у него два пацана, - горделивая улыбка за счастливого отца семейства, за его родного брата, озарила все такую-же, по-детски добрую мордаху весельчака. Похоже это разбило часть тревог мутантки. Но она просто не знала, с чего ей начать, - Не ловко сообщать об отцовстве спустя десять лет, - глубоко вздохнула Мона, наконец более-менее придя в себя и слегка подуспокоившись. - Донни... Эта зеленая мордаха что тебя так пристально, нагло разглядывает - Сандро. А это... - Я Данте, - доселе молчавший мутант в черной маске, стукнул железным концом посоха по асфальту, после чего закинул тот за спину, убрав в полагающееся тому поясное крепление. Паренек медленным шагом подошел к Донателло, встав рядом со своим братом, все с тем же крайне недружественным, можно даже сказать сердитым взглядом. Он слегка подвинул брата подальше, уперев ему ладонь в плечо, после чего скрестил руки на груди и пошире расставил ноги. Этакая защитная поза, но выглядел он, разумеется, как маленький котенок перед большим, взрослым, брутальным, хоть и немного потасканным котом. И даже не смотря на то, что он молча просто глядел в глаза взрослой черепахе, во всем его образе перед бедным Доном возникала глухая, неприступная стена. Но на самом деле, панический страх щемил крошечное сердечко мальчика, и все это старательно пряталось под маской равнодушия и легкой агрессии. Данте боялся... боялся, что его давние опасения воплотятся теперь в жизнь, и начало его неприятностей и ежедневных терзаний, стояло прямо перед ним. - Наши с тобой дети... Дани, иди в дом, - теперь тревога уже относилась больше к Дону. Судя по спине мальчишки, тот был готов просто спалить на месте своего отца глазами. - Да, мама, - коротко ответил ей парнишка, еще раз на прощание наградив Донни крайне неодобрительным взглядом, скрылся за дверью. Сани, убрал руку от лица, размазав кровь из ранки по белой ткани, обернулся к матери, с было радостной улыбкой, но тут же был остановлен расширившимися от ужаса глазищами саламандры. - Сани! Ты где себя так подрал...?! - А... я... ну на крик побежал и стукнулся о кухонный шкафчик... мааа... мам не надо, ты лучше папе помоги, ему хуже чем мне, - совсем как маленький взныл черепашонок, когда мутантка решительно захватила концы его повязки и притянула того к себе, быстро глянув на поврежденную кожу паренька. Тот яростно пытался отодвинуть от себя материнские ладони - здрасте пожалуйста, только отец появился, а Сандро уже перед ним так крупно позорят! Саламандра перетащила "бойца" к дяде, - Майки, обработай этого разбойника, я займусь Доном, - женщина... берет командование на себя - у нее и скалка, и шприц, чего еще для счастья надо? Ящерица подошла к остолбеневшему, то ли от счастья, то ли от неожиданности, то ли от всего сразу мутанту, мягко обхватив рукой его сухую ладонь. - Я ошарашила тебя своим "сюрпризом", да? - тихо посмеялась она, потихоньку потянув его за собой. - Отлично... теперь мы квиты и ты больше не вздумаешь пропадать от меня на 10 лет, - она неожиданно тормознула, крепче сжав руку Дона теперь уже двумя ладошками. - Никогда больше так не делай, - к ней снова вернулся этот беспомощный и потускневший взор. И она едва вновь не расплакалась, прижавшись к плечу изобретателя, но нашла в себе силы сдержаться. Хватит распускать нюни - Дон живой, он здесь, рядом, она держит его за руку. Боже, как ей часто не хватало ощущения этой крепкой ладони на своей кисти. Как часто она в нем нуждалась? "Каждый день..." - саламандра подвела гения к широкому дивану, так тщательно застеленному ею ранее, и очень бережно усадила его на него, чуть ли не похоронив под подушками, окружившими беднягу со всех сторон. Мягко надавив ему на пластрон, Мона настояла на том, чтобы тот лег. - Лежи смирно... понял? Я сейчас... - подумав немного, ящерица наклонилась к утопающему в пухе Донателло, и мягко прикоснулась к его губам в мимолетном, успокаивающем поцелуе, после чего стрелой унеслась в кабинет за лекарствами, марлей, смачивала полотенца холодной водой... в общем носилась по всему помещению собирая самое нужное и необходимое для оказания первой помощи. Не важно где Донни был, что делал эти 10 лет, ему требовалась ее рука, и саламандра об стенку убьется, но сделает так, что он будет твердо стоять на ногах и чувствовать себя вполне здоровым. И как она очень надеялась - хоть каплю счастливым.       Данте все видел...       Он стоял у дверей в свою с братом комнату, и с тяжелым сердцем наблюдал за тем, как Мона бережно относилась к этому... чужаку. Что-то подсказывало черепашонку, что ему совсем не хочется быть с отцом ближе, чем на расстоянии трех метров. Он кинул их...что бы там не было. Оставил его мать, своих братьев и учителя. Это его вина в том, что Дани сняться столь кошмарные сны, почти каждую ночь и он не может нормально уснуть, чтобы потом не проснутся в ужасе и смятении. Тихая, но все больше и больше вскипающая злость на Донателло, не оставляла надежды на то, что он найдет в своем отце опору и надежду, что он поможет отогнать все страхи и развеять все сомнения мальчонки. Из-за угла слышалось недовольное "ай" Сани, пока дядя его приводил в порядок, а затем брат прошествовал мимо него, сняв повязку, испачканную в крови. Стирать пошел значит... Проходя мимо дивана, на котором уложили отца, Сани дал по тормозам и перегнулся через спинку. На его мордахе "сиял" белый пластырный крест, вместе с широкой, добродушной улыбкой. - Не важнецкий у тебя вид, папа, - четырехпалая ладошка поскребла ссадину, укрытую пластырем, - но не волнуйся, мама тебя быстро бегать заставит. Я очень рад тебя наконец увидеть. - Братец, оставь ты уже отца в покое, пусть отдыхает, - фыркнул со стороны Данте, направляясь на кухню, заслышав хозяйничающего там Микеланджело. Черепашонок в черной маске лихо запрыгнул на стул рядом, обвив по своему характеру ножку оного хвостом, и сложил руки перед собой. - Дядя, давай помогу? - вздохнул как-то тоскливо паренек. - Ему надо бы суп сварить... - Ладно па, отдыхай, я в тебя верю, - оптимистично кивнул головой Сандро, и наконец отвалил от несчастного бати, у которого и без его болтовни наверняка жутко болела голова. А стоило только скрыться в ванной комнате мальчонке, из соседней двери, откуда вырвалось облачко холодного воздуха, выскочила Мона с кучей лекарств в руках. Разложив их на столе, мутантка так же напряженно и молчаливо умчалась обратно и скоро вернулась с бадьей ледяной воды и кусками плавающей в ней марли. Холодный компресс тут же лег на огненный лоб черепашки... а саламандра принялась перебирать склянки, доставать шприцы, вата, пакеты... Неожиданно резко она наклонилась, пристально посмотрев Дону в глаза... - А теперь просто скажи...да...или нет... тебя кусали? Или может ты подрался с одной из этих тварей, и их кровь тебе попала в рот, или на рану открытую... - аккуратно ящерица оттянула вниз нижнее веко мутанта, - зрачки нормальные... воспаления не наблюдается...