Сердца чудовищ

Несмотря на то, что все складывалось, как нельзя более удачно, Хайнэ не оставляли дурные предчувствия. Они старательно затерялись в шумной заирской толпе, вышагивая истинными хозяевами города, а не беглецами. Изак с парой овчарок вели их на достаточном расстоянии. И с ландисийцами они расстались достаточно быстро, не тратя драгоценного времени. И все равно: что-то противно ныло в известном месте, отвечающем за интуицию. «Что-то тут не так. Надо держать ухо востро, надо...» Что надо, Хайнэ осознал одновременно с тем, как понял, в чем же был подвох. Когда Мигель резко дернул его вправо, уводя от летящего в голову болта. Ждали их уже на пристани. И били на поражение. Слишком поздно он сообразил, что Рахману не нужен следователь, знающий излишне много о старшем принце и его взаимодействиях с оккуриями. Вернее нужен - но исключительно мертвым, убитым при попытке к бегству. Наследник идиотом не был и рассчитал все до мелочей, даже то, кто из герцогских семей вступится за «преступника» и поспособствует его бегству. Укрывшись стараниями верного Мигеля за бочками с каким-то торговым хламом, Хайнэ огляделся. Отступать было толком некуда. Нападающие заходили сразу с двух сторон, узкая улочка не давала возможности с ними разминуться. Хотя Изак пытался как-то противодействовать гвардейцам Рахмана - требовал ордер на арест, угрожал, просто отвлекал внимание на себя. Но у противников было достаточно сил, чтоб напасть первыми, не отвлекаясь на бюрократические расшаркивания. А притворится и «не узнать» наследника Изак не мог тоже. Дело явно оборачивалось не в пользу заговорщиков. Мигель настороженно дергал ушами, пытаясь одновременно удерживать в поле зрения и противников, и своего бедового капитана. - Послушай, - негромко сказал Хайнэ, слегка обернувшись к овчару, - ты еще можешь вернуться в Стражу... Вовсе незачем тебе подставляться из-за моей глупости. Зверолюд ничего не ответил. Прикрыл глаза и легонько ткнулся лбом в плечо человека. Хайнэ улыбнулся. Улыбка вышла несколько обреченной. - Тогда вперед. До корабля оставалось не так уж и много, и Хайнэ рассчитывал прорваться, устроив некоторое смешение в рядах атакующих. В городских условиях для изнеженной «гвардии» хватило бы мелочи: чтоб жертва внезапно перестала чувствовать себя жертвой - начала атаковать сама. И у них почти получилось. Почти. Гвардейцев было все же слишком много на них двоих. В какой-то момент дорогу им преградил сам принц, привыкший считать себя неуязвимым - в конце концов, мало кто посмел бы поднять оружие против одного из лучших бойцов Розаррии, да еще и с монаршей защитой за плечом. Но Хайнэ терять уже было нечего, и оба заплясали в смертельном танце, пытаясь отправить противника в лучший мир. Наверное, со стороны это казалось не слишком красивым. Выпады, отбивы, попытки сшибить с ног и перехватить рукоять, идущего на тебя клинка... Хайнэ с детства учили использовать каждый подходящий момент, честно или нечестно, помня о цели. И он помнил. А еще - желал Рахману смерти, искренне ненавидя его за многое, но прежде всего - за эксперименты над людьми. И он готов был его убить. И убил. Под аккомпанемент дикой боли в правом подреберье - кто-то из гвардейцев все же рискнул выстрелить. «Как хорошо, - подумал он. – Все же не зря я...» И провалился в темноту. На пристани началась жуткая свалка: никто толком не понимал, что происходит, и что же делать дальше. Изак выяснил, что ордера на арест у гвардейцев все-таки не было, но долг предписывал задержать убийцу наследника престола, да и подставить себя и своих людей в «сообщники преступнику» было бы совершенной глупостью. И он даже обрадовался, когда на сцене этой некрасивой уличной драки появилось новое действующее лицо. Гвардейцы отступили, испуганно попятившись от пары клинков, мелькающих, как две прирученные молнии. Своим стражам Изак велел отступать сам: в такой давке было бессмысленно продолжать сражение. И так позволил уйти преступникам и изменникам родине. Впрочем, командиру Крузе Изак позволил бы все, что угодно. Даже убить императора, как тот обещал когда-то…